видели странные миры и странных тварей. Существа из огня носились
вокруг, не опаляя их своим пламенем; создания из льда были бессильны
вызвать у них дрожь; в медном небе над ними бились драконы; вокруг
поющих сокровищ танцевали птицы, а однажды они увидели даже одинокий
силуэт человека. Он напоминал асанианца: такой же светловолосый, с кожей,
позолоченной лучами солнца, светившего над миром, очень напоминавшим
мир Хирела; но его глаза были голубыми как море, которое плескалось у его
ног. Щурясь от солнца, он поднял глаза и встретился взглядом с Хирелом.
Человек вдохнул воздух, будто собираясь что-то сказать, и протянул руку.
Прежде чем он успел прикоснуться к ним, Севайин увлекла Хирела прочь.
Хирел оглянулся. Незнакомец исчез, как исчез и его мир. Дорога вела в
сияющую тьму. Беспокойство сковывало плечи.
Их сверкающий путь дрогнул, покрылся рябью, словно поверхность воды.
Хирел завороженно смотрел перед собой.
Споткнувшись, он чуть не упал. Севайин поддержала его с почти мужской
силой и подтолкнула вперед. Она ускорила шаг, ее рука стала холодной.
Хирел сопротивлялся. Она была слишком сильна и безжалостна. Тихим и
ровным голосом она проклинала его. Он вырвал руку из ее пальцев.
Дорогу затянул туман, под ногами хлюпала вода. Окружающий мир
состоял из пепла и пыли. Воздух хватал Хирела за горло.
Его сжали чьи-то стальные пальцы. Он задохнулся и закашлялся, из глаз
потекли слезы.
- Дурак! - проскрежетала Севайин. - Глупый мальчишка! Еще раз
отпустишь мою руку - и ты погибнешь.
Они снова оказались на дороге. Они дышали чистым воздухом, ни
знойным, ни холодным, лишенным запахов и безопасным. Вокруг них
простиралась пустыня из черного песка и черной травы, под черным небом,
усеянным ледяными звездами. Туман остался позади. В нем мелькали чьи-то
тени.
- Маги, - сказала Севайин. - Будь они прокляты! Да сгорят они в аду!
Она снова пустилась в путь, шагая еще быстрее и волоча Хирела за собой
до тех пор, пока он не приспособился к ее широкому шагу. У него не было ни
времени, ни дыхания, чтобы сердиться. Дорога сужалась, теряла упругость,
проминалась под ногами, как трава, как песок, как болото. Туман
придвинулся ближе, миры вокруг них померкли.
Севайин споткнулась. Под платьем проступили очертания ее тела. Она
казалась тенью, обрамленной языками пламени и с пламенем внутри нее. На
мгновение она перестала быть собой, ее огонь угасал, слабея и умирая. Хирел
в ужасе схватил ее. Туман катился на них плотной волной. Севайин, когда-то
бывшая Сареваном, согнулась в объятиях Хирела, обхватив руками живот.
Она с явным вызовом бросила в клубы густого тумана:
- Неужели ты убьешь его? Неужели ты одним ударом покончишь со всеми
своими интригами?
Хирел не стал раздумывать. Он подхватил Севайин на руки, пошатнулся -
она стала довольно тяжелой - и поспешил вперед.
За их спинами гремел голос, полный мощи:
- Это ты убиваешь его или уже убила своим безумием.
Хирел не слушал. Дорога превратилась в извилистую опасную тропу, то
надежную под ногами, то проваливавшуюся в бурлящую пустоту.
Поднявшийся ветер сбивал с ног. Хирел еще крепче прижал к себе Севайин,
пригнул голову и устремился дальше. Миры вокруг обезумели.
Там были драконы, орлы, дикие коты, бешеные волки и жеребцы-сенели.
Каждый из них был магом, и каждый участвовал в жестокой погоне.
Некоторые подобрались ужасающе близко. Некоторые начали смыкать круг,
чтобы отрезать беглецам путь к отступлению.
<Плен, - прозвенело в мозгу Хирела. - Взять их в плен, но не убивать>.
<Даже мальчишку?> - Шепот, похожий на шипение змеи. <Он может нам
понадобиться, - прозвучал громкий голос магистра, спокойный и
исполненный уверенности. - Если ребенок пострадал, он нужен, чтобы
зачать другого>.
Несмотря на изнеможение, Хирел захохотал. Вот она, простая истина.
