корбил королевский суд. И за это я тебя оштрафую. Деньги давай.
- Простите, господин судья. У меня нет денег. Мне нечем заплатить
штраф.
- Нет денег, тогда будешь бесплатно работать.
Трофим молчал.
- Что стоишь как пень. Работай! Да забери эту гадкую собаку.
Трофиму пришлось выставить ни в чем не повинного Тузика за дверь и
взяться за иглу.
- Делай мне новое лицо, - приказал НашимВашим.
- Да у вас это хорошее, - осмелился возразить Трофим.
- Мне нужно второе лицо на затылке.
- Зачем вам второе лицо? Ведь ни у одной куклы нет двух лиц, - решил-
ся задать вопрос Трофим.
- Конечно нет, - судья высокомерно выпрямился. - Я - необыкновенная
кукла. Я - царский судья, и у меня должно быть два лица. Одно должно
быть обращено к царю, другое - к тому, кого судишь. С двумя лицами жить
легче. Довольно болтать, принимайся за работу.
Мастер взял ножницы, обрезал длинные белые волосы на затылке судьи,
пришил на это место кусочек розового полотна и принялся старательно де-
лать нос, рот и пришивать пуговицы на место глаз.
- Все, господин судья. Работа готова, - доложил он, когда ресницы бы-
ли густо накрашены и широкие черные брови сошлись на переносице.
- Кто тебе сказал, что все? Еще не все. Мне нужно сделать такую спи-
ну, чтобы она гнулась во все стороны. Царь любит, когда ему кланяются.
Ни слова не говоря, Трофим взялся за работу. И только на следующий
день Нашим-Вашим, кланяясь то назад, то вперед, двинулся к выходу из
мастерской.
- Хорошо воспитывай своего сына. Следи за ним, а то не поздоровится,
- сердито сказало одно лицо.
- Пусть озорничает, - улыбнулось второе. - Я тебя, Трофим, штрафовать
не буду. Я заставлю тебя, как сегодня, бесплатно работать. Ты будешь
шить мне лошадей и коров. А для Кирюхи сделаешь большого африканского
слона.
ДОЧЕРИ ПОМОГЛИ
Судья вышел из мастерской и увидел крестьянку Матрешку. Она несла в
корзине пять мотков льняной пряжи. "Наверное, на базар", - подумал На-
шимВашим, повернул к ней сердитое лицо и строго приказал:
- Формалай Большой не разрешает продавать пряжу. Она нужна ему на
солдат. Неси пряжу во дворец.
У Матрешки опустились руки. Она смотрела во все глаза на судью. Жаль
ей было отдавать пряжу. А судья повернул к ней второе лицо и ласково
предложил:
- Занеси три мотка ко мне. Я рядом живу. А остальные возьми себе. Я
никому не скажу.
Матрешка не могла решить, как уберечь нитки от разбойника-судьи. И
невольно вспомнила: приезжал к ним недавно бродячий цирк. Она целый день
помогала устанавливать шатер, расставляла скамейки, чтобы дочки бесплат-
но прошли на представление. А жадный хозяин дал за работу только один
билет. Рассердилась Матрешка: все равно вшестером посмотрим! Билет
предъявила один, а заняла с дочками целый ряд. Авось, и сейчас они выру-
чат. Только бы судья отвернулся!
И тут из-за угла вывернулся Петрушка и Тузик.
Мальчик увидел, что судья разговаривает с крестьянкой. Пригляделся.
"Ой! Ой! У судьи-то два лица!" - и засмеялся на всю улицу.
- Ха-ха-ха! Нашим-Вашим идет. Два лица несет.
Возмущенный судья оглянулся и сразу узнал рыжие вихры и красную ру-
башку бездельника Петрушки.
- Вот я тебя! - побежал он за мальчишкой, оставив Матрешку одну. А ей
только того и надо было.
- Доченьки, помогите!
Дочки схватили каждая по мотку и разбежались во все стороны. Не дог-
нав Петрушку, Нашим-Вашим вернулся к Матрешке.
- Давай пряжу! - потребовал он.
- Что ты, родимый, какая пряжа... Никакой пряжи у меня не было, -
сказала Матрешка.
Заглянул судья в корзину - верно: никакой пряжи нет. Плюнул с досады
и, раскачиваясь из стороны в сторону, пошел домой.
