какие-нибудь.
Вот и дадут тебе вольт триста восемьдесят на обед!
- Да они же - гуманоиды! - возразил старшой. - Гляди вон, кино наше
крутят.
Значит, все предусмотрели. Уж пожрать дадут наверняка. Только когда вот
вопрос!
Шура с Игорьком в обсуждении активного участия, по земным меркам, не
принимали, чтобы не нарваться: мол, зеленые еще, чтобы вякать. А Паша хоть
уже и имел право, но, видно, переживал за молодую жену и помалкивал.
- Надо постучать, пусть открывают кормушки! - сказал опытный Азарий,
попрежнему глядя в иллюминатор. - И правда бы поесть. С утра маковой
росинки...
И тут неожиданно в разговор вступил зеленый Шура:
- Мужики... Я, конечно, дико извиняюсь. Но вы себя со стороны бы
послушали. О чем вы говорите?! Вслушайтесь!
- Вы же с ума сходите! - поддержал его Игорь. - С нами происходит
страшное! Невероятные вещи творятся! Это же не поддается... здравому
рассудку!
- Даже если мы вернемся... - чуть не плакал и крепился Шура. - Нас всех
упрячут на психу. Спета наша песенка, ребята... А вы - про еду, про вино.
- Нам ни в коем случае не нужно верить в то, что происходит, заключил
Шура. - Пусть считается сон. Проснемся - все пройдет сразу. И если когда
вернемся... назад, придется молчать до самой смерти.
- А вы чему радуетесь? - спросил Игорь. - Чему вы...
Договорить он не успел, потому что на глазах у всех возле каждого кресла
что-то зажужжало и от стены медленно отвалились шесть сегментов, на каждом
из которых лежало по большому пластмассовому тубу с двумя поменьше размером
в тюбик с зубной пастой.
- Это жратва! - мгновенно определил Лобан, схватив со своего стола туб
побольше. - Ешкин кот, вот это ненавязчивый сервис!
Он скрутил крышку и потянул ко рту, но Азарий рявкнул:
- Положи, дура! Накормят чем-нибудь - с параши не слезешь... Эй, вы, со
здравым рассудком! Ну-ка взяли и попробовали.
Молодяшки стояли, молчали мрачно. - Кому было сказано? - прикрикнул
старшой.
- Вы тут свои земные зековские законы не устанавливайте, - осмелел Шура.
- Между прочим, мы в космосе, - поддержал Игорь. - И порядки должны быть
соответствующие.
- Кому не нравятся земные законы, я сейчас того выпущу в открытый космос,
- с присущей ему убедительностью пообещал Азарий, даже на секунду не
отрываясь от иллюминатора.
- Сам пробу сниму, - заявил Тимоха, снимая конфликт. - Я один раз с
голодухи прошлогоднюю сохачью шкуру сжевал - хоть бы что.
Он понюхал из туба, выдавил на ладонь зеленой густой слизи, протер между
пальцами, наконец, лизнул. Десантура смотрела с пристрастным любопытством и
опаской, как на самоубийцу. Тимоха запрокинул голову и даванул из туба себе
в рот, почмокал - что-то будто не понял.
- Эй, ну? - не сдержался Лобан. - Как? Как оно?
- Есть эту заразу невозможно, - трагически заключил испытатель. Хуже
гнилой шкуры. Трава травой. Хоть бы кусочек мяса положили, сволочи! Ведь
десантуру на свой борт взяли, не вегетарианцев.
- На что хоть похоже? - побаивался еще Лобан. - По вкусу? Пахнет, как
ранешная ливерная колбаса...
Тимоха вдавил в рот порцию побольше.
- Если бы как ливерная! - мечтательно произнес с гадливым выражением
лица. - А то как... дерьмо. Или голландская тушенка по три восемьсот.
- Я дерьмо не пробовал! - мгновенно отказался старшой.
- Сейчас наешься, - посулил Тимоха. - На всякий случай, мужики, ищите
дверь в сортир.
Избавленные от опытов Шура с Игорем стали щупать и простукивать стены, за
ними бросились в розыски все остальные, кроме Азария. Если приспичит, а
туалета нет, это что же будет на борту?! На земле потом вспомнить будет
стыдно. Это же не АН- 2, тут на лету дверь не откроешь и не повисишь в свое
удовольствие, как летучая мышь...
