треугольнике". Уверен, ее можно пощупать руками, если после этих спектаклей
остаются ржавые каски и пулевые пробоины. Кстати, знаешь, где сейчас этот
хлопец, что бросал патрончики в костер? Один из соруководителей
националистического движения на Украине, злобный враг России. Москалей готов
резать собственными руками. А был весельчак, балагур, душа компании. Даже на
шутки с патронами никто не обиделся... Недавно смотрел оперативную
видеохронику по последним событиям в Белоруссии. А он уже среди минских
националистов, приехал руководить, устанавливать свои порядки.
Эдакий трансфермер, способный менять форму, но не содержание... Наш
противник полностью контролирует обстановку в "треугольнике", и если мы ему
мешаем, значит он где-то тут близко. Если для него не проблема устраивать
нам каждую ночь представления со скелетами, то и зеленые человечки в
скафандрах - его детище.
- Зеленые человечки? - спросила Татьяна: о возвращении "новых русских"
она ничего не знала...
- Видели тут и таких, - уклонился от прямого ответа Поспелов, чтобы не
нагружать и так перегруженную психику "товарища по службе".
- Ворожцов ничего не говорил...
- Если бы они явились к Ворожцову, то участь его была бы печальна. Они и
к нам не являются. И это меня успокаивает. Нас пока отпугивают, выгоняют из
"треугольника", но не сводят с ума. Ну, ты отошла? - он погладил ее плечи. -
Помоему, с нашими головами пока все в порядке, будем жить.
- Кажется, я уже схожу с ума, - призналась Татьяна. - Потому что думаю...
Завтра придется вызвать милицию. Когда фермерский дом обстреливают, а фермер
это скрывает - ненормально.
- Пожалуй, ты права. Пусть милиция ищет монстра!
Рано утром, прежде чем сообщить в милицию, Георгий тщательно обследовал
следы ночного происшествия. В стенах зала, откуда был выход на балкон,
насчитал девять пулевых пробоин, и еще семнадцать - в обшивке дома снаружи,
вокруг окна и дверного проема. Били очередями и очень прицельно, разброс был
небольшой. Оружие находилось в крепких профессиональных руках. Поспелов
проделал примитивную баллистическую экспертизу и установил, что вели огонь с
озера, от поверхности воды: точка, откуда стреляли, находилась примерно в
семидесяти метрах.
Извлеченная из стены пуля без сомнения была выпущена из немецкого
автомата "шмайсер"...
Георгий замаскировал отверстие вынутой пули - для фермера характерно
бежать за милицией, а не ковыряться в стенах, - и поехал в Верхние Сволочи,
к ближайшему телефону. Было еще рано, жители выгоняли коров, и медпункт
оказался закрытым, но фельдшер жила в этом же доме за стенкой. Агента Ромула
пришлось будить условным стуком в кухонное окно: из-за забора уже таращилась
сонная соседка...
Пока оперативная группа из районного центра добиралась до Сволочей,
Поспелов больше часа "занимался любовью" с медичкой. Ромул доложила, что
пилот Алексей Ситников успешно поправляется и начинает проявлять интерес к
своему лекарю.
Причем весьма бурный, как только сожительница Демьяниха удалится за
чем-нибудь из полуподвального этажа. Похоже, "подружка" Ромула начинает
догадываться, куда навострил свой взор "племянничек", и остывает к дружбе. А
живется пилоту у бывшего бухгалтера вольготно: кормят с ложечки, бреют
каждое утро, меняют постель, облучают помещение кварцевой лампой - в какой
больнице такое увидишь? Из комнаты Ситникова есть потаенный ход под землей,
выходящий в гору за забор, скорее всего, сделанный им самим. Можно выйти и
прийти совершенно незамеченным.
Должно быть, пилот собрался доживать здесь остаток своих дней...
