добрые четыреста герм, вплоть до границы центральной провинции Эридея с
мрачной Стимфалией. Феб питала полноводная река Пифия, названная так по
городу Пифону, столице Стимфалии, где в скалистых ущельях начиналась эта
река.
Прокатившись по специально установленному пирсу, мобиль съехал в воду.
-- Это амфибия, -- пояснила София Юстина. -- Мне показалось, что вы не
будете против небольшой экскурсии по озеру, дорогая.
Кримхильда кивнула. Мобиль двигался по воде, стремительно набирая
скорость. Обернувшись назад, принцесса увидела небольшой пропеллер -- он и
приводил в движение машину. У берега плавали прогулочные скедии; амфибий,
подобных мобилю Софии, не было видно. Люди на скедиях приветствовали
"корабль" княгини улыбками и разноцветными флажками; некоторые провожали его
завистливыми взглядами, из чего Кримхильда заключила, что любезная хозяйка,
как видно, оказала ей, дочери северного варвара, честь, которой лишены все
эти знатные патрисы. Это было более чем приятно.
-- Мы проплывем мимо острова Сафайрос, -- сказала София. -- Не
пропустите это зрелище! Клянусь вам, дорогая, всякий, видевший Сапфировый
дворец хотя бы однажды в жизни, умирает счастливейшим человеком!
...Дивный остров приближался, точно вырастая из блистающей дымки.
Восхищенному взору Кримхильды представали постройки самой причудливой
архитектуры. Буйство фантазии зодчих казалось безграничным! Здесь были и
"крепостные стены", и горки, и террасы, спускающиеся к самой воде, и
зиккураты, плавно перетекающие в пляжи, и колоннады с атлантами и
кариатидами, и стрельчатые башни, вздымающиеся к небесам, и павильоны в
форме раковин, цветов, мифологических существ, и фонтаны, и многое, многое
другое...
Приняв на себя роль всезнающего гида, София Юстина говорила:
-- Снаружи все постройки Сафайроса облицованы горным хрусталем и
драгоценными минералами. Это создает восхитительное ощущение иллюзорности
дворца. Как видите, самоцветы тут повсюду: они украшают стены и портики,
колонны и галереи, купола и статуи, они устилают дорожки и расцвечивают
парапеты. Это адамасы, рубины, смарагды, жемчуга, опалы, жадеиты,
аквамарины, топазы, турмалины, гиацинты, бериллы, бирюза, аметисты, пиропы,
лунные и солнечные камни, лазуриты, нефриты, малахиты, янтарь, агаты,
ониксы, обсидианы, гагаты... Но больше всего сапфиров -- от благородных
синих до голубых, зеленых, фиолетовых, оранжевых. Для Сафайроса подбирались
лучшие камни, самые крупные и чистые... Благодаря умело подобранным
сочетаниям хрусталя и самоцветов днем и ночью Сапфировый дворец окружен
ореолом из светящегося воздуха; от игры красок захватывает дух. Сияние
Сафайроса заметно из любого конца Темисии и даже из далеких предместий
столицы. Аморийцы считают Сапфировый дворец единственным рукотворным чудом
света, которое невозможно повторить. Про него говорят: "Сложи все богатства
мира -- и тебе не хватит их, чтобы украсить Сафайрос"...
Кримхильда охотно верила этому. Все, о чем говорила София, проплывало
перед взором принцессы. Островной дворец взаправду казался призрачным:
невозможно, думала Кримхильда, чтобы такое существовало во взаправдашнем
мире! Час тому назад она была ошеломлена богатством смарагдовой диадемы,
подаренной ей Софией -- однако Сапфировый дворец блистал мириадами подобных
самоцветов! Но для мелкой зависти все это сверкающее великолепие не
оставляло места -- и в самой черной душе оно способно было вызвать лишь
трепетный восторг!
-- Молю вас, ваше сиятельство, не уплывайте, покажите мне этот чудесный
замок! -- в упоении воскликнула Кримхильда.
-- Увы, дорогая, -- ответила София Юстина, -- это непозволительно даже
для меня! Чтобы попасть в Сапфировый дворец, нужно особое разрешение -- ведь
там живут Фортунаты! А я, хотя и имею счастье вести свою родословную от сына
Великого Основателя, все же к священной династии не принадлежу. А впрочем...