ГЕНЕРАЛ АТЬДВА
Утром Трофим задумался: "Хорошо, что с первой проказой Петрушки все
обошлось благополучно, если не считать бесплатной работы. А вдруг он
завтра будет передразнивать Формалая или заберется к нему в сад, тогда
уж непременно угодит на свалку. Прикажет Формалай: "На свалку!" - и все
- пропал Петрушка".
Когда Петрушка проснулся, мастер Трофим покормил его хлебом и посадил
в чулан.
- Сиди тут. Будешь знать, как баловаться... - сказал он и погромче
хлопнул дверью, чтобы сын понял, как он сердится.
Тузик уселся перед закрытой дверью и жалобно заскулил.
- И ты тоже виноват, - мастер снова открыл дверь, затолкнул в чулан
щенка и повесил на пробой огромный замок. - Ну вот, теперь можно спокой-
но приниматься за работу, - удовлетворенно проговорил Трофим и взял ку-
сок материала, приготовленный для очередного солдата.
Игла мелькала в руках мастера, но он все прислушивался: не постучится
ли в дверь Петрушка, не попросится ли он на волю? В чулане было тихо, а
вот с улицы донесся цокот копыт. Кого это несет? Ведь в Формалайске на
лошади ездили только богатые. Трофим осмотрел мастерскую: все ли в по-
рядке?
Дверь открылась, и, согнувшись, чтобы не стукнуться головой о низкий
потолок, в мастерскую вошел тощий длинный генерал Атьдва с сумой на бо-
ку. В этой суме он хранил медали. Оказывается, у генерала было столько
наград, что они не помещались на груди. Он обмахнулся красным клетчатым
платком и заговорил басом:
- Я приехал к тебе, мастер Трофим, прямо с поля боя. Только что было
жаркое сражение. Наши доблестные солдаты одержали новую победу. Они ос-
тавили злому Чуду-Юду морскому только две деревни и один маленький ле-
сок, а ведь враг мог бы дойти до нашего города. - Атьдва похлопал масте-
ра по плечу и продолжал: - Мне нужны быстрые ноги, чтобы раньше всех
убегать от неприятеля и первым сообщать царю о победах. Приделай-ка к
моим ногам колесики.
Делать нечего. Трофим усадил Атьдва в кресло, поднял на верстак тощие
генеральские ноги, чтобы было удобно работать, и привинтил на каждую но-
гу по три колеса.
- Заказ выполнен, - доложил он, - примите, пожалуйста!
Атьдва осторожно встал, держась за стену, но не удержал равновесия,
покатился на колесиках и шлепнулся посреди комнаты. Сума тяжело звякну-
ла, и несколько медалей покатилось по полу.
- Осторожно, господин генерал. - Мастер хотел помочь вояке подняться,
но тот оттолкнул Трофима и стал собирать медали.
- Поддержи меня, любезный, - попросил генерал, собрав медали, - мне
нужно научиться.
Трофим покорно подставил плечо под руку генерала и, как маленького,
повез его по комнате.
- Осторожнее! Немного потише, - предупреждал он. - Здесь половица
прогнила. А эта качается. Не упадите.
Когда они два или три раза прокатились в разных направлениях, генерал
почувствовал себя уверенней.
- Ну-ка, отойди, я сам, - он оттолкнулся руками от стены, прокатился
вдоль всей мастерской, с грохотом налетел на противоположную стену. -
Смотри, мастер, получается, - Атьдва оттолкнулся теперь от этой стенки,
докатился до противоположной. - Ну, я пойду, пожалуй. Да, вот тебе за
труды, дружок, - Атьдва порылся в карманах и бросил на пол небольшую мо-
нетку.
МАТРЕШКА
Петрушке и Тузику не захотелось сидеть в чулане. Они выбрались через
окно во двор и проскользнули на улицу. У калитки стояла вчерашняя девоч-
ка.
- Петрушка! - обрадовалась она. - Я тебя давно жду. Я хочу подарить
тебе платок. Сама вышивала.
- Спасибо, мне не нужно, - поблагодарил мальчик. - А как тебя зовут?
- Аленка.
- А почему ты такая маленькая? - полюбопытствовал Петрушка.
Девочка опустила голову и стала ковырять землю носком красного башма-
ка.
- Материалу на меня не хватило, - объяснила она. - Но мой отец, куз-
нец Игнат, говорит, что когда заработает побольше денег, он попросит
Трофима перешить меня, чтоб я была большая, как все. Я очень хочу быть
большой.
- Не огорчайся, - утешил Петрушка. - Лучше быть маленькой, но хорошей
и доброй, чем таким большим и злым, как сын судьи Киря.
