меня вполне устраивала, Час пик еще не наступил, и я быстро добрался до
Хауторна, И конечно, остаток дня бестолково прослонялся по квартире.
Обычно мне и одному есть чем заняться, но сейчас ничего не выходило.
Ходить по магазинам не хотелось. Кроме того, приближался очередной день
расплаты (за жилье, конечно, а вы что подумали?). Предыдущий оставил
самые кошмарные воспоминания. Злые духи изгрызли мой банковский счет.
Я решил сделать хоть что-нибудь, чтобы положить в карман лишнюю
крону, а не вынуть ее. У меня скопилось три или четыре пакета с пустыми
алюминиевыми банками, на которые я постоянно натыкался под умывальником
и в кладовке. Я вытащил их на свет Божий (сразу освободилось место для
новых!), отнес на ковер-самолет и отправился в ближайший центр
переработки материальных отходов. "БЕРЕГИТЕ ОКРУЖАЮЩУЮ СРЕДУ И ЭНЕРГИЮ,
- гласил плакат, вывешенный снаружи, - ПЕРЕРАБАТЫВАЙТЕ АЛЮМИНИЙ". Я
поволок банки вверх по лестнице, одобрительно кивая. Некоторые
предприятия набивают себе цену, утверждая, что благотворно влияют на
окружающую среду, - и бессовестно лгут, но те, кто занимается
переработкой вторсырья, к ним, конечно, не относятся.
Парень в приемном зале бросил банки на весы и сверился с маленькой
табличкой, прикрепленной к стене.
- Две шестьдесят, - объявил он.
Мелочь я ссыпал в карман, а две кроны бережно уложил в бумажник.
- Спасибо, дружище.
- Заходите почаще. Надеюсь скоро увидеть вас снова. Вы облегчаете
жизнь магам.
Я согласно кивнул. Работая в АЗОС, я знал об этом куда больше, чем
он. Переработанный алюминий позволяет магам использовать закон подобия,
чтобы извлекать металл непосредственно из руды - это гораздо дешевле и
более энергетически целесообразно, чем алхимия, к которой они вынуждены
прибегать, когда работают без алюминиевого образца. Не говоря уже о
нелепом и дорогом механическом процессе, с помощью которого алюминий
извлекают из содержащих его пород. Без магии мы, наверное, и не узнали
бы, какой это замечательный и полезный металл - алюминий.
Конечно, две с половиной кроны не покроют счет из Департамента Воды и
Энергии, который я обнаружил в почтовом ящике. По сравнению с прошлым
месяцем он опять вырос. Департамент уведомил в пояснительной записке,
что плата за пользование саламандрой повысилась еще на три процента.
Жизнь дорожает не по дням, а по часам.
Денег, вырученных за жестянки, хватило бы разве что на бутерброд, да
и то без хрустящего картофеля. Сразу за углом центра переработки
виднелась забегаловка "Золотой шпиль". Я отправился туда и потратил все,
что заработал, и еще немного. Не очень изысканно, конечно, но когда в
основном питаешься в одиночку, на это не обращаешь внимания.
Рядом с "Золотым шпилем" стоял автомат для продажи газет. Им
заправлял такой же маленький жадный бесенок, как и те, что ютятся в
таксофонах. Я бросил в лапку мелочь и вытащил "Тайме". Попытайся я
вытянуть больше одной газеты, бесенок завизжал бы, как резаный. Стыдно,
конечно, прибегать к таким мерам, но что поделаешь! Такова жизнь в
большом городе.
Вернувшись домой, я открыл пиво и выпил, пока читал газету. Меня
заинтересовала небольшая заметка: брат Ваган обратился к кардиналу
Энджел-Сити за разрешением применить косметическую магию для лечения
монаха, сильно пострадавшего от пожара в монастыре.
Я помолился, чтобы кардинал разрешил операцию. Косметическая магия в
наши дни творит чудеса. Если у врачей и магов есть портрет человека,
сделанный незадолго до того, как его внешность пострадала, они могут
использовать закон подобия и вернуть образ туда, где ему надлежит быть.
Конечно, полного сходства добиться не удается, но все же пострадавший от
пожара перестает быть ходячим кошмаром.