Сортира не было! Видно, после марсианской этой пищи он и не нужен вовсе,
может, перерабатывается без остатка, но от земного-то груза как избавиться?
А мужиков, между тем, давно уже всех приперло, и каждый боялся опарафиниться
на людях - на земле потом, сволочи, житья не дадут, приколами забодают!
Даже Азарий не сдержался, громыхнул в стену.
- Парашу давай, начальник! А то ваше дерьмо жрать не будем!
На экране телевизора между тем тоже показывали обед: толстый таможенник
никак не хотел есть черную икру ложкой и просил хлеба - те же проблемы, что
в космосе...
Гуманоиды почему-то никак не хотели проявлять свою расписанную в газетах
гуманность. Тимоха тем временем доел содержимое большого туба и переключился
на маленькие.
- Ну и гадость! - кряхтел. - Сопли! Самые натуральные!
- А у нас в "мабуте" тридцать банок тушенки осталось, - тоскливо протянул
голодный Лобан. - Она хоть и китайская, да все-таки земная.
- В принципе, и к такой пище можно привыкнуть, - сыто рыгая, сообщил
Тимоха и уселся в кресло. - Помаешься года три и привыкнешь. Голландское
дерьмо же кушаем, ничего...
И подскочил вдруг, будто его снизу шилом кольнуло.
Сидение кресла раздвинулось и обнажился серебристый металлический унитаз,
встроенный в единственную толстую ножку.
- Говорю же - сервис! - вдохновился Лобан и набросился на свои тюбики. За
ним вся десантура, и ждать не стали, когда пройдет два часа и у Тимохи
пойдет процесс.
Космическую жратву умяли в минуту - жевать-то не надо. И оказалось не так
уж плохо, как утверждал испытатель. Тут же расселись по креслам,
приготовились на всякий случай. Один Азарий, словно часовой на посту,
остался у иллюминатора, любуясь звездами и бесконечным пространством.
- Ешь, звездочет! - предложил Лобан. - Да закрой эту дыру на фиг! Когда
ее не видно, вроде и жить можно.
Азарий даже взглядом его не удостоил. Между тем обед и индивидуальные
сортиры подняли тонус команды на знакомый послеобеденный уровень: Кое-кто
уже и дрыхнуть изготовился, откинувшись на спинку, которая тут же норовила
принять горизонтальное положение, едва коснешься головой. Старшой балагурил:
- Вообще-то кайф, мужики. Чего бы мы сейчас на Земле сидели? Там пахать
надо, все дорого. Тут сплошная халява. Там дома бабы пилят, ребятишки
орут... Кстати о бабах. Может, оно того? Может, после обеда из этого кресла
девку подадут?
- Губенку-то закатай! - проворчал Тимоха. - Людка твоя узнает
головенку-то тебе смахнет. Не смотри что в космосе.
- Да хоть электронную, хрен с ней, - согласился Лобан. - Главное, чтоб
как живая была. За электронную-то не смахнет.
- А если гуманоидку подсунут? - с опаской и серьезно предположил
молодожен Пашка. - При таком сервисе могут... А они же, сами видали, уроды.
Вместо носов грибы какие-то. Я не смогу. Психологический барьер у меня.
- Мне же по фигу! - расхрабрился как всегда старшой, когда дело касалось
женщин. - У тебя, Павле, опыта мало еще. Известно же, баб некрасивых не
бывает. Бывает мало водки. Мне б сейчас стакан с рубчиком налили, я бы с
самой жуткой гуманоидкой поспал.
На экране телевизора Федор Сухов делал перекличку женщин Востока, отчего
десантура мечтательно соловела, - Азарий, ты правда, закрой это окошко, -
попросил Тимоха. - Неуютно как-то, будто черным сквозняком тянет.
- Перетопчешься, - буркнул тот.
- Вот, опять воровские правила, - заметил Шура. - Давай голосовать. Кто
за то, чтобы иллюминатор закрыть?
И поднял руку. Но здесь Лобан аж подскочил, хотя унитаз под ним был давно
открыт.
- Кончайте вы!.. Я же понял! Понял, зачем нас гуманоиды с Земли выкрали!
Понял, японский ты бог!
- Ну? - проявил интерес Азарий.