-- Да? -- с надеждой переспросила принцесса.
Выдержав томительную паузу, княгиня София сказала:
-- Кесаревич Эмилий Даласин, сын дочери нашего августа, живет в
Сапфировом дворце. Он, между прочим, мой кузен и мой друг с детства. Ради
вас, дорогая, я попрошу Его Высочество рассказать вам о дворце. Постарайтесь
понравиться ему, может статься, он даже пригласит вас на Сафайрос!
-- О, как вы добры, ваше сиятельство, -- пустив слезу непритворного
умиления, промолвила принцесса.
Тем временем амфибия обогнула Сафайрос, сохраняя прежний курс на
юго-юго-запад. Берег стремительно отдалялся, исчезали прогулочные лодки,
лишь изредка на горизонте возникали изящные очертания скедий и галей.
Жужжание пропеллера перерастало в ощутимый, хотя и ненавязчивый, шум.
Цифровой указатель на передней панели показывал скорость пятьдесят герм в
час. Прежде спокойные волны испуганно разбегались от мчащегося корабля.
Кримхильда только успела подумать, наверное, в десятый или сотый раз, сколь
велика сила богов, научивших свой народ создавать такие удивительные машины,
-- как раздался длинный высокий гудок, и спустя несколько мгновений мимо них
не проплыло -- пролетело, промчалось, пронеслось, чуть не задевая брюхом
поверхность озера, -- некое чудовищное, чем-то похожее на крылатого
жука-скарабея, создание. Кримхильде удалось заметить только два гигантских
колеса на корме странного судна, колеса эти неистово вращались, и воздух,
жестоко рассекаемый ими, жалобно стонал.
-- Что это было? -- с дрожью в голосе вопросила принцесса.
-- Пассажирский экраноплан, моя дорогая. Он берет на борт тысячу
человек и летает над водой со скоростью до трехсот герм в час. Уже к вечеру
экраноплан, который вы видели, будет в Пифоне, через сутки достигнет
Анукиса, что стоит на нашей границе с эфиопами, а еще сутки спустя вернется
в Темисию.
"Всякий раз, -- невольно подумалось Кримхильде, -- едва я вижу
какое-нибудь чудо, их боги являют мне чудо еще более великое. Воистину,
только безумцы могут восставать против всемогущих аватаров и их избранного
народа! Ах, почему отец так долго ждал, прежде чем решил поклониться
Божественному императору!".
Напрасно эти мысли свои принцесса не высказала вслух: она бы очень
обрадовала старательную наставницу -- ибо еще нынче утром дочери Круна
просто не пришло бы в голову обсуждать и осуждать своего отца!
Вскоре по правому борту показались очертания берега. Уже
просматривались золотые пляжи, сады, спускающиеся к самой воде, маленькие
гавани и пирсы; за кронами пальм виднелись роскошные виллы в египетском и
античном стиле.
-- Вот где предпочитают проводить жизнь наши аристократы, -- не то с
сожалением, не то с порицанием в голосе произнесла София Юстина. -- Темисия
для них слишком большой и шумный город. К тому же в тесной Темисии не
отыщешь места для обширных вилл. А здесь, в предместьях космополиса, можно
развернуться, пока позволяют средства. Вода, солнце, чистый воздух, тишина
-- и никаких забот! Земной Элизиум, и только!
-- А вы, ваше сиятельство?
-- Я?! -- на обворожительных устах княгини появилась таинственная
улыбка. -- Вы, дорогая моя, кажется, забываете о том, кто я. Я -- Юстина!
Мне на роду написано служение государству. Юстины не умеют бездельничать.
Юстины обязаны править!
-- А мой отец говорит, что женщинам надлежит вести себя скромно,
удовлетворять желания мужа, работать по дому, заниматься с детьми и прясть,
-- внезапно выпалила Кримхильда, тут же, впрочем, залившись краской стыда.
-- Ну что ж, -- раздельно проговорила София Юстина, -- мы попытаемся
переубедить вашего отца.
