Формалая, и каждое утро находил на полотне безобразное изображение пра-
вителя.
- Хватит, - остановил его Формалай, когда он в третий раз доложил об
этом, - пора наказать их. Пусть сейчас же на площади сложат большой кос-
тер.
Все садовники, дворники, парикмахер и даже Копилка были посланы за
хворостом. И в полдень, когда солнце весело сияло в голубом небе, когда
в тенистых садах и в рощах по берегам речки пели птицы, Петрушку и Ален-
ку вывели на площадь, где был сложен огромный костер. Двух друзей поста-
вили на помост, сооруженный из окрашенных в черный цвет досок и бревен.
Рядом, всего в нескольких метрах от помоста, возвышались золоченые
подмостки с троном Формалая, на котором уже восседал правитель. Он важно
поглаживал свой тугой живот и оглядывался по сторонам: все ли жители
пришли посмотреть на казнь? Пусть видят, как он расправляется с непокор-
ными, и боятся Формалая. А жителей было целое море. Одни стояли поник-
шие, опечаленные, другие размахивали руками, кричали, но что - понять
было невозможно.
Царь еще раз огляделся и махнул рукой. Сидевший на корточках по пра-
вую руку от трона Хранитель царской памяти поднялся и в знак того, что
начинает говорить о важном деле, снял белую чалму. Площадь затихла.
- Слушайте! Слушайте! - выкрикнул он. - Сегодня здесь, на площади,
будут сожжены сын мастера Трофима Петрушка и дочь кузнеца Игната Аленка.
Наш мудрый Формалай приказал наказать их за то, что они нанесли непопра-
вимый вред великому кукольному государству. Мастер Трофим не выполнил
задание Формалая и обманом посадил на трон своего сына Петрушку. За это
преступление Петрушка будет сожжен на костре, а его отец навечно заклю-
чен в тюрьму. Дочь кузнеца Аленка не вышила портрет нашего уважаемого
правителя. И за это она сгорит на костре вместе с Петрушкой. Запомните!
Запомните!
Если бы Петрушка стоял на помосте один, он давно бы заплакал, закри-
чал, а может быть, стал бы просить царя, чтобы тот его помиловал. Но ря-
дом с ним была Аленка, и Петрушка хотел выглядеть рядом с ней сильным и
смелым. Он держал девочку за руку и тихо говорил:
- Не плачь, Аленка, может быть, кузнец Игнат спасет нас с тобой. Ведь
ты знаешь, что он на свободе.
Аленка перестала плакать и вместе с Петрушкой стала смотреть: не уви-
дит ли вдруг сильную фигуру Игната или его друзей? Но все было напрасно.
Вероятно, Игната не было в городе. Зато девочка увидела в толпе Матрешку
и ее дочерей. Они ободряюще улыбались, как будто хотели сказать: "Держи-
тесь, мы вас спасем!" Но ни Петрушка, ни Аленка не надеялись на это. Им
не верилось, что Матрешки могут оказаться сильнее злого Формалая.
И тут Матрешка-мама заголосила:
- Батюшки! Несправедливость-то какая! Детей сжигают.
- Несправедливость! - хором затянули все Матрешки. - Детей сжигают!
Толпа заволновалась.
- Молчать! - вскинулся Формалай.
Матрешки не унимались.
- Взять их и тоже сжечь! Я никому не позволю защищать моих врагов.
Матрешек схватили и поставили на помост.
Аленка заплакала еще сильнее. Было жалко Матрешек. Из-за них попали в
беду эти верные друзья.
С помоста Формалая раздался снова голос Хранителя царской памяти.
- Слушайте! Слушайте! Наш добрый Формалай хочет оказать милость. Он
исполнит их предсмертную просьбу.
- Да, я исполню вашу просьбу, - сказал правитель, поднялся с трона и
спросил: - Говорите, чего вы хотите.
Аленка не могла выговорить ни слова. Ей уже казалось, что она
чувствует, как языки пламени добрались до нее, и она пылает, как ма-
ленький факел; а неунывающий Петрушка громко ответил:
- Я хочу пить и песню спеть.
Формалай распорядился, и повар принес мальчику кувшин с водой. Пет-
рушка нагнул кувшин и приложился к нему ртом.
Вскоре кувшин опустел.
- Еще хочу, - потребовал Петрушка.
Ему принесли еще кувшин.
"Мальчик, а как много пьет", - с удивлением отметил царь и почесал в
затылке.