- Загну! - светился от озарения старшой. - Какая ответственность на нас
ложится, мужики? Да мы же самые... Вот это удача! Но и ответственность. Я
чуял, они за нами давно охотились. Изучали нас, качество проверяли. Потому
что на такое дело каких попало мужиков брать нельзя. Мы же все как на
подбор! Что физически, что по развитию...
- Да говори ты! Салабон! - не сдержался Азарий.
- А вы не догадываетесь? - издевался старшой. - Никто не догадывается?..
Это ж как два пальца! Какие они уроды - все видели? Натуральные вырожденцы!
На рожах написано.
- И что? - даже Тимоха не стерпел. - Нас взяли, чтобы породу ихнюю
улучшить! - торжественно объявил Лобан.
Никто сразу не возразил, осмысливали информацию. И вроде бы не прочь были
улучшить породу...
- А на что еще? - подбавил старшой., - Ну скажите вы мне: за каким хреном
тащить десантуру в другую галактику? Опыты поставить на нас гуманоиды могли
бы и на Земле. Мозги наши изучить, выдернуть какую-нибудь информацию -
смысла нет. Они умнее, вон как здорово все придумали, когда мы на "Аннушках"
еще летаем. Вот я и говорю!
Азарий на минуту забыл про астрономию, глянул на Лобана с уважением.
- Ничего, котелок у тебя варит. Если бы наше тело, нашу красивую плоть с
их мозгами скрестить - вот это было бы человечество. По образу и подобию.
Авторитету поверили больше, чем первооткрывателю истины Лобану. Пашка,
например, ни на секунду не усомнился.
- Мужики, сразу говорю: я - пас! Я с их женщинами спать не смогу!
- Не сможешь - заставим! - отрезал старшой. - Раз на нас пал выбор
подводить нельзя. Гляди, до чего же они страшные... Бабам вообще отказывать
не гуманно, а гуманоидкам и подавно.
- Нет, про меня разговора нет! - почему-то стал оправдываться Тимоха. - Я
свое отработаю, если надо. Тем более у меня одни девки рождаются. Девка -
это на Земле плохо: вырастил и в чужую семью отдал. А у них тут класс. Сразу
начнут новое потомство рожать.
- А вы что молчите? - задиристо спросил Лобан Шуру и Игоря.
- Ахинею вашу слушаем, - невозмутимо ответил Игорь. - Улучшатели породы
нашлись, быки племенные... В зоопарк вас посадят, в клетки! И станут своим
детям показывать!
- Да я тебе сейчас глаз на задницу натяну, - зловеще пригрозил Лобан. -
Вот вы оба будете пахать на гуманоидок день и ночь. День и ночь, поняли? Без
обеда! И без молока за вредность! Я вам там устрою черную жизнь, повякайте
еще! Самые страхолюдные писаными красавицами покажутся...
Тимоха внезапно спрыгнул со своего горшка, попятился к стене, прикрываясь
рукой.
- Братцы... Гляди, братцы... Вылитый же черт!
На торцовой стене, откуда торчали приборы, вдруг засветился большой
экран. А в нем сидел зеленый человечек, уже без скафандра и одежды, с рожей
гнусной и мерзкой.
- Увазаемые гости! Догогие господа! Мы гады пливетствовать вас на болту
когабля, - проговорило чудовище с жутким японско-французским диалектом. -
Командила желает счастливая полета!
Это был первый в истории человечества контакт с внеземной цивилизацией...
Полковник Заремба был удовлетворен первыми результатами работы
разведгруппы в Карелии. Наконец началась какая-то подвижка, появились
перспективные направления, в скором будущем способные привести, он надеялся,
к развязке карельского узла. Через своих помощников он спешно готовил
агента, чтобы посадить его начальником метеостанции на Одинозере, и считал,
что таким образом весь "бермудский треугольник" будет перекрыт. Останется
лишь время от времени раздражать его, провоцировать на действия и снимать
информацию.
Однако он не в состоянии был заниматься только карельским феноменом,
поскольку его хозяйство имело широкий спектр деятельности - самолеты падали
и в других местах, бывало, исчезали бесследно, по неизвестным причинам
взлетали на воздух цеха с вредным производством, взрывались шахты, случались
потопы, землетрясения и извержения вулканов. В штате у него работало около
полусотни сотрудников и вникнуть в личные дела каждого он не мог физически.
Когда однажды утром ему доложили, что на прием по личному вопросу рвется
некая мадам Соломина, чья-то бывшая жена, он не стал вникать, зачем и
