ку - дело трудное. Судья уже слышал, как мальчишку пытались сжечь на
костре, но он сумел убежать. Слышал он и о том, как Петрушка устроил
Формалаю кошачью серенаду. Но что же делать? Даже трудное задание надо
выполнить, потому что иначе Нашим-Вашим не будет судьей.
"Как же мне узнать, где сейчас Петрушка?" - долго размышлял Нашим-Ва-
шим и наконец додумался: "Чтобы выследить кого-нибудь, обязательно нужна
собака. Найду собаку с хорошим чутьем и поймаю Петрушку".
Судья отправился на поиски. Он обошел почти все дома в городе, но
подходящей собаки так и не нашел. Одни казались ему слишком большими, и
он боялся, что не справится с ними, у других было слабое чутье, третьи
так скулили и взвизгивали при его появлении, что он затыкал уши и выбе-
гал со двора. Но в одной деревне судье все же повезло. Он купил за двад-
цать монет небольшую пеструю собачку у одного крестьянина, который преж-
де служил в армии.
- У нее очень чуткий нос, - сказал бывший солдат. - Собака может ска-
зать, что делается за две, за три улицы от нее.
- Тебя-то мне и нужно! - Судья привязал веревку на шею собаки, отдал
крестьянину двадцать монет и вышел.
Обрадованный Тузик (это был он - наш старый знакомый), который долго
сидел на цепи и сторожил хозяйство, прыгал, громко лаял и даже пытался
лизнуть судью Нашим-Вашим в лицо.
- Тише ты, - остановил его судья и больно хлопнул веревкой. - Я доро-
го заплатил за тебя, и ты должен хорошо себя вести, честно трудиться и
никогда не убегать.
- Никогда не убегу. Даю честное собачье слово, - пролаял Тузик и дви-
нулся вперед, натянув веревку.
- Тише ты. Тише, - сказал Нашим-Вашим, а про себя подумал: "Вот бы
где пригодились колесики генерала". - Ты, Тузик, должен помочь мне вы-
полнить задание. Нужно поймать Петрушку.
- Петрушку, - пролаял Тузик и завертел носом во все стороны.
На соседней улице работал красильщик, и оттуда несся запах краски;
где-то рядом пекли рыбные пироги. А дальше... Тузик почувствовал знако-
мый запах рыжих волос, красной рубашки. Он хотел было сказать об этом
Нашим-Вашим, но прикусил язык и, подождав немного, протявкал:
- Зачем вам нужен Петрушка? Таких сорванцовмальчишек на каждой улице
по три штуки.
- Петрушка обманул Формалая. Мы его обязательно должны повесить.
- Гав! Гав! Петрушка разбойник, - тявкнул Тузик, а сам подумал: "Ни
за что не скажу, что чую запах мальчика".
Тузик добросовестно вертел носом, а сам уводил судью все дальше от
Петрушки. Только поздно ночью, когда судья, утомленный поисками, уснул.
Тузик выбрался на улицу и подбежал к мальчику.
Петрушка вместе с гончаром Крынкой скрывался под полотняным шатром,
который они соорудили на пьедестале памятника.
Петрушка очень обрадовался Тузику, да и собака радовалась не меньше.
Она носилась вокруг сидевшего мальчика, клала лапы на плечи, лизала ще-
ки, нос.
- Тузик! Тузик! Милый мой Тузик. Где ты пропадал? Теперь всегда ты
будешь со мной.
- Не могу, - заскулил Тузик. - Я дал честное собачье слово никогда не
уходить от хозяина. Судья Нашим-Вашим ищет тебя, а Формалай хочет пове-
сить. Уходи скорее подальше отсюда. Я тебя очень люблю и не хочу, чтобы
ты погиб.
- Не бойся, - Петрушка гладил собаку по спине. - Ничего мне правитель
не сделает. Мне всегда помогут, меня всегда спрячут. У меня много дру-
зей: и каменщики, и гончары, и огородники, и все крестьяне. Ты лучше
скажи своему хозяину, что я скрываюсь здесь. Пусть завтра приходит и
ждет.
- Он поймает тебя.
- Не бойся, не поймает. Я в это время буду уже далеко. Обязательно
приведи сюда судью.
Тузик лизнул Петрушку в лоб, ласково вильнул хвостом и убежал.
ПАМЯТНИК
Открытие памятника было назначено на вечер. Правитель хотел, чтобы
все население столицы присутствовало на этой церемонии.
