скажу, что ошибся и на самом деле срок - три месяца. Но я этого не
сказал. Бланк вздохнул. - Ну ладно, инспектор Фишер, попытаюсь
уложиться. И да поможет вам Бог. - И вам того же, профессор. Благодарю
за помощь, Надеюсь вскоре увидеть ваш подробный отчет. Он очень
пригодится мне... и Агентству Защиты Окружающей Среды в целом.
Когда пришло время класть трубку, он явно вздохнул с облегчением.
Я потратил еще несколько минут, чтобы записать на всякий случай
основные тезисы профессора. Глядишь, пригодится. И потом, если что,
можно будет показать Би, как я честно занимаюсь всеми свалившимися на
меня делами. В мире идей мне не пришлось бы тратить время на подобные
глупости, но еще никто не осмелился утверждать, что Платон определил бы
мир Конфедеральной бюрократии как мир идей.
Я спросил хронометр, который час. Оказалось, уже полпятого. Да,
насыщенный день. Что ж это такое? Никак не удается добраться до "Точных
инструментов Бахтияра". Ладно, хорошо хоть в долину Сан-Фердинанда
съездить успел. "Может, завтра?" - сказал я себе и сделал пометку в
блокноте. Кстати, не забыть бы еще позвонить Тони Судакису.
Расследование настолько запуталось, что я до сих пор не успел толком
заняться самой Девонширской свалкой. Судакис, наверное, решил, что я
свалился с края Земли. Впрочем, не думаю, чтобы это его сильно огорчило.
До конца рабочего дня оставалось полчаса. Вместо того чтобы заняться
полезными делами, я выглянул в окно узнать, как там суккубы. Они все еще
толпились у входа, и движение, и без того всегда напряженное на
Уилширском бульваре, почти остановилось. Может, удастся проскочить
переулками на юг к бульвару святой Моники, а там уже выбраться на
скоростную магистраль?
Хороший план. Он просто обязан был сработать: улица Ветеранов
запружена народом на севере, потому что с той стороны нельзя
поворачивать на Уилшир, но движение на юге поспокойнее. Я был страшно
доволен собой - на сей раз, решил я, у меня есть все шансы победить
дорожную сумятицу.
Должно быть, существуют особые зловредные гремлины, которые
подслушивают подобные мысля, хоть чародейская наука их до сих пор и не
обнаружила. Я как раз пристегивал ремень безопасности, когда на улице
Ветеранов показался священник. В мгновение ока все суккубы, толпившиеся
на Уилширском бульваре, бросились за ним в погоню, потрясая всем, что у
них имелось (и поверьте мне, имелось у них - ого-го!), и выкрикивая
такое, от чего даже у меня уши загорелись. А ведь кричали-то не мне.
Суккубы, конечно, обожают травить священников, так уж оно повелось с
самой зари христианства. К тому же святые отцы, как известно, будучи
простыми смертными, тоже поддаются искушению. А суккубы - весьма
искусные искусительницы.
В Уэствуде, как правило, стоянки не найти. Но этого священника,
видимо, хранил Господь, потому что он исхитрился отыскать клочок обочины
для своего ковра. Суккубы завизжали от восторга и помчались к нему,
уверенные, что нашли еще одного грешника в клерикальном воротничке.
Они жестоко ошиблись. Священник остановился вовсе не для того, чтобы
пофлиртовать с суккубами, он обрушил на дьяволиц огонь и расплавленную
серу. Самым мягким эпитетом, найденным святым отцом для эфемерных
созданий, было "волчьи суки". Потом в ход пошли "исполненные гордыни",
"тщеславные", "похотливые", "безнравственные" и "непостоянные в любви".
Что до последнего, то по отношению к суккубам это все равно что назвать
океан лужей. Короче, он честил их вдоль и поперек. Тем временем мужская
половина водителей, продолжая пялиться на суккубов, ринулась на улицу
Ветеранов, и последняя свободная трасса тут же оказалась надежно
закрыта.
