Блемидес, когда его допрашивали, как он пытался переложить всю вину на
Марка. После такого трудно было предположить, чтобы он питал добрые
чувства к римлянам. А это означало...
Скаурус позвал часового.
- Найди проводника и приведи его ко мне. Ему придется ответить на
кое-какие вопросы.
Легионер выбросил вперед руку со сжатым кулаком в традиционном
римском салюте и отправился выполнять приказ.
Нейпос и Сенпат Свиодо уставились на Скауруса.
- Значит, на самом деле ты не очень-то доверял Лексосу, да? - спросил
жрец.
Сделав вид, что не замечает его разочарования, Марк ответил:
- Доверял? Нет, не очень. По правде говоря, после всего, что
случилось за последние месяцы, я напрочь забыл о существовании этого
мерзавца. Но почему ты не сказал мне о нем еще неделю назад?
Нейпос с сожалением развел руками.
- Я полагал, что ты узнал его и простил.
- Великолепно, - пробормотал трибун. Такая забывчивость командира
может дорого стоить его солдатам. Тревога Скауруса превратилась в
уверенность, когда он увидел, что часовой возвращается один.
- Ну?! - рявкнул он, не сумев скрыть свой гнев.
- Прости, командир, я нигде не мог его найти, - ответил легионер
удивленно - в отличие от Гая Филиппа, трибун обычно не срывал свое плохое
настроение на солдатах.
- Ну вот, дело сделано, - сказал Марк с отвращением и хлопнул себя
кулаком по бедру. Только абсолютный идиот мог привести в отряд такого
человека.
Теперь, когда Блемидес исчез, стало ясно, что его месть была
тщательно продумана заранее.
То, что он сразу не узнал Блемидеса, наполнило трибуна отвращением к
самому себе. Он терпимо относился к чужим ошибкам - в конце концов, людям
свойственно ошибаться, однако собственные промахи наполняли его гневом,
еще более жутким, чем тот, что он выплескивал на врагов во время боя.
Трибун собрал свою волю в кулак, пытаясь подавить бессмысленную ярость.
Прежде всего нужно подумать о том, как избежать гибельных последствий
допущенной им ошибки. Во-первых, необходимо выяснить, что происходит
вокруг.
- Пакимер!
- Кажется, я уже начинаю привыкать к такому тону, - сказал катриш,
появляясь перед трибуном. - Ну, что случилось на этот раз?
Марк с горечью усмехнулся.
- Возможно, ничего, - сказал он, не веря этому ни на секунду. - А
возможно, очень многое.
Он коротко объяснил, что произошло, Пакимер выслушал трибуна без
комментариев и только присвистнул.
- Думаешь, он предал нас?
- Боюсь, что так.
Катриш кивнул.
- И поэтому ты позвал меня? Пора посылать людей в погоню, не так ли?
В его голосе не было суровости. В нем опять звучала легкая насмешка,
с которой катриши привыкли смотреть на жизнь.
- Хорошо, я пошлю несколько всадников на разведку, пусть узнают, что
творится впереди. И еще один отряд - ловить нашего _д_о_р_о_г_о_г_о
д_р_у_г_а_ Блемидеса, хотя вряд ли ребятам удастся его настичь.
Увидев, как Марк вздрогнул, услышав это имя, он добавил:
- Ни один человек не может знать все на свете, этого не дано даже
самому Фосу. В противном случае здесь не было бы Скотоса.
Мысль эта успокоила трибуна, но задела Нейпоса. Вера катришей была
такой же свободной и легкой, как и они сами. Пакимер ушел, прежде чем жрец
сумел выразить свой протест словами. Нейпос был хорошим человеком, гораздо
более терпимым, чем многие другие жрецы, но были пределы терпимости,
которые и он не смог бы перешагнуть. Интересно, подумал Марк, как бы
ответил на реплику катриша патриарх Бальзамон? Скорее всего, он просто
расхохотался бы от всего сердца.
Трибуну не оставалось ничего иного как ждать возвращения разведчиков.
