(таково было в просторечии название этих повстанцев) Бонапарт повел дру-
гую тактику, чем с разбойничьими шайками. Как раз перед переворотом 18
брюмера шуаны одержали ряд побед над республиканскими войсками, взяли г.
Нант и громко говорили о близкой реставрации Бурбонов. Бонапарт, с одной
стороны, усилил действовавшую против шуанов армию, а с другой - обещал
амнистию тем, кто немедленно сложит оружие, дал понять, что не будет
преследовать католического богослужения, наконец, захотел лично видеться
и говорить со знаменитым предводителем шуанов Жоржем Кадудалем, которому
обещал, чем бы ни кончились переговоры, полную личную безопасность во
время пребывания в Париже и свободное возвращение.
Так этот фанатический бретонский крестьянин громадного роста и леген-
дарной мускульной силы оказался на несколько часов наедине с худощавым
еще тогда, приземистым Бонапартом. Адъютанты в сильном беспокойстве за
жизнь Бонапарта теснились в соседних залах: ведь все знали, что Кадудаль
способен на любое самопожертвование для своего дела и что он уже давно
смотрит на себя как на обреченного.
Почему он не убил Бонапарта? Исключительно потому, что в тот момент
он был еще под властью той вскоре исчезнувшей иллюзии, которая с самого
начала карьеры Бонапарта сбивала с толку роялистов. Им все казалось, что
молодому прославленному полководцу суждено сыграть ту самую роль, кото-
рую в Англии в 1660 г. сыграл генерал Монк, помогший изгнанным Стюартам
вернуться на престол и уничтожить республику. Конечно, Наполеон уничто-
жил республику и по классовой природе своей власти прокладывал дорогу
монархии, но нельзя себе и представить более нелепого заблуждения, чем
мысль, что натура, подобная Наполеону, способна уступить кому бы то ни
было первое место (даже оставляя в стороне вопрос о возможности это сде-
лать).
Кадудаль Бонапарта не задушил, но вышел из его кабинета все-таки не
примиренный. Первый консул предложил ему, между прочим, поступить с ге-
неральским чином в армию, с тем конечно, чтобы воевать только против
внешних врагов. Кадудаль отказался и вернулся в Вандею. Другой большой
вождь шуанов, Фротте, был взят в плен и расстрелян. Кадудаль, еще в ян-
варе 1800 г. разбитый правительственными войсками, теперь, после личного
свидания с Бонапартом, продолжал борьбу, но вынужден был подолгу пря-
таться и удовлетворяться внезапными нападениями на случайно отбившиеся
небольшие группы солдат. И успехи правительственных войск, и обещание
амнистии, и смягчение антицерковной политики, и только что отмеченная
надежда Бурбонов и их приверженцев на Бонапарта - все это сильно снижало
боеспособность и одушевление шуанов. Кадудаль видел, что его отряды ре-
деют. В Вандее распространялось выжидательное настроение и склонность
задобрить и расположить в пользу роялистов нового главу Французской рес-
публики. Бонапарту до поры до времени больше ничего и не требовалось:
ему нужно было в эти первые месяцы, т. е. в ноябре и декабре 1799 г. и в
первую половину 1800 г., проводить лишь самые необходимые меры и не за-
бывать ни на минуту о предстоящей весной войне.
Он переходил от одного неотложного дела к другому: от разбойников к
Вандее, от Вандеи к финансам, потому что громадную армию, которую он го-
товил к весне, следовало и накормить, и одеть, и вооружить, а денег в
казначействе (настоящих, металлических денег) не оказалось вовсе,хозяй-
ничанье Директории привело к полному безденежью казны. Наполеон нуждался
в специалисте, и в хорошем специалисте, и сейчас же нашел его: это был
Годэн, которого он и сделал своим министром финансов.
