рушкой вроде бы не могло способствовать такой, как называл Сухов, хрони-
ческой радости бытия.
Родители Натальи трагически погибли в автомобильной катастрофе, ког-
да ей исполнилось всего семнадцать лет. Муж ее был космоисследователем,
он не вернулся из экспедиции Федора Драголюба на планету Центурия. Они
тогда почти все ушли сознательно в рукотворный мир, в "черную дыру", из
которой для них не могло быть возврата. В то время об этой экспедиции
много писали, выходили отдельные книги, ставились спектакли. Наталья
рассказывала, что почти сразу же после известия о "гибели" мужа к ней
приходил какой-то писатель как к жене героя космоса. Ему хотелось расс-
просить все о муже, но Наталья отказалась о чем-либо говорить, объяснив
коротко: "Я жду ребенка. Мне нельзя волноваться. Я ничего не буду вспо-
минать". Но дочка у нее родилась мертвой.
Для матери это было страшным ударом, после которого она два года на-
ходилась в психиатрической больнице на интенсивном стационарном лечении.
"Но зато потом я стала неисправимой оптимисткой, - смеялась Наталья,
рассказывая Сухову о своей жизни. - Меня подлечили, выписали из больни-
цы... Мне ничего не оставалось, как радоваться всему тому, что я ненави-
дела два года. Я не хотела жить в те жуткие для меня годы. Все вокруг
было постылым. А потом я сама же смеялась над собой. Ведь жить намного
лучше, чем не жить. Не так ли?"
Сколько Сухов знал Наталью, она была энергична, полна множества пла-
нов и идей. Она переводила со многих языков мира, писала стихи, выступа-
ла с лекциями от товарищества "Прогресс".
Одним словом, Сухов не мог поверить, что Наталья сама ушла из жиз-
ни... Но утверждать однозначно, даже для самого себя, тоже не мог.
А Серафим продолжал смеяться и размахивать ушами:
"Наталья тоже не могла шевелить ушами. Она быстро сгорела. Она почти
не мучилась. Правда же, Гиата?"
"Правда, Серафим. Такие, как она, никогда не мучаются. Они всему ра-
дуются", - сказала Гиата и вдруг истерически захохотала.
9
Андреш, поэт, которого я глубоко уважаю, никогда не думал,
что его слова: "Искушение и возможность сбиться с пути для че-
ловека существуют до тех пор, пока он живет", - спустя некото-
рое время породят целую теорию. "Теорию разочарования". Суть ее
вот в чем: человек не должен верить в искренность и неизмен-
ность каких-либо намерений, обещаний, иначе это рано или поздно
непременно приведет к трагедии или к горечи разочарований. Я
мог бы согласиться, что в этом утверждении есть определенная
доля истины, если бы не знал, что подобный взгляд на жизнь не-
когда привел к утонченному цинизму и постепенному уничтожению
духовной основы у целого поколения землян.
В страшную ночь, после того, как она похоронила сразу и маму и отца,
ей приснился странный сон.
- Маргарита! Мар-га-ри-та! - как будто голос отца.
- Мар-га-а-а-аритаа-а-аа! - а это вроде голос мамы.
- Маргарита! - голос...
Чей это голос?
Такой знакомый голос, хотя она уверена, что слышит его впервые. Он
вызывал в душе волнующее тепло и ощущение покоя. Вечного покоя?
"Покой. Беспокойство. Вечный покой. Смотришь вблизи - вышивка крес-
тиком. Мама любила так вышивать. Смотришь издалека - розы. Покой. Беспо-
койство. Вечный покой. Смотришь издали - кладбище. Подходишь ближе -
цветы растут. Покой. Беспокойство. Вечный покой. На лепестках роз капли
росы - прозрачнее твоих слез. Вечный покой - ужасней отчаяния, безумнее
твоего душераздирающего крика".
Кто меня зовет? Так трогательно...
- Мама?!
Тишина.
- Отец?
Тишина.
Но вот снова:
- Маргарита!
Чей же это голос? Где я сейчас? Сплю? Не похоже. Зеленая трава, соч-
но-зеленая, невозможно глаза не прикрыть - такая яркая. И цветы. Такие
большие. И словно никогда не встречавшиеся раньше. Чье-то осторожное
прикосновение к плечу. И тот же тихий голос возле самого уха:
- Маргарита.
