жизнью, - короче, ничего необычного.
А вот когда на экране появилась информация за последние двенадцать
месяцев, я чуть со стула не свалился. Только в этом году возле
Девонширской свалки родились три вампира и два оборотня, к тому же
зафиксировано три случая апсихии - это когда ребенок рождается вообще
без души. Поистине ужасное уродство, которое не способны исцелить ни
врач, ни священник. Несчастные дети растут, старятся и умирают -
навсегда. Навечно. Меня даже в жар бросило от этой мысли.
Три случая апсихии за год в радиусе пяти миль... Я содрогнулся.
Апсихия возникает лишь тогда, когда в окружающую среду просачивается
что-то неслыханно зловредное. Трех случаев апсихии в год не наблюдалось
даже в Восточной Франкии, где токсичные заклинания, разбросанные обеими
сторонами во время Первой Магической войны, спустя три четверти столетия
все еще продолжают отравлять землю.
Я закончил свои записи и сказал духу:
- Спасибо. Ты очень помог мне. Не мог бы ты оказать мне еще одну
услугу?
- Смотря какую.
- Очень простую, - поспешно сказал я. - Если кто-нибудь, кроме брата
Вагана, попытается узнать, что я здесь делал, - не сообщай ничего этому
человеку или нечеловеку.
Когда имеешь дело с таким буквоедом, лучше заранее оговорить все
мыслимые возможности.
Дух задумался, потом кивнул:
- Я исполнил бы подобную просьбу, исходи она из уст брата ордена
святого Фомы, а настоятель просил меня обращаться с вами, как с любым из
братьев. Пусть будет по-вашему.
Я не знал, способен ли дух выдержать допрос с пристрастием, но меня
это особо не беспокоило. Может, я был непростительно наивен, но мне
казалось, что угроза анафемы, которая падет на всякого, осмелившегося
посягнуть на собственность Церкви, послужит достаточным предостережением
для любопытных. Я, например, не христианин, но даже мне бы не хотелось,
чтобы религиозная организация с двухтысячелетней историей спустила на
меня подвластные ей Силы.
Впрочем, Маммоне люди поклоняются уже гораздо больше, чем две тысячи
лет.
По пути наверх я остановился у кельи брата Вагана, чтобы
поблагодарить его. Брат оторвался от работы и сказал всего два слова:
- Совсем плохо?
Наверное, он сам догадался без помощи магии. От чтения мыслей я был
защищен: кроме стандартного набора амулетов государственного служащего,
я носил еще и свои, изготовленные мудрым рабби-каббалистом. Но
настоятелям доступно многое. Даже не умея проникнуть в мои мысли, аббат
легко читал по моему лицу.
- Совсем, - сказал я.
Немного поколебавшись, я все же изложил результаты своих изысканий.
Напоследок я прошептал:
- За минувший год в той местности родилось трое бездушных созданий.
- Трое? - Настоятель, изменившись в лице, сотворил крестное знамение.
Потом кивнул, словно припоминая. - Да, верно, я беседовал с родителями.
Как тяжело сознавать, что никогда не встретишься со своим ближним в
жизни вечной. Но я не отдавал себе отчета, что все они живут так близко
к проклятой свалке.
Настоятель никогда не произносит слова "проклятый" всуе, а уж если
произносит, то понимать его следует буквально. Аббат не обратил внимания
на то, что случаи апсихии группируются вокруг свалки, но меня это не
удивило. Искать закономерности - не его работа. Он должен нести утешение
плачущим. Довольно и того, что монастырские записи позволили мне сделать
собственные выводы.
- Там еще увеличилось число подстреленных эльфами, - тихо сказал я.
- Вполне возможно. - Он встал из-за стола и положил руки мне на
плечи. - Ступайте с Богом, инспектор Фишер. Полагаю, ваше дело угодно
Ему.
Благословение - это благословение, и относиться к нему следует
серьезно.
- Спасибо, брат Ваган, - сказал я. - Хотелось бы мне, чтобы Господь
был единственной Силой, вовлеченной в это дело.
