- Нет, я не давал.
- Ой, ля-ля! Ой, ля-ля! - опять разнесся голос Петрушки. - Здесь, на
том свете все дают, и ботинки, и шарфы.
Петрушка доставал с веток то блестевшие брюки, то черный шелковый
шарф. Внезапно ликующий крик Петрушки оборвался, непонятно пророкотал
чей-то бас.
Генерал не обратил на это внимания. Он приказал своим "солдатам" не-
медленно спустить Петрушку на землю. Они отпустили конец веревки, и Пет-
рушка грохнулся на землю. Генерал схватился за петлю. И около петли раз-
горелся спор.
- Меня привяжите, - требовал повар. - Мне нужен новый колпак и новая
поварская куртка.
- Нет, меня, - доказывал чистильщик сапог. - Мне нужен парадный кос-
тюм.
- Меня! Меня! - слуги отталкивали друг друга, и каждый тянул веревку
к себе.
- Молчать! - закричал Атьдва. - Привяжите меня. "Солдаты" не осмели-
лись ослушаться. Так же как Петрушку, генерала обвязали вокруг пояса и
стали подтягивать на дерево. Ноги с колесиками смешно болтались в возду-
хе, а сума звенела медалями, задевая за ветки. Недоверчивая и жадная ге-
неральская свита уставилась вверх.
На лице творилось что-то непонятное. Мелькали руки, доносились голо-
са. "Отдай, - рычал чей-то бас. - Мое это, а не твое". - "Нет, мое", -
не сдавался скрипучий голос генерала. Трещали сучья. Изумленные "солда-
ты" раскрыли рты и нечаянно выпустили конец веревки. На землю упал изви-
вающийся клубок. Клубок покатился по траве. Мелькали то генеральские ко-
лесики, то рукава рубашки с пуговицами-жемчужинами, то круглая голова с
дыркой на затылке.
- Копилка! - догадался Хранитель платья, и этот возглас услышал гене-
рал. Он разжал руки, взглянул на своего противника. И верно: подмятый
им, на траве, раскинув руки, лежал Копилка.
- Хи-хи, - сказал генерал, не двигаясь с места.
Очень был потешный вид у Копилки: ноги кривые, живот отвислый, а шея
тонкая-тонкая.
- Виноват. Хи-хи, - извинился генерал.
- Ха-ха! - вырвалось у дворника.
- Ха-ха-ха! - захохотали все кругом.
Копилка стал одеваться. Петрушка не стал ждать, пока поделят одежду.
Он помчался по тропе, петляя, как заяц.
ШИШКИ
Петрушке необыкновенно повезло, что Атьдва вздумалось повесить его на
той самой липе, где Копилка сушил свое белье, выстиранное в ручье. Поэ-
тому-то мальчику удалось спастись и оставить в дураках генерала и всех
его помощников. "Теперь никто меня не догонит", - обрадовался Петрушка,
и его красная рубашка замелькала между зелеными кустами. Но оказалось,
что убежать от генерала было не так просто. Атьдва катился за ним на ко-
лесиках, придерживая суму, чтобы медали не звенели так громко и не спуг-
нули беглеца. Копилка после того, как из его туловища вытряхнули все
деньги, стал легким, и каждое дуновение ветра гнало его вперед. Он обог-
нал генерала и его слуг и на повороте тропинки заметил красную рубашку.
Но когда он выбежал на полянку, мальчика и след простыл. Копилка посмот-
рел в одну сторону, в другую, заглянул подкует, и в этот момент чуть ему
не на голову упала шишка. Копилка поднял голову вверх. Там ничего не
увидел и со злостью наступил на шишку ногой. Вдруг между чешуйками блес-
нула монетка. Воровато оглянувшись, Копилка сунул ее в щель на голове,
подождал, когда она прокатится по пустому туловищу, и бережно погладил
подошву ноги, куда она упала.
- А есть ли еще? - разгорелся у него аппетит, и он стал осматривать
каждую шишку. Обнаружил монету и снова стал искать. За этим занятием и
застал его генерал.
- Вы что-нибудь потеряли, господин Копилка? - поинтересовался гене-
рал.
- Иди скорее, держи мальчишку! - рявкнул Копилка, а сам стоял на мес-
те.
- Я не могу оставить вас в лесу, - не уступал генерал. Он чувствовал,
что Копилка неспроста стоит на одном месте.
- Отпустите слуг, - прошипел помещик. - Я вам объясню...
