им, что дело находится под юрисдикцией судьи Руаллаха, - я проговорил
фамилию по буквам, - поскольку именно он выдал мне первичный ордер на
обыск. - Если АЗОС не сможет добыть у Руаллаха разрешение на инспекцию,
то можно сворачивать шатры и топать в пустыню.
- Судья Руаллах, - повторил для верности Судакис. - Ладно, я передам
начальству. Пока.
По-моему, он не знал, кто такой Руаллах. Зато это наверняка было
известно адвокату консорциума.
Я переложил пергаменты с одного края стола на другой, снова позвонил
легату Кавагучи и узнал, что он еще не вернулся с места происшествия.
Потом прожевал резиновый гамбургер в кафе, запил чашкой так называемого
кофе, спустился на ковростоянку и вновь отправился в долину
Сан-Фердинанда.
Как правило, я бываю там раз десять в год, не больше. Но в последнее
время я катался туда так часто, что уже начал запоминать повороты со
скоростной магистрали. Я повернул после Белого Дуба и устремился на
север - к "Точным инструментам Бахтияра". Я миновал церковь святого
Андрея, в действительности - Сан-Андреас, так как расположена она в
ацтекском квартале. В храм валила толпа кающихся грешников. Я удивился,
с чего бы это - ведь день святого Андрея будет только в ноябре.
А потом вспомнил о землетрясении. Конечно, они просили святого
уберечь их от еще одного землетрясения, и возможно, гораздо худшего. Они
пели так громко и так искренне, что я не сомневался: если землетрясение
и случится, то не по вине Сан-Андреаса.
Я влетел на стоянку рядом с "Бахтиярскими инструментами" чуть раньше
назначенного срока. Здание, где они разместились, было раза в четыре
больше причудливого учреждения "Шипучего джинна" на бульваре Риска, да и
аренда, наверное, обходилась вчетверо дороже. Оно обладало достоинством
абсолютной простоты - еще одно промышленное здание в промышленной части
города.
В приемной сидела секретарша, которая была украшена вчетверо лучше,
чем ее коллега в "Шипучем джинне". Так оно и бывает. Зато она оказалась
достаточно дружелюбной. Даже более чем достаточно.
- Ax, это вы - инспектор Фишер, - сказала она, когда я показал свое
удостоверение. - А под вами земля тоже тряслась? - Она хихикнула.
Я не знал, что и подумать. В другой ситуации, может быть, я бы и
проявил больший интерес и попробовал выяснить, но в данный момент я счел
за лучшее оставить все как есть, что я и сделал.
- А мистер Бахтияр готов встретиться со мною? - спросил я.
- Минутку, сейчас проверю.
Секретарша подняла трубку. "Точные инструменты Бахтияра"
располагались не в самом фешенебельном районе, но пользовались
магобеспечением последней модели. Экранирующее заклинание на телефоне
было такое, что я не услышал ни единого слова секретарши до тех пор,
пока она не повесила трубку.
- Он говорит, что может уделить вам не более сорока пяти минут. Это
вас устраивает?
- Благодарю, вполне, мисс Мендоса, - ответил я, прочитав табличку на
ее столе: "СИНТИЯ МЕНДОСА".
- Зовите меня Синди, - сказала она. - Меня все так зовут. Ну-с,
идемте со мной. Мне придется проводить вас внутрь - это из-за системы
безопасности.
Я пошел по коридору следом за девушкой. Дверь Бахтияра не была
герметически запечатана; как я уже говорил, только по-настоящему крупные
фирмы и правительственные учреждения могут позволить себе такую систему
безопасности. Но сигнализация у них была - если кто-нибудь, кто не имеет
на то права, дотронется до ручки двери, она завопит так, что кровь
застынет в жилах.
Синди Мендоса взялась за дверную ручку и нежно пропела из Книги
притчей Соломоновых:
- "Она взывает у ворот, при входе в город, при входе в двери", - а
потом из Песни Песней: - "Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему.
Отперла я возлюбленному моему".
