говорит, что тоже курандеро, на одном из... как вы их называете...
блошиных рынков. Он просит разумную цену, меньше, чем другие.
- Я вам верю, - сказал я. - Он просит мало, потому что продает совсем
не то, что говорит. Расскажите-ка об этом человеке. Он молодой? Старый?
Он часто приходит на рынок?
На блошином рынке можно найти почти все и очень дешево. Иногда товар
даже соответствует тому, что утверждает продавец. Однако зачастую
бывает, что колечко чистого золота через несколько дней превращается в
медь или свинец, хорологический демон в часах засыпает или удирает, а
то, что вы считали лекарством, оказывается ядом. Полиция и АЗОС делают
все, чтобы торговля на рынках шла честно, но, как всегда, для этого не
хватает людей.
- Он называет себя Хосе, - сказал Эрнандес. - Он не молодой и не
старый, просто мужчина. Я видел его несколько раз. Он бывает на рынке не
всегда.
Мы с сублегатом Хиггинсом переглянулись. На его лице выразилось
отвращение. Не молодой и не старый мужчина по имени Хосе, который
появляется на рынке, когда ему вздумается... Какие у нас шансы опознать
его? Примерно такие же, как у Иерусалимского Первосвященника обратиться
в индуизм.
Во всяком случае, так думал я. Но Борнхольм сказала:
- Если нам удастся установить детектор заклинаний в воротах для
торговцев на нескольких рынках, то, бьюсь об заклад, он учует эту дрянь.
Я попытаюсь сделать это в субботу и уверена, что мои коллеги меня
поддержат. Все знают, кто такой Уицилопочтли, и никто не хочет, чтобы он
вырвался на свободу.
Великой любви достоин тот государственный служащий, который вызвался
работать сверхурочно без дополнительной оплаты! Люди, которые
придираются к полиции и чиновникам, обычно забывают о таких, как
Борнхольм, а зря. Их и без того слишком мало.
- Если вы одолжите мне один из этих замечательных детекторов, -
предложил я, - я подежурю в воскресенье. Я знаю, что в этот день
большинство людей предпочитает молиться Богу, а не работать, но ко мне
это не относится.
- Ладно, - согласился Хиггинс после короткого раздумья. Так я и знал:
мало в полиции иудеев. Я написал номер своего домашнего телефона и
протянул ему.
- Я дам вам знать, - пообещал он.
- Надеюсь.
Признаюсь, у меня было еще одно, тайное, побуждение. Продавцы
приходят на блошиные рынки рано, чтобы занять местечко получше. Я решил:
возьму-ка с собой Джуди, и когда мы покончим с проверкой (наверняка ведь
ничего не найдем), то сможем провести остаток дня за покупками. Как я
уже говорил, на блошиных рынках можно найти все, что угодно.
Глава 5
Через два дня после того, как мы прикрыли лавочку Куатемока
Эрнандеса, сублегат Хиггинс действительно связался со мной, и мы
договорились о наблюдении за одним из рынков в долине. В тот же вечер я
позвонил Джуди: не хочет ли она присоединиться ко мне? Она согласилась.
Условившись о времени, мы еще немного поболтали об этом разрастающемся
деле.
- Если Эрнандес сумеет доказать, что давал свое зелье Лупе Кордеро по
неведению, а не из злого умысла, приговор будет значительно мягче, -
говорил я.
- Не думаю, что неведение - веский довод для его оправдания, - не
соглашалась Джуди. - Если курандеро не знает, что делает, то ему вообще
противопоказано заниматься целительством. - Ежедневно редактируя
магические тексты, она стала придирчиво относиться к магии, тем более
если ею злоупотребляли.
- Ты права, - согласился я. - В магии главное - цель. Ведь она... -
Тут я услышал в передней какой-то шум. - Слушай, я перезвоню тебе
попозже. По-моему, ко мне кто-то пришел.
Я вышел посмотреть, в чем дело. "Наверное, кто-нибудь из соседей
зашел одолжить пресловутую чашку сахара", - решил я. Но этот кто-то был
уже не за дверью, а в гостиной и удобно устроился в кресле. Я видел
кресло сквозь его тело - значит, мой гость бесплотен.