Отряд, посланный в погоню за Блемидесом, вернулся первым - поиски беглеца
не увенчались успехом, и Марка это нисколько не удивило. Берега высохшего
русла были испещрены вымоинами и кавернами, в каждой из которых мог
укрыться видессианин.
Благодаря разведчикам весть о побеге проводника быстро
распространилась по лагерю. Скаурус знал, что это произойдет, но в данном
случае слухи играли ему на руку: если солдаты подозревают что-то неладное,
враг не застигнет их врасплох. И если то, чего опасался трибун, было
правдой, очень важно, чтобы они были готовы быстро ответить ударом на
удар.
С востока примчались катриши и, соскочив с коней, бросились к
Пакимеру, ни слова не сказав окружившим их солдатам. Всадники Пакимера не
знают римской дисциплины, но действуют весьма слаженно, в который уже раз
отметил про себя трибун. Между тем известия, привезенные разведчиками,
были явно неутешительными - покрытое шрамами лицо их командира утратило
свое спокойное выражение.
- Так плохо? - спросил Марк.
- Да, - подтвердил Пакимер мрачно. - Соседняя долина кишит каздами,
мои парни считают, что их в два-три раза больше, чем нас, будь они
прокляты.
- Я так и думал, - с горечью кивнул Марк. - Блемидес отомстил мне.
Он, должно быть, все время искал каздов и удрал, как только обнаружил
отряд достаточно крупный, чтобы одолеть нас.
- Подсчет не точный, ты же понимаешь, - ребята только мельком
взглянули сквозь разлом в горной гряде, увидели палатки, костры - и назад,
- попытался ободрить трибуна Пакимер.
- Костры, - повторил Марк. Костры, на которых сгорят римляне,
мелькнуло у него в голове. Но что-то еще, связанное с огнем, всплыло в
памяти. Нечто похожее он чувствовал, когда безуспешно пытался вспомнить,
где же встречал Лексоса Блемидеса. Трибун стоял, как завороженный,
стараясь понять, какое же воспоминание связано у него с кострами, с
огнем... Стоит так близко, но не дается пока в руки. Пакимер начал было
что-то говорить, но видя, что Скаурус глубоко задумался, оказался
достаточно деликатен, чтобы не прерывать ход его мыслей. Неожиданно лицо
трибуна просветлело и он радостно воскликнул:
- Благодарение богам за то, что я учился греческому языку!
Для Пакимера это прозвучало абракадаброй, но он был рад, что Марк
снова стал самим собой. Катриш повернулся, чтобы уйти, однако Скаурус
остановил его:
- Скоро мне снова понадобятся твои люди. Они отличные наездники и
пастухи, в отличие от моих легионеров.
- Ну и что из того? - не понял Лаон Пакимер. Трибун начал было
объяснять свой план, но в этот момент к ним подошел Гай Филипп и загудел:
- Клянусь волосатыми яйцами Марса, я хочу знать, что здесь
происходит? Весь лагерь бурлит, как котелок на огне, и никто не знает, с
какой это радости.
Трибун коротко обрисовал ему создавшееся положение. Второй по рангу
командир легиона грязно выругался.
- Не унывай, все еще может наладиться, - утешил его Скаурус. Он снова
был в форме, но время подгоняло. - Возьми две манипулы и иди с людьми
Пакимера. Я хочу, чтобы все деревенские коровы через час были внизу, в
долине.
Катриш и центурион молча уставились на него, уверенные, что трибун
совсем свихнулся. Затем Гай Филипп согнулся пополам от хохота.
- Какой великолепный план! - выдохнул он, чуть не рыдая. - Уж на
этот-то раз мы не получим по зубам!
- А, так ты тоже читал Полибия? - спросил Скаурус, пораженный и
возмущенный одновременно. Ведь старший центурион утверждал, что читать
по-латыни - дело слишком для него изнурительное, по-гречески - и вовсе
невозможное, поскольку он не знает греческого языка.
- К_о_г_о_? Ах, это один из твоих историков, да? Нет, конечно же я
никого не читал. - На секунду лицо центуриона утратило хищное выражение. -
Книги - вовсе не единственный способ получать и сохранять знания. Каждому
ветерану известна эта выдумка Ганнибала, как известно и то, что он
поплатится головой... если попадется на эту удочку.