Настоятель не ответил, и я решил, что он согласен со мной. Со
смешанными чувствами я вышел из обители, сел на ковер и отправился к
Девонширской свалке. Перед тем как припарковаться, я несколько раз ее
облетел. Сначала изучи противника, а уж потом нападай - так учат в армии
и в АЗОС.
Нельзя сказать, чтобы эти облеты много мне дали. Вы, конечно,
уверены, что свалка - это нечто, оскорбляющее взгляд. Вовсе нет. С виду
это просто несколько кварталов, ничем не застроенных (по крайней мере
ничем настолько высоким, что можно было бы разглядеть снаружи). Даже
ограда не была уродливой. По шпалерам вился плющ, перекидывающийся
внутрь. При желании по этим шпалерам можно даже забраться наверх, если
как следует подпрыгнуть и ухватиться за самую нижнюю.
Конечно, чтобы решиться на это, надо быть сумасшедшим. В одном я был
уверен - заклинания-ловушки схватят любого, дерзнувшего влезть на забор.
К тому же орнамент на стене явно не для красоты. Кресты, полумесяцы,
звезды Давида, восточные идеограммы, которые я распознал, но не смог
прочесть, бронзовые альфа и омега, несколько куфических букв, наподобие
тех, с которых начинаются главы Корана... Здесь все под контролем, и с
такими вещами не шутят.
И все же контроль оказался не слишком надежным, иначе дети не
рождались бы на свет лишенными душ. Я окропил свой портативный детектор
заклинаний пасхальным вином и прошептал благодарственную молитву.
Детектор должным образом отметил все заклинания, отгоняющие злых
духов... и конечно же, за стенами притаились заклинания-ловушки. Но
больше он ничего не нашел. Я пожал плечами. Большего я и не ждал -
возможности моего детектора были весьма скромными. Кроме того, если бы
утечка магии была столь очевидна, что любой дурак с приборчиком от
"Заклятия-и-компания" мог это определить, Чарли Келли не стал бы
посылать сюда меня. И всегда-то нам хочется, чтоб полегче, попроще...
Неподалеку от ворот свалки виднелась посадочная площадка. Я
припарковал свой ковер и, прежде чем сойти, чисто автоматически произнес
противоугонное заклинание. В Энджел-Сити преступность давно побила все
рекорды. Оставьте ковер без присмотра всего на пару минут - и можете с
ним распрощаться.
Я пересек улицу по пешеходному переходу. Для пущей безопасности он
был весь расписан символами, позволяющими без страха переходить через
дорогу иудею и мусульманину, индуисту и огнепоклоннику, буддисту и
язычнику почти любой разновидности. Вот только не знаю, что делать, если
вы самоанец, поклоняющийся богу Танароа. Бежать побыстрее, наверное.
Ворота Девонширской свалки на несколько футов возвышались над
изгородью. Охранник в аккуратной голубой форме вышел из стеклянной
будки, подошел ко мне и коснулся фуражки.
- Чем могу быть полезен, сэр? - спросил он вежливо, но таким тоном,
который должен был убедить незваного гостя, что у него нет никаких
уважительных причин отрывать охранника от созерцания мусора.
Я предъявил удостоверение инспектора АЗОС. На свалке токсичных
заклинаний оно автоматически превращало меня в подобие святого Петра - я
имел право карать и миловать. Охранник широко раскрыл глаза.
- Разрешите позвать мистера Судакиса, инспектор Фишер. - С этими
словами он нырнул в свою будку, схватился за телефон и зашептал в
трубку, с нетерпением дожидаясь, когда телефонный бесенок передаст ответ
начальства. Наконец он положил трубку на рычаг. - Проходите, сэр. Я
помогу вам.
Охранник засуетился вокруг меня. Ворота были откатного типа, на
маленьких колесиках. Сторож раздвинул створки. За воротами виднелся
единственный, чисто символический ряд колючей проволоки, на котором
красовался плакат с надписью на нескольких языках. Английский вариант
гласил: "Оставь надежду всяк сюда входящий без позволения". Данте всегда
наводит на размышления.