- Как вы сюда попали? - воскликнул я (мой дом, как я уже хвастался,
оснащен не только обычными колдовскими штучками для отпугивания незваных
гостей) и поспешно пробормотал простое оградительное заклинание: -
Запрещаю тебе, дух, именем Господа - Адонаи, Элохим, Иегова, - пребывать
в этом доме. Изыди, дух, или я поражу тебя этим Освященным жезлом
власти. - Я знаю, что в таких случаях лучше не блефовать. Мой жезл
находился поблизости - в кладовке у входной двери.
Но дух даже не шелохнулся. Совершенно бесстрастно он произнес:
- Мне кажется, вы измените решение. - И начертал в воздухе огненный
символ.
Если вы бывали на светомагическом шоу ужасов, то вам этот символ
покажется знакомым. На самом деле тот, который вы видели, не совсем
настоящий - очень похож, но не точь-в-точь. Только существа, имеющие на
то право, смеют начертать истинный символ и заставить его гореть, Но
я-то знаю разницу. Глаза у меня полезли на лоб. У обычного служащего
вроде меня нет никаких шансов столкнуться с настоящим призраком из
Центральной Разведки.
- Что вам от меня нужно? - хрипло спросил я. Оперпризрак из ЦР
оглядел меня.
- Нас интересует Уицилопочтли. Может, расскажете мне о тех его
проявлениях, которые вы недавно обнаружили?
Я принялся рассказывать, одновременно пытаясь понять, во что я
ввязался. Все, что касалось дела о свалке токсичных заклинаний,
затягивало меня все глубже и глубже в мутный омут, и боюсь, что ох как
непросто будет выбраться с неповрежденной душой.
Когда я закончил, призрак некоторое время сидел молча. Я рассматривал
его и кресло, проглядывавшее сквозь бесплотное нечто, и пытался мысленно
сложить все части головоломки. Очевидно, мой гость из Центральной
Разведки делал то же самое, потому что в конце концов спросил:
- Как, по-вашему, есть ли связь, и если да, то какая, между утечкой
токсичных отходов со свалки, поджогом монастыря, проектом "Птица
Гаруда", исчезновением местных Сил и историей с курандеро и его
зельями?
- Не думаю, что есть связь между чумашами и прочей грязью, - сказал
я. Мне и в голову не приходило, что такое возможно. - А что до
остального, то я все еще провожу расследование, как и полиция
Энджел-Сити. И если хотите знать мое мнение, то нутром я чую, что все
остальное может быть взаимосвязано. Но как - пока не знаю, и у меня нет
никаких доказательств. - Не следует недооценивать предчувствия, -
серьезно заметил призрак. - Отбрасывая их, вы подвергаете себя
опасности. Центральная Разведка сделала такие же выводы, иначе к вам не
прислали бы оперативного работника, - так называют себя агенты-призраки,
- чтобы он доложил обстановку в округ Сан-Колумб.
Эфирный перенос, конечно, гораздо быстрее любого ковра: призрак может
пройти сквозь Иную Реальность, сократив расстояние до нуля, -
привилегия, в которой отказано всем смертным, кроме святых, дервишей и
бодхисатв, которые, разумеется, по различным веским причинам не пошли бы
служить в Центральную Разведку.
- Раз уж вы проделали такой путь, чтобы... э-э... расспросить меня, -
мне это слово показалось более вежливым, чем "допросить", - может быть,
вы мне тоже кое-что расскажете? - Призрак не возражал, поэтому я
спросил: - Не связано ли это дело с угрозой Третьей Магической войны?
Призрак вскочил с кресла и направился ко мне, - А почему вы так
думаете? - Голос его был по-прежнему спокоен и холоден, как вонзающийся
в сердце нож. Призрак приблизился еще на шаг. Гостиная у меня невелика:
он уже прошел полпути. Еще три шага, и он сможет - уж не знаю, что
именно, но я проглотил достаточно шпионских романов, чтобы о чем-то
догадываться, - проникнуть внутрь моей головы, например, и разорвать
артерию. Потом судмагэксперт произведет вскрытие, и архив монастыря
святого Фомы пополнится еще одним случаем апоплексии в несколько более
раннем возрасте, чем обычно.
