- Ах, да. - Тогда это показалось мне самым простым способом объяснить
легату, что незамужняя женщина делала у меня дома в два часа ночи. Я
подумал еще немного и спросил: - Ну а ты хотела бы этого?
- Чего? - в свою очередь смутилась Джуди.
- Стать моей невестой.
- Ну конечно! - И ее улыбка засияла ярче, чем солнце, озарившее в
этот миг небосвод. Нетрадиционный способ делать предложение, но ведь я
не предполагал, что сделаю его. Я и в самом деле собирался подумать об
этом... когда-нибудь. В конце концов, этот момент не менее подходящий,
чем любой другой.
Мы летели по шоссе святого Иакова до самого дома и держались за руки.
И как же приятно после ночного мрака тепло утреннего солнца!
Глава 3
Когда в понедельник утром я отправился на работу, на стоянке меня
ждала засада. Нет, не то, о чем вы подумали. Просто парень, стоявший у
входа в мои дом, громко крикнул:
- Это вы инспектор АЗОС Дэвид Фишер? Когда я ответил, что так оно и
есть, он подбежал ко мне, сунул прямо в лицо стеклянный шар и сказал:
- Джо Форбс из "Новостей" Первой эфирной станции Энджел-Сити. Хочу
задать вам несколько вопросов о трагедии в монастыре святого Фомы в ночь
с пятницы на субботу.
- Валяйте, - сказал я, с любопытством разглядывая шар. У бесенка,
сидевшего в нем, были невероятно большие уши, маленькие печальные глазки
и пасть, занимавшая чуть ли не всю его физиономию. Мне еще никогда не
доводилось видеть эфирного беса.
Форбс поднес шар к губам.
- Как вы попали в монастырь святого Фомы и почему вас вызвали на
пожар?
- Я использовал кое-какие записи монастырской библиотеки в текущем
расследовании АЗОС, и полиция пыталась выяснить, нет ли какой-нибудь
связи между этим расследованием и пожаром, - правдиво, но довольно
туманно ответил я.
Одновременно я наблюдал за маленьким бесенком в шаре. Его уши
подрагивали при каждом моем слове. Огромный рот, пародия на
человеческий, шевелился. Я не умею читать по губам, но и так было видно,
что бес, как эхо, повторяет все, что я говорю, отставая на полсекунды.
Он передавал мои слова на Первую эфирную станцию своему клону, который в
свою очередь ретранслирует их главному передающему бесу. А потом мои
слова услышат клоны главного передающего, сидящие в приемниках людей,
или Подслушник, который повторит их главному бесу в более подходящее для
работников станции время.
Джо Форбс придвинул шар к себе.
- Инспектор Фишер, вы можете подтвердить, что после пожара остался в
живых нематериальный свидетель, имеющий важные сведения об этом деле?
Накануне я говорил с Кавагучи. По его словам, библиотечный дух должен
прийти в себя, его состояние улучшается, но некоторое время он не сможет
отвечать на вопросы. Честно говоря, у Эразма, как и у всех духов, нет
вообще никакого состояния, но вы поняли, что я имею в виду.
Я хотел сказать об этом Форбсу, но передумал, так как не знал,
сколько людей слушают эфирнетные новости. Вполне возможно, это услышат и
поджигатели монастыря. А если они, ублюдки, начеку, вправе ли я сообщать
им, что с Эразмом они оплошали? Они снова попытаются убить его, и что,
если на сей раз с большим успехом?
Эти мысли за долю секунды пронеслись в моем мозгу. Я сделал глубокий
вдох и выдох.
- Считаю, что с подобными вопросами вы должны обратиться к
полицейским. Им известно намного больше, чем мне.
Форбс выглядел несчастным. Очевидно, до него дошло, что ему не
удастся выудить из меня волнующих откровений. Он задал несколько
отвлекающих вопросов и вновь попытался выяснить что-нибудь существенное:
- Какие записи монастыря потребовались вам для расследования?
Видимо, Джо надеялся, что я не замечу подвоха и выболтаю все тайны.
Но я не оправдал его надежд.
- Расследование еще не закончено, и я воздержусь от комментариев по
этому поводу.
