слова.
При ближайшем рассмотрении контора, несмотря на отсутствие окон, уже
не казалась неприступной твердыней. Огни святого Эльма, разбросанные по
потолку, наполняли кабинет управляющего холодным, ровным светом
пасмурного дня. Воздух был прохладным, хотя долина Сан-Фердинанда,
которая, как и весь Энджел-Сити, некогда была пустыней, славится
засушливым климатом.
Судакис заметил, что мне совсем не жарко, и ухмыльнулся.
- В нашем кондиционирующем контуре - след гренландской ледяной
ундины. Вот к этому кафелю, - он указал на стену, - однажды прикоснулся
стихийный дух, и теперь здесь всегда холодно. Закон контагиона.
- Контакт, единожды установленный, длится вечно, - процитировал я. -
Свежо, как прошлогодний снег. Многие здания в Энджел-Сити охлаждаются
конта-гионной связью с ледяными ундинами. Но я не это имел в виду.
Вероятно, закон контагиона - один из древнейших принципов магии. Но его
контролируемое использование Для нужд бытовой техники налажено недавно и
стоит весьма недешево. Люди, получавшие прибыль с этой свалки, явно
заботились о своих работниках. Очень странно, что утечка происходит
именно здесь, где на одни лишь удобства выбрасываются такие деньги.
Когда секретарша принесла нам кофе, Судакис откинулся на спинку
кресла, которое жалобно заскрипело под его тяжестью.
- Чем могу быть полезен, Дэйв? - спросил он. - Я так понимаю, что это
неофициальный визит. Вы не предъявили мне ордер, не вручили повестку, и
с вами нет ни священника, ни заклинателя, ни хотя бы адвоката. Так в чем
же дело?
- Вы правы - это неофициальный визит. - Я отхлебнул кофе.
Восхитительно! Не то что растворимая бурда, которая издевается над
законом подобия. - Если не возражаете, мне хотелось бы поговорить о
вашей защитной системе.
Мой собеседник внезапно застыл, будто под взглядом василиска. Судя по
выражению лица, Судакис предпочел бы порассуждать об упадке цивилизации
в целом, - Это секретная информация, - заявил он. - Я не имею права
отвечать ни на один вопрос, касающийся данной темы. Наверное, лучше
пригласить священников и адвокатов с обеих сторон. Мне не нравятся такие
"неофициальные" визиты на доверенный мне объект, инспектор Фишер. - Я
уже не был "Дэйвом".
- Я полагал, что у вас не так уж связаны руки, - сказал я. - Потому и
пришел к вам побеседовать.
- Вам легко говорить. - Даже нос у него был упрямый, как у
футбольного нападающего. - Я не хочу обсуждать этот вопрос. Сначала я
должен убедиться в том, что вы имеете веские основания для подобного
разговора.
- За последние десять лет вокруг свалки сильно возросло количество
нападений эльфов на людей, - сказал я.
- Я видел эти цифры. Но сюда съехалось много иммигрантов, и с собой
они привезли свои проблемы. Года два назад здесь даже был случай
ягуантропии! И это при том, что большинство переселенцев - выходцы из
Северо-Западной Европы!
Судакис был прав: состав населения сильно изменился. Пролетая по
долине, я видел несколько домов с вывеской "Курандеро". Если вам
интересно мое мнение, курандеро - мошенники, наживающиеся на невежестве,
но разве меня кто спрашивает? Основной принцип магии состоит в том, что,
если вы искренне во что-то верите, это станет правдой - для вас.
Вот я, к примеру, искренне верил, что, если АЗОС привлечет к суду
Девонширскую свалку только за проказы каких-то бесхозных эльфов,
адвокаты, нанятые хозяевами Судакиса, сделают из нас отбивную. Я не
сомневался, что Тони Судакис тоже так думает.
Тогда я решил пустить в ход тяжелую артиллерию.
- А в том, что в прошлом году здесь было три случая апсихии, тоже
иммигранты виноваты? Управляющий и глазом не моргнул.
