Сергей Алексеев.
Пришельцы.
Чистилище это называлось аттестационной комиссией, заседало в бывшей
Ленинской комнате и, должно быть, поэтому члены ее выглядели как один общий
собирательный портрет Ильича: кто хмурил бровь, читая газету, кто хитровато
щурился, взирая на жертву, к этому случаю обряженную в мундир с погонами,
кто улыбался, задумчиво и мечтательно черкая по бумаге. И всех мучила жажда,
поскольку заседатели слишком часто прикладывались к стаканам, потягивая
боржоми.
Вообще-то на такой комиссии, попросту говоря, "рубили головы"
оперативному составу, и Поспелов напоследок думал не о судьбе своей, не о
прошлом и будущем, а о своих "палачах". Команда в общем-то была знакомая,
почти с каждым когда-то приходилось сталкиваться по службе, однако после
десяти минут наблюдения выяснилось, что управляет ею не председатель в чине
генерал-лейтенанта, а коренастый живчик из администрации президента.
Несмотря на молодость свою, он, как опытный кукловод, дергал ниточки, и
окружавшие его матерые полковники, прожженные разведчики и контрразведчики,
поднимали руки по его команде.
Безответными к его замечаниям оставались лишь два человека прокурор, по
долгу своей службы, и непосредственный начальник Поспелова, сухой и колючий
от недосыпа полковник Луговой. Правда, члены комиссии пытались создать
видимость некоего суда, копались в причинах выдвинутых обвинений, а генерал
от ветеранов даже возмутился, что старший разведчик майор Поспелов за десять
лет службы шесть раз представлялся к орденам, но ни разу не был награжден.
Однако невзрачный с виду и могущественный куратор от президентской
администрации и его урезонил, обернув обыкновенную несправедливость в
заслугу вышестоящего руководства. Тут с ним даже прокурор согласился,
заявив, что над аттестуемым офицером висит рок и ему никогда не следует
брать в руки оружие: что ни операция, то труп, а то и не один... Комиссия
осталась совещаться, а Поспелова отправили ждать приговора, и он с
удовольствием покинул чистилище, переглянувшись с Луговым - тот делал знак
не уезжать.
Он и сам чувствовал этот рок, повисший над ним чуть ли не с первого года
службы. Иногда до физического ощущения дыхания в затылок, навязчивого
желания оглянуться. Обычно после операций, которые заканчивались
перестрелкой и трупами, прокурор являлся к Луговому и молча садился за
приставной стол, выкладывая пока еще тощую папку.
- Что? - угрюмо спрашивал Луговой. - Наш пострел и здесь Поспел?
- Ваш Поспел и здесь пострел, - поправлял его прокурор. - Вот заключение
баллистической экспертизы...
Бывало, при задержании вооруженных группировок палили все опера, но
извлеченные потом медиками пули оказывались выпущенными из оружия Поспелова.
Несомненно, это был рок и прокурор знал, что говорил, ибо за свои сорок
пять лет доживал вторую жизнь. Когда-то он считался классным военным
летчиком, пилотировал сверхзвуковые истребители-перехватчики и, побывав на
небе, должно быть, узрел оттуда, что всяким человеком управляет судьба и
случается с ним то, что на роду написано. Говорят, он катапультировал над
Саянской тайгой после отказа двигателя, несколько дней блуждал по горам,
сильно обморозился и, получив "белый билет", закончил юридический и подался
в прокуратуру.
Судьба дохнула ему в лицо саянским морозом, а Поспелову - зноем
неожиданно жаркого лета в Брянской области, где два года назад он завершал
операцию с торговцами оружием.
Все тогда было спланировано и отработано, оперативная информация
поступала каждые полтора часа, контролировалось не только передвижение
"объектов", но даже всякий человек, случайно вошедший с ними в контакт.