Что меня в нем бесило больше всего - так это его лень. Будь он
порасторопнее, мог бы сходить в Дом Уголовного и Магического Суда и
просмотреть пергаменты, подготовленные мной для получения ордера на
обыск. Так ведь нет, ему хотелось, чтобы я сделал за него его работу.
Ну а у меня и своей хватает. Я решил закругляться.
- Прошу прощения, мистер Форбс, но мне действительно пора идти.
- Спасибо, инспектор Дэвид Фишер из Агентства Защиты Окружающей
Среды.
Форбс раскудахтался так, будто ему сообщили нечто стоящее. Я пожалел
бедного бесенка, сидевшего с весьма несчастным видом. Я бы тоже,
наверное, не выглядел счастливым, доведись мне постоянно слушать и
передавать в эфир все то, что несет Форбс.
Я надеялся отправиться на Девонширскую свалку и всерьез взяться за
изучение ее окрестностей, но совершенно забыл о том, что неделя
начинается с понедельника.
Утро понедельника - это строго соблюдаемый Беатрисий Картрайт ритуал,
пусть не столь древний, как месса или субботнее богослужение, но столь
же почитаемый, - общее совещание коллектива.
В понедельник утром весь наш отдел обязан два, а то и два с половиной
часа сидеть, выслушивая, чем занимаются все и вся. В девяноста девяти
случаях из ста то, о чем докладывают другие, мягко говоря, не имеет
никакого отношения к тому, чем занимаетесь вы сами. Вы провели бы это
время с гораздо большей пользой, делая что-нибудь важное, чего не
сделаешь, сидя на совещании (слава Богу, что у нас всего лишь агентство,
а не Департамент в округе Сан-Колумб, о котором у нас кое-кто мечтает,
тогда мы совещались бы не один раз в неделю, а два).
Должен признаться, что абстрактно я готов порадоваться за Филлис
Камински, которая тесно сотрудничает с полицией, чтобы суккубам было не
так вольготно на улицах Энджел-Сити. Такие пороки необходимо изживать.
Но хотя Филлис своим докладом и заслужила благосклонность Би, мне
совершенно ни к чему знать все волнующие подробности.
Мне также нет нужды выслушивать доклад о распылении чеснока с
воздуха, которым занимался Хосе Франко с садоводами из КУЭС, пытающимися
замедлить размножение мелких растительных вампиров. Эти твари опустошают
местные цитрусовые плантации уже пять лет, с тех пор как попали к нам с
грузом некачественно заговоренных лимонов из Греции. Не то чтобы я был
против, мне тоже не хочется платить по три кроны за апельсин. Но все
равно средиземноморские вампиры (средвампы) не самое главное, что меня
сейчас беспокоит.
К слову сказать, наши ребята выглядели (мягко говоря) более
заинтересованными, чем обычно, когда я рассказывал о Девонширской
свалке, хотя она тоже не имела никакого отношения к их работе. Но Би
нравятся совещания, и поэтому мы собираемся каждый понедельник.
Наконец нас отпустили. Я чувствовал себя так, словно вырвался из
чистилища (это, разумеется, не иудейская концепция, но все равно мне
нравится). Я вышел вместе с нашим художником.
- Теперь я наконец узнал, что делаю, - сказал я, догоняя его. Мартин
засмеялся и кивнул - его эти собрания радовали не больше, чем меня.
Разделавшись с одним важным делом на сегодня, я вернулся к своему
столу, чтобы проверить, нельзя ли сделать еще одно. Я надеялся, что
чудотехнику удастся побольше узнать о магии, с помощью которой подожгли
монастырь святого Фомы. Это могло подсказать мне, на какие составляющие
токсичных заклинаний следует обратить внимание в первую очередь, а
следовательно, какой консорциум подозревать. Но если бы магия исполняла
все желания, жизнь была бы слишком простой.
Я начертил новую таблицу - расширенную версию той, что составил на
кухонном столе. Но теперь я учел не только консорциумы и сферы их
деятельности, но также специфические виды отходов. Вместо того чтобы
делать таблицу трехмерной, я вставил в нее стройный ряд примечаний,
обведенных разноцветными рамочками (чтобы мне уж наверняка хватило
разноцветных чернил, я позаимствовал их у Мартина).
