Римо почувствовал, что предоставляется хорошая возможность выпутаться
из этой истории, но Чиун, как всегда воплощенная галантность, произнес:
- Он недостоин тебя, о прелестная роза!
Прелестная роза всегда это подозревала. Отпустив Чиуна, она бросилась
на мужа и с размаху треснула его по голове сумкой.
Римо поспешно ретировался, оставив их разбираться между собой; погла-
зеть на эту семейную сцену уже сбежалась толпа зевак.
- Ну, что, Чиун, доволен собой?- спросил Римо.
- Я принес немного счастья в ее жизнь.
- В другой раз лучше найми носильщика.
- Но их нигде не было видно!
- А ты хорошо смотрел?
- Люди, которые выполняют работу китайцев, сами должны меня искать, а
не наоборот.
- Я сегодня вечером отлучусь, у меня кое-какие дела,- сказал Римо.
- А где мы остановимся?
Римо был явно озадачен.
- Вот об этом я как-то не подумал,- выговорил он.
- Ага,- съязвил Чиун.- Теперь ты видишь, как может быть полезен импе-
ратор?
Чиун был, как всегда, прав. Единственное, чего он никак не мог взять в
толк, так это что их "император" - КЮРЕ - оказался в опасности и только
Римо может его спасти. Если - поскольку это было еще под большим вопро-
сом - ему удастся погасить скандал, получивший название "афера с Лигой".
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Уиллард Фарджер, четвертый заместитель помощника председателя избира-
тельной комиссии, проснулся с первыми лучами солнца, которые, отражаясь
от водной глади бассейна, проникали в окно спальни; па тумбочке тихо гу-
дела телефонная трубка. Он специально снял ее с рычага, чтобы хорошенько
выспаться. Уиллард Фарджер больше не хотел, чтобы его беспокоили репор-
теры.
Ему потребовалось не больше часа с четвертью - а именно столько продо-
лжалось его третье интервью, данное прессе несколько дней назад,- чтобы
начисто забыть, как он сам бывало охотился за репортерами, чтобы те упо-
мянули его имя в отчете о каком-нибудь пикнике, слете бойскаутов или
благотворительном ужине, устроенном партией ради сбора средств.
В те времена он лично развозил партийные пресс-релизы, рассказывал
анекдоты всем подряд в редакциях "Майами-Бич диспэтч" и "Майами-Бич джо-
рнал" и всегда с нетерпением ждал очередных номеров газет.
Иногда, когда день был небогат событиями, он мог прочесть: "При-
сутствовал также Уиллард Фарджер, четвертый заместитель помощника пред-
седателя избирательной комиссии". В такие дни он ходил по зданию окруж-
ной администрации и спрашивал всех, кто попадался ему на пути, читали ли
они сегодняшние газеты. Он вечно ошивался возле комнаты прессы, высмат-
ривая, не ищут ли репортеры себе компанию, чтобы перекусить, и никогда
не упускал случая угостить журналиста в баре спиртным.
Но подобный случай представлялся крайне редко, поскольку все газетчики
знали его как любителя саморекламы и крайне назойливого типа. Уж если
Уиллард Фарджер, четвертый заместитель помощника председателя избира-
тельной комиссии, поил кого-то за свой счет, он до смерти заговаривал
свою жертву и потом еще долгое время от него трудно было отвязаться.
Но одна-единственная показанная по телевидению пресс-конференция все
изменила. Теперь Уиллард Фарджер выступал против правительства, имея на
руках "убедительные доказательства наиболее вероломного покушения на на-
ши свободы за всю историю страны". Он оказался в центре внимания, в
мгновение ока обретя известность в масштабах станы, и потому лишь под
давлением своего непосредственного начальства соглашался теперь давать
интервью представителям местных газет. В конце концов, разве не он со
своими разоблачениями занял всю первую полосу "Нью-Йорк таймс"?
- Нельзя игнорировать "Диспэтч" и "Джорнал",- сказал ему шериф.
Вообще-то Фарджер втайне подозревал, что шериф ему просто завидует.
Разве "Вашингтон пост" могла посвятить материал какому-то жалкому шерифу
из округа Дейд?
- Не могу же я ограничивать свою популярность нашим округом,- ответил
тогда Фарджер.- За две минуты общенациональных теленовостей я могу охва-
тить двадцать один процент избирателей всей страны. Двадцать один. А что
я получу с "Диспэтч" или "Джорнал"? Одну пятнадцатую процента?