"Они увидят внушительный памятник и будут еще больше бояться и ува-
жать меня и еще старательней и скорее выполнять все мои повеления", -
бормотал Формалай, пока четыре стражника несли его на носилках. Памятник
был сооружен недалеко от дворца, и запрягать лошадей в карету не было
смысла.
Возле памятника, закрытого большим куском полотна, уже собрались ла-
вочники, владельцы гончарных мастерских и ткацких фабрик. Тут же стояли
зеленщики и, конечно, вездесущие мальчишки. Формалай распорядился немно-
го подождать, чтобы пришло побольше народу.
Но толпа нисколько не увеличивалась. Тогда Распорядитель приемов и
праздников махнул рукой, и придворные музыканты заиграли в рожки, затре-
щали в трещотки и забили в бубны с колокольчиками.
- Мы собрались сюда, - начал Распорядитель приемов и праздников, -
чтобы открыть памятник нашему славному, дорогому, доброму, умному и
справедливому Формалаю, нашему любимому правителю, - и Распорядитель так
долго перечислял заслуги Формалая перед кукольным народом, что многие
граждане уснули. Они стояли, чуть-чуть покачиваясь из стороны в сторону,
а некоторые даже потихоньку храпели. Зато, когда Распорядитель праздни-
ков кончил, все сразу проснулись: до того непривычной показалась им ти-
шина.
Хранитель царской памяти вышел вперед, указал на памятник, пока еще
спрятанный под чехлом, и произнес:
- Запомните! Запомните! Здесь будет стоять века памятник славному
Формалаю. Пусть живет он долгие годы!
- Пусть живет он долгие годы! - прокричали повара, парикмахеры, чис-
тильщики сапог и Хранитель царского платья.
- Ура! - грянули стражники и поставили носилки на землю.
- Слава Формалаю! - чуть слышно отозвалось в толпе, а два жестянщика
тихо проговорили:
- Чтоб он провалился...
Услышав приветственные крики, Распорядитель приемов и праздников по-
дошел к постаменту и сдернул чехол.
Все разглядывали произведение искусства. На высоком, выше самого Фор-
малая, пьедестале возвышалась надменная в черном костюме фигура. Рядом с
ней, свесив разноцветные уши, замерла собака.
- Хвала Формалаю! - изрек Распорядитель приемов и праздников.
- Хвала! - подхватила фигура, стоявшая на пьедестале, а собака махну-
ла хвостом и тявкнула.
Все уставились на оживший памятник. Распорядитель праздников привстал
на цыпочках и дернул фигуру на пьедестале за сюртук.
- Не трогай меня. Я сам спрыгну, - сказала фигура, и все узнали судью
Нашим-Вашим.
- Что ты здесь делаешь? Зачем ты сюда залез? - высунулись вперед два
повара.
- Ты сломал памятник, - подхватил Хранитель платья.
И только тут все увидели, что на пьедестале нет никакого памятника.
- Что ты здесь делаешь, шут гороховый? - грозно спросил Формалай.
- Я... Я стараюсь. Я выполняю задание царя, твое задание, государь.
Ловлю нашего врага Петрушку, - ответил Нашим-Вашим. - У меня имеются са-
мые точные сведения, что сюда под полотно собирается спрятаться Петруш-
ка, и я его поджидаю. Но никакого памятника я здесь не видел.
- Что же тогда делал гончар? - вскипел царь.
- Я поручил смотреть за памятником Хранителю памяти, - пробормотал в
ответ Распорядитель приемов и праздников.
- Я приказал посмотреть парикмахеру, - кивнул Хранитель памяти.
- Я послал садовника, - лепетал парикмахер.
- Я доверил дворнику, - свалил с себя вину садовник.
- Отправить всех на свалку! - разъярился Формалай. - На свалку!
Два стражника понесли Распорядителя приемов и праздников к воротам
свалки.
Слуги повалились на колени.
- Простите нас, - зазвучал недружный хор дребезжащих голосов. - Мы
заставим гончара поставить настоящий памятник.
- Ладно, прощаю, - согласился Формалай. Он вспомнил, что мастер Тро-
фим в тюрьме и ни за что не сделает ему нового парикмахера, дворника,
садовника и других слуг. - Ладно, прощаю, - еще раз повторил он. -
Только найдите мне гончара и не спускайте с него глаз, пока он не сдела-
ет памятника.