Резко обернулась. Мужчина неопределенного возраста, в сером костюме
и серой сорочке, с лицом землистого цвета стоял позади нее и вяло улы-
бался.
- Ой, кто вы?!
Мужчина пожал плечами.
- Мы просто ходим по осенней степи и собираем цветы, - произнес он
таинственно, будто сообщал великий секрет. - Но мы не знаем, кто поса-
дил, посеял их. И не мы их сеяли. Мы смотрим, как над ними пролетают
птицы, но не знаем, куда они летят. И вы не знаете, Маргарита?
- Не знаю... Они летят куда-то далеко-далеко...
Мужчина вдруг громко рассмеялся:
- Пусть себе летят. А у нас вместо крыльев - корни. Изо дня в день,
из ночи в ночь они прорастают все глубже.
И вдруг Маргарита заметила, что ноги незнакомца неестественно тон-
кие, стройные; серые башмаки, едва заметные в густой траве, словно при-
кипели к земле, срослись с нею.
- Вы шутите?
- Нет, я никогда не шучу. У нас действительно - вместо крыльев кор-
ни. Но вы не сможете видеть их вот так сразу. Для вас они невидимы.
- Но как же тогда вам удается?..
- Вы мыслите очень прямолинейно и упрощенно, - перебил ее незнако-
мец. - Корни не мешают нам ходить, летать, как раз благодаря нашим кор-
ням мы и можем ходить и летать.
- Вы можете летать?
- Разумеется. - Незнакомец плавно поднялся в воздух, на несколько
минут завис неподвижно.
- А ваши корни, говорите, невидимы...
- Конечно, - подтвердил мужчина и опустился на землю.
- Как вас зовут?
- Называйте меня пока маргоном.
- Странное имя у вас. Никогда такого не слыхала. Хотя оно и очень
похоже на мое.
- По сути, это не имя... Я - Мар. Так зовут меня другие маргоны. По-
нимаете?
- Вроде... немного понимаю... Вы издалека?
- Да, - серьезно ответил маргон. - Примите наше искреннее сочувствие
в связи со смертью ваших родителей.
- Откуда вы знаете, что они... Что сегодня...
- Я все знаю. Все, что мне положено знать. А ваших родителей я знал
лично. Очень обидно, что я прилетел к вам с некоторым опозданием. Веро-
ятно, я смог бы помочь, и этого не случилось бы. Очень досадно. Лишний
раз убеждаюсь, что в жизни нужно всегда торопиться. - Человек в сером
костюме почему-то многозначительно улыбнулся.
- Я даже не знаю, что с ними случилось. Сообщили мне по видеофону:
прилетай, умерли родители! Я сразу же прилетела. Мне сказали, что они
уснули и не проснулись. Соседи зашли утром - они всегда к моим заходили,
- а родители спят. Вроде бы спят...
- Ну, крепитесь. Не нужно плакать. Ведь ничем теперь не поможешь.
- Не поможешь...
- Какая бесконечная степь, Маргарита. И трава такая мягкая...
- Да, как прикосновение маминых ладоней...
- Ну, хватит, хватит плакать. Не думал я, что вы настолько сентимен-
тальны. У вас утонченная душа, Маргарита. Бесконечная степь. Красивая. И
такой чистый, ароматный воздух. Правда? Хочется идти и идти... До самого
горизонта. А горизонт убегает. И ты пытаешься его догнать. Но степь бес-
конечна...
- Как беличье колесо...
- Откуда вы об этом знаете, Маргарита?
- О чем?
- Аналогия с беличьим колесом меня растрогала и насторожила. - Мар-
гон смотрел на Маргариту вопросительно и растерянно в то же время.
- Я ничего не знаю. Я просто чувствую.
- О-о, Маргарита, я вам завидую.
- Почему?
- Ну... как бы вам сказать. Просто завидую, и все. Вот посмотрите.
- На что?
- Вон, прямо перед вами.
- Могила моих родителей? Почему? Откуда она здесь?
Маргарита бросилась бежать, запуталась в высокой траве, едва не упа-
ла. Маргон поддержал ее.
- Почему вы так разволновались? Мне казалось, что вам будет приятно
сейчас увидеть могилу родителей.
- Приятно? Именно сейчас? В этой бесконечной степи?..
