толкать! А вдруг у нее семья? Бывают ведь и такие модели! В этом плане
удачны накладные карманы. На пять кило картофеля каждый. Как говорится,
есть в чем пойти в магазин! А уж получится ли ансамбль, совпадут ли по
цвету глаза и картошечка, - неизвестно. Картошку, как и родителей, у нас
не выбирают!
Я так вам скажу: ваши модели, на помостах живущие, - картинки с выс-
тавки. Вырезать - и под стекло. Но любить-то нам приходится своих, нев-
зирая на то, как одеты, обуты, крашены. Идем на это в интересах нашего
государства. Потому что, если не мы, то кто же с ними жить-то будет?!
Нет, конечно, приятно войти к себе в дом, а там такая Клеопатра в
тюрбане блины тебе жарит. Но кем же ты сам быть должен, чтобы держать в
доме такую вот женщину? Соседи тут же анонимку напишут про нетрудовые
доходы. Потому что честный такую не потянет. По крайней мере - один. Так
что, товарищ Зайцев, я хоть и не модельер, а наоборот, считаю, у вас два
выхода: либо вы на землю к нам спуститесь и станете шить то, что с нашей
жизнью гармонирует и в глаза не бросается, либо надо окружающую действи-
тельность перекраивать под вашу модель! И вот тогда наши женщины заулы-
баются шире, чем ваши манекенщицы на помосте! Хочется, чтобы наша бурда
от их бурды ничем не отличалась!
Кстати, я вчера на спину жены глянул нечаянно: вы знаете, - ничего!
Тоже, между прочим: шея, плечи, лопаточки! Короче: что открывать, - у
нас есть! А вот чем закрывать... Подумайте, товарищ Зайцев!
На левую сторону
Приметы - вещь верная! По себе знаю.
На той неделе проспал на работу. Вскочил, на бегу оделся, чаем поб-
рился, мыла поел, из дома чуть ли не в тапочках выскочил. В автобусе от-
дышался, вспомнил: "Мама родная! Я ж майку впопыхах на левую сторону на-
тянул! А согласно примете, сами знаете, есть шанс - бить будут!"
Слава богу, в автобусе не видать, что у меня майка на левую сторону.
Во-вторых, тут пальцем никто пошевелить не может! Чем они бить меня со-
бираются?
Словом, в автобусе, тьфу-тьфу-тьфу, пронесло.
Пришел на работу. Озираюсь. Кто из них, думаю, вмажет? Мне люди для
здорованья руку протягивают, - я отпрыгиваю. Мало ли, за руку рванут,
опрокинут и ногами по майке, по майке... И вы не поверите, - никто не
тронул! Всех обошел: от директора до вахтера. И никто не догадался, что
майка на левую сторону! Правда, на всякий случай пальто не снимал. Чтобы
успокоиться, даже к Хромому сам подошел. А он, все знают, после судимос-
ти. Говорю ему: "Давай выйдем!" Вышли. Я говорю: "Ты мою майку видел?"
Он бежать. Трус! Короче, на работе обошлось, тьфу-тьфу-тьфу!
Еду домой, петь хочется! Вот вам народные приметы! Не те времена! На
какую сторону хочешь, на ту майку и надевай! Если ты ничего такого не
сделал, - никто тебя пальцем не тронет! Не имеет права!
А вдруг дома изобьют? Не знаю - кто, но вхожу, а там гости - и подар-
ками по голове... Какие гости? За пять лет никого не было!.. Но на вся-
кий случай дай, думаю, три круга вокруг дома сделаю! Если кто-то и зашел
в гости, увидит, меня нет, и уйдет.
Кружочек сделал, второй, а на третьем из кустов трое выходят... Нако-
нец-то! Я сразу успокоился, - вот они, значит, и будут бить, согласно
народной примете. Где же вы раньше были?
Подходят, спрашивают: "Какая ваша фамилия?" Ага, думаю, шанс-то у ме-
ня еще имеется! Скажу свою фамилию, - точно отмутузят, а скажу-ка им,
что я не Петухов, а Михайлов! Нет, даже не Михайлов, а Врубель. И гово-
рю: "А фамилия моя, товарищи, Миклуха тире Маклай. Я их дальний
родственник, не пугайтесь!"
Ну, тут они опешили. Старший говорит: "Ребята, что будем делать, это
оказывается Миклухо-Маклай!" Второй говорит: "А дать им обоим, и все!" И
отделали за милую душу. Одежду разорвали, в одной майке остался.
