тэм" и "Нотрдам", но дело не в этом! Не понять француженку - кто отка-
жется?
"Двадцать три часа сорок семь минут..."
Да, это не француженка! Хотя по голосу лет тридцать, не больше. Раз
Париж не дают, значит... Париж занят. Ну, занята моя парижанка парижани-
ном, у них это, как у нас мороженого поесть! И черт с ней! Зато таких
белых ночей, как в Ленинграде, ни в одном Париже не увидишь!
Кому бы позвонить, а?..
"Двадцать три часа..." Вот зануда!
"Ноль часов три минуты..."
Конечно, можно поговорить с сыном. У каждого должен быть в первом ча-
су ночи сын. Или дочь. Чтобы позвонить. У меня должен быть сын! Сидит у
телефона в маечке, ждет, когда же я позвоню. Сколько лет ждет. Неужели у
меня нет ни одного сына? Набрать по справочнику, допустим... ноль сорок
два... "разговор с сыном". Но как с ним говорить, я понятия не имею!
Дам-ка лучше ему телеграмму! "Моему сыну от папы. Тчк."
"Ноль часов пятнадцать минут..."
И должны быть в телефонной книге на букву "Н" телефоны всех негодяев.
Чтобы звонить им ночью и говорить в лицо все, что думаешь. Пусть потом
гадают, кто это такой смелый нашелся!
Поставив негодяев на место, позвонить и срочно вызвать женщину, кото-
рая придет, уберет квартиру, постирает, сготовит и уйдет молча.
Потом вызвать другую, которая останется до утра и уйдет без слов, без
слез. Молча.
Тогда срочно вызвать третью, с которой можно говорить обо всем, из-
лить душу и чтоб слушала молча. И наконец, почувствовать ко всему этому
отвращение. Найти в телефонной книге на букву "Л" номер любимой женщины,
с ней одной можно делать все то, что с теми в отдельности, - вот почему
жить с ней невозможно. Зато молчать с ней по телефону можно часами, слу-
шая, как она прекрасно дышит! И не надо, кажется, в жизни другого, лишь
бы она там дышала и касаться ее губ через телефонную трубку.
"Ноль часов тридцать пять минут..." Да слышу я, слышу! Отстань!
Дали бы всем мой телефон, честное слово, я бы говорил время лучше
нее! У меня бы никто никогда не опаздывал! И погоду на завтра буду обе-
щать только хорошую! Не позволю себе никакой облачности, а о ветре всег-
да можно договориться. И при укусе животного не пугайтесь, звоните мне,
я скажу: "Смажьте место укуса йодом..." Я буду утешать, веселить, делать
гадости - все, что пожелаете! Лишь бы быть кому-нибудь нужным!
"Ноль часов сорок пять минут..."
Тьфу! Да кто ж так говорит?! "Ноль часами сорок пять минут!" Чувству-
ешь разницу, дура! А теперь давай припев на два голоса:
"Ноль часов пятьдесят мину-у-ут..."
Как медленно летит время.
Позвоните мне, пожалуйста! А то подожгу, вызову пожарных, чтобы со
мной кто-то был! Или животное укушу!
...Алло! Алло! Да, я слушаю! Петя?! Нет, вы не туда попали! Кто ско-
тина? Да я же не Петя! Тем более? Как вы меня назвали? Ух ты!.. Погоди,
дорогой! Не бросай трубку! Отведи душу. Поругайся еще. И тебе того же,
сукин сын!.. Фу! Поговорили.
Отлегло. Так, сколько у нас времени, дорогая?
" Ноль часов пятьдесят пять минут..."
Разве так важно знать, сколько времени прошло? Лучше бы ты говорила
каждому, сколько ему осталось. Тогда не хандрили бы. Поняли: на это
просто нет времени.
"Ноль часов пятьдесят семь минут..."
Длина цепи
Лохматый пес неопределенной национальности шагал не спеша. От зелено-
го забора до синего. От синего до зеленого. Лениво брякала железная
цепь, на которой сидел пес.
Неподалеку остановились две вкусно пахнущие женщины. Одна держала на
поводке собачку, каких пес в жизни не видел. Откуда ему, серому, было
знать, что голубая изящная овечка называется "бедлингтон"?!
Скосив на барбоса черные с поволокой глаза, бедлингтон сказал:
- Хеллоу! Эй, псина! Как тебя там?!
- Тузик, сэр!
- О, Тьюзик! А меня Лорд! Ну что, всю жизнь так и сидим на цепи, май
фрэнд?!
