дух находится в Иной Реальности, он может откликнуться, где бы мы ни
были. И все же, если побеседовать с ним из комнаты для допросов, его
ответы будут более значимы. И потом... - легат закашлялся, - комната для
допросов более просторная, чем мой кабинет... Хотя, конечно, мой
кабинет...
- Так пойдемте в комнату для допросов, - поторопил я.
Брат Ваган встал со стула. Пожар, а особенно последствия пожара
подкосили его. Прежде походка аббата была твердой и решительной, теперь
же он шел, как старик, обдумывая, куда поставить ногу при каждом
следующем шаге.
Второй кабинет располагался в середине длинного унылого коридора,
который, видимо, специально выкрасили в столь мрачный цвет, чтобы
вселить в сердца преступников страх Божий. Кавагучи открыл дверь и
махнул рукой, приглашая нас войти.
Мадам Руфь - высокая, смуглая, с золотыми коронками на зубах - была
невероятно толстой. Ее яркое набивное платье любому другому могло
запросто послужить палаткой.
- Очприятно... - сказала она. Рукопожатие у нее было, как у грузчика.
Ее партнер, Найджел Холмонделей, не мог бы отличаться от нее
разительнее, даже если бы стремился к этому всю жизнь. Классический
англичанин с изысканной речью, с длинным лошадиным лицом, с щеточкой
песочных усов, в старомодном галстуке... Если обычно говорят "родился в
сорочке", то к нему больше подошли бы слова "родился в твидовом
костюме".
- Прежде чем мы начнем, - попросил легат Кавагучи, - не расскажете ли
вы святому отцу и инспектору о разработанной вами технологии?
Великанша-медиум и англичанин-источник какое-то время молча смотрели
друг на друга, а потом Холмонделей сказал:
- Позвольте мне.
Мадам Руфь пожала массивными плечами. Я сдержал вздох облегчения: что
ни говори, но натурального англичанина слушать куда приятнее.
- Хотя человек общается с Иной Реальностью с самого момента творения,
техника этого общения за последние годы значительные
усовершенствовалась. Вы сами сможете в этом убедиться: большая часть
моего оборудования всего несколько десятилетий назад была незнакома
нашим коллегам.
Он указал на обшарпанный столик. Там лежало пять самых странных
шлемов, какие я только видел. Судя по всему, они должны были закрывать
всю верхнюю часть головы до середины переносицы. Прорези для глаз
отсутствовали, а на месте ушей торчали длинные выступы. В таком шлеме
сразу становишься похож на насекомое или на человека, которому в одно
ухо вставили палку, а из другого ее вытянули.
Позволив нам с братом Ваганом несколько секунд полюбоваться
"артефактами", Холмонделей подвел итог:
- Судя по вашему выражению, господа, осмелюсь предположить, что это -
ваша первая встреча с добро-виртуальной реальностью?
Он подождал, словно надеясь, что мы опровергнем это предположение.
Ну, если он на это рассчитывал, ожидание могло затянуться надолго.
Холмонделей понял и улыбнулся, продемонстрировав полный комплект
желтоватых зубов. - Добровиртуальная реальность, друзья мои. позволяет
нам воспроизводить лучшее, что есть в обоих мирах. Она создает проекцию
и не совсем Нашего мира, и не совсем Иной Реальности, проекцию, в
которой, к примеру, раненый дух может встретиться и поговорить с нами,
если он не в состоянии сам полностью перейти в Наш мир из-за плохого
самочувствия.
- А как мы попадем в эту... в добровиртуальную реальность? - спросил
я.
- Мы с мадам Руфь будем вашими проводниками. - Холмонделей опять
улыбнулся, еще зубастее, чем прежде. - Если вы просто подойдете к этому
столику, сядете вокруг него и наденете шлемы...