"ХВАЛА ПРАВИТЕЛЮ ФОРМАЛАЮ"
Царский садовник был уже стар. Ему все трудней и трудней становилось
ухаживать за цветами в дворцовом саду. Он очень боялся, что, как только
он не сможет работать, его отправят на свалку, поэтому все старался де-
лать очень тщательно, чтобы царь всегда был им доволен. Только поэтому
прямо перед своим домом вот уже пять лет он разбивал цветник, и каждую
весну на его клумбах появлялись сделанные из цветов надписи, прославляю-
щие правителя.
"Да здравствует царь!" - кричали красные маки, качая на ветру голов-
ками.
"Пусть живет долгие годы наш Формалай!" - такую надпись составляли
лиловые астры.
А в этом году садовник решил сделать новую надпись. В своей теплице
он вырастил рассаду особенно крупного ярко-желтого львиного зева. Когда
растения набрали бутоны и готовы были вот-вот распуститься, садовник вы-
садил их в цветник, составив такое предложение:
"Хвала правителю Формалаю!"
Садовник любил свою работу и сажал цветы умело. Они выстроились ров-
но-ровно, и надпись выделялась очень четко.
"Конечно, теперь, видя мое старание, царь не отправит меня на свалку,
- успокаивал сам себя садовник. - И я буду всегда работать в царском
дворце".
Садовник отправился домой, надеясь, что ктонибудь из придворных уже
увидел эту надпись и доложил о ней Формалаю. Он уже мечтал о том, как
правитель пришлет метра три сукна на теплую шубу и, может быть, разрешит
построить еще один дом.
Но мечтам садовника не суждено было сбыться. Утром, когда только
чуть-чуть рассвело, садовник собрался на работу. Едва он вышел из своих
ворот, как увидел толпу жителей, стоявших у его клумбы.
"Вот как здорово я сделал", - мысленно похвалил он себя и, довольный
собой, стал пробираться к самой клумбе, взглянул и не поверил своим гла-
зам: желтый львиный зев, яркий, как солнечный луч, составлял четкую фра-
зу:
"Хвала грабителю Формалаю!"
- Не я, не я это сделал! Я не виноват! - стал оправдываться садовник,
хотя никто не требовал от него ответа. - Я три раза читал. Было написа-
но: "Хвала правителю Формалаю!"
- Ври больше, - усмехнулся трубочист Яша. - Я сам видел, как ты вчера
на коленях ползал да надпись выписывал.
- Позвольте, я писал правильно: "Хвала правителю Формалаю!"
- Ишь ты... правильно, - засмеялся огородник Терентий. - Я тоже ви-
дел, как ты вчера тут работал.
- Неужели я ошибся? - Старик потер лоб, опустился на колени и принял-
ся восстанавливать испорченную надпись. - Кто это сделал? Кто посмел?
А это, конечно, было делом рук Петрушки.
Садовник отряхнул грязь с колен, еще раз проверил надпись. Он прочи-
тал сначала по буквам, потом по слогам: все было правильно.
А ночью Петрушка снова исправил слово "правитель" на "грабитель".
На следующее утро садовник, еще не успев как следует проснуться, выг-
лянул в окно. У клумбы с надписью опять стояла толпа. Едва натянув чер-
ные чулки и поправив костюм, он подбежал к клумбе.
Увы! Желтые цветы львиного зева снова кричали: "Хвала грабителю Фор-
малаю!"
Старик молча опустился на колени и, поправив надпись, с тяжелым серд-
цем пошел на работу.
Целую неделю по утрам копался садовник, пересаживал цветы на злопо-
лучной клумбе, и, наконец, терпение его лопнуло. Однажды, проходя на ра-
боту, ткач Сидор громко сказал:
- Братцы. Смотрите, а надпись-то какая: "Слава куклам!"
- Правильно, - поддержал трубочист Яша. - Давно бы так надо.
И эта надпись сияла желтым светом все лето, потому что каждый, кто
проходил мимо, вырывал появившуюся в клумбе сорную травинку и не ленился
лишний раз принести ведро воды на грядку.
СНОВА СУДЬЯ
Разъяренный Нашим-Вашим подобрал первую валявшуюся на дороге палку, и
пошла палка гулять по спине Тузика.
- Ах, негодник! Ах, врун! - ругался судья. - Из-за тебя я оконча-
тельно потерял доверие царя. Как я буду теперь жить, если он не возьмет
меня обратно во дворец?
- Простите, больше не буду, - визжала собака. Но судья ничего не слу-