Атьдва отправил слуг вперед и вместе с Копилкой стал искать деньги. А
пока они кланялись каждой шишке, Петрушка был таков... Ведь это он заб-
рался на сосну, спрятал в шишках несколько монет, которые достались ему
при дележке Копилкиного богатства.
ВМЕСТО ЯДРА
Петрушка долго бродил вокруг тюрьмы. Ему очень хотелось увидеть отца,
но он не знал как. Недалеко от тюрьмы возле оставленной казармы Петрушка
увидел пушку. Солдаты бросили ее, когда распустили армию. "А не поможет
ли мне пушка пробраться к отцу" - подумал мальчик и побежал искать куз-
неца.
- Дяденька Игнат, помогите. Я очень хочу встретиться с отцом. Я даже
придумал.
Сначала затея Петрушки кузнецу не очень понравилась. Он долго отгова-
ривал мальчика, но тот стоял на своем, и кузнец Игнат сдался. Он попро-
сил ткача Сидора, трубочиста Яшу перенести пушку в огород Терентия.
На другой день, когда заходящее солнце ласково смотрело на город.
Петрушка и Игнат уже стояли у пушки. Пальцы у кузнеца слегка дрожали.
- Может быть, передумаешь, мальчик, - обратился он к Петрушке. - Я
так давно не стрелял. Вдруг промахнусь, и ты попадешь в руки стражникам.
- Я верю тебе, дядя Игнат, - прошептал Петрушка. - Ты не промах-
нешься.
Игнат обнял мальчика и ласково подтолкнул к жерлу пушки. Петрушка с
трудом забрался туда.
- Не страшно, не боишься? - спросил кузнец.
- Нет, не боюсь. - Но на самом деле Петрушке было очень страшно, по
спине пробегали предательские мурашки, а зубы выбивали легкую дрожь. Да
и не удивительно. Ведь не каждый, даже очень смелый мальчик, решится си-
деть в пушке и ждать, как им выстрелят в окно тюрьмы.
- Желаю счастья, мальчик, - проговорил кузнец, и гром выстрела прока-
тился над тихим городом.
Испуганные жители выглянули из окон. Грозы не было, небо было ясным,
голубым.
Мастер Трофим, закованный в цепи, сидел в камере, и на сердце у него
было тяжело. Он страшно беспокоился о сыне и горевал о всех тех, кому
теперь ничем не мог помочь. Ведь жителям города Формалайска было без не-
го, ой, как плохо! Некому теперь было починить прохудившиеся от тяжелого
труда руки крестьян, никто не мог залатать стертые от долгого стояния
ноги ткачей. А больше всего мастер Трофим раскаивался в том, что не при-
шил когда-то ноги Ваньке-Встаньке. "Испугался Формалая. Эх, ты!" - ругал
он сам себя и дал себе слово: как только выйдет из тюрьмы, в первую оче-
редь пришьет ноги Ваньке-Встаньке.
Мысли его были прерваны. Зазвенело стекло, и прямо в руки Трофима
упало что-то мягкое.
- Петрушка! - нащупав колокольчик на колпаке, прошептал Трофим.
- Папа!
- Сынок мой, родимый...
- Как я соскучился! - прижался к отцу Петрушка. Он рассказал, как его
хотели сжечь на костре, чуть не повесили в лесу.
- Трудно тебе пришлось без меня, - вздохнул отец.
- Трудно? Да ты не беспокойся, папа. У меня много друзей. Они всегда
помогут.
- Вот и встретились, сынок... Ты жив! - обнимал сына Трофим. - А меня
вот держат в тюрьме, заставляют шить солдат... Только я ни за что не бу-
ду.
- Верно, папа. Дяденька Игнат тоже говорит: не надо шить солдат для
того, чтобы они погибали на войне.
Время летело быстро. Отцу и сыну казалось, что они только что встре-
тились, а на самом деле ночь уже прошла. Мастер Трофим подал сыну зонт,
и мальчик выпрыгнул из окна и мягко опустился по ту сторону рва прямо в
заросли крапивы.
ПОДАРОК ПЕТРУШКИ
Петрушка спрятался в доме огородника. Он опасался выходить на улицу.
Ему казалось, что Атьдва рассказал обо всем во дворце, и теперь слуги
царя разыскивают его по всему городу.
А в городе Формалайске был большой праздник - день рождения Формалая.
На всех улицах висели флаги, около дворца беспрестанно играл оркестр:
громко били барабаны, трещали трещотки.
