не и появилось ощущение, что мое тело отрывается от пола. Я как будто
смотрел на себя ее глазами, и все чувства, горечь, боль, напряжение и
желание, растущее в ней, передавались мне и пульсировали в крови.
- Что с нами происходит? - Она, похоже, чувствовала то же самое. - Я
больше не могу...- Она закрыла глаза, и мы уже не принадлежали себе,
словно какая-то посторонняя сила тянула нас друг к другу.
Я снова чувствовал и познавал эту женщину, легкий аромат духов, ее
горячее дыхание, стоны, дрожащие веки и волосы, ускользающие из моих
рук. Окружающее перестало существовать, казалось, прошлое и будущее ис-
чезли, слившись в одну точку и остановив мелькание времени.
- У меня опять это чувство, как будто мы всегда были вместе. - Голос
ее был медленным и немного отрешенным. - Ты что-нибудь понимаешь?
Мы лежали рядом. Все казалось нереальным, будто происходящим ранним
утром, когда только начинаешь просыпаться и вспоминаешь только что уви-
денный сон. Сон этот, еще разноцветный и выпуклый, захватывает воображе-
ние, в него хочется вернуться, и еще несколько минут он кажется не менее
реальным, чем прожитый вчера день. А потом он начинает ускользать, и чем
больше боишься его потерять, тем быстрее и безжалостнее он рассеивается
в утреннем свете.
- Я люблю тебя. - Я смотрел на нее, еще более желанную и недоступную
чем раньше.
- Ты знаешь, как нам жить дальше?
- Нет.
- И я не знаю... Прости, я закурю. - Она привстала с постели и, прик-
рывшись простыней, потянулась за сигаретами.
- Я знаю только одно: я не смогу больше без тебя. Ты все эти годы не
отпускала меня, то виделась во сне, то мерещилась на улице. Хочешь пос-
лушать? Однажды, когда я уже давно уехал, мне приснилось, что я иду по
незнакомому городу, темному и холодному, в окнах тускло светятся лампоч-
ки, я потерялся и не знаю, что делать дальше. И вдруг, пройдя в кромеш-
ной тьме по какому-то переулку, я с удивлением обнаруживаю, что стою
около твоего подъезда. И так хочется позвонить в дверь, увидеть тебя,
сказать тебе все, но я боюсь... И я стою и представляю, что ты каждый
день проходишь здесь по улице, берешься за эту дверь... А однажды, уже
наяву, на залитой ярким светом улице, я увидел женщину, похожую на тебя,
только уже пожилую, и как ребенок пытался себя убедить, что это ты, при-
летевшая из будущего. Или вот еще история: как-то в гостях у знакомых я
увидел альбом с видами Москвы, начал его просматривать и вдруг наткнулся
на фотографию, на которой был виден угол твоего дома. Даже твои окна бы-
ли видны, только снято издалека. Фотографии были недавние, и я начал
вглядываться, мне показалось, что в одном из окон кто-то стоит. Весь ве-
чер с этим альбомом не мог расстаться, надо мной кто-то даже пошутил:
"Вот, мол, как его ностальгия заела..."
- Мне пора улетать, - вдруг испуганно сказала она, обнаженная вскочив
с кровати, грудь ее колыхалась. Она судорожно начала запихивать в чемо-
дан вещи и пытаться его закрыть.
- Ну помоги, что же ты лежишь? - Она начала натягивать на себя
платье.
Мы бегом выбежали из номера, и я помчался за машиной, стоявшей непо-
далеку. В темном салоне пахло пластмассой.
"Господи, - вдруг подумал я. - Сегодня утром я ехал в этой машине
один, а тем же вечером жизнь перевернулась, но я везу ее в аэропорт и,
может быть, больше никогда не увижу!"
Одинокая, маленькая фигурка с развевающимися волосами стояла на улице
рядом с чемоданом, освещенная вечерними фонарями. Лицо ее было замкнутым
и уставшим. Она откинулась на сиденье и закурила.
- Ты убьешь себя этими сигаретами.
- Это только сегодня... Впрочем спасибо, я буду бросать.
Мы молчали, светилась зеленоватым цветом приборная доска, и шуршали,
постукивая по дорожным швам, шины. Огни встречных машин пробегали по на-
шим лицам, как лучи прожекторов, ощупывающие пограничную полосу и выхва-
тывающие из мрака песок и черные кусты.
- Ты знаешь, сегодня я...