Рискованным и опасным этим бизнесом занимались не самодеятельные бандюги, по
какой-нибудь очередной амнистии выпущенные на свободу, а почти профессионалы
- уволенные из армии офицеры самых разных родов войск вплоть до пограничных,
к тому же некоторые из них прошли Афганистан. Эти знали, как перевозить свой
товар чуть ли не через полстраны, обходя все посты и заслоны, умели
маскироваться, имели представление об агентурной работе спецслужб и милиции,
отлично владели системой связи.
Судя по оперативной информации, неприметная рыботорговая фирма,
организованная частными лицами, прогнала уже две машины с оружием из
Прибалтики в район Северного Кавказа.
Сейчас же по дорогам через Белоруссию двигался целый караван - три
КАМАЗа-морозильника с оперативным сопровождением из двух легковых машин с
транзитными номерами, которых, якобы, перегоняют из Германии. Летучий этот
эскадрон одновременно вел и разведку безопасности трассы, и прикрытие тыла,
и мог, при необходимости, вступить в бой с группой захвата, чтобы дать
возможность каравану рассеяться и скрыться: в изрядно потоптанных, но
свежепокрашенных "Жигулях" пятой модели находилось по четыре вооруженных
человека - и тоже все бывшие защитники Отечества. О том, что морозильники
сопровождает эскорт, стало известно незадолго до завершения операции; по
всей вероятности, "эскадрон" приставили уже на дорогах между Минском и
Гомелем, а захват каравана планировалось провести на подъезде к городу
Новозыбкову, уже на российской территории, где вставшие на ночную стоянку
КАМАЗы вместе с оружием должны были перейти в собственность покупателя. В
морозильниках, в каждом третьем ящике, в ледяные глыбы из скумбрии были
вморожены автоматы, патроны в цинках, гранаты к гранатометам, запаянные в
пластик, противотанковые мины - даже по самым приблизительным подсчетам
хватило бы вооружить пару батальонов.
Настоящий продавец этой партии товара сидел в одном из прибалтийских
государств и, видимо, очень высоко, поскольку разведка российских спецслужб
пока не могла прорвать завесы многочисленных официальных прикрытий.
Прокручивать такие сделки простой смертный и даже очень богатый человек был
просто не в состоянии, чувствовался государственный уровень. Но покупатель
оружия был налицо, с необходимой суммой денег в долларах, с кипой отлично
изготовленных документов на автомобили и груз и крепко сколоченными
легендами на предмет своего продвижения в сторону Кавказа. В прошлом он тоже
служил офицером в группе войск в Монголии и после ликвидации базы и
увольнения стал переправлять оставшееся на складах оружие на тот же Кавказ,
только через Казахстан. Одним словом, был уже профессиональным торговцем
смерти с четырехлетним стажем и эта сделка для него казалась даже
мелковатой, ибо ему случалось продавать из Монголии артсистемы и
бронетехнику. Правда, в роли покупателя он выступал в первый раз. И в
последний, поскольку сейчас сидел в оперативной машине Поспелова,
пристегнутый наручником к специальной скобе.
Брать караван предполагалось в три часа десять минут на ночной стоянке,
без особого шума и перестрелки, когда к утру притупится бдительность охраны
и когда покупатель при расчете войдет в прямой контакт с продавцами:
Поспелов с группой захвата из шести человек входил в "свиту" покупателя.
По последней перехваченной радиосвязи продавцы подтвердили этот план
купли-продажи. Только умолчали о двух машинах сопровождения, вероятно, желая
подстраховаться. Отслеженный наружным наблюдением "эскадрон" сильно осложнил
задачу, требовались дополнительные силы, чтобы блокировать легковушки с
пассажирами, отсечь их от стоянки и не допустить огня в спину. До развязки
остается полтора часа. Морозильники уже на стоянке, и их водители доедают
жареную рыбу и пьют чай. Любое промедление, смена места захвата - и можно
упустить продавцов.
