М. Фадеева, А. Смирнов
Приключения Петрушки
ЧЕТЫРЕ МЕТРА ПОЛОТНА
На берегу синего моря, в зеленой долине, раскинулось кукольное
царство. Правил этой страной тряпичный царь Формалай Большой, а поддан-
ными были тряпичные куклы. Как обыкновенные люди, они могли плакать и
смеяться, есть хлеб и голодать, любить и ненавидеть. Главным городом
этого царства был Формалайск, а самой известной улицей в нем была та
улица, на которой жил мастер Трофим. Мастер Трофим все умел делать. Он
мог сшить пахаря или каменщика, починить плотнику отрубленный нечаянно
палец или подарить корову большой семье, в которой росли маленькие дети.
А еще смастерил он из двух кусков дерева удивительную куклу - Матреш-
ку. Потом сделал еще одну, чуть поменьше, потом третью еще меньше... и,
наконец, шестую, самую маленькую. И сказал довольно:
- Вот какая ты хорошая, Матрешка. Все твои дочери будут всегда с то-
бой вместе. Выйдешь в поле одна, а пшеницу жать вшестером будете, мигом
управитесь. В лес за ягодами пойдешь - глазом моргнуть не успеешь, как
целое ведро наберете. А уж если песню ты затянешь - пять голосов подхва-
тят. Отличная песня получится.
Мастер Трофим с удовольствием мастерил бы и других необыкновенных ку-
кол. Но увы! Он этого не делал, потому что Формалай воевал с морским ца-
рем Чудо-Юдо, и ему требовалось много солдат. После каждого сражения
солдат становилось меньше. Всех раненых свозили в одно место, которое
называлось свалкой, и бросали там, а мастеру Трофиму посылали новый ма-
териал, новые тюки ваты, катушки ниток.
- Новых солдат сшить легче, - говорил обычно Формалай, - чем чинить
старых. Работай, Трофим! За мной не пропадет.
И мастер трудился: работал целыми днями и даже ночами. Царь так часто
просил Трофима быстрее шить солдат, не задерживать работу, что однажды
мастер тоже решил обратиться к нему с просьбой.
В этот день он надел свой парадный костюм, почистил ботинки, пригла-
дил свои льняные волосы и отправился во дворец. Формалай еще спал на зо-
лотой кровати, выставив из-под одеяла волосатые ноги. Будить Формалая
строго воспрещалось, но Трофим достал зеркальце и пустил солнечный зай-
чик прямо в глаза царю. Формалай чихнул и проснулся.
- Великий царь, - поклонился ему в ноги мастер Трофим. - Я хочу сшить
себе сына. Дай мне, пожалуйста, материала.
- Зачем тебе сын? Он будет мешать тебе работать.
- Нет, он не будет мешать, - возразил мастер. - Наоборот, он станет
помогать мне, а когда я заболею или устану, он будет ухаживать за мной.
- Нет, - опять ответил Формалай, который вообще не любил что-либо да-
вать.
Но мастер снова и снова просил Формалая. Он говорил, что ему скучно
одному жить на свете, что некому передать свое мастерство, что в веселой
беседе с сыном у него будет лучше спориться работа. Но Формалай все рав-
но не уступал. Трофим рассердился.
- Тогда я не буду шить солдат, - сказал он и повернулся, чтобы уйти.
Это испугало Формалая.
- Ладно, - остановил он Трофима. - Бери два метра материала, полкуля
ваты и одну катушку ниток.
- Мало. Не хватит на сына. Выйдет грудной ребенок. Нянчиться с ним
надо, а работать будет некогда.
- Ладно, - опять уступил Формалай. - Бери четыре метра полотна, два
куля ваты и четыре катушки ниток.
ПУСТЬ БУДЕТ СЫНУ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ
Мастер Трофим три дня не выходил из дома и не вставал из-за стола. Он
шил себе сына. Сына, которого научит своему ремеслу, который по вечерам
будет читать ему книжки, утром принесет воду умыться, а вечером поможет
убрать мастерскую.
Мастер Трофим любил горячее солнце, и поэтому волосы своему сыну сде-
лал из рыжей, как огонь, овчины. Старику нравились безоблачное синее не-
бо и синие волны моря, на берегу которого стоял город, и поэтому на гла-
за сыну он выбрал две яркие синие пуговицы. А рожицу сделал веселой и
улыбающейся. "Веселый человек, - бормотал чуть слышно Трофим, - легче
переносит печаль и все невзгоды". Потом мастер сделал синий колпак с ко-
локольчиком, красную рубашку и принялся кроить штаны.
