-- Никакое он не "сиятельство", -- рассмеялась София. -- Юний
обыкновенный патрис, а не князь, в его жилах нет ни единой капли крови
Фортуната-Основателя!
-- Верно, хотя и печально, -- согласился Юний, -- но, по правде
сказать, не такой уж я обыкновенный, если женой у меня сама София Юстина!
-- Меня зовите просто Виктор, -- вступил в разговор черноволосый
красавец, -- что значит "победитель".
"Победитель!", -- пронеслось в голове Кримхильды. Тут она заставила
себя посмотреть в его глаза -- и тут же поняла, что погибла.
...Потом ей показали тех самых мальчиков, Палладия и Платона, детей
Юния и Софии. Мальчики до того увлеклись созданием собственной модели
императорской Пирамиды, что не заметили приезда матери и остались глухи к
просьбам взрослых хотя бы на минуту отвлечься от своей работы. Посмеявшись,
взрослые оставили детей в покое и уединились в уже упоминавшейся беседке.
Слуги принесли яства, и был обед, каких Кримхильде видеть не
приходилось, а тем более вкушать; далее ели смоквы и запивали их отменным
киферейским вином; затем играли в "змею"11 -- муж играл с женой, а Виктор
Лонгин пытался обучить игре нарбоннскую принцессу... Это приятному
времяпрепровождению внезапно пришел конец: вспомнив о каком-то важном деле,
София Юстина скомкала встречу и решительно засобиралась в обратный путь. Она
усадила захмелевшую от вина и переживаний Кримхильду в мобиль, коротко
попрощалась с мужчинами, и вскоре амфибия отплыла.
Юний и Виктор еще долго стояли на берегу, провожая взглядом
замечательную машину.
-- Сдается мне, -- сказал, между прочим, Юний Лонгин, -- что ты,
младший братец, не сегодня-завтра обречен выслушать от моей жены лекцию о
твоем долге перед нашим государством.
-- Что ты имеешь в виде?
-- А как ты полагаешь, зачем она приезжала?
Черноволосый Лонгин пожал плечами.
-- Детей повидать, наверное. Она мать, хочет знать, как тут они.
Юний насмешливо хмыкнул.
-- Софи уже два года не живет со мной и с детьми, ты это знаешь, брат.
С какой бы стати ей о них беспокоиться?
-- А-а, она говорила, что приехала показать Палладия и Платона этой
своей новой подруге, принцессе Нарбоннской, -- вспомнил Виктор.
Юний хитровато прищурился и заметил:
-- И все же сдается мне, брат, не за тем она приезжала, чтобы показать
Кримхильде наших детей. По-моему, она показывала принцессе тебя!
Виктор вздрогнул.
-- Что ты такое говоришь, брат?!
Юний Лонгин сочувственно похлопал Виктора по плечу и усмехнулся.
-- Не горюй, брат; вот тебе добрый совет: чем без толку предаваться
Атону, садись-ка ты лучше за галльский язык!
* * *
-- Кошмар, -- сказала София Юстина, как только амфибия покинула берег,
-- мы ужасно опаздываем! Я пообещала Его Высочеству Эмилию Даласину прибыть
на Форум к шести вечера! А уже половина шестого...
-- Это все из-за меня, -- тупо глядя на свои облаченные в смарагдовые
перчатки руки, молвила Кримхильда. -- Ах, зачем вы это сделали, ваше
сиятельство?!
София с трудом сдержала улыбку.
-- Ваши волнения не стоят и медного обола, дорогая. Поверьте, вы очень
понравились моим мужчинам!
-- Нет, -- вздохнула Кримхильда, -- это невозможно!
-- А я говорю вам, что это так! Вы умны и потрясающе красивы. Вы
непосредственны. В вас есть особый северный шарм, которого нет у нас,
дочерей Юга. Неудивительно, что Виктор Лонгин не сводил с вас глаз!
Принцесса стиснула руки и отвернулась, чтобы добрая хозяйка не видела
ее лица в этот момент. Но от Софии, конечно же, не укрылось ее жаркое,
смятенное дыхание.
-- Поверьте, дорогая, -- продолжала княгиня, -- вам нечего стыдиться!