Ручка медленно повернулась в ее ладони. Синди махнула мне и
прошептала двери что-то, чтобы та пропустила меня.
- Кстати, то же заклинание иногда используют и для соблазнения, -
заметила она, проводив меня по производственному цеху к кабинету
директора.
- Да ну? - сказал я, хотя это меня не удивило. В иудео-христиансуой
традиции нигде больше нет такого сочетания чувственности и мистической
силы, как в Песни Песней.
Синди кивнула.
- Сейчас его применяют уже не так часто, как раньше. Ведь оно
действует только на девственниц! - Сказав это, она опять захихикала.
Она не могла бы более очевидно продемонстрировать, что я ей
небезразличен, даже если бы повесила плакат на шею. Мужчинам всегда
льстит такое заигрывание, но мне было все равно.
- Да ну? - повторил я рассеянно. В подобных обстоятельствах
безопаснее отделаться парой-тройкой ничего не значащих слов, и это -
одно из них, потому что ровным счетом ничего не значит.
- Ну вот мы и пришли, - объявила Синди, останавливаясь перед дверью,
на которой черными буквами с позолоченными краями было написано: "ИСХАК
БАХТИЯР". Секретарша постучала в дверь - видимо, без сигнализации,
поскольку воплей не последовало, - а потом поспешила к своему столу. Мне
показалось, что, проходя мимо, она призывно на меня глянула.
Исхак Бахтияр отворил дверь кабинета и поманил меня внутрь. Он был
совсем не похож на акулу бизнеса, он выглядел, да и одет был, как
странствующий чародей. У персов в основном встречается два типа - пухлые
коротышки и худые нескладные верзилы. Рамзан Дурани из "Шипучего джинна"
принадлежал к первому типу. Бахтияр - ко второму. Он весь состоял из
вертикальных линий: тонкие руки и ноги, огромный, не совсем прямой нос,
борода, короткая на щеках и длинная на подбородке, от которой лицо
казалось еще длиннее.
На нем, как и на Дурани, был белый лабораторный халат. Однако в
отличие от халата Дурани этот вроде служил не только для того, чтобы
поразить воображение посетителей. Не то чтобы халат был сильно
потрепанным, но, похоже, его много раз стирали, каждый раз оставляя
невыводимые бледные пятна, напоминавшие то ли засохшую кровь, то ли сок
каких-то растений.
Когда мы поздоровались, моя рука утонула в ладони Бахтияра, а ведь
меня не назовешь низкорослым, да и пальцы у меня длинные. Если бы глава
фирмы не достиг вершин чародейства, он мог бы такими паучьими лапами
превосходно играть на клавесине.
- Приятно познакомиться, инспектор Фишер. - Он говорил с едва
заметным персидским акцентом, который даже подчеркивал правильность его
английского. - Садитесь, пожалуйста.
- Спасибо. - Я воспользовался предложением и сел на стул. Он оказался
не слишком удобным, но точно такой же стоял за столом Бахтияра, так что
жаловаться не приходилось.
- Не хотите ли мятного чаю? - спросил он, указывая на самовар,
который, должно быть, разыскал в лавке старьевщика. - А может быть,
ледяного шербета, ведь день такой жаркий? Берите сладости.
Он налил себе чаю, и я последовал его примеру. Он был необыкновенным,
этот чай; очевидно, Бахтияру была важна суть, а не форма. Сладости
источали восхитительный аромат тертого миндаля, да и на вкус оказались
не хуже.
Бахтияр не стал затягивать обмен любезностями, да я на это и не
рассчитывал, тем более что он собирался выделить мне всего сорок пять
минут. Как только мы стряхнули с пальцев последние крошки, он дал
понять, что готов говорить о деле. Я понял намек и сказал:
- Я пришел к вам, мистер Бахтияр, потому что вы являетесь одним из
крупнейших клиентов Девонширской свалки, а с этой свалки, как я уже
сказал по телефону, что-то, кажется, вытекает.
Его темные брови нахмурились, словно грозовые тучи.