Конечно, с самого начала правления Бонапарта и в области финансов бы-
ла взята та же установка, как и в других областях: оба - и военный дик-
татор и исполнитель его воли Годэн - решили придать преобладающее значе-
ние не прямым налогам, а косвенным. Косвенное обложение, требующее в ко-
нечном счете одних и тех же взносов и с богатого и с бедного потребите-
ля, казалось Наполеону удобным своим автоматическим характером, так как
косвенное обложение не ссорит налогоплательщика со сборщиком податей и с
правительством, ввиду того что при покупке предметов потребления, как бы
высоко обложены они ни были, никаких сборщиков нет и быть не может.
Буржуазия и в городе и в деревне была довольна новым направлением фи-
нансовой политики; была она довольна и целым рядом других финансовых
мер: установлением контроля, упорядочением отчетности, суровым преследо-
ванием хищничества и беззастенчивого казнокрадства. Казнокрадов было так
много, что у историка иногда является искушение выделить их в особую
"прослойку" буржуазии.
Тяжелую руку нового властителя некоторые спекулянты и казнокрады по-
чувствовали очень скоро. Он подержал в тюрьме знаменитого в те времена
поставщика и хищника Уврара, возбудил преследование против некоторых
других, приказал строжайше проверять счета, задержал выплаты, показавши-
еся ему малообоснованными. Он несколько раз прибегал к такому приему:
сажал финансиста в тюрьму, когда была уверенность в совершенном им мо-
шенничестве, независимо от того, успел или не успел тот ловко замести
следы, и держал его, пока тот не соглашался выпустить свою добычу. Но
вообще казнокрадство не было, конечно, уничтожено.
Наполеон деятельно трудился над организацией управления. Он оставил
деление Франции на департаменты, но сразу смел с лица земли всякие приз-
наки местного самоуправления. Уничтожались все выборные должности в го-
родах и деревнях, даже и выборные собрания. Отныне в каждый департамент
министр внутренних дел должен был назначать префекта - владыку и повели-
теля, местного маленького царя. Префект назначает муниципальные советы,
а также городских голов (мэров) в городах и коммунах (деревнях). Эти чи-
ны ответственны перед префектом, который может и отрешать их от должнос-
ти. Около префекта есть чисто совещательный орган - "главный совет",
всецело от префекта зависящий, служащий исключительно для удобнейшего
ознакомления префекта с нуждами департамента. Министр внутренних дел ве-
дает всей административной жизнью страны, в его же ведомство включены
были и торговля, и промышленность, и общественные работы, и еще многое
другое, что потом постепенно было выделено Бонапартом в другие минис-
терства.
Резкой реформе подвергалось и судебное дело: в середине марта Бона-
парт подписал и еще один закон - об организации министерства юстиции.
Преобразуя суды, он покончил впоследствии с присяжными заседателями: его
самодержавие не могло по существу своей природы мириться с участием не-
зависимого от его воли голоса общества при решении судебных дел. Но уп-
разднил он их не сразу.
Наполеон никогда не стеснял себя никакими соображениями о независи-
мости судебной власти и соблюдении законной процедуры, когда речь шла об
уничтожении политических противников. Но во всех прочих случаях, когда
человек вел с кем-либо гражданский процесс или когда человека судили за
уголовное преступление, не имеющее ничего общего с политикой. Наполеон
требовал, чтобы суд действовал без всяких соображений политического ха-
рактера. И когда к первому консулу явились представиться назначенные им
впервые судьи, он сказал им: "Никогда не рассматривайте, к какой партии
принадлежал человек, который ищет у вас правосудия".
Чрезвычайно характерно, что он выделил все касавшееся непосредственно
обороны создаваемого им здания самодержавной монархии от внутренних вра-
гов в особое большое министерство, совершенно независимое от минис-
терства внутренних дел и, так же как и все прочие самостоятельные ве-
домства, непосредственно подчиненное первому консулу. Это было минис-
терство полиции, поставленное им в смысле власти и в смысле денежных
средств так, как оно никогда не было поставлено при Директории.