- Ай-ай! На штаны не хватило немного материала. Что делать? - Трофим
положил сына на кровать и склонился над ящиком, чтобы найти подходящий
лоскуток.
А кукла вскочила на ноги и побежала к зеркалу. Посмотрела на себя,
звонко захохотала и показала себе длинный-предлинный нос обеими руками.
- Подожди, негодник! - остановил ее мастер. - У тебя еще штаны не до-
шиты.
- Пожалуйста, дошивай, - сказала кукла. - А я кто?
- Ты - мой сын.
- Ой, как здорово, - мальчик рассмеялся, захлопал в ладоши и снова
спросил: - Как меня зовут?
- Как зовут? - повторил Трофим. "Вот так штука, - промелькнуло в его
голове. - А я и не подумал, как назвать своего сына. Есть хорошее имя -
Петрушка. Пусть моего сына зовут Петрушкой". - Тебя зовут Петрушка, -
громко сказал мастер.
- Петрушка! Ура! Петрушка! - Сын волчком завертелся по комнате. - А
сколько мне лет?
- Двенадцать, - буркнул Трофим, которому не нравилось, что Петрушка
вертится. - Такой большой, а все еще вертишься, как веретено.
Мастер Трофим хотел рассказать Петрушке, как долго пришлось уговари-
вать Формалая, чтобы он разрешил его сшить, рассказать о своей жизни,
работе. Старый мастер хотел сказать Петрушке, что нужно быть честным,
добрым и справедливым. Но сын не стал его слушать. Он выглянул в окно,
увидел стоявшее под самым окном дерево и выскочил во двор.
- Я бегу на улицу гулять! - крикнул он отцу и убежал.
- Ну и сын, - вздохнул мастер. - Думал, что будет помощником, а он
сразу за озорство.
ТУЗИК
До самого вечера Петрушка не показывался дома. Трофим не раз выгляды-
вал в окно, открывал дверь и громко кричал:
- Петрушка, домой пора! Домой пора!
А сорванец Петрушка даже не откликался. Весь день он просидел на де-
реве и жадно разглядывал город, раскинувшиеся за рекой луга, темный лес,
синевший за лугами, и большое-большое синее море.
- Мне очень нравится этот огромный мир, - тихо сказал он мастеру,
вернувшись домой. - Но я не хочу быть один. Я хочу, чтобы у меня был
брат или сестренка, хотя бы очень маленькая.
- Нет, нет, Петрушка. Сшить тебе сестренку или брата я не могу. У ме-
ня нет материала. А вот собаку, пожалуй, сделаю. Я копил лоскутки на но-
вое одеяло. Ну, уж ладно. Пока не холодно. Так проживу. А уж из этих
тряпок сделаю тебе собаку.
И опять Трофим не спал всю ночь, он мастерил собаку. Зато, когда Пет-
рушка проснулся, перед его кроватью стоял замечательный щенок с разноц-
ветными ушами и лапами.
- Ну и пес! Ну и Тузик, какой ты смешной! - завизжал мальчик.
- Я не смешной. Я хороший, - хрипло пролаяла в ответ собака. - У меня
замечательный нос. Я чую, что за окном на дереве сидит птица, а по улице
идет каменщик.
- А что еще ты чуешь? - Мальчик широко разинул рот и не сводил глаз с
собаки.
- Больше ничего, потому что окна и двери закрыты и сквозь них сюда не
проникают никакие запахи.
Петрушка встал с кровати, взял поводок, на который отец предусмотри-
тельно привязал щенка, и выскочил во двор.
- Нюхай! - приказал он щенку.
- Я чую, как пахнет мясными щами, которые варятся в доме судьи на со-
седней улице. Сейчас в них положили лавровый лист, и они запахли еще
лучше. А теперь я слышу, как растут огурцы у соседа-огородника. Ого!.. А
вот за углом какой-то верзила отбирает у маленькой девочки платок. Де-
вочка зовет на помощь, но кругом никого нет.
- Бежим! Бежим! - тотчас же откликнулся Петрушка. - Я ему покажу, как
обижать маленьких...
Мальчик легко перемахнул через забор, щенок шмыгнул в подворотню, и
они что было сил побежали по улице.
И верно: за углом Петрушка увидел огромного парня в белой рубашке,
черных штанах и блестящих лакированных ботинках. Он крепко держал за ру-
ку маленькую белокурую девочку в красном платье.
- Отдай! Это мой платок. Я сама его вышивала, - звенел тонкий голосок
девочки.
