- Минут через двадцать.
- Поздно уже...
- Лучше поздно, чем никогда.
- Если так - буду,- после паузы согласился Зямщиц.
- Стой на месте, я тебя увижу,- предупредил Арчеладзе и положил трубку.
Зямщиц оставался теперь единственным доступным человеком, который знает в
лицо нового миссионера, прибывшего вместо Кристофера Фрича. Все повторяется!
Полковник умышленно назначил встречу через такое короткое время: наружная
служба Комиссара не успеет взять под наблюдение, если только не ведет его за
Зямщицем круглосуточно. А от своего "хвоста" Арчеладзе рассчитывал
от-делаться, пока едет к месту встречи. От четкости этой операции зависел
весь ее дальнейший ход.
К старому условленному месту, те Зямщиц когда-то выпачкал краской брюки,
полковник подходил пешком, оставив машину во дворе какого-то магазина.
Черная "Волга", увязавшаяся следом сразу же от здания на Лубянке, отстала
под светофором на Гоголевском бульваре, где Арчеладзе, нарушая все правила,
пролетел перекресток под красный, выбрав просвет в плотном потоке машин.
Двух минут хватило, чтобы затеряться в проездах и переулках, сбив со следа
наглый конвой.
Полковник дважды прошел мимо машины Зямщица по разным сторонам улицы и
слежки за ним не обнаружил. Но что-то все-таки удерживало его подойти к
"Вольво" и сесть в кабину. В который раз он пожалел, что после похищения
Зямщица-младшего велел Воробьеву выловить всех "клопов" из квартиры и одежды
бывшего сослуживца,- оставлять надолго такие вещи было опасно.
Делая третий круг возле места встречи, Арчеладзе в цепочке прохожих
подобрался к машине как можно ближе и забрался в телефонную будку. Стекла в
"Вольво" имели окраску типа "хамелеона"- темнели при ярком свете и светлели
в темноте, поэтому, приглядевшись, можно было различить, кто находится в
салоне. На водительском месте хорошо просматривалась голова Зямщица: он
вертелся, выглядывая полковника. И кто-то был еще на заднем сиденье!
Полковник присел, чтобы видеть на просвет стекла машины, и вдруг заметил
четкие контуры головы и плеч человека.
Зямщиц явился на встречу не один, и это означало, что Арчеладзе
приготовили ловушку. Старый сослуживец не мог притащить с собой самого
миссионера, которого встречал в Шереметьево: роль Зямщица была еще пока
непонятна в этой игре - то ли удобный связник, поскольку работает в МИДе и
выполняет отдельные поручения Интернационала, то ли птица покрупнее, если
привозил гостя к "папе" на дачу. Все это еще предстояло выяснить, ради чего
полковник и хотел встретиться с Зямщицем.
Голова человека помаячила на фоне стекол всего полминуты и пропала -
похоже, он полулежал на заднем сиденье и хотел до поры до времени остаться
незамеченным. Соваться в машину было опасно, хотя подмывало прямо сейчас
выяснить, что замыслил бывший сослуживец. Полковник с сожалением вышел из
будки и зашагал прочь, направляясь к магазину, во дворе которого стояла его
машина. Если бы Капитолина была на свободе и в безопасности, можно бы и
рискнуть, обеспечив прикрытие, но сейчас он не имел права на риск. Поэтому
он даже не стал ждать, когда Зямщиц покинет условленное место, чтобы поехать
за ним, а сразу отправился в Безбожный переулок, надеясь там перехватить
бывшего сослуживца. Зямщиц подъехал к своему дому минут через пятнадцать,
поставил машину на стоянку и вышел из нее не один. Его спутником оказался
человек лет сорока в длиннополом кожаном плаще. Теперь он уже не скрываясь
направился вместе с Зямщицем к подъезду и исчез за дверью.
Полковник выждал минут десять - никто не появлялся,- сел в свою "Волгу" и
набрал телефон Кутасова на тренировочной базе.
- Сережа, возьми с собой двоих ребят и немедленно ко мне,- он назвал
адрес.- Я тут встречу.
База находилась на берегу Клязьминского водохранилища, в упраздненном
пионерском лагере,- даже если ехать с "попугаем" и сиреной, все равно
потребуется около часа. Конечно, удобнее бы было держать Кутасова где-нибудь
поближе, под рукой, однако полковник опасался, что в пределах города группа
захвата может быть легко блокирована либо потеряет возможность маневра. В
конце концов, Кутасов служил в качестве "засадного полка", удар которого
должен быть всегда внезапным и сокрушительным. Но вполне возможно, что
такого удара и не потребовалось бы сегодняшней ночью...