Поначалу суккубы не поверили, что священнослужитель не шутит. Они
прекрасно понимали, как люди дорожат своей работой, и знали, что слишком
многие привыкли на публике осуждать то, чем занимаются втихую. Поэтому
они продолжали прижиматься к священнику, гладить его, целовать его руки,
щеки и кружок тонзуры, не обращая ни малейшего внимания на его яростные
крики.
И вот тогда-то он вытащил бутыль со святой водой. Визг суккубов
перешел в вой. Они кинулись врассыпную, как, простите за выражение,
черти от ладана. А священник с не пострадавшей, несмотря на растрепанную
одежду, добродетелью взобрался на свой ковер и полетел прочь.
Он удалялся не спеша и с достоинством. Единственный проход на улицу
Ветеранов уже стремительно заполнился народом. Ковры тащились
медленно-медленно. Я, конечно, не вправе даже мысленно оскорблять
человека, облеченного саном, особенно такого, кому удалось героически
устоять против искушения. М-да, и какого искушения! Ох... Но я ничего не
мог с собой поделать. Появись он ну буквально на пять минут позже, я без
проблем добрался бы до шоссе. А теперь вот приходится маяться в
очередной пробке! Тут даже святой бы не выдержал.
Домой я пришел гораздо позже, чем хотелось бы, и притом в гораздо
более мерзком расположении духа. Бывает же! Но после бутылочки доброго
эля и отбивной мое отношение к жизни несколько изменилось. Я знал, что
может улучшить его еще больше, - и позвонил Джуди.
- Ой, как я тебе завидую! - воскликнула она, услышав, что я побывал в
добровиртуальной реальности и свиделся с Эразмом. - Мы как раз сегодня
обсуждали это на работе. И все решили, что это - самое огромное
достижение магических наук после эктоплазменного клонирования.
- Я и не думал, что это настолько важно, - признался я.
Посмотрите, как изменили нашу жизнь микробесы. Детекторы заклинаний,
телефоны, эфирники - словом, все, о чем наши деды и мечтать не могли.
При мысли о том, что нас опять ждут подобные изменения, - возможно, даже
быстрее, чем раньше, - у меня аж голова закружилась.
Но Джуди воскликнула:
- Ой, Дэвид, еще как важно! Через двадцать лет жизнь станет совсем
другой. Мы придумаем много-много способов применения добровиртуальной
реальности. Ты только подумай, сколько задач сегодня стоит перед
прикладной магией!
- Спроси меня, какая из них самая трудная, - ответил я. - Люди
слишком многого хотят, а заклинания все усложняются и усложняются. А чем
сложнее заклинание, тем больше вероятность ошибки.
Кстати, некоторые из этих ошибок приводят к весьма печальным
последствиям. Вот, например, "Объединенный Кобольд", работая в Индии,
несколько лет назад заставил Ракшаса вместо питьевого гнать древесный
спирт. По ошибке, конечно. И что в итоге? Сотни людей погибли, тысячи
две ослепли. И все из-за одной маленькой неточности, допущенной при
переводе заклинания с латыни на санскрит. Эти индуистские демоны
по-латыни, видите ли, не понимают.
- Ты, конечно, прав, - согласилась Джуди, отвлекая меня от горестных
размышлений. - Но подумай, что произойдет, если какой-нибудь маг сможет
моделировать свои разработки в добровиртуальной реальности. Вследствие
природы этого пространства количество ошибок резко снизится. В идеале
оно должно бы упасть до нуля... Хотя нет, боюсь, это противоречит
принципам теории ошибок. И все же...
- А я об этом даже не подумал, - признался я. - Мне только казалось,
что это самый удобный способ общения с духом, который слишком слаб,
чтобы проявиться в нашем мире. - Я вспомнил, как эти гады мучили
несчастного Эразма. Впрочем, Джуди об этом лучше не знать.
- Как здорово, - сказала Джуди, - что я скоро получу степень и не
буду больше заниматься правкой и редактированием. Попомни мои слова:
резкое повышение точности, которое придет с добровиртуальной
реальностью, лишит работы многих людей моей профессии.
- Так всегда бывает. Чем совершеннее заклинания, тем больше делает
магия и тем меньше работы остается людям, - заметил я.