Принц годится только для одного: породить наследника. Может быть,
империям стоило бы отказаться от решения запутанных шарад правящих
династий, отправить всех лордов на конюшни и позволить простым людям
заботиться о себе самим.
- Да, - выдохнула Севайин. - Иди же.
Хирел споткнулся. Кажется, дорога стала немного шире? Волки
приближались. Но их бег замедлился. Они сбились в кучу, словно собаки,
потерявшие след. И тем не менее Хирел ясно видел их. Севайин снова
оказалась на ногах.
- Не останавливайся. Бессмыслица сбивает их с толку. Ты знаешь какие-
нибудь непристойные песенки?
Хирел резко остановился, оскорбленный таким нелепым предположением.
Она рассмеялась. Их преследователи заметались в замешательстве.
- Легкомыслие - это защита, - сказала она. - Оно разрушает их силу.
Ты когда-нибудь слышал песню о жреце солнца и жене сводника?
Это переходило все пределы. Это было возмутительно. Но зато дорога
расширялась, становилась надежнее и позволяла ускорить шаг.
Послышалось хлопанье крыльев дракона. Его огненное дыхание опалило
кожу беглецов. Его когти готовы были вцепиться в них.
- Беги! - крикнула Севайин.
Хирел расправил крылья и полетел. Хоровод миров унесся прочь. Севайин,
державшая его за руку, пела. Даже в потоках резкого ледяного ветра уши
Хирела пламенели от звуков песни.
Его сокрушил удар. Боль появилась позже: обжигающие ручейки побежали
по спине. Каким-то невероятным усилием воли Хирелу удалось собраться с
силами. Второй удар лишь коснулся его по-прежнему коротких волос. В
третий раз когти сомкнулись вокруг его ноги.
От его былого воспитания давно уже ничего не осталось. Он забыл о
священной скромности, он научился верить в магию, а его изящные
царственные манеры превратились в повадки варвара. Но ему все еще
удавалось принимать смертельную боль с королевским молчанием и
королевской яростью.
Хирел обернулся к своему мучителю и выпустил Севайин. Она вцепилась в
его запястье. Она была так же сильна, как повелитель драконов, и даже
сильнее. Хирел оказался в центре их поединка, и они тянули его в разные
стороны, разрывая надвое. Он в отчаянии забился.
Его отчаяние было вещественным: темным, круглым и тяжелым. Оно
холодило одну его руку, и Хирел не раздумывая отбросил это отчаяние.
Дракон взвыл и упал вниз. Хирел завертелся в безумном вихре. Дорога
пропала. Он погиб. Он был не испуган, а скорее заинтригован. Значит, вот
каковы адские муки! Теперь он получил несомненное доказательство того,
что все логики - невежды и глупцы.
Еще несколько секунд - и он стал бы поклоняться Уварре. Что-то
разорвалось. Севайин пронзительно и тонко вскрикнула. Хирел полетел вниз
головой в темноту.
Он не знал, почему этот сон ему приятен. В нем были все ловушки ночного
кошмара. Его спина и нога горели, запястье болезненно пульсировало.
Каждая косточка умоляла о милосердии. И тем не менее он лежал на своей
израненной спине, видел голубой свод небес с безжалостным солнцем и
каким-то образом знал, что твердая поверхность под ним - это земля, бес-
плодная болотистая местность, объятая лютым холодом. Резкие порывы ветра
пронзали его с головы до ног.
Вой ветра был сладчайшей песней, когда-либо слышанной им. И теперь
тени, возвышающиеся над ним, были прекраснейшими на свете: безликий и
бесформенный силуэт Севайин и зубастая улыбка Юлана. Он обхватил
руками их обоих.
Они подняли его на ноги. Когда Дочь Солнца и кот поддерживали его.
Хирел мог стоять. Он бросил взгляд на свою ногу. Сапог превратился в
жалкие лохмотья. А плоть... Он не желал знать, что маг сотворил с его
спиной.
- Когда-то я был красавцем, - произнес его собственный голос.
Севайин потянула его. Он покачнулся. Юлан припал к земле. Наконец
Хирел понял, чего от него хотят, и был чрезвычайно горд этим. Он сел
верхом на гибкую спину. Кот поднялся. Ноги Хирела свисали, одна из них
горела адским огнем.
- Вайин, - сказал он очень спокойно, - Вайин, я не думаю, что могу...
- Успокойся, - сказала Севайин, но в ее голосе вовсе не было
спокойствия.
Юлан двинулся с места, и она вместе с ним, быстро и плавно. Но ничто в
мире не могло смягчить его боль.