Старший говорит: "А ну, переодень майку нормально!"
Я переодел.
- Ну вот, - говорит старший. - Теперь все в порядке. Извините, това-
рищ, у вас майка на левую сторону надета была. Народная примета гласит:
"Бить будут!" А мы из общества охраны народных примет.
Заповедник
- Почем ватрушка?
- Это тефтель. Тридцать копеек.
- А сок какой?
- Какой сок?
- Ну, вот это - сок?
- Разве? А мы его от головной боли.
- От головной боли - сок?
- Как выпьешь, голову забываешь, так желудок сводит.
- Дайте того зеленого. Две порции.
- Пожалуйста. Только оно коричневое. Вглядитесь.
- Да вы что?! Зеленое, как трава.
- Трава у нас коричневая.
- А где народ? Воскресенье все-таки.
- Лосось идет. Все на берегу. Одни ловят лосося, а другие - тех, кто
ловит лосося. Путина, словом.
- Чья это фотография?
- Жена первая. Все говорила: "Это не жизиь, я утоплюсь". Думал - шу-
тит, а она, когда восьмой раз крыша рухнула, - утопилась. Ничего себе
шуточки, да?
- А брусника у вас из чего?
- Местные корейцы готовят. Они здесь живут без гражданства, корейское
им не дают взять, а наше они не принимают. И при этом утверждают, что
корейцы! Странный народ. А как девки наши поют, слыхали?
- Это то, что с утра до вечера и не заснуть?
- Ага. Ансамбль. На конкурс готовятся, а репетировать негде, а первое
место занять надо, иначе тюрьма. Вот они и поют.
- А мужиков почему мало?
- Да рыбачат же. Мужики в море, бабы на берегу. Видятся редко, но за-
то уж когда видятся, любят насмерть, поэтому семьи крепкие. Разводов
нет. Печать разводную потеряли. А ребеночка на дереве видели?
- Видел. Он всегда там сидит?
- Мамку ждет. Рождаемость небольшая, но пять-шесть детей на ветвях
найти можно.
- Живете тут давно?
- При Иване Грозном тут ничего не было, хотя территория уже наша бы-
ла. А при Советской власти гигант алюминиевый взметнулся. Даст первые
тонны серебристого металла, как только геологи найдут в окрестностях ру-
ду, содержащую алюминий. С тех пор сюда пришла жизнь и до сих пор не
уходит. Зато северное сияние каждый день бесплатно показывают.
- А по вечерам что на горизонте горит? Пожары?
- Нет. Это местное население. Ургумы. Они тут на оленях ездили, в чу-
мах жили, рыбу ловили. Ну им и создали человеческие условия. В коттеджи
переселили, мотоциклы выдали и колготки. А ургумы народ темный. Из всей
цивилизации одну водку признали. Ну и по вечерам вокруг костра пляшут.
Запалят коттедж и хороводом вокруг.
- Холодина у вас. Не топят, что ли?
- У нас отопление вулканического происхождения. Когда извержение, -
вода нагревается и тепло. Ну, а как извержения нету, - прохладно. А во-
обще земля тут богатая. Вчера пять рублей нашел.
- А икра есть?
- Вы что? Уголовное дело! Сколько вам?
- Ну, килограмм.
- Пять. Меньше не выносят. С этим строго. Наволочками несут. Одна на-
волочка - пять кило. Грамм в грамм.
- Фу! Откуда такие комары здоровущие?!
- Потому что коровы маленькие.
- Какая связь?
- Комары у коров кровь пьют. Вот комары толстые, а коровы худые. Эх,
были б коровы такие, как комары! Или, на худой конец, комары как коровы.
А то загрызли вчистую.
- А средство от комаров есть?
- Конечно.
- Дайте четыре флакона.
- Два. Два в одни руки, а то пьют его.
- А если мне надо четыре?
- Возьмите два, а потом снова станьте в очередь и возьмете еще два.
- Так никого нет.
- Подождите. Может, кто зайдет. За ним и займете.
- А сразу два и два?
- Не имею права. А вы, случайно, не с той военной базы за сопкой бу-
дете?
- Откуда вы знаете, что там военная база? Это военная тайна.
- Все знают, но мы никому. Хотя никто и не спрашивает. А скажите,
война будет?
- Вряд ли.
- Я тоже так думаю. Сейчас не до того. А вы к нам надолго?
- Да вот жду, когда летная погода установится, чтобы улететь.