- Напился, - сказал Петрушка. - Теперь буду песню петь. Самую веселую
выберу.
Формалай милостиво кивнул.
Петрушка подбоченился, протянул руку в сторону царя и начал: Царю го-
лову чинили, Гайки, винтики вкрутили. И работает с тех пор В голове его
прибор.
Толпа онемела.
Многим хотелось ороситься на помост, защитить осужденных и спрятать
их подальше от царских глаз, но никто не решался это сделать. Так велик
был страх перед правителем.
Стражники схватили Петрушку и Аленку и первыми швырнули в костер, ко-
торый уже начал разгораться.
Они успели отпрыгнуть от языков пламени.
Потом стражники бросили в костер шестерых Матрешек.
Толпа охнула от ужаса. Но тут началось самое интересное.
- Раз! - звонко выкрикнула Матрешка-мама, раскрылась и вылила на
огонь воду, которую она принесла с собой. Он зашипел, и вверх взметнулся
сноп искр.
- Раз! - сама себе скомандовала старшая дочка Матрешки, тоже раскры-
лась, и вода выплеснулась на языки пламени. К небу поднялся дымный
столб. Сучья затрещали, зашипели.
- Матрешки огонь тушат, - сказала Аленка. - Бежим!
- Подожди, - удержал ее Петрушка. - То ли еще будет.
Раскрылась третья Матрешка. Плеснула в пламя воду. Дым повалил гуще и
стал заволакивать площадь.
Жители заволновались. Формалай вытянул шею, хотел понять, что же про-
исходит, но не успел. Остальные Матрешки вылили принесенную воду, и ед-
кая пелена дыма все скрыла от глаз царя и его слуг.
В ПОМЕСТЬЕ
Кузнеца Игната в это время не было в городе Формалайске. Он не знал,
что Аленку и Петрушку хотят сжечь на костре, поэтому и не пришел к ним
на помощь. Когда Игнат вырвался из лап судьи, он скрылся в деревне.
Вместе с крестьянами кузнец делил землю, принадлежащую помещику Копилке.
Спасшиеся от костра Аленка и Петрушка тоже прибежали в деревню. Как
радостно встретилась Аленка с отцом! Она рассказала отцу, что случилось
с Петрушкой, что это он отпустил на волю самого кузнеца Игната и как
смеялся над царем.
- Ну и Петрушка! Ну и молодец! - приговаривал Игнат. - Теперь над
Формалаем все в городе будут три недели смеяться. А чем больше будут над
ним смеяться, тем меньше будут бояться его и меньше станут подчиняться.
Петрушка был очень доволен похвалой кузнеца.
В это время под окном послышался крик:
- Копилка идет! Копилка идет!
Петрушка первым выскочил на улицу. Помещик шел посредине дороги, тя-
жело переступая набитыми золотом ногами. За ним, немного в отдалении,
двигалась толпа крестьян. Петрушка ткнул в грудь помещика пальцем и
звонким голосом закричал:
- Здорово, Копилка! Как живешь?
- Как ты смеешь так со мной разговаривать, мальчишка. Я тебя проучу!
- Он взмахнул кнутом, который держал в руке, но мальчик ловко увернулся,
и кнут взметнул целую тучу пыли.
Крестьяне засмеялись и плотным кольцом окружили помещика и Петрушку.
- Пустите меня в мой дом. Вы не смеете меня задерживать. - Копилка
снова взмахнул кнутом, требуя, чтобы ему уступили дорогу. Но никто не
тронулся с места. А Петрушка изловчился, дернул помещика за штанину, а в
ней зазвенели монеты.
- Смотрите. Вон сколько у него золота! - крикнул Петрушка, опять
увертываясь от удара кнута.
- Это мои деньги! - схватился Копилка за брюхо.
- Нет, не твои, - широкоплечий кузнец шагнул в центр круга, и все
сразу увидели, какой он большой и сильный, и как жалок по сравнению с
ним Копилка.
Помещик пытался вырваться из цепкого круга, однако крестьяне не расс-
тупались, а кузнец продолжал:
- Эти деньги заработали своим трудом вот эти крестьяне. Они принадле-
жат только им. Эй, крестьяне, отбирайте у него деньги!
Несколько рук протянулись к помещику и вырвали кнут. Потом Копилку
перевернули вниз головой и стали трясти совсем так, как трясут обыкно-
венную копилку. Монеты со звоном падали на землю, а крестьяне собирали
их в мешок, чтобы потом разделить поровну.