Полковнику пришлось самому в течение этого часа наблюдать за домом
Зямщица, но ни он, ни его спутник на улицу не выходили, а свет в квартире
был лишь в одном окне. "Рафик" Кутасова появился в Безбожном переулке около
полуночи. Арчеладзе забрался в салон и только тут обнаружил, что вызванная
группа прибыла в полной боевой амуниции, тяжелая от доспехов и оружия, и
скорее напоминала космонавтов, чем бойцов. Он приказал снять все лишнее, и
пока ребята выпрастывались из бронежилетов, поставил задачу Кутасову. Сам
полковник остался в "рафике", который загнали поближе к дому между деревьями
на газоне, а полегчавшие бойцы в одном камуфляже затаились между машин на
автостоянке. Кутасов взял монтажку, ковырнул ею крышку багажника, и сразу же
сработала сигнализация "Вольво"- замигали фары и забился между высокими
домами прерывистый сигнал. Расчет был верный: в окна наверняка смотрели все
автовладельцы, но выскочил на улицу только один хозяин. Он подошел к машине
не сразу, сначала огляделся, поводил стволом пистолета по сторонам, и никого
не заметив поблизости, решился и подергал ручки дверей. Потом осмелел,
отомкнул замок и, отключив сигнализацию, попытался захлопнуть капот
багажника. Автостоянка была хорошо освещена, и потому полковник заметил, как
Зямщиц бесшумно осел на землю и в тот же миг исчез. Через несколько секунд
его впихнули в "рафик" - на голове черный мешок, руки в наручниках. "Мидак"
был перепуган и ошеломлен так, что первые минуты лежал без движения, как
парализованный. Он не умел владеть собой в подобных ситуациях, и это
обстоятельство разочаровало полковника: бывший сослуживец все-таки оказался
мелкой птахой...
- Гогия, ты памидоры любишь? - спросил Арчеладзе и ответил: - Кушать -
да, а так - нэт.
Зямщиц медленно сел, ухватившись сомкнутыми руками за сиденье.
- Арчеладзе? - глухо, через ткань мешка спросил он.
- Кого встречал в Шереметьево два дня назад? Быстро отвечай! - Полковник
встряхнул "мидака".
- Никанорыч!..
- Ну?! Быстро! - Арчеладзе сдернул мешок с головы.
- Я не знаю...
- Знаешь, если встречал!
- Меня попросили...
- Кто? - рявкнул полковник и встряхнул Зямщица еще раз.- Кто попросил?
- Виталий Борисович...- начал было "мидак" и спохватился: - Никанорыч, не
лезь в эти дела! Не трогай...
- Кристофера Фрича встречал тоже по его просьбе? Зямщицу стало плохо,
налились кровью глаза - похоже, бывший сослуживец страдал гипертонией.
- Ты можешь выпотрошить меня,- прохрипел он,- и ничего не добьешься... Не
дадут и шагу сделать... Уберут обоих... Как Кристофера... Они своих не
щадят!
- А по чьей просьбе возил гостя на правительственную дачу?- напирал
Арчеладзе.- Кто просил устроить встречу?
- Никанорыч, ты что хочешь? Деньги? Славу?.. Куда ты суешься?
- Где у тебя ключи от квартиры?- вдруг спросил полковник и, как мешок,
поднял "мидака" с пола, усадил.
- Зачем?..
- Хочу познакомиться с твоим гостем!- Арчеладзе стал обшаривать карманы
Зямщица- ключи оказались в куртке.
- Не ходи туда, Никанорыч!
- Его встречал в Шереметьево?
- Нет!.. Не трогай этого человека! Это не тот! Полковник приоткрыл дверцу
машины, подал ключи Кутасову.
- Возьмешь в квартире гостя,- приказал он.- Веди в машину. И вещички его
прихвати.
Зямщиц обмяк, потерял самообладание:
- Ты сошел с ума... Не ведаешь, что творишь,
- Ведаю,- отрезал полковник.- Я изымаю тебя у государства и закона. И
твоего гостя - тоже!
- Что значит- изымаю?.. Как понимать?