И вот, как только я приготовился к более серьезному этапу работы,
завизжал телефон. Я не сказал вслух того, что подумал. Это, конечно, не
заставило бы телефон заткнуться. Пришлось поднять трубку.
- Дэвид Фишер, Агентство Защиты Окружающей Среды.
- Доброе утро, Дэйв, это Тони Судакис.
- Привет, Тони. Как поживаете? - Половина моего раздражения
улетучилась: звонок имел непосредственное отношение к делу, которым я
занимаюсь. - Что-нибудь случилось?
- Я услышал о пожаре в монастыре святого Фомы. Какой ужас! Там такие
славные люди. Нам нужно больше таких людей.
- Истинная правда. Но теперь их стало меньше. Кажется, на одиннадцать
человек.
- Да, знаю. - Последовала пауза. Я уже начал привыкать к тому, что
все, с кем я разговариваю по делу о свалке, мнутся и впадают в глубокую
задумчивость. Однако из этого не следует, что я полюбил телефонное
молчание. Наконец Тони все обдумал: - Я просто хочу, чтобы вы знали:
Девонширский Консорциум Землепользования не имеет к пожару никакого
отношения.
Я прожевал эту новость и обнаружил, что меня не слишком волнует ее
вкус.
- Тони, вы имеете право говорить о самом себе, но как вы можете быть
уверенным в невиновности целого консорциума? - вежливо поинтересовался
я.
О, конечно, он мог утверждать что угодно, но как он надеялся
заставить поверить в это меня?
Однако Судакис нашел способ удивить меня. - Руководство консорциума
пообещало добавить двадцать пять тысяч крон к вознаграждению,
объявленному полицией за поимку поджигателя.
- Интересно, - протянул я, нисколько не кривя душой. Определить, что
означает этот шаг, не легко. Самое очевидное напрашивается само собой:
руководство консорциума ни при чем. Но можно предположить и другое:
кто-то там все же виновен и встал на этот весьма рискованный путь, чтобы
замести следы. За неимением иных сведений мне оставалось просто взять
себе на заметку и продолжать заниматься своим делом.
Теперь настала очередь Судакиса наслаждаться моим молчанием. Чтобы
заполнить паузу, он сказал:
- Вы ни во что не верите, Дэйв?
- Почему же, я верю в Бога, - ответил я.
- Наверное, легко жить, если честно и преданно служишь Господу
всеведущему и всемогущему, - заметил Судакис. - Но я позвонил вам не для
того, чтобы вести теологические беседы. Я не возражал бы, если мы
когда-нибудь побеседуем за кружкой пива, но не сейчас. Я сказал то, что
должен был сказать, а теперь мне пора возвращаться к своим крокодилам.
Это выражение прозвучало в устах Судакиса буквально: в его болоте
водились твари и похуже крокодилов. Мы распрощались, и я, положив
трубку, тупо уставился на телефон.
Возможно, Судакис так никогда и не примирится ни с христианством, ни
с монотеизмом вообще. Последнее его высказывание заставило меня
задуматься. Что ж. Конфедерация - свободная страна. Он волен верить во
что пожелает, только бы не поджигал монастыри, дабы утвердить свою точку
зрения.
- Интересно, - прошептал я снова, ни к кому не обращаясь, и вернулся
к собственному болоту.
Я решил сначала разобраться с отходами мелких предприятий, а уж потом
взяться за крупные светомагические заводы и аэрокосмические консорциумы.
Я надеялся, что если кто-либо отправляет на свалку нечто совсем уж
незаконное, то эго бросится в глаза, кок мулла в Коллегии Кардиналов. Я
был потрясен, увидев, сколько всякой дряни выбрасывают некоторые из этих
"мелких хулиганов". Вот, например, один из них - "Шипучий джинн". Да
поможет мне Бог, он пользовался такими вещами, которых я не ожидал
обнаружить даже в "Кобольдовых разработках Локи"! Взять хотя бы те
Соломоновы печати, которые он выбрасывал на свалку. Только подумайте о
магическом давлении, которое нужно для того, чтобы деформировать такие