- Ну, вот и все, - облегченно вздохнули все, когда выпотрошенное ту-
ловище Копилки съежилось и стало похожим на измятую старую тряпку. - Ку-
да его теперь?
- В пруд его, в пруд, - первым предложил Петрушка.
- Правильно!
Помещика схватили и потащили к пруду. Он дрыгал ногами, махал руками,
но никто не обращал на это внимания.
Крестьяне донесли его до берега, раскачали и бросили в пруд. Они ду-
мали, что Копилка сразу пойдет ко дну, но ошиблись: пустое туловище пла-
вало на поверхности, и легкий ветерок гнал его то в одну сторону, то в
другую.
- Он намокнет и потонет, - сказали крестьяне. - Только надо за ним
последить, как бы не убежал. Посиди, Петрушка, покарауль его.
Петрушка и Аленка спрятались в тальнике на берегу пруда и затихли.
- Кажется, все ушли, - обрадовался Копилка и начал шлепать руками. Он
не умел плавать и грести, но не зря говорят: нужда всему научит. Посте-
пенно помещик стал подгребать все ближе и ближе к берегу. И когда Копил-
ка решил, что совсем выбрался на берег. Петрушка вдруг выскочил из-за
куста и позвал:
- Эй, сюда! Сюда! Вот он. Копилка!
Помещик обеими руками схватился за осоку, которая росла у берега и
громко заквакал.
- Ква, ква! - надрывался он. "Пусть думают, что это лягушка", - вер-
телось у него в голове.
А удивленные крестьяне, поглядывая на небо, говорили: "Опять лягушки
расквакались. Пожалуй, дождь будет. Надо сено сложить в стога и белье
сухое снять".
Три раза Копилка подбирался к берегу, и три раза Аленка с Петрушкой
пугали его. Он совсем охрип, и вместо кваканья из его горла вырывалось
змеиное шипение.
Наконец ребятам наскучила эта забава. Они бросили в Копилку камнем и
ушли домой. А он еще долго мокнул в осоке, и от пруда долго неслось ши-
пение.
КОШКУ ЗА ХВОСТ
Формалай едва не вырвал себе бороду от досады, когда узнал, что армия
распущена, а генерал Атьдва строит дом из песка. Он приказал немедленно
привести генерала.
- Молодец! Вот тебе орден и шесть медалей. Ты их заслужил. Ты верный
и преданный слуга. Чтобы возвратить армию, ты взялся сделать то, что
сделать невозможно, - сказал царь и сам положил награды в знаменитую су-
му генерала, у которого было так много наград, что он носил их на мунди-
ре с правой стороны, с левой и даже на спине, - но они все равно не уме-
щались. Поэтому часть своих наград Атьдва носил в нарочно сшитой суме. -
А теперь давай думать, откуда нам взять новую армию, - продолжал царь. -
Трофим отказался шить солдат, и нужно что-то придумать.
Генерал хотел было начать думать об армии, но вовремя спохватился,
что у него может лопнуть голова, и решил: "Пусть правитель думает о сол-
датах".
А Формалай не думал, у него решение было уже готово.
Уже через час жители города собрались на площади. Для царя поставили
помост. Он взобрался на него и, широко раскинув руки, как бы обнимая
толпу, заговорил:
- Мои верные подданные, граждане славного тряпичного государства!
Разбойник Петрушка обманом забрался на трон и распустил армию, а без ар-
мии не будет порядка ни в одном хорошем государстве.
Жители слушали.
Слушал царя и Петрушка, который тоже пришел на площадь. В руках он
держал мешок, а его глаза-пуговицы поблескивали озорно и лукаво.
Как только мальчик услышал свое имя, он засунул руку в мешок, и отту-
да раздалось тонкое и пронзительное кошачье мяуканье. Формалай замолчал
и впился в толпу глазами. Стоявший рядом с Петрушкой каменщик засмеялся,
а Формалай, оправившись, продолжал:
- Я призываю всех жителей тряпичного государства вступать в армию.
Над толпой опять пронеслось пронзительное и тонкое "мяу". На этот раз
король не остановился. Он повысил голос.
- Мы поймаем кузнеца Игната, заставим работать мастера Трофима.
И после каждого слова его голос прерывался противным кошачьим воплем.
В толпе смеялись, одни затаенно, прикрываясь ладонью, другие открыто,
