раздвинулись, и на нее глянул добрыми очами сам господь бог; маленькие
ангелочки выглядывали из-за его головы и из-под рук.
Проснувшись утром, она и сама не знала, было ли то во сне или наяву.
Отправившись дальше, Элиза встретила старушку с корзинкой ягод; ста-
рушка дала девушке горсточку ягод, а Элиза спросила ее, не проезжали ли
тут, по лесу, одиннадцать принцев.
- Нет, - сказала старушка, - но вчера я видела здесь на реке одиннад-
цать лебедей в золотых коронах.
И старушка вывела Элизу к обрыву, под которым протекала река. По обо-
им берегам росли деревья, простиравшие навстречу друг другу свои длин-
ные, густо покрытые листьями ветви. Те из деревьев, которым не удавалось
сплести своих ветвей с ветвями их братьев на противоположном берегу, так
вытягивались над водой, что корни их вылезали из земли, и они все же до-
бивались своего.
Элиза простилась со старушкой и пошла к устью реки, впадавшей в отк-
рытое море.
И вот перед молодой девушкой открылось чудное безбрежное море, но на
всем его просторе не виднелось ни одного паруса, не было ни единой ло-
дочки, на которой бы она могла пуститься в дальнейший путь. Элиза пос-
мотрела на бесчисленные валуны, выброшенные на берег морем, - вода отш-
лифовала их так, что они стали совсем гладкими и круглыми. Все остальные
выброшенные морем предметы: стекло, железо и камни - тоже носили следы
этой шлифовки, а между тем вода была мягче нежных рук Элизы, и девушка
подумала: "Волны неустанно катятся одна за другой и наконец шлифуют са-
мые твердые предметы. Буду же и я трудиться неустанно! Спасибо вам за
науку, светлые быстрые волны! Сердце говорит мне, что когда-нибудь вы
отнесете меня к моим милым братьям!"
На выброшенных морем сухих водорослях лежали одиннадцать белых лебе-
диных перьев; Элиза собрала и связала их в пучок; на перьях еще блестели
капли - росы или слез, кто знает? Пустынно было на берегу, но Элиза не
чувствовала этого: море представляло собою вечное разнообразие; в нес-
колько часов тут можно было насмотреться больше, чем в целый год где-ни-
будь на берегах пресных внутренних озер. Если на небо надвигалась
большая черная туча и ветер крепчал, море как будто говорило: "Я тоже
могу почернеть!" - начинало бурлить, волноваться и покрывалось белыми
барашками. Если же облака были розоватого цвета, а ветер спал, - море
было похоже на лепесток розы; иногда оно становилось зеленым, иногда бе-
лым; но какая бы тишь ни стояла в воздухе и как бы спокойно ни было само
море, у берега постоянно было заметно легкое волнение, - вода тихо взды-
малась, словно грудь спящего ребенка.
Когда солнце было близко к закату, Элиза увидала вереницу летевших к
берегу диких лебедей в золотых коронах; всех лебедей было одиннадцать, и
летели они один за другим, вытянувшись длинною белою лентой, Элиза взоб-
ралась наверх и спряталась за куст. Лебеди спустились недалеко от нее и
захлопали своими большими белыми крыльями.
В ту же самую минуту, как солнце скрылось под водой, оперение с лебе-
дей вдруг спало, и на земле очутились одиннадцать красавцев принцев,
Элизиных братьев! Элиза громко вскрикнула; она сразу узнала их, несмотря
на то, что они успели сильно измениться; сердце подсказало ей, что это
они! Она бросилась в их объятия, называла их всех по именам, а они-то
как обрадовались, увидав и узнав свою сестрицу, которая так выросла и
похорошела. Элиза и ее братья смеялись и плакали и скоро узнали друг от
друга, как скверно поступила с ними мачеха.