Ребята вместе отправились бродить по улицам. Они выбрались за город и
увидели на цветущем лугу женщину. Вокруг нее сидели пять девочек, очень
похожих друг на друга. Все горько плакали.
- Что они делают? - затявкал Тузик, который еще многого не знал и не
понимал.
- Они плачут, - тихо ответила Аленка. - Наверно, у них большое горе.
Петрушка подошел поближе и сразу узнал крестьянку, у которой судья
хотел отобрать пряжу.
- Какое у вас горе? Может быть, мы вам поможем, - проговорил Петруш-
ка.
- Горе у нас большое. У моего мужа на войне оторвало обе ноги, и Фор-
малай приказал его выбросить на свалку.
- Их можно пришить, - робко предложил Петрушка. - Я попрошу отца, и
он, конечно, сделает новые ноги.
- Конечно, можно. Но разве Формалай разрешит Трофиму чинить старых
солдат? Царю сшить новых солдат гораздо легче да и выгоднее: новых сол-
дат всегда можно заставить воевать и выполнять все приказы.
- Но мы все равно спасем вашего мужа. Как его зовут?
- Ванька-Встанька, - печально ответила женщина. - А я крестьянка Мат-
решка. А это мои дочери. Они тоже Матрешки.
- Не горюйте. Мы обязательно вам поможем, - пообещала Аленка.
- У вас доброе сердце, детки. Это хорошо, когда у детей добрые серд-
ца, - сказала Матрешка.
ВАНЬКА-ВСТАНЬКА
Поздней ночью пять темных фигур, крадучись, выскользнули из дома куз-
неца. Это были кузнец Игнат, трубочист Яша, огородник Терентий и ткач
Сидор. Пятым, держась за руку Игната, вприпрыжку бежал Петрушка. Его то-
же взяли на это опасное ночное дело. А Аленка осталась дома, потому что
она была совсем маленькая, и к тому же девочка.
Впереди всех бежал Тузик. Он втягивал носом воздух и весело махал
хвостом.
Кузнец Игнат и его друзья долго шли по узким улицам, стараясь идти
там, где было темнее. Они пересекли дворцовую площадь и подошли к высо-
кой стене. Тут была свалка. Входили на свалку через толстые железные во-
рота.
День и ночь на этих воротах висел огромный замок, потому что Формалай
боялся, как бы израненные солдаты, изношенные каменщики, потрепанные
крестьяне не вырвались оттуда и не потребовали для своей починки нового
полотна, ваты, картона, красок и ниток. Возле ворот взад и вперед ходили
часовые. Через каждый час обходили они территорию свалки и проверяли,
все ли в порядке.
Прижавшись к стене, кузнец, трубочист, огородник, ткач и Петрушка по-
дождали, пока солдаты отойдут подальше, и тогда кузнец Игнат сказал:
- Мы все перелезем через стену, а ты, Тузик, оставайся здесь, а если
что случится - подай голос.
- Гав-гав, - пролаял Тузик.
- Лезем, - скомандовал кузнец и встал у самой стены. Ему на плечи
взобрался огородник, на огородника взгромоздился ткач, а на самый верх
этой живой пирамиды взобрался ловкий Петрушка. Мальчик привязал веревку
к толстому зубцу стены, и по ней один за другим его старшие товарищи
взобрались наверх, а потом спрыгнули вниз.
Тузик остался один за стеной. Очень тоскливо стоять ночью на улице
одному и ждать. Но тут мимо него пробежала черная кошка, собачья натура
Тузика не выдержала, и он залился лаем.
- Бежим обратно, - прошептал кузнец своим друзьям. - Что-то случи-
лось.
Осторожно ступая, они пошли назад. Игнат выглянул из-за стены и тихо
спросил:
- Тузик, что произошло?
Собака прижалась к стене, виновато опустила голову и хвост.
- Я нечаянно залаял на кошку. Я больше не буду.
- Ты уж, Тузик, пожалуйста, потерпи, не лай на кошек, не подводи нас.
Мы скоро придем.
И пятеро друзей опять ушли в темноту. Там, среди корзин и ящиков, в
которых хранились износившиеся куклы, они с трудом отыскали корзину, ко-
торую привезли с недавнего поля боя. На самом верху в ней лежал
Ванька-Встанька.
Теперь Тузик стоял тихо. Кошка два раза пробежала мимо него, но он
даже не двинулся с места. Ему было очень стыдно, что он чуть не подвел
своих друзей.
Неожиданно из-за угла показались солдаты. "Залаять или не залаять? -