- Не смей ее обижать! - еще издали во весь голос закричал Петрушка.
Парень оглянулся, не отпуская девочку.
- А ты кто такой? - угрюмым басом спросил он.
- Я Петрушка!
- Ну, и иди своей дорогой, Петрушка. А мне не мешай. Я - Киря - сын
царского судьи Нашим-Вашим.
Тут вперед выскочил Тузик и громко затявкал.
- Это еще что такое? - удивился парень и выпустил руку девочки.
- Это - Тузик, - буркнул Петрушка, - моя любимая собака. Она знает
все, что делается в городе.
- Врешь, - засмеялся долговязый и даже выпустил платок девочки.
- Не веришь!.. А ну. Тузик, что сегодня варится в доме судьи?
- Щи с лавровым листом, перцем и зеленым горошком.
- Верно, мой отец любит щи с зеленым горошком!
Тузик обрадовался, что на него обратили внимание, и снова затявкал:
- Из соседнего дома пахнет пирожками с яблоками.
- Там живет царский садовник, - подтвердил сын судьи. - Он крадет яб-
локи из формалаевского сада и думает, что этого никто не знает. Вот по-
дожди... Мой отец, царский судья, до него доберется. Знаешь что, Петруш-
ка, отдай мне свою собаку, - попросил Киря.
- Не отдам, - ответил Петрушка. - Отец сделал ее для меня.
- Тогда давай меняться. Я тебе отдам за собаку мои блестящие ботинки.
- Нет, - не согласился Петрушка. - Лучше пусть будут у меня плохие
ботинки, но зато собака хорошая.
- Ну, рубашку, - не сдавался Киря. - Рубашка белая, шелковая.
- Не надо.
- Тогда... - хотел было начать снова Киря, но Петрушка перебил его.
- Дам на два дня Тузика, если покатаешь меня на себе по городу.
Киря замялся: и собаку ему хотелось, и катать оборванца стыдно... Же-
лание получить собаку победило. Он подставил шею. Петрушка вскочил на
Кирю верхом и ударил пятками по его бокам.
- Но-о-о! Но! Беги, лошадка!
Киря, пыхтя, повез Петрушку по улице.
- Смотрите, сын судьи Нашим-Вашим везет рыжего! - кричали жители и
выглядывали из окон, выбегали из калиток, взбирались на заборы.
- Гоп! Гоп! Гоп! - веселился Петрушка.
"Чтоб ты провалился!" - выругался про себя Киря и высоко подпрыгнул,
чтобы Петрушку сбросить на землю. Но Петрушка вцепился в оттопыренные
Кирины уши, подпрыгнул и еще звонче закричал:
- Но-о! Лошадка! Пошла, пошла!
И Киря - хочешь не хочешь - помчался галопом мимо окон суда, где в
это время шло судебное заседание. Выглянул Нашим-Вашим из окна, чтобы
узнать, что за шум, и ахнул. Мимо окон, высоко вскидывая ноги, промчался
его любимый сынок Киря. А на шее у него, крепко держась за уши, восседал
рыжий мальчишка в красной рубахе.
ДВА ЛИЦА
После странного приключения судья два дня не приходил в суд. Он боял-
ся встретиться с помощниками, боялся показаться на улице. Ему казалось,
что все будут смеяться над ним, а он ничего не сможет сделать. Ведь не
осудишь же куклу только за то, что она смеется!
Наконец на третий день судья приказал привести собаку, из-за которой
произошла вся эта некрасивая история, сел на коня, намотал на руку конец
веревки, которая была привязана к ошейнику Тузика, и выехал из ворот.
Едва он проехал три дома, как услышал за спиной негромкий, но насмешли-
вый возглас:
- А у судьи, оказывается, не одна лошадь, а две.
Нашим-Вашим стиснул зубы и не обернулся, только вонзил глубже шпоры в
картонные бока лошади. Едва он повернул за угол, как снова до него до-
неслось:
- Как все меняется на свете: отец ездит на лошади, а сын сам возит
кукол на себе.
Вот и дом мастера Трофима. Судья неловко спрыгнул с седла и изо всех
сил стукнул ногой в ворота. Мастер открыл дверь и ввел Нашим-Вашим в
мастерскую, за ним на поводке, поджав хвост и повесив голову, плелся Ту-
зик.
- У тебя, оказывается, есть сын, - начал НашимВашим.
- Есть, - подтвердил Трофим.
Судья продолжал:
- Ты плохо воспитываешь своего сына. Этот сорванец и бездельник ос-