- Но ты же живешь в Майами-Бич, Билл.
- Авраам Линкольн жил в Спрингфилде, ну и что с того?
- Билл, но ведь ты пока не президент Соединенных Штатов, а всего лишь
один из тех, кто хочет помочь Тиму Картрайту победить на выборах и стать
мэром. Так что, думаю, тебе лучше побеседовать с "Джорнал" и "Диспэтч".
- Полагаю, это мое дело, и вас оно мало касается, шериф,- ответил Уил-
лард Фарджер, который за неделю до этого предложил свою помощь в уборке
шерифского гаража, но тот ему отказал, поскольку это могло быть расцене-
но как использование труда государственных служащих в личных целях.
Шерифу Клайду Мак-Эдоу пришлось сдаться, однако он предупредил, что
представители центральных газет уедут, а "Джорнал" и "Диспэтч" останут-
ся, но Уиллард Фарджер не обратил на это предостережение ни малейшего
внимания.
Человеку, которого показывают по центральному телевидению. не пристало
слушать советы какого-то там шерифа. И Уиллард Фарджер отключал телефон,
чтобы местные журналисты не могли его достать. Хорошо бы иметь незаре-
гистрированный телефонный номер, думал он, вылезая из постели. Его бы
знали только президенты Си-Би-Эс, Эн-Би-Си и Эй-Би-Си. Ну, пожалуй, еще
в "Тайм" и "Ньюсуик". Нельзя было бы обойти также "Нью-Йорк таймс" и
"Вашингтон пост", хотя их тираж в масштабе страны был несколько ниже,
чем у журналов. Зато они имели вес в интеллектуальных кругах.
Фарджер зевнул и потащился в ванную. Там он протер глаза и умыл лицо.
Физиономия у него была довольно-упитанная, с мясистым носом и маленькими
голубыми глазками; венчала все копна седых волос, которые, по его мне-
нию, придавали ему вид сильного и умудренного опытом человека, обла-
дающего чувством собственного достоинства.
Он посмотрел на себя в зеркало, и то, что он там увидел, ему понрави-
лось.
- Доброе утро, губернатор,- произнес он, а когда заканчивал бритье, то
уже представлял себе, что ведет заседание кабинета в Белом доме.- Удач-
ного вам дня, господин президент,- сказал он, нанося на кожу лосьон, от
которого защипало щеки.
Он принял душ и уложил волосы феном, не переставая думать о том, как
хорошо было бы, если бы мир был един, в нем не было бы ни страданий, ни
войн, и у каждого человека была бы своя фиговая пальма, и он сидел бы
под ней в полной гармонии со всем человечеством и с самим собой.
Этим утром он надел серый костюм тонкого сукна и голубую рубашку, в
которой всегда появлялся перед телекамерами. Когда он сел завтракать,
его жена Лора, все еще в бигуди, вместо его любимых яиц всмятку положила
на тарелку какой-то конверт.
- Что это?- спросил Фарджер.
- А ты вскрой,- предложила жена.
- Где мои яйца?
- Сначала вскрой!
Тогда Уиллард Фарджер вскрыл конверт и обнаружил там пачку плотно све-
рнутых банкнот. Медленно развернув пачку, он с удивлением обнаружил, что
это были двадцатидолларовые бумажки. Ровно тридцать штук.
- Лора, здесь шестьсот долларов!- вымолвил он.- Шестьсот! Надеюсь, это
не взятка? Не могу же я пожертвовать карьерой ради каких-то жалких шес-
тисот долларов!
Лора Фарджер, которая не раз видела, как муж с благодарностью принимал
подачки в пять долларов, презрительно подняла бровь.
- Это не взятка. Деньги мои, я получила их за интервью для журнала.
- Не спросив меня? Лора, ведь ты понятия не имеешь, как вести себя с
репортерами! Ты и глазом не успеешь моргнуть, как они положат тебе свин-
ью. За какие-то шестьсот долларов ты могла испортить мне карьеру! Что ты
им сказала?
- Что ты замечательный муж, прекрасный семьянин и что любишь собак и
детей.
Некоторое время Фарджер обдумывал слова жены.
- Хорошо. Это нормально. А что еще?
- Больше ничего. Вообще-то он хотел поговорить с тобой.
- А что это за журнал?