Солнце переместилось. Земля выросла в стену. Внезапно Хирел услышал
шум падающей воды и сладкую и невероятную здесь птичью трель. Он
совсем не удивился. Миры изменяются. Такова была его новая мудрость. В
стене прятались ворота. Они поглотили беглецов.
Сквозь сон Хирел постоянно слышал голоса. Они завораживали его. Один
принадлежал Севайин, тихий и спокойный.
- Я не для того бежала из одной тюрьмы, чтобы попасть в другую.
- А я не позволю тебе умереть, как ты намереваешься.
Хирел узнал этот низкий голос с хрипловатыми нотками. Но имя никак не
шло ему на ум. Мелькнуло лишь воспоминание о силе, видение огня,
превращающегося в пепел.
- Я не собираюсь умирать, - сказала Севайин. - Разве я могу? Ты
сделал меня женщиной, и теперь я должна позаботиться о двух своих детях.
- Ты так думаешь, Дочь Солнца?
<Я так не думаю?> - выкрикнул бы Хирел, если бы его тело не
отказывалось повиноваться ему.
Севайин по-прежнему спокойно продолжала:
- Я знаю, что, если умру я, они тоже погибнут. А я люблю их, как бы
глупо это ни выглядело.
Глаза Хирела с трудом раскрылись. Севайин стояла лицом к лицу с князем
Хан-Гилена: старость и молодость, мужчина и женщина, он - утомленный
грузом своих лет, она - округлившаяся юная красавица. И все же, несмотря
ни на что, они были кровной родней. Маги гилени с рыжими гривами, прячу-
щие свой пылкий нрав за бесстрастными лицами. Хирел был здесь чужаком,
в нем не было и малой доли их сдержанности.
Он увидел, что Севайин прикрывает свой живот, словно желая защитить
его.
- Отпусти нас, - сказала она.
- Твой принц не сможет идти дальше, если не получит надлежащего
лечения.
- Тогда помоги ему. Ведь это твой прислужник ранил его.
- Нет, не мой.
Она усмехнулась.
- Не надо играть словами, дедушка. Итак, это был твой приспешник.
Который утвердился в мысли, что человеку нужна лишь весьма малая часть
тела, чтобы зачать сына. И который сделал все, что мог, чтобы осталось как
можно меньше других частей.
- Севайин, - сказал Красный князь, - я не имею с этим ничего общего.
- Неужели мы заблуждаемся? Разве это не твой летний дворец? Разве мы
не попали в него из самого сердца Золотой империи?
- Я знал, когда ты сотворила свои ворота. Я знал, куда ты направишься,
если тебя не поймают. Я боялся, что вы попадете в беду. Слава Аварьяну,
тебя не схватили, а он только слегка задет.
- Ты называешь это <слегка>?
- Пострадала его плоть, но кости целы, - сказал князь, - и ты могла бы
это заметить, если бы не была ослеплена страхом за него. - Он наклонился
над Хирелом, встретил спокойный серьезный взгляд юноши и снова
обратился к Севайин: - Я вылечу его.
- А дальше?
- Мы еще поговорим.
Хирел попытался приподняться. Ему даже удалось встать на колени. Он
был обнажен. Сначала он не заметил этого, а теперь ему было все равно.
- Мы поговорим прежде, чем ты дотронешься до меня. Ты скажешь им,
почему мы должны доверять тебе, человеку, который пожертвовал своим
единственным внуком ради своего бога.
Принц Орсан разглядывал Хирела. Он вспомнил о длинной веренице его
пращуров, о жертвах, принесенных во имя бога, или ради власти, или ради
удовольствия. Красный князь сказал:
- Вам ничего не остается, как довериться мне. Маги не смогли удержать
вас, потому что не знали, каков размах вашей силы. Мне же он известен, и
мне известно также, что хоть я и не сильнее вас, но все же обладаю
величайшим мастерством. И от меня вы не скроетесь.
- Мы можем попытаться, - сказала Севайин.
- А дальше? - прозвучало холодное эхо ее слов. - Что ты еще надумала?
- Я хочу остановить войну.
- Нет, - произнес Красный князь. - Скажи мне правду, жрица.
Услышав это слово, она замерла. Ее ноздри раздувались от гнева, она была
не в силах говорить.
- Я сам скажу тебе, - продолжил он. - Наши пророчества совпали, и
именно это заставило меня покинуть Сердце Мира. Круг смертей, который
должен замкнуться ради мира.