Особенное внимание было посвящено Бонапартом организации столичной
префектуры полиции. Префект парижской полиции, хоть и подчиненный ми-
нистру полиции, был поставлен совсем особо от других сановников, имел
свой личный доклад у первого консула, и вообще уже с самого начала было
ясно, что первый консул в лице парижского префекта полиции хочет иметь
как бы контрольный осведомительный орган, который помогал бы следить за
действиями слишком уж могущественного министра полиции.
Бонапарт с умыслом несколько дробил свою политическую полицию и стре-
мился иметь не одну, а две или даже три полиции, которые наблюдали бы не
только за гражданами, но и друг за другом. Он поставил во главе минис-
терства полиции Футе, очень ловкого шпиона, хитрого провокатора, проныр-
ливого интригана, словом сыщика-специалиста. Но Бонапарт знал вместе с
тем, что Фуше не то что его, а отца родного продаст при случае за сход-
ную цену. Чтобы обезопасить себя с этой стороны, первый консул и завел
доверенных шпионов с узко очерченной задачей: шпионить за самим Фуше. А
чтобы точно уловить момент, когда Фуше это заметит и постарается их под-
купить, Бонапарт держал еще и третью серию шпионов, функция которых была
следить за шпионами, наблюдающими за Фуше.
Наполеон считал всегда, что у Фуше медный лоб и что он абсолютно чужд
способности смущаться чем бы то ни было. Прошло много лет. Наполеон уже
давно превратился в императора, а Фуше сиял орденами и золотым шитьем
мундира министра полиции, когда Наполеон, раздраженный чем-то, захотел
его уязвить и показать, что хорошо помнит все превращения своего минист-
ра. "Ведь вы голосовали за казнь Людовика XVII" - сказал он ему внезап-
но. "Совершенно верно!- ответил Фуше, низко, в пояс, по своему обыкнове-
нию, кланяясь императору.- Ведь это была первая услуга, которую мне при-
велось оказать вашему величеству". Это был глубоко значительный диалог:
Фуше напоминал императору, что карьера их обоих - революционного проис-
хождения, хотя и построена на том, что один из них, заняв вакантный
престол Людовика XVI, задушил революцию, а другой усердно помогал ему
это сделать. Теперь, в 1799 г., Фуше был Бонапарту особенно необходим
именно потому, что хорошо знал своих бывших товарищей, которых он предал
и продал новому владыке.
Уже в первую зиму своего правления Бонапарт организовал продуманную
во всех частях машину централизованного государства, управляемого бюрок-
ратической верхушкой из Парижа.
Создание неограниченной власти с сосредоточием ее в руках первого
консула - вот что было основной целью новой "конституции".
Бонапарт как-то сказал: "Да, да, пишите так, чтобы было кратко и не-
ясно". Этими словами он изложил свой общий принцип: когда дело идет о
конституционных ограничениях верховной власти, нужно писать покороче и
потуманнее. Если существовал когда-нибудь на свете деспот, органически
не способный ужиться с каким-либо, хотя бы скромным, но реальным ограни-
чением своей власти, то это был именно Наполеон.
Уже в первые дни после переворота рассеялось, как дым, то наивное не-
доразумение, которое владело людьми, поддерживавшими Бонапарта, а осо-
бенно Сийесом, все время перед 18 брюмера. Когда Сийес представил Бона-
парту проект, по которому он, Бонапарт, должен был играть роль верховно-
го представителя страны (вроде позднейшего президента республики), окру-
женного высшими почестями и снабженного огромными доходами, но управлять
должны были другие лишь назначаемые им, но от него не зависящие люди, то
Бонапарт заявил: "Я никогда не стану играть такой смешной роли",- и ка-
тегорически отверг проект Сийеса. Тот вздумал было упираться, спорить.
Тогда его посетил министр полиции Фуше, который совершенно дружески и
доверительно обратил его внимание на то, что у Бонапарта в руках вся во-
оруженная сила страны и что поэтому от слишком продолжительных споров с
ним особой пользы для спорящего произойти не может, даже скорее наобо-
