беспокойство правления "Демондины", инспектор Фишер. Во-первых, как вы,
наверное, понимаете, информация об отходах может быть использована
нашими конкурентами. Во-вторых, большая часть нашей работы связана с
оборонной промышленностью. Часть информации, которой вы располагаете,
может привлечь внимание иностранных государств. Эти соображения диктуют
соответствующий уровень секретности.
- Спасибо, что выразили свою озабоченность, адвокат, - сказал я. - У
меня никогда не было причин сомневаться в надежности нашей службы
безопасности. Пергаменты, о которых вы упомянули, не выйдут за пределы
моего кабинета.
- Вы меня успокоили, - ответила Пфейффер. - Могу я надеяться, что
ваше отношение к проблеме не изменится, и уведомить об этом наших
юристов и официальных лиц?
Такой невинный вопрос и такой зубастый!
- Будьте уверены, я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь ваши
пергамента от огласки. В настоящий момент большего обещать не могу.
- Ваш ответ меня не вполне удовлетворяет, - заявила она. "Ох", -
подумал я.
- Адвокат, боюсь, на данный момент я не могу более ничего обещать
вам. У меня - свои обязанности и свой долг перед государством.
И пусть теперь попробует возразить.
Мой телефонный бесенок передал вздох. Похоже, я не единственный, кто
считает сегодняшний день паршивым.
- Я передам ваши слова, инспектор Фишер. Спасибо, что уделили мне
время, - сказала Колин Пфейффер.
Только я взял в руки свой отчет о благовониях, который безуспешно
пытался показать конторскому духу, как телефон завопил снова. Тоскливо
взывая к христианским святым, в чье заступничество не верю, я поднял
трубку: в конце концов, это входит в мои обязанности. Я уже начал
сомневаться, что сегодня удастся заняться чем-нибудь по-настоящему
важным.
К моему удивлению, это не был очередной адвокат. Мне звонил владелец
"Шипучего джинна" - нервный господин по имени Рамзан Дурани. Ну да, это
же одна из мелких компаний, пользующихся Девонширской свалкой. Очевидно,
ей не по средствам держать собственного адвоката. Мистер Дурани высказал
те же опасения, что и демондинская дама и адвокат из Девонширского
Консорциума Землепользования. По той или иной причине, но я уже начал
подозревать их всех в заговоре.
Вскоре мне в ухо завопил еще один разгневанный владелец, на сей раз
некий Жорж Васкес, директор фирмы "Шоколадная ласка". Я попытался
отвлечь его, спросив (не из праздного любопытства, уверяю вас!), чем
все-таки занимается "Шоколадная ласка". Но он не желал отвлекаться, он
был искренне убежден, что все его секреты непременно опубликуют в
газетах и передадут по эфирному вещанию.
На то, чтобы успокоить Васкеса и убедить его в том, что я по мере сил
постараюсь сохранить шоколадные тайны, ушло еще двадцать минут. Мне до
смерти хотелось узнать, почему он так странно обозвал свою фирму и с
какими видами магии это связано, но я ничего не спросил, потому что не
желал слушать его кудахтанье еще двадцать минут. Я надеялся, что смогу
кое-как догадаться по накладным свалки, когда наконец возьмусь за них.
Если вообще когда-нибудь за них возьмусь. Верилось в это с трудом.
Только я собрался продолжать возню с отчетом, как ко мне в кабинет
кто-то вошел. Я чуть было не закричал:
"Убирайтесь! Дайте поработать!" - но сдержался и правильно сделал.
Потому что ко мне пожаловало начальство.
Что бы я там ни говорил, Беатриса Картрайт, в сущности, неплохой
человек. И даже неплохой начальник. Она негритянка, примерно моих лет,
фунтов этак на двадцать пять тяжелее, чем нужно (Би утверждает, что на
все сорок, но это потому, что она мечтает иметь фигуру, как у сильфиды,
чего, боюсь, ей никогда не добиться). Обычно она не злоупотребляет своим
положением, но ничего не может с собой поделать, когда Чарли Келли
звонит ее подчиненному (или, точнее, мне) домой в пять утра.