- Да. Но, может... - Маргон загадочно посмотрел на нее и вдруг вып-
рямился неестественно, вытянул руку до самого неба. - Может, вы хотели
бы увидеть всю степь... Пожалуйста. - Маргон опустил руку и застыл,
склонив голову. - Пожалуйста...
Маргарита осмотрелась вокруг - вся степь покрылась небольшими обе-
лисками. Подбежала к ближнему. Короткая надпись на металлической плас-
тинке: "Николиан и Марта Биос..." Прочитать дальше не смогла, хотя и
знала все на память. Расплакалась.
- Они родились в один и тот же год и умерли одновременно, в один и
тот же день. Они были счастливы. Правда, Маргарита? И вот сейчас - вся
степь ваша! Она усеяна вся могилами ваших счастливых родителей.
Она тихо плакала.
- Это слезы счастья, - заметил маргон. - Я многое могу сделать для
вас. Но не все сразу... Сначала хочу открыть вам маленькую тайну. Вооб-
ще-то у меня совсем другой вид. Словом, сейчас вы воспринимаете меня
несколько иначе... В действительности же... Вот смотрите...
Маргон вытянулся, замер. Вслед за этим его тело начало терять четкие
очертания, стало дрожащим, студенистым, постепенно превратилось в пуль-
сирующий с зеленоватым оттенком шар, из которого постепенно начали вспу-
чиваться отростки, как у живой амебы под микроскопом. Они росли и стано-
вились похожими на щупальца спрута. Три толстых отростка у самой земли,
три - на верхушке пульсирующего шара. Длинные, с присосками. Они неуклю-
же шевелились. А на самом шаре постепенно обозначились большие глаза и
огромный рот с плотно сжатыми губами. Фантастическое существо, но Марга-
рите почему-то не было страшно, она ничуть не удивлялась. Все восприни-
мала как должное. И даже поймала себя на мысли: "Какой он красивый, этот
маргон. Мар. Какое у него красивое тело. Оно, вероятно, очень мягкое на
ощупь. И очень приятного цвета, с розоватым отсветом..." Как только она
это подумала, маргон сразу же принял человеческий облик: снова стоял пе-
ред ней в густой высокой траве стройный, в сером костюме, с улыбающимся
лицом землистого цвета.
- Спасибо. Мне приятно, что я вам понравился.
- Вы читаете мои мысли?
- Не волнуйтесь.
- Я не волнуюсь. Просто интересно.
- Я завидую вам, Маргарита.
- Мне? Вы такой могущественный... и вы мне завидуете? Не верю.
- Завидую я тому, что для вас еще осталось что-то интересное в ми-
ре... А не верите вы мне напрасно. Я всегда говорю правду. - Мар многоз-
начительно посмотрел на Маргариту. - Вернее - что бы я ни сказал, рано
или поздно становится правдой. Понимаете?
- Как будто понимаю...
- Вам хотелось бы иметь сына или дочь? - неожиданно спросил маргон,
и этот вопрос не показался Маргарите странным.
- Дочку, - произнесла тихо, почти не задумываясь. - Безусловно, доч-
ку.
- Хорошо, - ответил Мар. - Мы позаботимся. Единственная просьба -
назвать ее Гиатой. Гиата Биос - очень приятно звучит. Правда?
10
Ведьмы и ведьмаки - это такие люди, которые с помощью неко-
торых снадобий и прохождения через двенадцать ножей превращают-
ся в разных зверей и птиц, чаще всего в волков, свиней, сорок и
копны сена, а также в других людей; превратившись же, они чинят
добро или зло ближним своим, как им вздумается. И еще такие лю-
ди называются оборотнями.
Экстренное заседание Высшего Совета Земли состоялось в голубом зале,
предназначенном для многолюдных собраний. Однако приглашенных было всего
одиннадцать человек. Все свободно разместились за специальным круглым
столом. Сидели немного смущенные в пустом большом зале, ожидая председа-
теля Высшего Совета - Ирвина. Никто не мог понять, зачем он решил соб-
рать их именно здесь, а не в своем кабинете.
- Дорогие друзья, уважаемые коллеги, ученые! - обратился к присутс-
твующим, заняв свободное место за столом, Ирвин. - Я понимаю, что ска-
занное мной вызовет у вас немалое удивление. Тем не менее призываю самым