Будьте собой, и вы одолеете любые невзгоды! Будьте уверены в себе;
самоуверенность -- вот что делает из женщины победительницу!
Кримхильда глубоко вздохнула.
-- О, ваше сиятельство, как бы я хотела быть похожей на вас!
-- Не выйдет, дорогая, -- улыбнулась София Юстина, -- я неповторима!
Достаточно, если вы будете похожи на саму себя.
-- А скажите... скажите, вы любите вашего мужа?
-- О да! -- с искренностью опытной актрисы воскликнула София. -- Можно
ли не любить мужчину, подарившего женщине счастье родить таких чудесных
детей?!
-- Простите меня...
-- Не стесняйтесь, дорогая, спрашивайте! От вас у меня нет секретов.
-- Ваше сиятельство, вы вышли замуж по любви?
-- Это была любовь с первого взгляда. Мой отец сперва возражал против
нашего брака, но затем, когда понял, как счастлива я с Юнием, дал свое
благословение.
-- А отчего отец ваш возражал?
-- По традиции аморийские князья сочетаются с князьями, дабы не
смешивать кровь Фортуната с кровью обыкновенных патрисов. Например, мой отец
Тит Юстин был женат на сестре князя Горация Даласина Клариссе, а затем,
после ее смерти, взял в жены мою будущую мать, тогда еще княжну, Лукрецию
Марцеллину. И я была помолвлена с княжичем, моим дальним родственником. Увы!
Сердце женское решило иначе.
-- О-ох, -- прошептала Кримхильда; облик черноволосого красавца Виктора
Лонгина отказывался покидать ее мысли.
-- Я знаю, о чем вы думаете, дорогая, -- заговорщически проговорила
София. -- Не отчаивайтесь! Я постараюсь вам помочь.
Принцесса всхлипнула; она пребывала в совершенной уверенности, что даже
Софии Юстине не по плечу добыть для нее истинное счастье. Внезапная мысль
ворвалась в воспаленный мозг Кримхильды, озарила его и, прежде чем принцесса
успела что-либо обдумать, эта спасительная мысль сама собой воплотилась в
слова:
-- Ваше сиятельство! Молю вас, сделайте так, чтобы я осталась жить в
Амории! Заберите меня у отца -- и я до конца жизни буду вашей верной рабой!
Если бы принцесса увидела лицо княгини после этих слов, она бы
изумилась случившийся с ним перемене. "Нет, только не это! -- пронеслось в
голове Софии. -- Кажется, я опять перестаралась! Кому ты здесь нужна,
девчонка?!".
Взяв себя в руки, София Юстина укоризненно молвила:
-- Не требуйте от меня невозможного, дорогая. Не в нашей власти
восставать против воли богов -- они определяют судьбу всякого из нас. Нельзя
стать счастливой наперекор богам. Поразмыслите сами, кто вы у себя на родине
и кто -- здесь. В Нарбоннии вы -- принцесса, дочь правящего герцога. А
здесь, в Амории, простите меня за откровенность, вы -- дочь северного
варвара! Не то что патрис -- любой плебей вам руку не подаст!
-- Вы правы, ваше сиятельство, -- с невыразимой горечью выговорила
Кримхильда. -- Вы опять правы...
-- Мы, аморийцы, веруем в судьбу, в Фатум; недаром наше Учение
отождествляет Фатум с Творцом-Пантократором -- Творец всемогущ, и Творец
есть Судьба! Мы говорим: всякий счастлив настолько, насколько сам сумел
взять от своей судьбы причитающееся ему... Так что не отчаивайтесь, дорогая!
Верьте в свою судьбу -- и познаете свое счастье!
...Принцесса Кримхильда жадно ловила каждое слово Софии. Советы доброй
хозяйки подвергались осмыслению; а поскольку Кримхильда была хотя и
неопытна, но умна, в мозгу ее уже созревал собственный план, как ей стать
самой собой и добыть для себя счастье.
Тем временем София взглянула на встроенный в переднюю панель эфирный
хронометр и покачала головой. До шести оставалось пятнадцать минут, а
впереди по-прежнему расстилалась безбрежная гладь озера; лишь вдали
различалось мерцание Сапфирового дворца.
-- Ну нет, -- негромко промолвила София, -- так мы никуда не успеем.