- Дэвид, мне нужно поговорить с тобой, - начала она. Должно быть, я
выглядел слишком измотанным, потому что Би поспешно добавила: - Надеюсь,
я не отниму у тебя много времени.
Даже о делах Би говорит так, словно поет в церковном хоре. Хотя она
никогда не раздражает людей своей религиозностью. Это мне в ней
нравится, - Би, я притащу тебе этот доклад о благовониях, как. только
проклятый телефон перестанет звонить каждые три минуты. - Я посмотрел на
него, надеясь, что он вовремя оживет. Как назло, аппарат хранил
молчание.
- Я не по поводу доклада. - Би села на стул, - Я хочу знать, почему с
самого утра мне звонят из "Локи", и из "ОБВУ", и из
"Предсказание-продакшн", и все требуют, чтобы я убрала тебя с
Девонширской свалки. - Она посмотрела на меня скорее печально, нежели
негодующе,, тем самым взглядом, который, по ее мнению, должен пробудить
раскаяние в сердце закоренелого грешника.
Более-печаль-нежели-негодование мгновенно исчезло, как только я
объяснил, почему Чарли Келли позвонил мне в обход начальства. Вот теперь
ее взгляд стал просто негодующим. Не будь ее кожа черной, она бы
побагровела, - Ох, как я смертельно устала от этих идиотских игр.
Честное слово, я еще поговорю с мистером Келли. Он что, никогда не
слышал о субординации? - Она глубоко вздохнула и заставила себя
успокоиться. - Ну ладно, значит, ты связался с этой свалкой. Но почему
мне все звонят, кричат и угрожают?
Пожалуй, сейчас я уже мог не скрывать информацию, полученную в
монастыре святого Фомы.
- Там творится что-то скверное. А я пытаюсь выяснить, что именно. И,
по-моему, очень важные персоны из Девонширского Консорциума
Землепользования не слишком этому рады.
- Похоже, ты прав. - Би задумалась. - Но с Чарли Келли я все же
побеседую. И вот что, Дэвид, от кого бы ты ни получил это задание,
постарайся выполнить его на совесть.
- Я сам так решил еще в ту минуту; когда впервые увидел статистику
врожденных дефектов в окрестностях свалки.
- Ну ладно. Рада, что мы поняли друг друга. Но с этого момента ты
должен информировать меня о своих действиях. Я понятно выражаюсь?
Я закивал так энергично, что едва не сломал себе шею. Хоть Би и
начальница, с ней иногда приятно иметь дело.
- Я собирался поставить тебя в известность при первой же возможности,
самое позднее - в понедельник, на собрании. Мне помешало все это. - Я
махнул рукой в сторону рабочего стола, где царил дикий хаос, - Просто
вздохнуть некогда.
- Понимаю. Но тебе и платят не за то, чтобы ты бил баклуши. - Би
поднялась, затем обернулась, чтобы пустить напоследок парфянскую стрелу:
- Несмотря на всю твою занятость, я все же надеюсь, что ты исправишь
отчет о рассыпанных благовониях до того, как отправишься домой. - И
вышла энергичным, пружинящим шагом. Ее длинная юбка развевалась, как
знамя.
Я застонал. Не успел я приказать конторскому духу закончить повторную
редакцию (и, не забудьте, исправить первую, которой сама же Би осталась
недовольна), как скова зазвонил телефон.
***
В пятницу после синагоги мы с Джуди полетели на ковре ко мне домой. Я
уже говорил, что непоследователен в своей правоверности. Ортодоксальные
иудеи соблюдают Субботу, которая, как известно, начинается вечером в
пятницу, и не пользуются в этот день ни коврами-самолетами, ни вообще
какой бы то ни было магией, хотя некоторые держат на этот случай
специально обученного эльфа. "Субботний "негр" - вот как они его
называют.
Но мне не привили с детства подобной утонченности, а потому я не
испытываю угрызений совести. К счастью, в этом отношении мы с Джуди
похожи. Иначе она не полетела бы на моем ковре.
Достав из холодильника напитки, мы расположились в гостиной.
- Ну, что новенького в деле о Девонширской свалке? - спросила Джуди.
Я отхлебнул "aqua vitae" и почувствовал, как обжигающая волна
спустилась в желудок. Голос сразу охрип. Я рассказал, как "обрадовались"
все фирмы, храпящие отходы на Девонширской свалке.