- Значит, надолго. Дело в полосе. Сесть на нее, когда бензина уже
нет, можно, полосы хватает. А взлететь с полным баком, разогнаться само-
лет не может - коротко ему. Так что вы тут надолго.
За деньги
История такая произошла. Один отдыхающий взял в Симферополе такси до
Ялты. Ехать там часа полтора-два. Только водитель включил счетчик, пас-
сажир спрашивает его:
- Скажите, а вот вы могли бы человека убить из-за одного рубля?
- Да вы что?! - рассмеялся таксист.
- А за два?
- Никогда!
- А за пять?
- Да я и за сто не убил бы! - сказал водитель.
- А за сто два? - допытывался пассажир.
...Когда на счетчике было около семи рублей, пассажир дошел уже до
полутора миллионов:
- Интересно, а вот если бы вы знали, что у меня с собой полтора мил-
лиона, убили бы за такие деньги?!
- Нет, не убил бы! - сказал таксист сквозь зубы.
- А за два миллиона?
- Все равно не убил бы! - прохрипел водитель, пролетая на красный
свет.
Короче, когда они подъехали к Ялте, пассажир, вцепившись в водителя,
шипел:
- Врешь, что за два миллиарда не убил бы, врешь!
И тут таксист монтировкой по башке как даст! И убил!
Представляете? Убил человека из-за двух миллиардов рублей! На что
только люди не идут из-за денег!
Геракл
Согласитесь, в каждом приличном городе должна быть достопримеча-
тельность. В Париже - Эйфелева башня, в Риме - развалины Колизея в хоро-
шем состоянии. У нас в Зареченске таких достопримечательностей было две:
дуб, в тени которого проездом стоял Пушкин, и скульптура античного героя
Геракла, как известно, мужчины героических пропорций, причем из одежды,
по мифологической моде, - один меч в могучей правой руке.
Рассказывают, что как-то городское начальство, обходя немногочислен-
ные очаги культуры, остановилось перед Гераклом как вкопанное.
- Что я вижу? - возмутилось начальство.
Сопровождающие лица объяснили, что, мол, грек, из античных, звать Ге-
раклом.
Начальство авторучкой ткнуло в середину композиции и сказало:
- То, что грек, я без вас вижу! А это что?!
Сопровождающие лица стали оправдываться:
- Нашей вины никакой нет! Недосмотрели предшественники десять веков
назад при высечении товарища. Извините, конечно, за фрагмент, время было
такое. А теперь из песни слова не выкинешь! Вроде памятник культуры!
Начальство, говорят, возмутилось до крайности:
- Памятник культуры должен культурно выглядеть! В центре города в та-
ком виде? Дети в школу идут мимо чего? Конечно, низкая успеваемость! Мо-
лодежь необстрелянная вечерами вокруг чего прогуливается в непос-
редственной близости? Естественно, назавтра аналогичная производи-
тельность труда! Горсад это где-то лицо города! А что у нас с лицом?! У
себя в Афинах пусть стоит нагишом, а у нас чтоб было как у людей! Завтра
же!
Наутро у Геракла все было как у людей. Он стоял, прикрывшись фиговым
листком работы местного мастера Каравайчука. Розовый, как говорится, ни-
кем не надеванный листок нарядно смотрелся на потемневшей от времени мо-
гучей фигуре. Наконец-то Геракл мог, не стесняясь, честно смотреть в
глаза зареченской молодежи.
...Каким ветром занесло в Зареченск комиссию по охране памятников из
Москвы - неизвестно. Увидев Геракла в обновке, комиссия чуть в обморок
не попадала:
- Охраняется государством! Десятый век! Немедленно отодрать эту га-
дость!..
Ну, ясное дело, Каравайчук за ночь свою гадость отодрал, и опять Ге-
ракл стоял честно, по-античному.
...Греческие туристы ворвались в город с востока месяца через три. То
ли автобус сбился с маршрута, то ли с другими целями. Правда, Зареченск
- городок незакрытый и ничего такого там не делается, но то, что делает-
ся, лучше не показывать, если ты любишь свой город.
Ну, греки народ странноватый, вроде и не пьют, а навеселе! Бегают,
смеются, адресами обмениваются зачем-то. Все норовили сфотографиро-
ваться! Хорошо, что пленку купили в зареченском универмаге, ее срок год-
ности истек в 1924 году.
Естественно, горсад оккупировали, а там земляк стоит! Греки от радос-