- Совпадение, - хладнокровно сказал он, но все же его рука
непроизвольно потянулась к серебряной цепочке на шее. Я ожидал увидеть
распятие, но из-под рубашки показался кусок полированного янтаря, внутри
которого что-то застыло. Красивая вещица, и стоит, наверно, немало.
- Не для протокола будь сказано, мистер Судакис, вы не хуже меня
знаете, что три ребенка, рожденные без души, - не совпадение. Это уже
эпидемия.
Управляющий отпустил свой янтарный амулет, и тот скользнул под
рубашку.
- Для протокола или нет, я это отрицаю. - Он говорил так громко и
отчетливо, что я мог побиться об заклад: Подслушник ловит каждое наше
слово, чтобы выплюнуть их все, если мы предстанем перед судом.
"Интересно", подумал я. Судакис продолжал: - Кроме того, инспектор,
подумайте вот о чем - как бы я мог ежедневно ходить на работу, если б не
знал, что бояться тут нечего?
Я поднял руку, надеясь, что этот жест выглядит достаточно
примирительно.
- Мистер Судакис, Тони, если уж вы позволили называть вас по имени, я
вовсе не считаю, что именно вы несете личную ответственность за
какие-либо несчастья. Пожалуйста, поймите это. Но мое внимание привлекла
назревающая здесь проблема, и я нарушил бы свой служебный долг, если бы
не обратил на нее внимания.
- Ладно, - кивнул он, - это я могу понять. Наверное, мне стоит
показать вам документацию по защитным системам. И если вы, Дэйв, найдете
в них хоть одну дыру, - я опять стал Дэйвом, следовательно, он несколько
смягчился, - я лично нагажу в собственную шляпу и надену ее на голову.
Клянусь.
- Клятва не принимается, - поспешно сказал я. Если выйдет так, что
управляющий ошибся, мне вовсе не хотелось, чтобы он делал нечто
отвратительное или, при неисполнении клятвы, навлек на себя гнев
Потусторонних сил.
- Вы меня слышали.
Он встал из-за стола, подошел к шкафчику и начал вытаскивать оттуда
свитки.
- Вот, смотрите. - Он развернул передо мной пергамент. - Вот внешний
периметр. Часть его вы видели, ну а здесь указано все, что в него
входит. А это - схема защиты здания, в котором мы сейчас находимся.
Я уже успел заметить, что наружное ограждение выглядит весьма
основательно, да и мой детектор это подтвердил. А беглый взгляд на схему
защиты административного здания убедил меня, что Судакису и впрямь
нечего тревожиться за безопасность своего рабочего места. Чтобы одолеть
эту твердыню, пришлось бы попотеть самому Сатане - или даже вавилонской
богине Тиамат, если бы ее культ сохранился до нашего времени. Менее
могущественные Силы просто обломали бы себе зубы.
- А вот это - наше подземное заграждение. - Судакис взмахнул перед
моим носом очередным свитком. - Взгляните на него, Дэйв. Надежно, как
целомудрие весталки.
В отличие от первых двух этот пергамент требовал более тщательного
изучения. Подземные ограждения - самое слабое место любой свалки
токсичных заклинаний. Идеальным решением было бы, конечно, разместить
свалку на плаву над озером алкагеста - универсального алхимического
растворителя, который разъедает всякое зло. Но, увы, алкагест создает
новую проблему: quis custodiet ipsos custodes? <Букв.: "кто устережет
сторожей?" (лат.)> Будучи поистине универсальным, он растворяет все, с
чем соприкасается - а значит, и само основание свалки.
Некоторые смелые научно-магические журналы предлагают использовать
магнитную левитацию или сильфов, чтобы приподнять этот искусственный
остров над всерастворяющим озером. Я считаю, что изобретателю, который
попытается осуществить подобный проект, следовало бы самому пожить в
административном здании свалки. Левитация - обычное физическое явление и
в качестве такового подвержено влиянию магии. А сильфы не так уж хорошо
летают, как принято думать. Работа им быстро надоедает, они начинают
играть, дурачиться - и забывают обо всем, Нет, сильфы не годятся там,
где задействован универсальный растворитель. Его использовали в Первой
Магической войне, но не во Второй. Алкагест слишком эффективен даже в
качестве оружия. Проедая себе путь прямо к центру Земли, он может
вызвать истечение лавы или пробудить неведомые древние Силы. Никто не
способен даже хранить алкагест - да и как это сделать?