Подобная перспектива не вызвала у меня энтузиазма, но - что делать? -
я покорно приблизился к столу. Как только я уселся на жесткий стул,
мадам Руфь сказала:
- Как только шлем наденете, хватайте за руки соседей. Шоб туда, в
добровиртуальную реальность, попасть, надоти замкнуть круг. Я потянулся
к ближайшему шлему - он оказался тяжелее, чем я предполагал, вероятно,
из-за нелепых "ушей", - и надел его на голову. То, что я ничего не
увижу, я подозревал, но уж никак не ожидал, что заодно и совершенно
оглохну. Шлем словно вобрал в себя все мои ощущения, оставив лишь
пустоту, которую нужно было заполнить.
Я с трудом вспомнил, что велела сделать мадам Руфь. По бокам от меня
сидели брат Ваган и Найджел Холмонделей, и я заставил себя потянуться к
ним, взять их за руки, почти не чувствуя своих движений.
Первой я нащупал руку брата Вагана. Его рукопожатие было теплым и
сильным, оно помогло мне вспомнить, что я еще должен дотянуться до руки
Холмонделея. Я поборол апатию, навеваемую шлемом. Казалось, прошла целая
вечность, когда мои пальцы наконец коснулись его кисти. Косточки у
Холмонделея оказались тонкими и хрупкими, как у птицы, и я испугался,
что мое прикосновение причинит ему боль.
Я ждал - долго-долго. Я думал, что стоит нам взяться за руки, как
тут-то все и начнется, но все произошло совсем иначе. Время будто
замедлилось в моем восприятии, искаженном шлемом. Вскоре я уже не был
уверен в том, что держу за руки настоятеля и источника. Разумом я знал,
что это так, но все равно сомневался.
Внезапно цвета, звуки, запахи - все ощущения потоком хлынули на меня.
Позже я узнал, что это произошло в тот момент, когда последние двое
соединили руки и замкнули круг. И в тот же миг мне стало так легко, и я
очутился... да, где же я все-таки очутился?
Где угодно, только не в старой грязной камере для допросов номер два.
Это был сад, самый прекрасный сад на свете. Цвета казались ярче, чем в
жизни, звуки - чище и сладостнее, а ароматы - острее и понятнее.
- Добро пожаловать, друзья, в мир добровиртуальной реальности! -
сказал Найджел Холмонделей. И тут я вдруг увидел его, хотя еще секунду
назад его здесь не было. Он выглядел так же, как раньше, но как-то
неуловимо изменился - стал более стройным и лицо не такое лошадиное.
- Для вас это будет совершенно новый опыт, так что смотрите! -
зазвенел голос мадам Руфь. И она тоже сделалась видимой. Исчезло ее
произношение базарной торговки, пропали и коронки с зубов, и процентов
шестьдесят ее объема тоже куда-то подевались. Она осталась мадам Руфью,
как и Холмонделей остался Холмонделеем, только теперь она стала ну
настоящей красавицей.
- Поразительно, - прошептал легат Кавагучи, тут же появляясь перед
нами.
Оставаясь самим собой, он каким-то образом стал похож на бравого
служаку с плаката полицейского управления Энджел-Сити. Его лицо больше
не выражало ни цинизма, ни усталости.
- Это... замечательно! - выговорил я. Я догадался, что это сделало
меня видимым для остальных, но не для самого себя. Для себя я остался
бестелесной точкой зрения. А жаль, интересно было бы узнать, как
выглядит мой идеализированный вариант.
- Приступим к делу, - сказал брат Ваган. Теперь я увидел и его.
- Он не изменился! - воскликнул я. Это правда, аббат остался таким же
измученным заботами стариком в темной сутане.
Найджел Холмонделей с величайшим уважением произнес:
- В добровиртуальной реальности лишь тот, кто истинно добродетелен,
не меняет своего облика.
Мне вдруг стало интересно, сильно ли я изменился в этом странном
месте. В конце концов, может, и правда лучше оставаться таким, как есть.
А потом все второстепенные мысли разом вылетели у меня из головы.
Знаете, я увидел в этом саду змея и... прямо не знаю, как это объяснить,
но это правда: змей не ползал на брюхе!
- Это не просто сад, - с благоговейным трепетом произнес я, внезапно
осознав, где нахожусь. - Это Тот Самый Сад!