Одна из причин краха "Дженерал муверз", например, в том, что японцы
начали выпускать ковры-камикадзе, влекомые божественным ветром.
- Похоже, так оно и есть, - согласилась Джуди. - Но что ж тогда
делать с безработицей? А вдруг люди вообще окажутся никому не нужны? И
что тогда? А мы?
- Мне приходят в голову только два определения: "нищие" и "занудные",
- ответил я, - Но это вообще обо всех, кто потеряет работу. Если
говорить в частностях... Ну, то есть конкретно о нас с тобой... Так мы -
поженимся. Обнищать мы, конечно, обнищаем, но уж занудами не станем, это
точно.
- Нет, только не занудами, - согласилась Джуди. - Когда в доме дети
..
- О-ох, - выдохнул я.
Да, знаю, после свадьбы обычно появляются дети. Тут уж никуда не
денешься. Заглядывая вперед, я даже воображал себя - разумеется, весьма
абстрактно и в очень далеком будущем - отцом семейства. Но абстрактно.
Как только я пытался представить, как я купаю младенца или сажаю на
горшочек крошечную девочку, воображение мгновенно отказывало мне.
Я вспомнил чету Кордеро. Такая славная юная пара. У них должен был бы
родиться такой же славный, здоровый малыш. И что в итоге? Хесус,
младенец, лишенный души. Смогут ли они смириться с этой бедой? А
смирился бы я, родись у меня такой ребенок? Как подумаешь о таком, сразу
расхочется становиться отцом.
- Ты где? - спросила Джуди. Видимо, пауза несколько затянулась. -
Расслабься, тебе не придется уже завтра менять подгузники. - Эта женщина
читает меня, как одну из своих колдовских книг. Надеюсь, что, как и эти
книги, после ее редактирования я достигну совершенства.
Желая показать ей, что думаю не только о потенциальном отцовстве, я
сказал:
- Сегодня случилось еще кое-что интересное. По крайней мере мне так
показалось. - И я рассказал Джуди о демонстрации возле Конфедерального
Здания.
- Бьюсь об заклад, ты-то уж точно счел это интересным, - мрачно
произнесла она. Женщины всегда говорят таким тоном, когда сомневаются в
своей победе на конкурсе красоты. Когда они чувствуют, что победа будет
за ними, интонация у них чуть-чуть другая, но совсем-совсем чуть-чуть.
По телефону это определить трудно. Тем временем Джуди спросила: - Ну и
как, приметил кого-нибудь?
- Ну... - Образ дьяволицы в голубом вдруг встал у меня перед глазами,
как живой. - Если честно, то да. - Я изо всех сил старался прикинуться
дурачком, но, боюсь, мне это не удалось.
Затянувшееся молчание Джуди уже стало беспокоить меня, но тут она
захихикала:
- Отлично! Если б ты сказал что-нибудь другое, я заподозрила бы тебя
во лжи. Ведь суккубы - они и есть суккубы. Хотела бы я взглянуть на
инкубов. И все же мужчинам куда больше нравится глазеть на красавиц, чем
женщинам - на красавцев. - Угу, - промычал я. - Но только на движении
это особо не отразилось. Глазели все - и мужчины, и женщины.
- О Боже, об этом я даже не подумала. Наверное, толчея была ужасная.
- Джуди прекрасно знает, что такое дорожные заторы, и любит их не
больше, чем любой водитель.
- Еще ужаснее.
Джуди снова засмеялась, когда я рассказал ей о решительном
священнике. Теперь, благополучно добравшись до дома, я тоже решил, что
это было смешно.
- Ну а у тебя что слышно? - спросил я.
- Ничего особенного, - ответила она. - Все, как обычно. Читала
пергаменты, чиркала на них красными чернилами. Скучища. Одна радость,
что хоть какая-никакая, но работа. Жду не дождусь, когда получу диплом и
смогу наконец заняться теормагией.
- Тогда тебе придется постоянно работать в добро-виртуальной
реальности, если она, конечно, станет такой важной, как ты думаешь, -
сказал я.
- Станет-станет. И я тоже. А когда я буду приходить домой, мы с
тобой, возможно, будем не слишком добровиртуальны. То есть