Пес, однако, за словом в карман не полез:
- А вы все за хозяйкой на поводке бегаете, френд... май... июнь!
Бедлингтон переступил с ноги на ногу:
- Знал бы ты, куда я бегаю! На приемы, на выставки, вот видишь, ме-
даль золотая! За экстерьер получили!
- Это за форму морды, что ли?
- Да, за овал лица! Знал бы ты, где мы бываем! А что едим! Тебе и не
снилось! Я лично предпочитаю жульены с грибами. Это о'кей!
- Врать не буду, окея не ел, - сказал пес. - Но хорошая кость - это
полный бульен с мясом!
- А я тут в сауне побывал! - гордо сказал бедлингтон.
- Это что такое?
- Собираются приличные люди и часами потеют!
- А кроме как в сауне, у нас уже и попотеть негде? - удивился пес. -
Ну дела!
- Видео тут смотрели у знакомых! Фильмы ужасов! Вот это да! Три ночи
потом лаял во сне! - Бедлингтона передернуло.
- Видео не видал, - признался пес. - Но тут вчера сосед возвращал-
ся... Полчаса ключом забор открывал! Вот это было кино!
- А меня на той неделе везут в Москву в свадебное путешествие. Причем
девочка специально приезжает из Швеции! Нас в мире всего семь осталось!
Нам с кем попало нельзя! Представляешь, девочку везут из Швеции ко мне
замуж!
- Постой! - изумился пес. - Постой! Так ты только, если твоя приезжа-
ет из Швеции!? Ну, дела! А я любую могу! Какая тут пробежала, какую к
забору прижал, - моя! Бывает, по две в день! Кстати, могу познакомить!
- Да нет, нельзя мне! - вздохнул бедлингтон. - Породу надо беречь.
Будь она проклята! Зато потомки мои идут по тысяче долларов, а за твоих
коктейль-терьеров и рубля не дадут!
- Да, мои не продаются и не покупаются! А сколько их по белу свету
бегают безвозмездно!
- Вот тут "мерси", - обиделся бедлингтон. - Но я зато гуляю по миру!
На той неделе у нас круиз вокруг Европы! А ты сидишь тут зато на цепи!
Извини, искьюз ми!
- Нет, это вы меня искьюз, - ответил пес. - Вы же на поводке! Весе-
ленький круиз! Вокруг целой Европы на поводке тащат.
- А ты-то, ты-то?! - завизжал бедлингтон. - Что ты тут видишь? Круиз
от зеленого забора до синего! Годами сидишь на цепи!
- Кто вам сказал, что я сижу на цепи? Искьюз меня! Могу встать на це-
пи! Могу лечь на цепи! Что хочу, то и делаю! Меня никто не дергает! Сам
себе хозяин!
- Подумаешь! - бедлингтон попробовал лечь, но повис на поводке, зах-
рипел.
- Се ля ви, - сказал пес, - что в переводе значит: свобода определя-
ется длиной цепи.
Хор
Последний раз Ниночка видела у директрисы такое лицо в апреле, когда
стало известно, что Васильев, Никонов и Пузин после третьего урока отп-
равились искать золото на Аляску, и неделю их не могли найти ни здесь,
ни там.
Директриса закрыла за Ниночкой дверь, задернула занавески и при свете
настольной лампы шепнула учительнице пения на ухо:
- Завтра будете выступать в австрийском посольстве!
- Слава богу! Я уж подумала, что-то серьезное! - обрадовалась Ниноч-
ка.
- Нина Васильевна! Не понимаю, чему вы радуетесь?! - Елена Александ-
ровна навела на нее двустволку близко посаженных глаз. - Можно подумать,
ваш хор по вечерам распевает в посольствах! Вы понимаете, какая это от-
ветственность?!
- Так, может, не выступать? - упавшим голосом сказала Ниночка.
- Сказали: надо выступить! И предупредили: в случае чего... понятно?
Соберите хор после уроков. Я буду говорить.
Когда Елена Александровна вошла в класс, крики чуть поутихли, а когда
директриса трагическим голосом произнесла: "Товарищи! " - наступила гро-
бовая тишина.