Она приняла решение и последовательно вдавила три светящиеся кнопки.
-- Пристегнитесь, дорогая принцесса. Вот как это делается...
С кормы амфибии послышался негромкий металлический скрежет. Кримхильда
повернула голову и увидела, как из корпуса мобиля выдвигается вертикальный
стержень; к стрежню крепилась какая-то сетка -- с одной стороны черная, а с
другой -- белая. Сетка медленно обернулась вокруг стержня и застыла,
обратившись черной стороной к западу.
-- Это энергетическая рамка, -- пояснила София. -- Она сориентировалась
на Эфир.
-- И что?
-- Это значит, дорогая, что мы успеем к шести.
У черной стороны рамки появилось едва заметное свечение. Мобиль
вздрогнул, и Кримхильда с изумление узрела, как из бортов машины выползают
металлические полосы.
-- Посмотрите лучше вперед, -- усмехнулась София.
А впереди, на "носу" амфибии, тоже случились изменения. Игла исчезла --
вместо нее появился еще один пропеллер. Немного спустя принцесса услышала
булькающий хлопок и увидела, что вода ушла куда-то вниз. За окном свистел
воздух.
-- Мы летим!.. -- догадалась Кримхильда. -- Значит, ваша машина еще и
летает?!
-- Летает, -- нехотя согласилась София, -- когда у меня не остается
другого выбора. Лучше уж раз нарушить закон, чем заставить ждать Его
Высочество.
-- Нарушить закон?
-- Видите ли, дорогая, каждый полет нуждается в особом разрешении. Не
пугайтесь: навряд ли министерство энергий захочет ссориться со мной из-за
одного нарушения! Я заплачу штраф, и только. Один империал или, в крайнем
случае, два.
"Господи! Она готова отдать два империала, лишь бы не опоздать на
встречу с кесаревичем! -- мысленно подивилась Кримхильда. -- Парадный
рыцарский доспех отца стоил полтора империала...".
Между тем мобиль, превратившийся в маленький экраноплан, стремительно
несся на север. Уже можно было различить постройки Сафайроса, а также берег,
на котором стояла Темисия. Вот точно на глазах вырастала пирамида
Палатинского дворца и проявлялись очертания других сооружений столицы.
Далеко на западе у берега виднелся остров Пирей с его огромным грузовым
портом; вот обозначилось устье канала Эридан -- к нему-то и мчался летающий
мобиль.
Внезапно послышался требовальный писк.
-- Так и есть, -- с унынием в голосе промолвила София Юстина. -- Меня
засекли.
-- Кто?!
Вместо ответа княгиня указала на здание в форме шара, одиноко стоящее
на западном берегу канала Эридан, как раз напротив Пирамиды. На вершине
дома-шара разместилась такая же энергетическая рамка, как и на корме мобиля
Софии, черная с одной стороны и белая с другой, только во много крат больше.
Рядом с рамкой располагалась чуть вогнутая чаша; эта чаша медленно
вращалась.
-- Локатор Имперского Эфиритового Центра, -- объяснила София. -- Он
отслеживает все полеты на территории Империи. Печально, если они вышлют мне
навстречу боевые гидромобили...
Писк усиливался; пронзительные звуки ранили слух. Поразмыслив немного,
София нажала еще одну клавишу. Писк оборвался.
-- Проскочим, -- сказала она. -- Пока они соберутся, мы будем уже...
Она не договорила; от западной оконечности острова Сафайрос навстречу
мчались четыре катера, причем каждый из них имел на носу орудие. София взяла
резко вправо, вдоль Сафайроса, -- гидромобили устремились за ней. Люди в
зеленых и коричневых мундирах отчаянно размахивали красными флажками.
Кримхильда, завороженная этой волнующей погоней, спросила:
-- Что им от нас нужно?
-- Требуют, чтобы я остановилась.
-- А вы...
-- А я не хочу останавливаться, дорогая! Я, как вы знаете, спешу. Мне
недосуг объясняться с какими-то мелкими служками!
Орудие первого преследующего катера исторгло яркую вспышку света.
-- Они стреляют! -- в ужасе вскричала Кримхильда.
-- Они стреляют в воздух, -- успокоила ее София. -- Первые три выстрела
-- предупредительные.
Принцесса побледнела.