Все богатые жители города готовили правителю свои подарки. Владельцы
гончарных мастерских несли во дворец расписанные узорами глиняные бочон-
ки. Владельцы ткацких мастерских - куски самого лучшего сукна, лавочники
- головы сахара и сыра.
- Я тоже хочу поднести Формалаю подарок, - заявил Петрушка кузнецу
Игнату. - Сделай мне, пожалуйста, жестяную коробку.
Игнат недоумевающе взглянул на мальчика, но коробку все же сделал.
Петрушка поймал воробья, который жил во дворце за оконными наличниками,
а кормиться прилетал к огороднику, потому что во дворце дворники так
чисто мели двор и сад, что там поживиться было совсем нечем. Потом Пет-
рушка сплел из тонкой проволочки маленькую корзиночку, положил туда
трут, поджег его и привязал к лапке воробья, а птичку положил в коробку.
"Подарок Петрушки", - написал он на крышке розовой краской. И огород-
ник Терентий отправился вручать подарок. Стражник, стоявший у ворот
дворца, принял подарок и, не глядя, положил в общую кучу.
Во дворце шел пир. В тронном зале стояли три больших стола. Прибли-
женные правителя вручали царю свои дары. Формалай складывал все дары
около себя на столике, всем говорил "спасибо" и улыбался. У него было
замечательное настроение. Ему казалось, что сейчас все его любят, уважа-
ют и беспрекословно слушаются. Но вот все подарки были вручены, и царю
сразу стало скучно.
- Эй, принесите сюда подарки от жителей!
Два повара и дворник кинулись выполнять приказание и вскоре вернулись
нагруженные огромным ворохом самых разнообразных коробок, свертков, под-
носов и пакетов.
- Что это такое? - обратил внимание Формалай на жестяную Петрушкину
коробку.
"Подарок Петрушки", - прочитал Хранитель царской памяти.
Генерал Атьдва спрятался за спину гостей: сейчас правитель опять
вспомнит, что генерал упустил Петрушку.
- Выбросьте эту дрянь подальше, - предложил осторожный судья. - Ни-
когда не надо ждать добра от этого шалопая.
- Глупости, - возразил Формалай и потянул коробку к себе. - Просто в
этот день мальчик решил порадовать своего царя. - Формалаю казалось, что
в такой праздник даже Петрушка не посмеет его обидеть.
Формалай открыл коробку.
Оглушенный шумом и ослепленный ярким светом воробей выпорхнул и запу-
тался в бороде правителя.
- Кыш, разбойник! - Формалай хотел поймать воробья, но тот ловко
увернулся и вцепился в царские волосы. - Кыш-кыш! - царь замахал руками,
и от этого тлеющий трут вспыхнул ярче, и на бороде и в волосах появилось
небольшое пламя.
- Горит, царь горит! - раздался вопль Хранителя памяти. - Туши-и-и!
Он замахал перед носом царя чалмой. От движения воздуха борода Форма-
лая разгорелась еще ярче. А легкая шелковая чалма тоже вспыхнула.
Хранитель памяти с ужасом бросил чалму в угол. Она полетела к окну и
ударилась о легкую занавеску. Занавеска вспыхнула.
Перепуганный воробей метался по залу и поджигал то бумажные фонарики,
украшавшие потолок, то разноцветные ленты и флаги, пока не догадался
окунуться в тарелку с черепашьим супом. Трут зашипел и погас. Ручка у
корзиночки перегорела, и, освободившись от ноши, воробей выпорхнул в ок-
но и улетел.
А в царском дворце продолжалась тревога. Слуги таскали ведра с водой.
Наконец все-таки пожар потушили.
Жидкий черный дым плыл из раскрытых окон. Спальня царя сгорела, и он
ходил в пропахших дымом комнатах и искал, где бы прилечь. Обгоревшие
флаги казались ему обшитыми траурной лентой, как будто сегодня отмечался
не день его рождения, а день гибели.
Хранитель памяти потирал голую лысину и никак не мог прикрыть ее об-
горевшей чалмой.
Генерал очищал покрытый сажей мундир, но чем больше тер, тем больше
размазывал сажу.
- Какое безобразие, - негодовал он. - В такой день - и пожар.
В ТРУБЕ
На следующее утро после пожара правитель созвал тайный совет. На со-
вете было только трое: сам Формалай, генерал Атьдва и помещик Копилка.
Положение в тряпичном царстве было очень тревожное. Формалай был так
расстроен последними событиями, что постоянно почесывал затылок, и после
каждого почесывания у него в руках оставался целый клок волос.