Охранник убрал с моего пути и часть колючей проволоки. Оказалось, что
под ней прямо на земле нарисована тонкая красная полоса, замыкающая
проход между стенами. Парень взял миниатюрный деревянный мостик и
перекинул его через красную полосу. Он очень старался не задеть красную
черту. Это нарушило бы внешнюю сторожевую систему свалки и, несомненно,
стоило бы ему работы.
- Вперед, сэр. - Охранник снова дотронулся до фуражки. - Мистер
Судакис ждет вас. Пожалуйста, оставайтесь в пределах, ограниченных
проволокой и янтарными линиями. - Он нервно усмехнулся. - Хотя зачем я
вам это говорю - вы знаете порядки лучше меня.
- Вы делаете то, что вам положено, - ответил я, шагнув на мостик. -
Другой на вашем месте и пальцем бы не шевельнул, чтобы помочь инспектору
АЗОС.
Как только я пересек черту, охранник поспешно убрал мостик.
Проведенные по бетону линии янтарного цвета и колючая проволока
обозначали безопасный путь к административному зданию - приземистой
постройке из шлакоблока. Выглядела она весьма внушительно - настоящая
крепость, способная устоять против любого натиска, магического или
военного.
По пути к зданию я все внимательно осмотрел, но не заметил ничего
примечательного. Ни зловонных трясин, ни вулканов - самый обыкновенный
пустырь, заросший побуревшими от солнца сорняками. Вот уже несколько лет
никакие заклинания не помогали омыть эту землю живительным дождем. И все
же..
На какое-то мгновение мне почудилось, будто ограда свалки - ужасно
далеко и огромное невидимое Ничто растягивает пространство, разглаживает
его и играет с ним, как кошка с мышкой. Астрологи говорят о почти
бесконечных расстояниях между звездами. А у меня появилось нехорошее
ощущение, что я смотрю на настоящую бесконечность, на что-то такое, чего
никак не ожидал встретить посреди Чатсуорта. Магия, а особенно
магические отходы способны искажать пространство и время - математики до
сих пор пытаются доказать это. Когда я посмотрел снова, все выглядело
нормально.
Я надеялся, что защитное действие янтарных линий так же
могущественно, как и действие красной. Но летописи монастыря святого
Фомы заставляли усомниться и в том, и в другом.
Коренастый мужчина в шляпе-котелке и галстуке вышел из шлакоблочного
здания мне навстречу и протянул руку. Широкая официальная улыбка
казалась приклеенной к его лицу.
- Инспектор... э-э-э... Фишер? Рад познакомиться. Я Антанас Судакис,
управляющий Девонширским могильником. Зовите меня Тони.
Мы пожали друг другу руки. Я был по меньшей мере на шесть дюймов выше
Судакиса, но, судя по железному рукопожатию, он мог бы спокойно сломать
меня пополам. Я худой и длинный, а у него комплекция футбольного
нападающего. Будь он чуть повыше - мог бы стать чемпионом по
колледж-боллу.
И все же в его поведении не чувствовалось враждебности.
- Почему бы нам не пройти в мой кабинет, инспектор Фишер...
- Зовите меня Дэйвом, - попросил я. В интересах дела мне следовало
приложить все усилия, чтобы заручиться его расположением.
- Отлично, Дэйв. Надеюсь, вы не станете темнить и сразу скажете мне,
зачем пожаловали. Все наши инспекционные пергаменты должным образом
подписаны, опечатаны, благословлены и окурены ладаном. Подлинники
хранятся в моем столе. Я знаю, что вы, чиновники, не очень-то доверяете
призрачным копиям.
- Что написано колдовством, то изменишь волшебством, - шутливо
заметил я.
В сущности, так оно и есть, хоть я и не сомневался, что вся служебная
документация Судакиса в полном порядке. В противном случае он бы так не
хвастался. И кроме того, будь в его пергаментах какие-нибудь
погрешности, ему пришлось бы опасаться большего, чем неожиданный визит
инспектора АЗОС. Во-первых, Господа Бога, затем - своих боссов, а может,
и самого дьявола. Многие вещи на этой свалке дьявольские в худшем смысле