- Товарищи! Завтра у вас ответственнейшее мероприятие! Вам предстоит
выступить в австрийском посольстве! Надеюсь, не надо объяснять, какая
это честь и чем она может для вас кончиться? Я повторяю, Сигаев, не в
грузинском посольстве, а в австрийском! Это не одно и то же. Другими
словами, вы как бы отправляетесь за границу. Заграница - это местность,
где проявляются лучшие качества человека! Как в разведке! Ни на минуту
не забывайте, что у вас самое счастливое детство из всех детств! Обувь
почистить, уши вымыть! В туалет сходить заблаговременно, дома. Сигаеву
подстричься, как нравится мне, а не твоему папе. Челка полтора пальца
моих, а не его! Австрийцы говорят по-немецки, у вас - английский! Что бы
ни предлагали, отвечать "данке шен", то есть спасибо! У наших австрийс-
ких друзей ничего не брать! Они должны понять, что у вас все есть! Вы
поняли? - повторила директриса. - У вас все есть! Сигаев, и у тебя тоже!
Руки в карманах не держать, матери пусть зашьют. Будут задавать вопросы
- пойте! Будут угощать - не ешьте! И вообще держитесь как можно раско-
ванней! Почитайте газеты, выясните, где эта Австрия, кто глава госу-
дарства, чем занимается население... Кто сказал: "Земледелием и банди-
тизмом"? Сигаев, не путай со своими родителями! Желаю отлично выступить
и вернуться с победой.
Директриса пошла к дверям улыбаясь и так приветливо помахивая рукой,
что всем стало жутко. Расходились молча, по одному.
Всю ночь родители гладили, подшивали, мыли, стригли. Утром хористы
появились в школе чистенькие, страшненькие, как привидения на выпускном
балу.
Ровно в десять утра директрисе сообщили, что концерт отменяется. Хо-
ристы обрадовались так, как могут радоваться только дети, узнав, что
учитель тяжело заболел и уроков не будет. Сама Елена Александровна улыб-
нулась четыре раза и прямо помолодела. Но оказалось, что помолодела она
преждевременно. В половине двенадцатого ночи позвонили и сообщили, что
принято решение выступать завтра в десять утра. После чего сказали "спо-
койной ночи" и повесили трубку.
За ночь каким-то чудом удалось оповестить всех участников. Снова ро-
дители стирали, гладили, пришивали, и утром дети, отутюженные до неузна-
ваемости, еле стояли на ногах. Пять человек предусмотрительно заболели.
Ровно в десять к школе подкатил иностранный автобус с темными, как
пляжные очки, стеклами. Елена Александровна, по такому поводу в парадном
кожаном пиджаке и юбке, надетой на левую сторону, проверила у всех ног-
ти, уши, обняла крепко Ниночку, и траурная цепочка исчезла в автобусе с
темными стеклами.
Минут через сорок автобус подъехал к трехэтажному особняку. Ворота с
чугунными кружевами распахнулись, и автобус мягко въехал во двор, други-
ми словами, за границу.
Навстречу вышла загорелая женщина в голубом платье и непонятно с ка-
кой стати заговорила по-русски. Наверно, приглашала идти за собой?..
Иностранная территория угнетала неестественной чистотой, и подозрительно
пахло чем-то вкусным, очевидно, международным скандалом. Хористы подыма-
лись по лестнице, обходя расстеленный ковер, прижимаясь к стенам, но не
касаясь их чистыми руками. У Потемкина оборвалась пуговица, которую он
нервно тискал свободной от Кирилловой рукой. Он хотел бросить пуговицу в
урну, но, подумав, решил не рисковать, а просто сунуть пуговицу в кар-
ман. Карманы оказались зашитыми! Тогда Потемкин принял единственно вер-
ное решение: незаметно для себя сунул пуговицу в рот и языком пристроил
ее к щеке слева.
В зальчике, где предстояло петь, около небольшой эстрады в креслах
сидели пять взрослых и человек десять иностранных детей, одетых так ак-
куратно, будто они тоже должны были петь. Хористы парами стали взби-
раться на сцену, отчего возникла заминка, поскольку мальчики, как учили,
пропускали девочек вперед, при этом продолжая крепко держать каждую за
руку. Блеснуть хорошими манерами в таком положении оказалось непростым
делом.
Наконец хор выстроился. Ниночка вышла вперед и, с трудом подбирая
русские слова, увязая в прилипшем к гортани "данке шен", выговорила, что
они рады присутствовать в этом зале у своих австрийских друзей. "Мы лю-
бим и знаем вашу страну, - бормотала Ниночка. - Особенно любим красавицу
Вену, подарившую миру короля вальсов Штрауса и канцлера Крайского!"
Переводчица с трудом перевела, и, как бы поправляя прическу, накло-