Беда в том, что кардинал Энджел-Сити - твердолобый ирландец - уж
очень серьезно относится к таким понятиям, как умерщвление плоти и Божья
воля. Он рассмотрел просьбу брата Вагана, но "нельзя ручаться за
последствия подобного вмешательства". Он имеет основания полагать, что
Господь захотел, чтобы монах был изувечен, и кто мы, чтобы спорить с
Ним?
Такая позиция мне никогда не нравилась. На мой взгляд, если бы
Господь хотел, чтобы жертвы пожара навеки оставались изуродованными, он
не позволил бы появиться косметической магии. Но я всего-навсего
чиновник АЗОС, а не теолог (и уж тем более не католический теолог). Что
я могу знать о воле Божией?
О представлении со святым Георгием и Змием в мельчайших подробностях
рассказывалось в рубрике развлечений (интересно, что об этом думает
кардинал?). Я не слишком приглядывался к красотке, выступавшей близ
голливудского шоссе, и не могу сказать, сваливалась ли с нее мини-туника
в рекламных целях. И не собирался вновь посетить назойливое
светомагическое шоу, чтобы проверить это. Так что рекламный трюк "с
клубничкой" стоил этой компании потери по меньшей мере одного
платежеспособного клиента.
***
Когда на следующее утро я отправился на работу, вдоль Конфедерального
здания маршировало еще больше пикетчиков, протестующих против чесночной
травли средиземноморских вампиров. Я покачал головой, возносясь в
лифтовой шахте на свой этаж. Некоторые не в состоянии перетерпеть
временные неудобства ради долговременной пользы.
Добравшись до стола, я набросился на бумаги, как одержимый. Если бы
здесь появился священник, он, наверное, решил бы, что из меня в пору
изгонять бесов. Но я энергично пробивался сквозь залежи, чтобы выкроить
время и вплотную заняться расследованием дела о Девонширской свалке.
После обеда я собирался отправиться в "Шоколадную ласку".
Благими намерениями вымощена дорога... сами знаете куда.
Только мне удалось добиться того, что сквозь море пергаментов
проглянула столешница, как завопил телефон. В отличие от многих моих
знакомых меня редко посещают предчувствия. Но на сей раз я почуял беду.
В последнее время телефон нечасто радовал меня приятными известиями.
- Дэвид Фишер, Агентство Защиты Окружающей Среды.
- Мистер Фишер, это Сьюзен Кузнецова из Управления Физического и
Духовного Здравоохранения Княжества...
- Да? - Никогда о ней не слышал.
- Мистер Фишер, я звоню из чатсуортской мемориальной больницы. Я
собиралась известить Сан-Фердинандскую общину святого Фомы, как обычно в
подобных случаях, но из-за трагедии, которая недавно произошла там, это
оказалось невозможным. Когда я позвонила в монастырь святого Фомы
Восточной части Энджел-Сити, мне посоветовали обратиться к вам.
- По какому поводу? - В ту минуту я совершенно не думал о
Девонширской свалке. Но не успела ответить моя собеседница, как я
мгновенно сопоставил то, где она работает, откуда звонит, вероятную
причину, по которой ей понадобился монастырь святого Фомы, и то, почему
ее скорее всего отослали ко мне. - Только не говорите мне, мисс
Кузнецова...
- Боюсь, это так, мистер Фишер. У нас в больнице только что родился
ребенок с апсихией.
Глава 4
Я плохо разбираюсь в младенцах - сказывается отсутствие опыта. Дайте
нам с Джуди еще несколько лет, и, надеюсь, мы с этим разберемся. Ах да,
ведь у моего брата в Портленде двухгодовалая дочь, а еще у меня в тех
краях несколько малолетних двоюродных братишек и сестренок. Тем не менее
все подгузники, которые я поменял, можно сосчитать на пальцах одной
руки.
Поэтому бедный маленький Хесус Кордеро (горькая ирония, заключавшаяся в этом имени, ошеломила
меня), на мой взгляд, не слишком отличался от любого новорожденного
младенца. Он лежал в своей колыбельке, беспорядочно суча ручками и
ножками, словно не мог понять, что это такое и что с ними делать.