Наружка докладывала, что один "жигуленок" с транзитными номерами стоит
сейчас на обочине в полукилометре от морозильников, тем самым контролируя
тыл, а другой, красный, медленно движется в сторону Новозыбкова: что
скажешь, разумно несут свою службу! Блокируй одного сразу же будет тревога и
непредсказуемые последствия.
Решение подсказал сам покупатель, пришлось поделиться с ним информацией
об "эскадроне".
- Я так работать не привык, - сказал он. - Только система постоянного
радиообмена с контрольными фразами и полное доверие. А если прибалты хотят
меня "прокатить"?
Я передаю деньги, а нам в спину стволы?
Покупатель отрабатывал свое право на жизнь, готов был сотрудничать на
любых условиях и делал это старательно, инициативно - хорошо иметь дело с
профессионалами в любой сфере.
- А ты продавцам так и скажи, - заявил Поспелов и подал ему радиостанцию.
- Объясни им, как привык работать.
Он и объяснил, на что получил ответ от продавца, что уважает привычки
(эти партнеры работали не в первый раз и знали друг друга в лицо), однако
сопровождение все равно не уберет, поскольку еще на въезде в Белоруссию
ощутил неясное пока предчувствие опасности. Оставалось единственное брать
"легкую кавалерию" за пять, максимум восемь минут до сделки. И так, чтобы не
успели дать сигнал тревоги.
За двадцать минут до назначенного часа Поспелов приказал по радио занять
снайперам свои позиции в районе автостоянки, предупредил наружное наблюдение
и выехал на трассу. Дорога была почти пуста, редко, в обе стороны,
погромыхивали тяжелыми грузовиками дальнобойщики. Самое нежелательное
сейчас, если кто-либо из них вздумает встать на ночлег рядом с
морозильниками и таким образом помешает снайперам по сигналу расстрелять
колеса КАМАЗов, да и вообще ни к чему лишние люди на месте операции.
Опасаясь утечки информации, решено было не предупреждать местную милицию и
ГАИ - береженого Бог бережет. Где-то впереди оперативного микроавтобуса
двигался грузовичок "газель" с наружкой, сидящей на хвосте красного
"жигуленка", а со стороны Новозыбкова из "волги" вели наблюдение за второй
машиной охраны. По графику они должны были совершить "рокировку" через
восемь минут, разъехавшись в километре от стоянки, успеть поменять
автомобили на другие марки и выходить уже на "боевой курс".
Через четыре минуты Поспелов попросил сбавить скорость, потому как
впереди замелькали задние огни "газели". И почти сразу же последовало
сообщение наружки: "жигуленок" начало кидать по дороге, и он резко
затормозил и встал возле "шевроле", неожиданно появившегося на обочине.
В этот миг он и ощутил то самое жаркое дыхание судьбы...
Наружка, естественно, проскочила мимо, то же самое пришлось бы сделать и
Поспелову, оставив негласную охрану продавцов у себя в тылу, но, подъезжая к
силуэтам машин на дороге, микроавтобус неожиданно бросило на встречную
полосу.
Едва удержав его на асфальте, водитель вынужден был затормозить - оба
левых колеса оказались пробитыми во многих местах и шины спустили мгновенно.
Едва не врезавшись в "жигуленка", машина остановилась, и в тот же миг у
передних дверей выросли две фигуры в спортивных костюмах.
- Как вам не повезло, мужики! - весело сказал тот, что оказался возле
водителя. - Сразу два! А вон и третье спускает.
- Хорошо тому живется, кто с колесами... ну? - спросил другой, заглядывая
в кабину сквозь опущенное стекло. - Как будет в рифму? Стихи сочинять
умеешь?
Это были натуральные разбойники с большой дороги, только нынешние
выходили на промысел не с топором за опояской, а с "калашом" под спортивной
курткой. И грабили они счастливчиков, купивших машины за рубежом:
опознавательный знак - транзитный номер на стекле... А чтобы остановить их,
рассыпали по асфальту нарезанную кусками колючую проволоку.
Возле "жигуленка" стояли трое, переговаривались с пассажирами, должно