- Вылетело из головы.
- Ты даешь интервью какому-то журналу, даже не удосужившись запомнить
его названия?! Лора, как ты можешь? И это сейчас, когда моя карьера на
взлете! Но если со средствами массовой информации начинает общаться ди-
летант, любая карьера может полететь ко всем чертям. Видишь ли, Лора,
политика - занятие для профессионалов, а не для домашних хозяек.
- Он сказал, что за интервью с тобой заплатит шесть тысяч.
- Наличными?
- Наличными,- ответила Лора, которая по тону мужа сразу поняла, что
как минимум поездка в Европу в этом году ей обеспечена. Шесть тысяч дол-
ларов - кругленькая сумма.- Парня, который брал у меня интервью, зовут
Римо, забыла фамилию.
- Наличными,- продолжал переваривать информацию Уиллард Фарджер.
На яхте, идущей вдоль живописного побережья Майами-Бич, человек, от
которого сильно пахло сиреневым одеколоном, выслушивал жалобы шерифа
Клайда Мак-Эдоу, мэра Майами-Бич Тима Картрайта и главы муниципалитета
Клайда Московитца.
- Фарджер становится просто невыносим,- заявил Мак-Эдоу.- Невыносим.
- Невыносим,- эхом отозвался мэр Картрайт.
- Страшно сказать, до чего невыносим,- поддакнул глава муниципалитета
Московитц.
- Чего еще ждать от дурака,- прокомментировал человек, от которого па-
хло сиреневым одеколоном.- Но вы забываете, что если бы он не был дура-
ком, нам было бы трудно заставить его исполнять пашу волю.
- Что вы имеете ввиду?- спросил Картрайт.
- Стать мишенью для тех, кто хочет упрятать вас в тюрьму, господин
мэр.
- Это верно. Но что они могут теперь ему сделать? Когда он приобрел
такую известность.
- Господа, сегодня, судя по всему, будет долгий и жаркий день, и я хо-
тел бы немного вздремнуть. И вам посоветовал бы последовать моему приме-
ру. Когда вы обратились ко мне за помощью, то обещали во всем довериться
мне. Считайте, что я взял на себя это бремя. И не впадайте в панику, ес-
ли еще пара идиотов окажутся трупами.
Трое гостей переглянулись. Одно дело - суд и тюрьма, и совсем другое
дело - преднамеренное убийство.
- Господа, по выражению ваших лиц я вижу, что вы чувствуете себя обма-
нутыми,- продолжал человек, от которого пахло сиреневым одеколоном. У
него была квадратная фигура, крутые плечи и напрочь отсутствовала талия,
отчего он казался ниже своих шести футов двух дюймов. Его лицо с прият-
ными чертами носило отпечаток спокойствия, которое дает богатство,
имеющее давние корни; это было загорелое лицо - такой загар появляется
не от утомительного лежания на пляже, а приобретается естественно, если
живешь в Палм-Бич, завтракаешь в патио и часто выходишь в море на
собственной яхте.
С обернутым вокруг бедер полотенцем, он вальяжно развалился в кресле в
каюте своей роскошной яхты и снисходительно поглядывал на обеспокоенную
троицу в строгих костюмах.
- Позвольте задать вам один вопрос,- снова заговорил он.- Вас шокирует
убийство. Оно оскорбляет ваши чувства. А вас, господин мэр, не оскор-
бляет, что вам придется вернуть все миллионы, полученные в качестве взя-
ток, ваши бриллианты в банковских сейфах, облигации и ценные бумаги, ра-
змещенные в Швейцарии?- Не обращая внимания на отвисшую челюсть Картрай-
та, он продолжал: - Или взять вас, шериф. Вас, к примеру, не волнует во-
зможность расстаться с долей вашей жены в доходах строительной компании,
которая получает большинство городских подрядов на строительство? А ведь
доля эта составляет пятьдесят процентов. Или вдруг вас попросят вернуть
деньги, на которые вы купили автомобильную мастерские, зарегистрирован-
ную на имя вашего шурина? А вы, мистер Московитц, как вы относитесь к
подобным перспективам? Вы готовы возвратить сумму, которую положили себе
в карман, на протяжении пяти лет собирая дань с каждой сделанной в горо-
де покупки в размере десяти процентов от ее цены?- Он медленно обвел
глазами присутствующих.- Вы удивлены, что я так хорошо осведомлен о ва-