Разумеется, Ромул тоже прониклась чувствами к пациенту и они уже
целовались, когда ненавистная "старуха" убегала наверх, но поговорить за ее
минутные отсутствия не успевают. На более долгий срок Демьяниху из дома не
вытравить. У агента есть твердое убеждение, что раненый, кроме официальных
властей, никого больше не опасается, напротив, безбоязненный и какой-то
воинственный: под кроватью у него находится не ружье, как раньше
предполагалось, а автомат ППШ с круглым диском, под пуховой периной с правой
стороны - три или четыре гранаты Ф-1 с ввернутыми запалами. Можно сказать,
спит на арсенале, однако не производит впечатления бандита-уголовника.
Где-то в сопках у него есть два схорона, видимо, землянки, где можно
ночевать, но что он делает в лесах, установить пока не удалось. Создается
впечатление, будто он играет в партизана, народного мстителя, но кому и за
что мстит, совершенно не ясно. Демьяниха знает о сожителе многое, если не
все, и молчит, как рыба, всякий раз уходит от темы, едва речь заходит о
судьбе "племянника". Пока пилот находится в ее доме, разработать его
невозможно, и Ромул предложила единственный приемлемый вариант - "отбить"
сожителя у "подружки" и, когда встанет на ноги, увезти его к себе в Верхние
Сволочи. Вряд ли Демьяниха поднимет большой шум - сожитель-то у нее
нелегальный! О нем только слух в народе идёт, а так его будто и не
существует, что участковый официально подтвердил. Только нужно подготовить
место, где прятать "украденного" любовника, чтобы не стеснять свободы его
передвижения. Партизан не может держаться за женскую юбку, ему нужна полная
воля...
- Ревную, изменщица коварная, - сказал Поспелов. - Умыкнешь парня
постарайся раскрутить его сразу, в первый день. Вдруг он колобок: я от
дедушки ушел, я от бабушки ушел... Типичный альфонс! А чтобы он от тебя
далеко не убежал, зашей ему радиомаяк. Посмотрим на его партизанские,
тропы...
В Горячее Урочище он вернулся с опергруппой районного отдела милиции,
предводителем которой был заместитель начальника по оперативной работе
Солодянкин. Часа три кряду сотрудники делали умный вид, изучая следы ночного
происшествия, выплывали на лодке к середине озера, рыскали по окрестностям,
цо больше интересовались самим фермером, его образом жизни и прошлым.
Солодянкин клонил к тому, что по балкону стрелял кто-то из недругов
Поспелова, возможно, за какие-то старые обиды - по легенде до ферморской
жизни Георгий занимался бизнесом - оптовой торговлей продовольственными
товарами, и после того, как его "кинули" по-крупному, переселился от грешной
жизни в Горячее Урочище. Кроме того, он намекнул, что новопоселенец сразу же
приобрел славу крутого ходока, и вполне возможно, что "шмайсер" оказался в
руках какого-нибудь ревнивого мужа. А оружия у населения хватало: в сопках,
где были когда-то длительные позиционные бои, и до сих пор можно найти
вполне исправные стволы и боеприпасы, включая артсистемы. После войны не
удосужились даже собрать оружие и разминировать фронтовые "нейтралки". Не
говоря уж о захоронении останков...
О том, что перед домом вот уже три ночи пляшут скелеты, фермеры решили
пока не говорить.
Но, видимо, милиция уже знала о проделках мертвецов в округе.
- А больше ничего странного вы не заметили? - спросил Солодянкин.
- Что, например? Вой, крики? Неясные тени?
- Да, что-то подобное. Пляску мертвецов.
- Отдаленные голоса были, - соврал Поспелов. - Но мы с женой не
выглядывали в окна. Недавно нас предупреждал об этом бывший хозяин фермы.
Подлец, когда продавал - помалкивал. А сейчас выдал...
- Тут и в самом деле пляшут мертвецы? - испугалась Татьяна.
- Мертвецы не пляшут, - успокоил Солодянкин. - Но есть одна преступная
группировка. Промышляют сбором и продажей оружия. А попутно пугают туристов
и всех, кто им не понравится. Несут впереди себя скелеты в тряпье и орут
благим матом. Туристы драпают, а они собирают добычу: резиновые лодки,
байдарки, радиои фотоаппаратуру, одежду. В общем, чистый разбой. Ловим,
сажаем, но появляются другие... Это такой специфический местный промысел.
