понравилось... Да брось ты, вторым ухом слышу все что надо. А то, чего
не надо, не слышу.
Знают его тут, все знают - видишь, шарахаются! Грузовичок развернул-
ся, другой дорогой поехал. Транспорт вообще не ходит. Шалунишка. Я его и
кормлю в наморднике, а ты как думал! Специальный намордник на физиономию
свою надеваю, а то он когда жрет, родного отца схавает!
Конечно, с ним страшно! А с другой стороны, без него сегодня на улицу
не выходи, загрызут!
Пропажа
Лучше бы он долг не отдавал! Вместо нормальных рублей всучил доллары.
Зеленая до тошноты бумажка с цифрой десять! А я эту валюту отродясь в
руках не держал. Слышал много, по телевизору в сводках МВД видел, но
чтоб в кармане, бог миловал.
Куда припрятать? С рублями рядом в бумажнике не положишь - невежливо,
валюта все-таки. Да еще в магазине перепутаешь с тыщей, обе зеленые,
сдачу рублями дадут, дома хватишься - инфаркт без вопросов. Прятать на-
до, а где? В туалет, где заначку храню - там рискованно! Влажность
большая, доллар, он нежный, отсыреть может. Запихать в стул под обивку,
кто туда сунется! А домашние сдуру заерзают задницей? Протрут напрочь!
Три ночи не сплю, в кулаке валюту зажал, руку забинтовал по локоть,
мол, порезался, а у самого в мозгу вертится: куда, куда, куда?! На пятый
день не выдержал, с горя напился. Поллитра приговорил к высшей мере. Ут-
ром проснулся, голова ясная, не болит. Меня сразу насторожило: чего это
мне вдруг ни с того ни с сего хорошо? К обеду вспомнил! Я ж вчера, нако-
нец, доллары спрятал! Фу, гора с плеч! А куда я их вчера спьяну су-
нул-то? Черт! То что спрятал, помню отлично, а вот куда - провал!
Руки трясутся, испарина, все подряд дома щупаю, где вы мои зеле-
ненькие?! Все перерыл: обивку с мебели посрывал, подкладку одежды спо-
рол, стены простукал, пол разобрал - нету! На кухне крупу перебрал -
кроме жучка никого! Яйца перебил - желток, белок - все! Значит, из своих
кто-то выкрал!
Прижал в углу женушку, начал издалека: "Узнаю, что ты взяла доллары,
убью, сволочь!" Плачет, божится: всего в жизни повидала, но долларов -
никогда!
Дочку взял на внезапность, ночью подушкой накрыл: "Где валюта, фар-
цовщица старая?!" Отбивается, слезы льет, в прихожую сбегала, копилку
принесла: "Вот папочка, все что есть, десять гульденов!" Это что за
деньги придурковатые, "гульдены"? Доллары где?!
Мои бабы ревут, крестятся, мол, не мы! А кто, спрашивается?
Смотрю вокруг, все подозрительно! Сосед "мальборо" курит, в "вольву"
садится, мне улыбается. Ворюга! На мои деньги куплено, но улик нет! Ко-
тяра на лестнице лапу лижет, мурлыкает, усы в сметане по локоть. На ка-
кие деньги кутил? Кис-кис-кис! Ага, попался! Колись, где валюта?! Взвыл,
сукин сын, извернулся и деру! За границу рванул, не иначе! С такими-то
деньгами, хоть в Париже сметаны нальют!
Опять ночами не сплю, сердце ноет, обидно до слез! Лучше бы я эти
доллары пропил! Или на глазах у соседей от десятидолларовой бумажки "бе-
ломор" прикурил, чтоб от зависти их кондратий хватил! Да на худой конец
бабке убогой дал милостыню, чтобы она, увидев валюту, гикнулась разом!
Такую сумму и никакого тебе удовольствия! Главное, не было бы этих чер-
товых долларов, так и не мучался бы! А потерял, горе такое, будто не де-
сять долларов, а сто!
Жить неохота, пальцы папироску закурить не в состоянии, руки трясутся
заодно с коробком. Или стол так качается? Я ж под ножку бумажку подкла-
дывал... вот она... Мама родная! Десять долларов! Значит, я тогда спьяну
под стол подложил, чтобы его не шатало!
Вот они родимые, сладкие! Господи! До чего ж приятно найти то, что
потеряно! Причем, что интересно. Нашел десять, а радости на тысячу мини-
мум! Смотрите, что получается. Когда десять потерял, горя было на сто. А
нашел - счастья на тысячу! Простой расчет показывает: тысяча минус сто -
девятьсот долларов, считай, заработал на ровном месте!