- И поэтому вы решили, что вытекают именно мои отходы. Вы считаете,
что это я загрязняю окружающую среду. Да будут мне свидетелями Аллах,
Мухаммед и Хуссейн, я отрицаю это, инспектор.
- Не знаю, ваша это вина или нет, - не сдавался я. - А знаю я только
то, что, судя по накладным, ваше производство дает достаточно
высокотоксичных колдовских отходов, чтобы не исключать подобную
возможность.
- Да возьмите любого производителя инструментов - ведь отходов у него
всегда достаточно. - Бахтияр посмотрел на меня еще более угрюмо. - Я мог
бы понять такое отношение, будь мы в суеверной Персии, хоть я и знаю,
насколько это глупо. Но здесь, в Конфедерации, где, казалось бы, должен
править разум... моему сердцу больно это слышать. На самом деле,
инспектор, мои "Точные инструменты" уменьшают магическое загрязнение
Энджел-Сити, а не увеличивает его. И я могу продемонстрировать вам, как.
- Прошу вас, сэр. - Я догадывался, какой аргумент он припас, но я мог
и ошибаться. Но нет.
- Подумайте, инспектор, - сказал он, - если бы каждому колдуну
приходилось самому мастерить магобеспечение, так, как в старые времена:
не только резцы и сверла, но и мечи, посохи, жезлы, ланцеты, иглы,
клинки и кинжалы с белыми и черными рукоятками. Тогда чародеи в нашем
княжестве занимались бы этим повсеместно и менее эффективно, чем мы,
производя гораздо больше магических отходов. Но этого не происходит,
потому что большинство чародеев покупают магобеспечение у меня. Они не
загрязняют окружающую среду, поскольку не выполняют черной работы. Ее
выполняю я, и потому "Точные инструменты" привлекают всяких
надзирателей, вроде вас.
Этот довод, касающийся единого источника, я слышал множество раз.
Обычно в нем действительно есть доля правды - сосредоточенное в одном
месте производство более эффективно, чем разбросанное в разных местах, и
щадит окружающую среду. И Бахтияр был прав, говоря, что крупные
производители выделяются, потому что производят и побочные продукты,
чего не делают люди, пользующиеся их услугами. Но все это не значит, что
крупнейшие производители не могут загрязнять окружающую среду сильнее,
чем должны.
Примерно так я и ответил. Бахтияр поднялся на ноги:
- Пойдемте, инспектор. Вы сами увидите. И он повел меня в
производственный цех. Все свободное место там было использовано так же
рационально, как в любом предприятии легкой промышленности. Рабочий в
противосаламандровых перчатках вынул поддон с раскаленными докрасна
кусками стали и опрокинул его в ванну, из которой поднимались едкие
испарения, чтобы охладить металл.
- Кажется, это третья закалка заготовок для резцов, - сообщил
Бахтияр. - Теперь их погрузили в сорочью кровь с соком специальных
растений.
- Эргономически выгодно, - заметил я; рабочий мог перенести заготовки
из пламени прямо в ванну, не сделав ни единого шага. Когда заготовки
впитали все достоинства крови и растений, он помолился над ними и
призвал Силы. Среди упомянутых им Имен я разобрал Люмеха, Гадала и
Митатрона, каждый из которых достаточно могуществен. Я спросил: - А как
вы очищаете ванну после призывания Сил?
- Как обычно: святой водой и молитвой, - ответил Бахтияр. -
Инспектор, я не утверждаю, что это действует на все сто процентов, и
прекрасно понимаю, что остатки Сил там остаются. В конце концов, именно
поэтому мы отправляем наши отходы на Девонширскую свалку, как
предписывается законами княжества, провинции и Конфедерации. Если
протечки и случаются, то, конечно, винить в них нужно руководство
свалки, а не нас. Мы соблюдаем каждую букву закона.
- Если так, то вам беспокоиться не о чем, - сказал я. - Меня же
беспокоит лишь то, что кто-то может хранить там отходы, не указанные в
ведомости. Такие злобные элементы, которые могут прорваться сквозь
охранные сооружения и даже в незначительном количестве причинить
непоправимый вред окрестностям.