- Мы, братья, - сказал самый старший, - летаем в виде диких лебедей
весь день, от восхода до самого заката солнечного; когда же солнце захо-
дит, мы опять принимаем человеческий образ. Поэтому ко времени захода
солнца мы всегда должны иметь под ногами твердую землю: случись нам пре-
вратиться в людей во время нашего полета под облаками, мы тотчас же упа-
ли бы с такой страшной высоты. Живем же мы не тут; далеко-далеко за мо-
рем лежит такая же чудная страна, как эта, но дорога туда длинна, прихо-
дится перелетать через все море, а по пути нет ни единого острова, где
бы мы могли провести ночь. Только по самой середине моря торчит не-
большой одинокий утес, на котором мы кое-как и можем отдохнуть, тесно
прижавшись друг к другу. Если море бушует, брызги воды перелетают даже
через наши головы, но мы благодарим бога и за такое пристанище: не будь
его, нам вовсе не удалось бы навестить нашей милой родины - и теперь-то
для этого перелета нам приходится выбирать два самых длинных дня в году.
Лишь раз в год позволено нам прилетать на родину; мы можем оставаться
здесь одиннадцать дней и летать над этим большим лесом, откуда нам виден
дворец, где мы родились и где живет наш отец, и колокольня церкви, где
покоится наша мать. Тут даже кусты и деревья кажутся нам родными; тут по
равнинам по-прежнему бегают дикие лошади, которых мы видели в дни нашего
детства, а угольщики по-прежнему поют те песни, под которые мы плясали
детьми. Тут наша родина, сюда тянет нас всем сердцем, и здесь-то мы наш-
ли тебя, милая, дорогая сестричка! Два дня еще можем мы пробыть здесь, а
затем должны улететь за море, в чужую страну! Как же нам взять тебя с
собой? У нас нет ни корабля, ни лодки!
- Как бы мне освободить вас от чар? - спросила братьев сестра.
Так они проговорили почти всю ночь и задремали только на несколько
часов.
Элиза проснулась от шума лебединых крыл. Братья опять стали птицами и
летали в воздухе большими кругами, а потом и совсем скрылись из виду. С
Элизой остался только самый младший из братьев; лебедь положил свою го-
лову ей на колени, а она гладила и перебирала его перышки. Целый день
провели они вдвоем, к вечеру же прилетели и остальные, и когда солнце
село, все вновь приняли человеческий образ.
- Завтра мы должны улететь отсюда и сможем вернуться не раньше буду-
щего года, но тебя мы не покинем здесь! - сказал младший брат. - Хватит
ли у тебя мужества улететь с нами? Мои руки довольно сильны, чтобы про-
нести тебя через лес, - неужели же мы все не сможем перенести тебя на
крыльях через море?
- Да, возьмите меня с собой! - сказала Элиза.
Всю ночь провели они за плетеньем сетки из гибкого лозняка и тростни-
ка; сетка вышла большая и прочная; в нее положили Элизу. Превратившись
на восходе солнца в лебедей, братья схватили сетку клювами и взвились с
милой, спавшей крепким сном, сестрицей к облакам. Лучи солнца светили ей
прямо в лицо, поэтому один из лебедей полетел над ее головой, защищая ее
от солнца своими широкими крыльями.
Они были уже далеко от земли, когда Элиза проснулась, и ей показа-
лось, что она видит сон наяву, так странно было ей лететь по воздуху.
Возле нее лежали ветка с чудесными спелыми ягодами и пучок вкусных ко-
реньев; их набрал и положил к ней самый младший из братьев, и она благо-
дарно улыбнулась ему, - сна догадалась, что это он летел над ней и защи-
щал ее от солнца своими крыльями.
Высоко-высоко летели они, так что первый корабль, который они увидели
в море, показался им плавающею на воде чайкой. В небе позади них стояло
большое облако - настоящая гора! - и на нем Элиза увидала движущиеся ис-
полинские тени одиннадцати лебедей и свою собственную. Вот была картина!
Таких ей еще не приходилось видеть! Но по мере того как солнце подыма-
лось выше и облако оставалось все дальше и дальше позади, воздушные тени
мало-помалу исчезли.
Целый день летели лебеди, как пущенная из лука стрела, но все-таки
медленнее обыкновенного; теперь ведь они несли сестру. День стал кло-
ниться к вечеру, поднялась непогода; Элиза со страхом следила за тем,
как опускалось солнце, одинокого морского утеса все еще не было видно.