- Тсс... Молчи... - сказала она таинственным голосом, словно пришед-
шим из далекого прошлого, и приложила палец к губам. - Не надо слов.
Лучше давай читать мысли.
Аэропорт накатился на нас сверкающей громадой, и все смешалось, она
плакала, я кусал губы, чемодан уплыл по транспортеру в открытую черную
пасть. Ей пора уже было убегать на посадку, мы держались за руки.
- Прощай, - она сжала мою ладонь. - У меня такое чувство, что мы еще
когда-нибудь встретимся.
- Я буду думать о тебе каждую секунду, может быть ты что-нибудь по-
чувствуешь...
- Я тоже буду думать о тебе. О Боже... - Она кинулась порывистым дви-
жением в холл за барьер, обернулась, и глаза ее отчаянно сверкнули, нав-
сегда отпечатавшись в памяти, как фотография.
Я спустился в гараж, покачиваясь и ощущая сосущую пустоту в груди.
Она забыла сигареты. Полупустая мягкая пачка лежала на сиденье, мои руки
дрожали. Ревели взлетающие самолеты, долина погружалась в ночь. Мерцаю-
щие огни расплывались перед глазами от слез, я гнал машину по автостра-
де, еще не понимая и не веря в происшедшее.
Дома было темно, и все уже спали. Я подошел к ребенку. Он безмятежно
раскинулся на кроватке, сладко сопя и поднимая брови. "Что же тебя ждет
в этой жизни, малыш? - подумал я с горечью и вспомнил, что называл так
ее. - Она уже летит где-нибудь над ночным океаном, а внизу крохотными
свечками горят одинокие корабли, потерянные в черной мгле", - понял я...
Компания Пусика была освещена ранними лучами солнца, ласкового и чуть
розоватого, пробивающегося через клочья утреннего тумана. Черные, наве-
вающие тоску стекла нависали над зеленой лужайкой. "У нее уже вечер, -
думал я, поднимаясь по лестнице. - А здесь ничего не изменилось, да и не
могло измениться"
- Ты куда пропал вчера? Ты что себе позволяешь? - Андрей с надутыми
красными щеками возмущенно пыхтел, выпятив глаза. - Теперь будешь отве-
чать по всей строгости! - он возмущенно покачал головой. - Иди срочно к
Леониду объясняйся! Заказчики тебя ждали, я уже не говорю о том, что
после обеда Ефим приехал, спрашивал о тебе. Да за такое тебя уволить ма-
ло!
- Я был на конференции, слушал доклады, - спокойно соврал я.
- Какой еще к черту конференции? - Андрей сверкнул глазами и сделал
резкое движение руками. - Ты что, сюда приехал по конференциям расхажи-
вать? - зашипел он.
- Знаешь, я тебе кое-что скажу. Идите к чертовой матери вы все вместе
с вашими схемами, заказчиками, Леонидом, Борисом и дисциплиной! - зары-
чал я. - Я вас не устраиваю, пожалуйста, я завтра же уйду и никогда вас
не увижу! - "Если бы она меня видела", - подумал я вдруг.
- Как ты смеешь? - начал он и вдруг осекся, с недоумением посмотрев
на меня. - Да нет, собственно ничего страшного не произошло, - он пожал
плечами, - Чего ты кричишь? Просто в следующий раз предупреждай Леонида.
Я вздохнул и пошел в кабинет к вице-президенту. Борис сидел там же и
слегка презрительно скривив губы, пристально посмотрел на меня.
- В чем дело? Где ты вчера шлялся? - Леонид был белым от ярости, как
я и предполагал.
- Извините, пошел послушать доклады и застрял, - снова соврал я.
- Это тебе что, Академия Наук, что ли? Ты учти, ты серьезно подорвал
свою репутацию, и доверия тебе больше нет! Иди объясняйся с Ефимом и
посмотрим, что он тебе скажет, - губки его гаденько скривились.
- Ефим так Ефим. - Мне было все равно, потому что перед глазами све-
тились силуэты Эйфелевой башни. Леонид удивленно взглянул мне вслед.
- Все-таки все у них в этой Академии Наук были сдвинутые, - громко,
так чтобы я услышал, выругался он.
- Ну что, - Ефим усмехался, наливая себе стакан кофе, - проштрафился?
Куда ты исчез? Слушай, не переживай, правильно сделал! Я тебе говорю,
тебе вообще на этой выставке делать было нечего. Я Леониду сразу сказал,
чтобы тебя туда не посылали.