- А как они узнали?
Как я уже говорил, Джуди не упускает подробностей. Она заметила это
сама, не дожидаясь подсказки, - Хороший вопрос, - сказал я. - Хотел бы я
дать на него такой же хороший ответ. Те люди, которые мне звонили,
словно сговорившись, повторяли одно н то же. - Голос у меня, честно
говоря, далеко не опорный. А в ту минуту он вдруг завибрировал, как
несущийся на большой скорости ковер-самолет. - Мое внимание привлекло
то... - тут я сорвался на писк.
Джуди вздрогнула. Выплеснув остаток своего напитка, она достала две
маленькие фарфоровые чашечки. Я разволновался бы еще сильнее, но у меня
возникло подозрение, что она хочет, чтобы я замолчал.
Каковы бы ни были побуждения Джуди, я все же был рад, что она еще
чуть-чуть уменьшила запас моего пива. Прошло не слишком много времени, и
она направилась в ванную. А потом вернулась. В постель. Ни ей, ни мне не
нужно было завтра идти на работу. После субботнего богослужения мы были
абсолютно свободны.
Я надеялся.
Мы крепко спали, прижавшись друг к дугу, словно уже давно были мужем
и женой, когда вдруг завизжал телефон. Мы с Джуди в ужасе подскочили.
Джуди стукнулась головой о мой нос и задела коленом еще белее
чувствительное место. Впрочем, и меня в тот цемент вряд ли можно было
назвать грациозным. Пришлось переползти через нее, чтобы снять трубку: в
моей квартирке комфортно жить только одному.
- Я этого Чарли Келли убью. - Это была моя первая связная мысль,
высказанная вслух. Кто же еще может звонить мне в такое время, когда еще
даже и не рассвело?
Но оказалось, это не Чарли. В ответ на мое полусонное "Алло?"
прозвучал резкий голос:
- Инспектор Фишер из Агентства Защиты Окружающей Среды?
- Да, - ответил я. - Какого .. то есть кто говорит? - сначала я решил
все-таки выяснить, на кого обрушить залп брани.
- Инспектор Фишер, с вами говорит легат Широ Кавагучи, констебль
Энджел-Сити. - Его слова заставили меня выпрямиться. В голове стало
понемногу проясняться, несмотря на то что Джуди - такая теплая и
шелковистая - прижималась к моему левому боку. Но следующие слова
Кавагучи заставили меня позабыть обо всем, даже о сладостном присутствии
любимой.
- Инспектор Фишер, брат Ваган из монастыря святого Фомы поручил мне
немедленно известить вас...
- О чем? - По спине поползли мурашки. Джуди промычала нечто
нечленораздельно-вопросительное. Я махнул рукой: не до объяснений, и
повторил: - О чем?
- К сожалению, я должен сообщить вам, инспектор, что монастырь
святого Фомы в данный момент уже почти сгорел. Брат Ваган убежден, что
поджог связан с вашим расследованием.
- О Боже, надеюсь, это не так! - воскликнул я, выскакивая из постели.
- А он, то есть вы, считаете, что мне необходимо сейчас же вылететь
туда?
- Если это не слишком вас затруднит, - ответил Кавагучи.
- Уже еду. - Я положил трубку.
- Куда это ты едешь? - возмутилась Джуди. Она уткнула личико в
подушку, когда я вызвал огни святого Эльма, чтобы разыскать штаны. - И
вообще, который сейчас час?
- Два пятьдесят три, - доложил из будильника хорологический демон.
- В долину Сан-Фердинанда. - Я порылся в ящике в поисках свитера: по
ночам в Энджел-Сити довольно прохладно. Натянув свитер, я продолжал: -
Там монастырь святого Фомы, тот самый, где я раскопал эти проклятые
сведения насчет Девонширской свалки. Так вот, он только что сгорел.
Джуди так и подпрыгнула.
- Это не случайность, иначе тебя бы не вызвали. - Голос Джуди
прозвучал как-то бесцветно. Она тоже начала одеваться.
Я уже застегивал сандалии.
- Полицейский сказал, что брат Ваган тоже так думает. Наводит на