С такими-то деньгами можно и выпить! Ну я себя угостил. Проснулся,
голова ясная, не болит. Сунулся в карман, долларов нету. Опять спьяну
куда-то засунул! Вот беда!
А с другой стороны, сколько радости будет, когда найду! А то жизнь
скучная, должны быть какие-то праздники.
Часики
Не были в Африке? Рекомендую. Я из турпоездки вернулся недавно. Жили
в номере с мужиком из Москвы. С виду оползень, а на деле шустрый, как
электровеник. Покупал все в два раза дешевле, чем остальные. А где - не
говорит! Улыбается, рукой отмашку дает, мол, бежать бесполезно, я пос-
леднее взял. Естественно, его дружно возненавидели.
И тут, буквально, два дня до отъезда, когда денег все меньше, а жела-
ний все больше, сосед вваливается, еле дышит, а морда довольная, не ина-
че опять задарма чего-то ценного отхватил.
"Во!" - говорит, - часики почти золотые, да еще ходят. Одновременно
стрелки компасом служат, в полночь похоронный марш наигрывают! Сколько,
думаешь, отдал?"
Я-то понимаю, взял задешево, но чтоб ему больно сделалось, думаю,
опущу его. Такие часы полсотни долларов всяко тянут, а он, гад, сторго-
вался за двадцать пять.
- Десять долларов, - говорю, - красная цена за этот компас на кладби-
ще!
Сосед хохочет, аж похорошел:
- Пять долларов!
- Где?!
Сразу скис, но признался: "На базаре, во втором ряду третья лавка за
коврами. Я последние взял!"
Пулей туда.
Базар. Второй ряд, третья лавка налево. Только не третья, а четвертая
и не за коврами, а за обувью. Внутри африканец, улыбается, лицо как сол-
нечное затмение, и лопочет по-ихнему, мол, я к вашим услугам.
Часов на прилавке нет. Припрятал. Ну я базарные правила знаю. Никогда
не показывай, что тебе надо то, что надо. Сначала шляпу примерил. Кольцо
в ноздрю вдел. Долго смотрелся в зеркало. Африканец глаза к потолку за-
вел, мол, идет вам необычайно. Только после этого я себя по лбу хлопнул:
мол, вспомнил, часы нужны!
А как ему объяснить, наши языки не соприкасаются.
Я руку к уху приложил и говорю без акцента: "Тик-так!"
Хозяин улыбнулся, кивнул и выносит затычки для ушей огромные, не ина-
че из баобаба.
Не понял, чудак! Элементарной логикой не владеет!
Я ему снова. На руку показываю, потом пальцем в воздухе черчу циферб-
лат, и чтоб понятнее было, язык высунул, круги делаю, мол, стрелки бе-
гут.
Вроде дошло. Подмигнув, вышел, вернулся, языком крутит, подмигивает и
сует порножурнал!
Ну как нерусский, честное слово! Бестолочь! Часы! Часы нужны! Правой
рукой как бы рогульку кручу, мол, завожу часы и как заору :
тр-тр-тр-трррр! В смысле, будильник, часы! Ежу понятно!
Сообразил. Перестал улыбаться, побледнел: был черный, стал фиолето-
вый. Дверь на щеколду закрыл, нагнулся, из-под прилавка автомат вытаски-
вает и "тр-тр-тр-трррр" делает!
Чуть не убил его из этого автомата! Чувствую, часы за пять долларов
не видать! В сердцах постучал кулаком по лбу и по прилавку: бум-бум,
мол, балда ты туземная!
Он согласился, кивнул, из-под прилавка ведро вытаскивает. А там полно
часов! Выходит, бум-бум, по-ихнему, часы! Ух ты! Детские, мужские, женс-
кие, на любой вкус, и одна пара под золото, с компасом, точь-в-точь как
у соседа. Я, как положено, морду скривил, мол, часы так себе. На руке
взвесил - тяжелые. К глазам поднес, мол, цифирки мелкие. Компас мог бы
Юг и поюжнее показывать. Опять сморщился и показываю пять пальцев, мол,
беру за пять долларов!
Африканец аж присел и показывает две руки, мол, десять! И тут вижу:
мама родная! На одной руке не пять пальцев, а шесть! Выходит, часы стоят
одиннадцать! С такими ручонками не пропадешь!