Принцесса глубоко вздохнула и, желая перевести разговор на другую,
менее деликатную, тему, спросила:
-- Мы плывем к берегу, да?
-- Я хочу показать вам моих детей, -- коротко пояснила княгиня.
Сбавив скорость, амфибия вошла в небольшую бухту. На песке, прямо у
воды, играли дети, двое мальчиков, примерно семи и пяти лет, -- они
возводили замок, в котором при желании можно было угадать сходство с
Палатинским дворцом, -- а поодаль, в переплетенной виноградными лозами
беседке, сидели двое мужчин. Что делали в беседке эти мужчины, Кримхильда не
успела заметить, потому что, едва увидев -- или услышав? -- амфибию, мужчины
оставили свое занятие и кинулись навстречу.
Оба были высоки, но статью различались. Один худой, с редкими прямыми
волосами цвета перезревшего каштана и вытянутым лицом. Худобу призвана была
скрыть синяя накидка-пелерина, надетая на голое тело. Мужчина, бесспорно,
мог считаться привлекательным -- но красивым назвать его было сложно. Второй
мужчина, напротив, обладал пышной вороной шевелюрой, крепким мускулистым
телом и лицом романтического героя; накидка не была нужна ему --
единственной одеждой его была белая схенти, едва скрывающая бедра. Оба
мужчины выглядели лет на тридцать.
-- Это мой муж и его брат, -- сказала София Юстина, когда амфибия
причалила к берегу.
Принцесса механически кивнула. Сердце молодой женщины неистово
колотилось. В душе она проклинала хозяйку за устройство этого внезапного
визита; забыв в это мгновение о своей красоте, Кримхильда испытывала
панический страх перед этими мужчинами, подлинными аморийскими
аристократами, -- как-то ей, дочери северного варвара, общаться с ними?!
Слово прочитав мысли гостьи, София улыбнулась и молвила своим
излучающим уверенность тоном:
-- Вы им понравитесь, дорогая. Ведите себя естественно, больше ничего
от вас не требуется.
Они вышли из мобиля -- и тут подоспели муж Софии со своим братом. В
единый миг оглядев наряды женщин, оба мужчины восхищенно зацокали языками.
Кримхильда с ужасом увидела, как зашевелилась набедренная повязка
черноволосого красавца. Ее бросило в жар. Она тупо смотрела на эту
шевелящуюся ткань и думала: "Только бы не упасть в обморок. Только бы не
упасть... О, боги, ну зачем я поехала с ней?!!".
-- Ох, Софи, я всегда знал, что ты непредсказуемая женщина, но это уже
слишком! -- заговорил сухощавый. -- Ты застала меня и брата врасплох!
-- Да-да, -- поддержал его брат, -- и еще одну красавицу привезла.
Ну-ка, выкладывай, кто эта платиноволосая прелестница!
"Это он про меня? -- пронеслось в голове Кримхильды. -- Да, про меня...
Про меня! О-о-о!".
Первый, кто осмелился назвать ее прелестницей, некий странствующий
рыцарь, был бит батогами по приказу герцога Круна года два тому назад. А
вторым оказался этот красавец-аристократ.
София взяла гостью за руку и подтолкнула к мужчинам.
-- Прошу любить: моя новая подруга Кримхильда, наследная принцесса
Нарбоннская!
"Что она такое говорит?! Какая же я наследная?.. Ой, это скверно
кончится, как есть скверно!".
Она попыталась поправить хозяйку -- но горло сковал жестокий спазм;
даже хрип и тот нельзя было услышать. Кримхильда почувствовала, как
заливается краской. Такого стыда она не испытывала ни разу в жизни. Она
мечтала, чтобы земля разверзлась под ногами и проглотила ее, недостойную!
Худой сделал шаг навстречу принцессе и, галантно пожав безвольно
поникшую руку, отрекомендовался:
-- Юний Лонгин, имеющий честь являться мужем вашей новой подруги,
принцесса.
"Муж -- этот?!" -- с удивлением подумала Кримхильда. До сего момента
она пребывала в полной уверенности, что мужем великолепной Софии Юстины
является черноволосый красавец, а не этот его неказистый брат!
-- Очень приятно, ваше сиятельство, -- выдавила из себя она.