Поспелов тут же вспомнил пилота Ситникова: не в этой ли команде
подвизается ныне романтический "партизан"? И не от лихого ли туриста получил
пулю из М-16?..
- Вы обязаны оградить нас от хулиганов! - потребовала жена-финка. Здесь
опасно жить!
- Кто вас сюда загонял? - грубовато спросил Солодянкин. - Забрались сами
в глушь, захотели жить на хуторе, вот и ограждайте себя сами.
- На что же нам милиция? - схватилась с ним Татьяна. - Бандиты стреляют
по окнам!
А вы ничего не предпринимаете! Мы требуем милиционера для охраны!
- Платите деньги - посадим милиционера, - отпарировал невозмутимый
милиционер.
- Мы платим налоги! Я на вас пожалуюсь!
- На здоровье, куда хотите! Это ваше право.
- Георгий, почему ты молчишь? - напустилась она на "мужа". - Почему ты
всегда молчишь? Ты мужчина или нет? Почему я должна обеспечивать охрану
дома?
- Что я скажу? - замялся Георгий. - Если осталось одно право жаловаться.
А кому - и не ведомо...
- Ты меня затащил сюда! Кто тихой жизнью на ферме мне уши прожжужжал? Где
она, твоя тихая жизнь? Птицы поют, в речках форель!..
Воспользовавшись назревающей семейной ссорой, Солодянкин удалился,
погрузил опергруппу в машину и укатил прочь. Теперь следовало запустить
слух, что будто бы новый фермер собирается продавать Горячее Урочище, и это
станет хорошим основанием не покупать нынче скот и обойтись пасекой.
Покойную жизнь сулил вовсе не Поспелов, а полковник Заремба, однако при
таком раскладе крестьянствовать тут станет некогда.
В этот же день уже затемно, когда пчелы собрались в ульи, Георгий выехал
всетаки в Долину Смерти. "Жену" пришлось брать с собой: если бы согласилась
остаться - не оставил бы. Оказалось, что собак в округе купить не так-то
просто, и Зарембе был послан заказ на двух кавказских овчарок, которых
должен доставить в Верхние Сволочи специально командированный сотрудник. А
пока фермеры тщательно опутали забор и прилегающую территорию армейской
фронтовой сигнализацией: тончайшая проволока-паутинка растягивалась по земле
и замыкалась на пусковых установках осветительных ракет, спрятанных в траве.
Любой разрыв - и в небе иллюминация.
Сопротивляемость фермы следовало наращивать, но не так резко, чтобы не
отпугнуть пока незримого и неизведанного противника. В арсенале оставались
еще мины с нервно-паралитическим газом, устанавливаемые на растяжках, однако
они означали уже переход к "военным действиям". Сейчас важно было проверить,
кто и с какой целью придет на ферму и как поведет себя после того, как будет
обнаружен. Визит ночного гостя, забиравшегося в скотный двор, также вызывал
массу вопросов: связан лион как-то сшабашом мертвецов?
А милиция рекомендовала ограждать себя от этих набегов самим!
Дорог в Долину Смерти было несколько, в основном, зарастающие лесовозные
волока, по которым теперь ходили к верховьям рек дикие группы туристов и
спортсменов-водников. И один старый, давцо не езженный проселок, когда-то
соединявший Нижние Сволочи и Одинозеро, проходил по самой долине. Его можно
было смело отнести к остаткам древнего пути "из Варяг в Греки", поскольку,
если верить истории, путь этот проходил как раз Долиной Смерти с севера на
юг. Проехать по проселку всю долину было невозможно даже на танке: давно
ушли в трясину лежневки на болотах, разрушились деревянные мостики через
малые речки, вытекающие чуть ли не из каждой седловины сопок, да и сама
дорога как бы потерялась под мхами и молодым лесом. Судя по прошлой
обустроенности, это был купеческий торговый тракт.
Поспелов выбрал самую нехоженую лесовозную дорогу, загодя проехал на
"ниве" и убрал упавшие поперек деревья. Пасека была смонтирована на прицепе
и в кузове грузовика, каждый улей вставлен и закреплен в специальном гнезде,