Какой идиот купит за одиннадцать, когда сосед взял за пять. Ладно,
думаю, потягаемся. Я на часы плюю, в ведро бросаю. Хозяин достает, про-
тирает. Я плюю, он растирает до блеска. Он одиннадцать тычет, я ему
пять. И вы знаете, сдался! Смотрю, один палец скинул. То есть, две руки
растопырил, а там всего десять пальцев! Ну, думаю, раз слабину дал, цену
собьем! Повернулся, дверью хлопнул, ушел! Через полчаса захожу -
навстречу мне две руки, на одной пять пальцев, на второй три! Так, ду-
маю, я тебе все пальцы на одной руке ампутирую! Ухожу, прихожу, ухожу,
прихожу! Ага! Еще один палец скинул! Семь! И на глазах слезы! То ли де-
нег жалко, то ли без пальцев больно.
Пожалел я его, не садист ведь! Сунул десять долларов, часики свои из
ведра выгребаю и весь в счастье ухожу.
Африканец за рукав тянет, протягивает ведро. Я говорю: "Да взял я ча-
сы, взял, вот они, спасибо!"
Не понимает, чудак! Ведро тычет, в грудь себя бьет. Тут до меня дош-
ло: за десять долларов он ведро часов продал! Во, бизнесмен!
Наши ахнули, когда узнали почем ведро часов отхватил.
Соседа от зависти начало бананами рвать.
Приехал на родину и как король всем по часам! На себя же все не наде-
нешь. Все поражены. "Такие деньги, такие деньги!" Я помалкиваю. Пусть
думают, будто я в дельцы теневой экономики выбился. Так и подумали. Ог-
рабили через три дня. Обнесли вчистую, плюс по голове дали - не помню
кто. Осталось одно ведро из-под часов. Как память об единственной в этой
жизни удаче.
Верно говорят: рано или поздно за все расплатишься. В Африке на три
пальца приподнимешься, на родине опустят с головой. С тех пор не торгу-
юсь. В оконцовке выигрыш равен пустому ведру.
Милостыня
На мизинце огромной статуи римского императора примостился лопоухий
нищий. Лежащая на земле шапка была полна монет. Денек выдался неплохой.
Кидали часто, кидали щедро. Вот так бы да каждый день. В такой нищете
можно жить!
Мимо шел голодранец в грязном плаще и шарфе, намотанном вокруг шеи.
Судя по запаху, шарф заменял ему одеяло и скатерть, и полотенце. Голод-
ранец уставился на шапку, полную денег, и сглотнул слюну, словно в шапке
благоухал наваристый суп.
- Подай, Христа ради!
Лопоухий прикрыл шапку телом:
- Я сам нищий!
- С такой-то шапкой! А у меня ничего нет совсем! - Голодранец распах-
нул плащ, под ним, действительно, не было ничего, даже тела.
- Отсыпь малость на пропитание! Раз в неделю жутко хочется есть!
- Дать чуток, что ли? - подумал лопоухий. - А то ведь подохнет, а на
небесах ляпнет, мол, из-за меня! Зачем мне эти разговоры в раю?!
Лопоухий зачерпнул деньги, взвесил на руке, половину отсыпал и оста-
ток царственным жестом вручил голодранцу.
Тот закрестился, закланялся и, пятясь задом, исчез.
Нищий улыбнулся:
- Первый раз в жизни дал милостыню! Дожил-таки!
Голодранец легкой рысью летел к забегаловке и на перекрестке сбил ка-
леку на деревяшке с колесиками, который двигался, толкаясь кулаками об
землю. Голодранец выронил монеты, и те радостно запрыгали по камням,
вызванивая желания.
Голодранец кинулся собирать деньги.
Обрубок с трудом вернулся в вертикальное положение и вытаращил глаза
на эдакое богатство.
- Сволочь, подай, Христа ради!
Голодранец насупился:
- Не видишь, что ли, с кем разговариваешь?! Я такой же нищий, как ты!
В кулаке все мои деньги.
Обрубок профессионально всхлипнул:
- А у меня в кулаке ничего нет! И ног у меня нет, а у тебя их вон
сколько!
- Половинка прав! - вздохнул голодранец. - Я хоть и нищий, зато при
руках, при ногах, а у бедняги всего половина. Я против него Аполлон
Бельведерский.
- Держи! - голодранец протянул инвалиду пару монет и, закинув шарф за
спину, господином зашагал дальше.
Обрубок расцеловал монетки, хохотнул и, мощно отталкиваясь от земли,
помчался по улице.
На повороте калека чуть не сшиб чье-то туловище. Оно задумчиво шага-
ло, засунув руки в карманы, натыкаясь на стены и на людей. Ощупав инва-
лида, туловище сказало:
- Подай, Христа ради, бедному туловищу, потерявшему голову от нес-
частной любви.
Калека завопил:
- Ты же не видишь, с кем разговариваешь! У меня ног нету, культяшки!