Вот ей показалось, что лебеди как-то усиленно машут крыльями. Ах, это
она была виной того, что они не могли лететь быстрее! Зайдет солнце, -
они станут людьми, упадут в море и утонут! И она от всего сердца стала
молиться богу, но утес все не показывался. Черная туча приближалась,
сильные порывы ветра предвещали бурю, облака собрались в сплошную гроз-
ную свинцовую волну, катившуюся по небу; молния сверкала за молнией.
Одним своим краем солнце почти уже касалось воды; сердце Элизы затре-
петало; лебеди вдруг полетели вниз с неимоверною быстротой, и девушка
подумала уже, что все они падают; но нет, они опять продолжали лететь.
Солнце наполовину скрылось под водой, и тогда только Элиза увидала под
собой утес, величиною не больше тюленя, высунувшего из воды голову.
Солнце быстро угасало; теперь оно казалось только небольшою блестящею
звездочкой; но вот лебеди ступили ногой на твердую почву, и солнце по-
гасло, как последняя искра догоревшей бумаги. Элиза увидела вокруг себя
братьев, стоявших рука об руку; все они едва умещались на крошечном уте-
се. Море бешено билось об него и окатывало их целым дождем брызг; небо
пылало от молний, и ежеминутно грохотал гром, но сестра и братья держа-
лись за руки и пели псалом, вливавший в их сердца утешение и мужество.
На заре буря улеглась, опять стало ясно и тихо; с восходом солнца ле-
беди с Элизой полетели дальше. Море еще волновалось, и они видели с вы-
соты, как плыла по темно-зеленой воде, точно несметные стаи лебедей, бе-
лая пена.
Когда солнце поднялось выше, Элиза увидала перед собой как бы плаваю-
щую в воздухе гористую страну с массами блестящего льда на скалах; между
скалами возвышался огромный замок, обвитый какими-то смелыми воздушными
галереями из колонн; внизу под ним качались пальмовые леса и роскошные
цветы, величиною с мельничные колеса. Элиза спросила, не это ли та стра-
на, куда они летят, но лебеди покачали головами: она видела перед собой
чудный, вечно изменяющийся облачный замок Фата-Морганы; туда они не сме-
ли принести ни единой человеческой души. Элиза опять устремила свой взор
на замок, и вот горы, леса и замок сдвинулись вместе, и из них образова-
лись двадцать одинаковых величественных церквей с колокольнями и
стрельчатыми окнами. Ей показалось даже, что она слышит звуки органа, но
это шумело море. Теперь церкви были совсем близко, но вдруг превратились
в целую флотилию кораблей; Элиза вгляделась пристальнее и увидела, что
это просто морской туман, подымавшийся над водой. Да, перед глазами у
нее были вечно сменяющиеся воздушные образы и картины! Но вот, наконец,
показалась и настоящая земля, куда они летели. Там возвышались чудные
горы, кедровые леса, города и замки.
Задолго до захода солнца Элиза сидела на скале перед большою пещерой,
точно обвешанной вышитыми зелеными коврами - так обросла она нежно-зеле-
ными ползучими растениями.
- Посмотрим, что приснится тебе тут ночью! - сказал младший из
братьев и указал сестре ее спальню.
- Ах, если бы мне приснилось, как освободить вас от чар! - сказала
она, и эта мысль так и не выходила у нее из головы.
Элиза стала усердно молиться Богу и продолжала свою молитву даже во
сне. И вот ей пригрезилось, что она летит высоко-высоко по воздуху к
замку Фата-Морганы и что фея сама выходит ей навстречу, такая светлая и
прекрасная, но в то же время удивительно похожая на ту старушку, которая
дала Элизе в лесу ягод и рассказала о лебедях в золотых коронах.
- Твоих братьев можно спасти, - сказала она. - Но хватит ли у тебя
мужества и стойкости? Вода мягче твоих нежных рук и все-таки шлифует
камни, но она не ощущает боли, которую будут ощущать твои пальцы; у воды
нет сердца, которое бы стало изнывать от страха и муки, как твое. Ви-
дишь, у меня в руках крапива? Такая крапива растет здесь возле пещеры, и
только она, да еще та крапива, что растет на кладбищах, может тебе при-