Я отпрянул, распахнул дверь кладовки, схватил жезл и направил его на
призрака, в середину "туловища".
- Назад! - завопил я. - Жезл готов к действию - скажу только Слово, и
вы поджаритесь!
Конечно, моя квартира тоже может сгореть: жезл действует как по Ту
сторону, так и по Эту. Но я решил, что у меня больше шансов спастись из
горящей квартиры, чем от призрака Центральной Разведки.
Он стоял очень спокойно - не приближался, но и не отступил, несмотря
на жезл. Потом сказал:
- По-моему, вам не следует так поступать. Ведь у вас в руках нет
ничего такого особенного - вы скорее спалите свои книги и мебель, чем
меня.
Я знал, что военные разработали высокоэффективную защиту для своих
призрачных оперативников, вполне возможно, что и у этого привидения из
Центральной Разведки есть нечто подобное. Отсюда следует, что магическая
технология просочилась до самого дна (может быть, даже до дна
преисподней), а это не делает полицейских счастливее. С другой
стороны...
- Э, нет, это как раз нечто особенное: тот самый Огонь
Сулеймана-ибн-Дауда, - поспешно сказал я. - Мне без разницы, хорошо ли
вы защищены от христианской или мусульманской магии; но это тот самый
огонь, огонь Содома и Гоморры.
Призрак отступил. Не скажу с полной уверенностью, но похоже, его
призрачное лицо стало задумчивым.
- А если это блеф? - спросил он.
- Я могу задать вам тот же вопрос.
- Ничья.
Он вернулся к креслу. Я опустил жезл, но не стал его убирать. Призрак
сказал:
- Если уж мы не знаем точно, кто на что способен, давайте считать,
что этого маленького инцидента не было. Итак, я спрошу без угроз -
скрытых или явных, - почему вы считаете, что это дело связано с
национальной безопасностью?
- А в каком другом случае вы явились бы сюда сквозь закрытую дверь?
Призрачное лицо исказилось гримасой.
- Принцип Гейзенберга применительно к магии: сам акт наблюдения
магически влияет на наблюдаемый объект. Себе в утешение могу сказать
только, что не я один пал жертвой действия этого закона.
Этого еще не хватало! Мало мне просто призраков, а тут еще
призрак-философ. Я добавил:
- Вам будет неприятно услышать, что я опасался чего-нибудь подобного
еще до того, как вас увидел. В дело вовлечено слишком много
могущественных Сил: Вельзевул, вся эта персидская нечисть, с которой я
еще не разобрался, а теперь еще и Уицилопочтли. - Я не стал упоминать о
Чарли Келли. Я не был уверен, что он заслуживает такой преданности, но
что поделаешь! Старая дружба не ржавеет.
- Советую держать свои подозрения при себе, - сказал призрак после
продолжительного молчания. ("А ведь он с таким же успехом мог дежурить и
в телефоне", - молнией пронеслось у меня в мозгу). - Их может услышать
не тот, для кого они предназначены, и тогда ваше пророчество вполне
может стать реальностью.
- Хотел бы я знать, кто этот не тот... А вы не скажете? - Ничего
удивительного, если эти слова прозвучали слишком жалобно.
Дух покачал туманной головой:
- Нет, и по двум причинам. Во-первых, это сведения особой
секретности, не подлежащие разглашению ни при каких обстоятельствах. А
во-вторых, чем больше вы знаете, тем скорее выдадите себя тем, у кого
есть причины интересоваться вашими умозаключениями. Вы обязаны помнить
об одном - никто не должен быть посвящен в ваши догадки. Если кто-нибудь
из тех, с кем вы встретитесь, проявит чрезмерный интерес, немедленно
разыщите меня в отделении Центральной Разведки в округе Сан-Колумб.
- А кого мне спрашивать? - осведомился я, подозревая, что в списке
Центральной Разведки полным-полно разных призраков...
- Имя мне - Легион, - произнес он. - Генри Легион.