Единственное, что сразу бросалось в глаза, так это черные-пречерные
волосы, украшавшие его головку.
Его мать сидела на краю кровати рядом с колыбелькой. Ей было лет
девятнадцать-двадцать, не больше. Ее можно было бы даже назвать
хорошенькой, не будь она столь измучена родами. На ее плече лежала рука
мужа. Он был примерно ее возраста и одет, как поденщик. Они
переговаривались по-испански. Интересно, они законным путем попали в
Конфедерацию? Но еще больше меня заинтересовал вопрос, насколько ясно
они осознают, что случилось с их маленьким Хесусом.
В палате была и Сьюзен Кузнецова - женщина средних лет, изящная, как
шкаф, - сразу видно, не из тех, кто занимается всякими глупостями, - и
священник отец Флэнэган - пухлый, рыжий коротышка. Он тоже бегло говорил
по-испански. В наши времена в Энджел-Сити без испанского не проживешь.
- Диагноз еще под вопросом, святой отец? - спросил я.
- Увы, нет. Бедный малыш! - ответил священник. Слушая его, я
размышлял, можно ли вообще говорить по-испански без акцента. Но все
посторонние мысли разом исчезли, когда он сказал:
- Вчера вечером я, как обычно, проходил по детскому отделению,
благословляя новорожденных моей конфессии. И вдруг... ну, лучше
посмотрите сами, инспектор.
Он снял с себя распятие, приложил его к щеке младенца и проговорил
что-то по-латыни. Это, конечно, не иудейский обряд, но я знал, чего все
ожидали. Ребенок, только что пришедший в мир, безгрешен, поэтому крест
должен на мгновение засиять, символизируя связь между благодатью Божией
и невинностью младенческой души. Ведь не просто так новообращенные
скандинавы говорят о Белом Христе.
Вот только здесь мы не увидели ничего. С таким же успехом можно было
приложить к щеке младенца кусок дерева или металла. Но распятие - один
из самых могущественных мистических символов Нашего Мира... Маленький
Хесус лишь повернул головку в надежде, что это материнская грудь.
Очень осторожно, очень печально священник вновь приложил распятие к
его щеке.
- Утром отец Флэнэган сразу же позвал меня, - сказала Сьюзен
Кузнецова. - Конечно, я немедленно пришла. Тогда он повторил проверку. В
моем присутствии, а я провела свои анализы, чтобы исключить возможность
ошибки. Этот малыш, здоровый и нормальный во всех остальных отношениях,
лишен души.
Слезы навернулись мне на глаза. Кошмар какой! Бедный малыш, он даже
согрешить не сможет! Ужасная несправедливость! Даже Сатана с этого
ничего не получит: ведь когда Хесус Кордеро умрет, он просто исчезнет.
Что это значит? Насколько я могу судить, только то, что мы вообще мало
что в этом во всем понимаем.
- Сэр, - обратился я к отцу ребенка (его звали Ра-моном, а его жену -
Лупе), - могу я задать вам несколько вопросов? Возможно, мне удастся
узнать, почему с вашим сыном приключилось это несчастье.
- Si, спрашивайте, - согласился он. Он понимал по-английски, хоть и
не очень умело на нем говорил. Его жена кивнула, показывая, что тоже
поняла меня.
Прежде всего я спросил их адрес. Я не удивился, услышав, что они
живут всего милях в двух от Девонширской свалки (а больница - в
пяти-шести милях от нее). Затем я попытался выяснить, не пользовалась ли
Лупе Кордеро какими-нибудь колдовскими снадобьями во время беременности.
Она покачала головой:
- Nada .
- Совсем никакими? - не отступал я. Ведь магия настолько для нас
привычна, что порой мы даже не задумываемся об этом. - Вы принимали
только самые обыкновенные лекарства?
Она быстро заговорила по-испански. Отец Флэнэган помог мне:
- Она говорит, что не принимала никаких лекарств вплоть до родов -
просто не могла их себе позволить.
Я мрачно кивнул: нынче это часто случается с бедными иммигрантами.
- Правда, по утрам я себя плохо чувствовала и обратилась за помощью к