Поэтому никакого алхимического растворителя под Девонширской свалкой
не было. Проектировщики обошлись набором классических средств защиты:
мощи, реликвии и священные тексты чуть ли не всех религий, которые знает
человечество. Система была отлажена на совесть, и заклинания обновлялись
дважды в год, чтобы в соответствии с законом контагиона распространять
действие амулетов на те участки, где на самом деле ничего не зарыто.
- Что ж, на планах вроде все как положено, - нехотя признал я. - А
как у вас с соблюдением графика освящения?
Тони Судакис разложил передо мной новые свитки.
- Вот сертификаты Святого Престола, Национального конгресса Церквей и
Департамента Юстиции.
Я изучил и эти документы. Придраться было не к чему. Конечно,
руководство свалки могло подделать сертификаты: худшее, на что способны
гражданские власти, если обман раскроется, - это отрубить нарушителю
голову. Но нужно быть последним идиотом, чтобы подделать подпись или
печать представителя Церкви. За такое преступление человека ждет вечное
наказание.
Я отодвинул груду свитков к Судакису.
- Честно говоря, не знаю, что вам и сказать. Все это выглядит вполне
убедительно. Но в окрестностях свалки творится что-то неладное, в этом
нет никаких сомнений. - И я рассказал ему о врожденных уродствах, о
вампиризме и ликантропии.
Судакис нахмурился, - Вы не сочиняете?
- Ни единого словечка. Готов поклясться Иеговой, если хотите.
Бог свидетель, я не самый ревностный иудей, но нужно быть отъявленным
мерзавцем, чтобы подкрепить ложь подобной клятвой. К тому же люди,
готовые рискнуть спасением души, поклявшись именем Господа, все равно не
смогут скрыть этого от духовного контроля АЗОС.
Хмурое лицо Судакиса окаменело, словно вылепленное из гипса.
- И все же, если дело дойдет до суда, наши адвокаты докажут, что
сведения, на которые вы ссылаетесь, - всего лишь статистическое
отклонение, никак не связанное с содержимым Девонширской свалки.
- Возможно.
Дать бы ему по физиономии! Я сдержался - не столько из страха
получить отпор, сколько потому, что, подравшись с управляющим, подпортил
бы репутацию АЗОС.
Судакис снова извлек янтарный амулет, лизнул кончик пальца, провел им
по гладкой поверхности и пробормотал несколько слов на незнакомом мне
языке.
- Теперь мы можем какое-то время поговорить без протокола, - сказал
он, пряча амулет.
- Неужели? - хмыкнул я.
Мне не очень верилось в его откровенность, зато были все основания
полагать, что он не прочь узнать побольше и о планах Агентства, и о моих
намерениях. Адвокаты, которых он грозится на меня натравить, придут в
восторг, если я сболтну лишнее.
Но он продолжил:
- Да, и мне кажется, так мы лучше поймем друг друга. Мне не нравятся
факты, о которых вы сообщили, совсем не нравятся. С тех пор, как я здесь
служу, это место считается вполне безопасным, и я хочу, чтобы оно
таковым и оставалось. В конце концов, мне за это платят.
- Если так, зачем вы отключили Подслушника? - спросил я. По правде
говоря, я не был уверен, что его маленький спектакль мог что-нибудь
отключить.
- Потому что компания требует, чтобы я грамотно и профессионально
управлял местом, которое приносит ей доход. И я хочу оправдать ее
доверие.
На мой взгляд, это было странное, нелогичное заявление. "Неужели
человеку приходится затыкать уши Подслушнику только затем, чтобы
сказать, что он хочет выполнять свою работу на совесть?" И все же Тони
убедил меня. У многих директоров больших корпораций рыльца в пушку. Они
обделывают темные делишки втайне от собственных сотрудников. Если хоть