- Я зашел на конференцию и заинтересовался докладом, - покривил я ду-
шой. Ефим подозрительно взглянул мне в глаза.
- Листен, Листен, тебе не идет, ты только не ври, понял? Что ты хит-
ришь? С бабой был, так и скажи, я никому не расскажу.
- Ефим... - мне стало не по себе.
- Да, я все чувствую, меня не проведешь, - президент отхлебнул кофе.
- Правильно, я сам такой же был, так и надо. Молодец, я тебе давно гово-
рил, отвлекись, может идея какая в голову придет. Надо отвлекаться. Так
что забудем об этом, - он подмигнул мне с видом заговорщика.
Жуткое и одновременно немного противное ощущение, как будто кто-то
подсмотрел за моей жизнью в замочную скважину, не покидало меня. Внезап-
но какое-то неясное дуновение коснулось меня и почему-то забилось серд-
це. Я вздрогнул, потому что почувствовал, что над Эйфелевой башней опус-
кался красноватый закат, и что она смотрит на него.
"Храни Господь простых, нормальных людей, живущих спокойной жизнью и
не верящих в любовь, природу, чтение мыслей, космос и тайны человеческой
души," - неожиданно для себя подумал я.
Глава 26. Лотерея Жизни.
- Ефим, все прекрасно получается, посмотри! - академик радостно пы-
тался продемонстрировать президенту результаты измерений. - Что бы там
Борис ни говорил, оба способа сходятся с огромной точностью, так что те-
перь мы можем сверлить отверстия где угодно.
- Листен, при чем здесь Борис? - Ефим недоуменно посмотрел на акаде-
мика. - Я как к тебе не приду, все слышу: "Борис, Борис." Ты совсем с
ума сошел, что ли?
- Да нет, Ефим, я ведь в том смысле, что он все время кричал про лы-
сенковщину, лженауку, смешно право. Какая там лженаука, ты посмотри, как
все здорово получается!
- Нет, - Ефим неожиданно побагровел от гнева. - Это ты специально,
совсем охренел, устроил с ним соревнование, кто кому что сможет дока-
зать. Ты мне это брось! Слышишь? Брось немедленно! - он перешел на крик.
- Ефим, ну что ты? - растерянно развел руками академик.
- И что ты все время разводишь своими руками, что это за идиотские
жесты, твою мать! Ты меня из себя выводишь, я как тебя увижу, начинаю
звереть!
- Ефим, - академик окончательно перестал понимать, что происходит, -
ты все-таки посмотри, как получается отлично. Все, задачка решена на все
сто процентов, больше никаких сомнений быть не может.
- Опять ты рапортуешь как на партийном бюро! - Ефим в ярости взревел.
- Ты что, совсем тронулся? Что ты отчитываешься, привык что ли? Скажи, -
Ефим слегка присел, и на лице у него появилось гадкое выражение, -привык
перед начальниками отчитываться и шапками всех закидывать? Прекрати сей-
час же, а то я за себя не ручаюсь!
- Да я же серьезно говорю, - академик с удивлением посмотрел на Ефима
и машинально взял его за руку чуть ниже локтя. - Не нервничай, посмотри
на установку, красота какая получается.
- Не прикасайся ко мне! - Ефим перекосился от ярости и выдернул руку.
- Меня от этого трясет! Это ты власть свою хочешь так показать, вце-
питься и не выпустить! У меня один знакомый был, он баб когда видел, так
же хватал, сильно сжимал руку и не выпускал, пока не трахнет. Любишь
власть, да? Руководить хочешь, начальником быть? Не можешь без этого,
свихнулся на своей власти, идиот! Ты и Бориса из-за этого с дерьмом сме-
шал, тебе абсолютной власти хотелось, не мог допустить, чтобы проектом
кто-нибудь еще занимался!
- Ефим, в чем дело? - академик отошел в сторону и испуганно посмотрел
на искаженное от ярости, перекошенное лицо Ефима. - Давай лучше погово-
рим в другой раз, когда ты успокоишься, я не привык к таким крикам.
- Ах, не привык! - Ефим заскрипел зубами от ярости. - А проект стоит,
ни хера не сделано! Конкуренты уже подставки выпускать начали, ты зна-
ешь, сколько я на них потерял? Миллионы, и все из-за тебя и твоих уче-
ничков. Жлоба этого c пузом выписал неизвестно зачем!
- Что значит проект стоит? - холодно спросил академик. - Все доско-