- Совершенно верно, отлично. - Мадам Руфь обрадовалась моей
сообразительности. - Виртуальная реальность перенесла нас в подобие того
места, которым человек наслаждался до грехопадения, ведь мы стали
действительно виртуальными и добродетельными.
- Не уверен, что я это одобряю, - сурово сказал брат Ваган. -
Теологические параллели... сомнительны.
- Это не более чем магическое воспроизведение, символ, если хотите, -
заверил его Холмонделей. - На большее мы не претендуем. Ценность символа
определяется заложенным в нем содержанием, и наш с этой точки зрения
воистину бесценен. С такой позиции готовы ли вы примириться с этим
миром?
- С такой - да, - согласился настоятель, но если подобный подход его
и обрадовал, то он хорошо это скрыл.
- Отлично. Без добровольного согласия всех участников иллюзия может
разрушиться, и мы снова окажемся в нашем мире, где, увы, добродетель -
большая редкость, - сказал Холмонделей. - И, как я уже говорил,
добровиртуальная реальность может оказаться полезной... Смотрите! - Он
протянул руку.
Из-за деревьев вышел Эразм. В странном пространстве добровиртуальной
реальности библиотечный дух казался таким же вещественным и осязаемым,
как любой из нас, - более вещественным и осязаемым, чем я в своем
восприятии. Брат Ваган изумленно вскрикнул и побежал к духу. Эразм тоже
побежал к настоятелю. Они обнялись.
- Я осязаю его! - воскликнул брат Ваган. Встретив старого друга, он
сразу оставил все сомнения относительно добродетельности
добровиртуальной реальности.
Пока брат Ваган приветствовал Эразма, я с интересом изучал деревья,
из-за которых появился дух. Некоторые я узнал: апельсин и лимон, гранат
и финиковая пальма. Но другие показались мне странными как по виду, так
и по запаху плодов и цветов. Интересно, растет ли в этом варианте Сада
Древо Познания и что случится, если я отведаю его плодов? "Нужно
спросить того змея", - подумал я, но, когда оглянулся, змей исчез.
Может, оно и к лучшему.
- Меня так опечалило твое ранение, - говорил брат Ваган. Мы все
столпились вокруг него и Эразма. Настоятель продолжал: - Никогда, даже в
самых страшных кошмарах, я не представлял, что Зло дерзнет напасть на
нашу мирную обитель.
- Я тоже, - печально ответил Эразм. Я впервые услышал его голос.
Общаясь со мной в библиотеке, он писал слова на экране. Оказалось, что
голос духа вполне под стать его ученому виду и очкам, которые так
поразили меня в первый раз, - он был сухим, серьезным и педантичным.
Представьте себе Михаэля Манштейна в роли библиотечного духа, и вы
получите нечто похожее.
- Тебе больно? - обеспокоенно спросил брат Ваган.
- Нет. По-моему, в этом замечательном месте боль вообще невозможна. -
Эразм посмотрел на всех по очереди. - Узнаю инспектора Фишера из
Агентства Защиты Окружающей Среды. Внешность второго господина мне тоже
знакома, хотя я и не знаю его имени.
- Я легат Широ Кавагучи из полицейского управления Энджел-Сити, -
представился Кавагучи, когда Эразм посмотрел в его сторону. - Возможно,
вы почувствовали мою ауру во время пожара. Офицеры из моей команды
способствовали вашему спасению.
- Должно быть, так, - согласился Эразм. - Боюсь, я никак не могу
узнать двух остальных присутствующих.
- Мадам Руфь и мистер Холмонделей сделали возможным использование
пространства, которое они называют добровиртуальной реальностью, для
встречи с тобой, - пояснил брат Ваган.
- Да, эта теория встречалась мне в последних номерах журналов. -
Голос Эразма вдруг снова сделался печальным. - Теперь они, конечно, все
погибли в огне. Как забавно видеть ее в действии.
- Кстати, об огне, - вмешался легат Кавагучи. - Я был бы вам очень
признателен, если бы вы сообщили, что произошло в монастыре в тот вечер,
когда случился пожар.
- Я должен рассказать об этом? - Даже в добровиртуальной реальности
Эразм выглядел очень испуганным. - Я был столь близок к тому, чтобы