- Вы что, не можете говорить по-человечески? - раздраженно
поинтересовался Пакимер, но римляне, наслаждавшиеся своей идеей, не стали
объяснять ему что к чему. Зато они поделились своим планом с Виридовиксом
Марк подумал, что тот, если захочет, сможет сыграть особую роль в
задуманном спектакле. Выслушав командиров, кельт испустил радостный вопль.
- Я удавлю любого, кто попытается занять мое место! - объявил он.
Пастухи, превозносившие Скауруса до небес днем, начали проклинать
его, когда сгустилась темнота. Без всяких объяснений римляне угнали
куда-то весь их скот. Разумеется, у пастухов были копья и мечи, чтобы
защитить себя от сборщиков податей и прочих хищников, но перед легионерами
с их мечами и кольчугами и их конными соратниками они были беззащитны.
Недовольно мыча, коровы, подгоняемые катришами, медленно двигались в
долину. Некоторые пастушьи собаки бросились к стаду, но их быстро отогнали
тупыми концами копий. В лагере Марк обнаружил, что Гай Филипп в очередной
раз оказался прав - для того, чтобы кое-что знать, вовсе не обязательно
читать умные книги. Когда он приказал легионерам рубить из палисада колья
длиной с руку, они понимающе усмехнулись и взялись за работу с радостью
ребенка, решившего учинить большую шкоду. Женщины и вступившие в легион
видессиане наблюдали за ними с опаской, свойственной людям, которые следят
за своими внезапно рехнувшимися друзьями. Трибуну не понадобилось отдавать
других приказов, и, как только стадо прибыло в долину, римляне привязали
приготовленные колья к рогам коров и быков.
- Марк, что за сумасшествие тут творится? - спросила Хелвис.
- Однажды твой брат Сотэрик сказал, что мои солдаты имеют в этом мире
множество преимуществ: им известны фокусы и ловушки, о которых здесь никто
не знает, - уклончиво ответил Скаурус. - Пришло время проверить, был ли он
прав.
Через минуту он, вероятно, объяснил бы ей, в чем заключается его
план, но разведчик-катриш принес плохие новости:
- Что бы ты ни затевал, делай это побыстрее. Несколько каздов
сунулись было сюда, чтобы узнать, что здесь происходит. Я пустил в них
стрелу, но в темноте, наверно, промахнулся.
Скаурус в последний раз взглянул на приготовления своих солдат. Не
слишком много коров успели они украсить кольями, но около двух тысяч,
пожалуй, наберется.
- Очень красиво, - иронически сказал Пакимер. - Ты полагаешь, что
казды убегут от мчащегося на них леса?
- От леса вряд ли. А от лесного пожара?
Трибун взял из костра пылающую ветку и направился к стаду. Глаза
Пакимера округлились.
- Надо напасть на них сейчас же, говорю я тебе!
- Остынь, Вахуш. До утра они от нас никуда не денутся.
Толстый казд плюнул в костер и предложил кусок дымящегося мяса
племяннику. Вахуш сердито посмотрел на дядю и отказался. У него был
длинный изогнутый, как у видессианина, нос, узкое лицо и движения хищника,
выслеживающего добычу.
- Когда настигаешь врага, Припет, раздави его! - сказал он. - Так
говорит Авшар, и он говорит правду.
- Так и есть, - согласился Припет. - И сделать это будет легко. Если
разведка не врет, видессиане носятся по лагерю, как ненормальные. К тому
же нас гораздо больше, трое на одного, и это в худшем случае.
Он махнул рукой в сторону многочисленных шатров. Стада в этой новой
земле станут тучными и богатыми, подумал Припет. Вытащил бурдюк с вином,
который добыл в недавнем бою. Это правда, что Авшар выиграл битву, которая
дала кочевникам возможность получить новые земли. Но кто с той поры видел
Авшара? В любом случае не колдун, лица которого никто не видел, а он,
припет, вел в бой целый род. Он и его племянник - сын сестры его жены. В
сражении парень показал себя совсем неплохо, не стоит его унижать.