- Понимай так: я объявил вам личную войну,- заявил Арчеладзе.- Теперь у
меня своя тактика и стратегия. Ты мой пленник, и жизнь твоя в моих руках.
- Я не делал тебе плохого, Никанорыч! Мы же были товарищами!
- Не делал?!- Полковник схватил его за грудки.- Зачем гостя взял с собой
на встречу? Ну?!
- Он сам!.. Я не мог отказать,- признался "мидак".- Он хотел убить тебя!
- И ты привез убийцу?
- Виноват, Никанорыч... Они давно повязали меня. И сына держали...
- Как зовут гостя? - сбавив тон, спросил Арчеладзе.- Кто он, откуда?
- Виталий Борисович... А кто такой- спрашивать не принято.
- Кого встречал в Шереметьево?
Зямщиц смотрел умоляюще, но не нашел снисхождения.
- Мне не жить, найдут...
- Кого?!
- Альфреда Каузерлинга,- выговорил "мидак".- Остановился в гостинице
"Россия". Прилетел рейсом из Мадрида.
- Кто организовывал встречу на правительственной даче?
- Виталий Борисович... Я только как извозчик! Арчеладзе похлопал его по
плечу, вздохнул:
- Ладно... товарищ! Я тебя помилую. Иди домой. Сейчас принесут ключ -
сниму наручники.
Зямщиц вжался спиной в сиденье, замотал головой:
- Не пойду! Нельзя!.. Они найдут, достанут!
- Не бойся, иди,- взбодрил полковник.- Если ты был извозчиком, какой с
тебя спрос? Я отведу от тебя подозрения. Ты ничего не сказал.
- Никанорыч, не выгоняй меня! Я из машины не выйду!
- Ты что, заболел? У тебя мания преследования. "Мидак" придвинулся к окну
и вдруг посмотрел со злостью:
- Ты всегда такой был, Арчеладзе! Ты никогда не жалел человека. "Гогия,
ты памидоры любишь? Кушать - да, а так - нэт!" И с людьми, как с
помидорами...
- Я презираю мелких людей! - с ненавистью сказал полковник.- Меня тошнит
от маленького человечка! Карлики создали культ карликов, Россию превратили в
лилипутию! Ненавижу эту мелкую тварь!
- Но их много! - устрашился "мидак".- Их легионы! И длинные руки... Они
тебя зарежут. Или сам выпрыгнешь из окна...
Полковник молча достал из кейса протез однорукого, сунул кукиш под нос
Зямщица:
- А это видел?
"Мидак" сжался, вскинул испуганные глаза- протез ему был знаком! Отпихнул
его, закрылся рукой, как от наваждения.
- Зачем ты ездишь в музей художника Васильева?- спросил Арчеладзе.
- Меня заставляли! Давали нож...
- Зачем?!
- Порезать три картины,- признался Зямщиц.- А я не могу! Мне страшно!
Охватывает ужас... Перед птичьим взором!
- Что же они сами не могут порезать эти картины? Или легче резать людей?
- Не знаю.- "Мидака" потрясывало.- Они не могут войти... Не могут
перешагнуть порога! Там какая-то энергия... Тело корежит.
В это время за дверью послышался шорох, кто-то поскребся. Арчеладзе
открыл- бойцы тащили обездвиженного гостя.
- Что с ним? - спросил полковник, уступая дорогу.
- Пришлось отрубить паралитиком,- объяснил Кутасов.- Никак не идет
добровольно...
- Вези обоих на базу,- приказал Арчеладзе.- Допрашивать стану сам. И будь
на связи. Сегодня пленэр на всю ночь...
Под воздействием нервно-паралитического газа лицо задержанного гостя
Зямщица, Виталия Борисовича, исказилось в судороге; он протяжно икал, хватал
ртом воздух, но даже в таком неестественном состоянии полковник узнал его.
Майор Индукаев довольно точно описал этого человека, и с его слов был
составлен фоторобот.
Перед Арчеладзе на полу "рафика" лежал тот самый моложавый полковник -
один из трех организаторов подложной версии о золоте в ракетной шахте.
Арчеладзе проводил взглядом машину Кутасова и сел в свою "Волгу". Надо
было вернуться в отдел и послать дежурных оперативников, чтобы установили
точное местонахождение нового миссионера - Альфреда Каузерлинга. Опасаясь
прослушивания, полковник не хотел звонить по радиотелефону, однако на табло
вдруг загорелась лампочка вызова.
