фантазеров",- говаривал Наполеон, ставя в один ряд авантюриста Калиостро
и философа Канта и прибавляя, что раз уж люди так устроены, что хотят
верить в разные чудеса, то лучше дать им возможность пользоваться цер-
ковью и установленным церковным учением, чем разрешать слишком фило-
софствовать. Прививают же людям оспу, чтобы они не заболели ею,аргумен-
тировал Наполеон. Другими словами: лучше сговориться с пронырливым ста-
рым графом Кьярамонти, который называет себя папой Пием VII и в которого
люди, по свойственной им глупости, верят как в божьего наместника на
земле, лучше поставить на свою службу рядом с жандармерией и полицией
Фуше еще и бесчисленную черную полицию папы Пия VII, чем позволять своим
врагам Бурбонам пользоваться этой бесчисленной ратью монахов и священни-
ков или толкать подвластное население в объятия неуловимых фантазеров и
философов и развивать свободомыслие. Мало того. Наполеон отчетливо пони-
мал, что эта черная католическая рать очень и очень полезна именно для
окончательного удушения ненавистной ему просветительной и революционной
идеологии. Уже в июле 1801 г. было подписано соглашение (конкордат) меж-
ду папой и Наполеоном, а 15 апреля 1802 г. закон о конкордате и о новом
устройстве католической церкви во Франции был обнародован в оконча-
тельном виде. Вот его основы.
Наполеон признает католицизм "религией огромного большинства фран-
цузских граждан", но не государственной религией, как то было при доре-
волюционном режиме; он разрешает беспрепятственное богослужение во всей
стране. Взамен того папа обязуется никогда не требовать возвращения
церкви конфискованных у нее во время революции земель. Епископов и архи-
епископов назначает по своему выбору и желанию Наполеон, а уже после
этого назначенное духовное лицо получает от папы церковное (каноничес-
кое) посвящение в сан; точно так же священники, назначаемые епископами,
вступают в должность только после утверждения правительством. Папские
послания, буллы, обращения, постановления допускаются во Франции только
с особого всякий раз разрешения правительства. Таковы главные основы
конкордата, который просуществовал больше 100 лет после Наполеона. Напо-
леон не ошибся в своих расчетах. Вскоре после конкордата (уже при импе-
рии) католическое духовенство ввело во всех школах Франции обязательный
катехизис, в котором текстуально говорилось и ведено было заучивать наи-
зусть, что 1) "бог... сделал императора Наполеона орудием своей власти и
образом своим на земле" и 2) "кто противится императору Наполеону, тот
противится порядку, установленному самим господом, и достоин вечного
осуждения, а душа противящегося достойна вечной гибели и ада". Катехизис
проповедовал, кроме этих двух, еще много и других "истин" в том же духе.
Это на уроках "закона божия". А по праздникам с церковной кафедры изла-
галось, что "святой дух" временно решил переселиться в Наполеона именно
на предмет искоренения революционного безначалия и неверия и что посто-
янные победы первого консула (а потом императора) над всеми врагами
внешними объясняются прямым стратегическим вмешательством "святого ду-
ха".
Как раз в те месяцы, которые отделяют предварительное подписание сог-
лашения между папой и Наполеоном от обнародования закона о конкордате.
Наполеон создал орден Почетного легиона, до сих пор существующий во
Франции. Затеял Наполеон это дело еще в самом начале 1801 г. Он решил
создать знак отличия за военные или гражданские заслуги. Орден должен
был иметь разные степени и даваться по воле верховной власти.
При Наполеоне было положено начало той организации народного образо-
вания, которая существует почти без всяких изменений вплоть до настояще-
го времени. Правда, низших школ при нем не было, но в области высшего и
среднего образования никаких существенных отклонений нет.
Во главе всей организации стоит ведомство, называющееся "Университе-
том" (l'Universite), а управляет этим ведомством главный начальник его -
Grand-Maitre de l'Universite (теперь это название сохранено за министром
народного просвещения). "Университет" при Наполеоне заведовал: 1) высшей
школой и 2) лицеями - школой средней. При Наполеоне основывались только
высшие специальные школы, преимущественно для подготовки техников, инже-
неров, нотариусов, чиновников судебных, чиновников административных, чи-
новников финансового ведомства и т. д. Дисциплина была суровая, чисто
военная, экзамены очень строгие. Что касается лицеев, то они были созда-
ны прежде всего для подготовки офицеров. Человек, кончивший лицей, при-
нимался по дополнительному экзамену в специальные высшие военные школы.
На государственную службу по гражданским ведомством принимали по оконча-
нии лицея, не требуя дальнейшего образования, но, конечно без тех прав
по службе и той карьеры, которая ожидала окончивших после лицея еще ту
или иную высшую школу.
Наполеон любил хвалиться тем, что покровительствует наукам. Он осыпал
милостями математиков, химиков, астрономов, физиков, очень благосклонен
был к египтологам, потому что начало научной египтологии связывалось с
его походом в Египет.
Но от науки он требовал реальных результатов и ценил чисто утилитар-
ные результаты научной деятельности. Он хотел прежде всего, чтобы наука
способствовала "славе империи" (он это высказал в письме к Лапласу в ию-
ле 1812 г. из Витебска). Тогда даже такие абстрактные науки, как астро-
номия, тоже могут пригодиться. Но исторических наук он не любил и отно-
сился к ним с подозрительностью. Он, например, терпеть не мог римского
историка Тацита за то, что Тацит непочтителен к римским цезарям. Филосо-
фия, особенно просветительная, была для него ненавистной "идеологией";
политическую экономию он считал шарлатанством (особенно учение физиокра-
тов); философа Канта он тоже считал шарлатаном. Преподавание в универси-
тете и в средней школе при нем имело строжайший утилитарный, преимущест-
венно технический, уклон.
Наполеон поставил себе прежде всего сознательной целью искоренить, по
возможности, всякие воспоминания о только что окончившейся революционной
эпохе, не только о ненавистной ему революционной "идеологии", но даже об
исторических фактах, о событиях революционных лет. Воспрещено было не
только писать о революции, но даже упоминать о ней или о деятелях того
времени. Никакого Робеспьера не было, Марата не было, Бабефа не было,
даже Мирабо не было никогда на свете. Когда в 1807 г. однажды в Парижс-
кой академии кто-то очень благонамеренно поговорил случайно о Мирабо, то
Наполеон разгневался и написал министру полиции: "Не дело президента
ученого общества говорить о Мирабо". Запрещено было в печати самое слово
"революция". Свое убеждение, что "для управления печатью нужны хлыст и
шпоры", Наполеон начал осуществлять, как мы указывали, с первых дней
своей власти. Уже через два с небольшим месяца после 18 брюмера Наполеон
постановлением 27 нивоза закрыл без объяснения причин 60 газет и оставил
в живых лишь 13. Но и эти 13 скоро свелись к четырем. Четыре газеты
очень небольшого формата (англичане называли их "носовыми платками") за-
полнялись настолько ничтожным содержанием, что их мало кто и читал. На-
полеон не только не хотел, чтобы, например, его пресса вела борьбу с ре-
волюционными принципами, нет, он просто не желал, чтобы читатели могли
вспомнить, что когда-то были провозглашены эти принципы. Он, например,
воспретил ввоз в империю тех немецких газет, где шла усиленная борьба
против революционной идеологии, где восхваляли Наполеона за то, что он
задушил революцию. Наполеон, запрещая ввоз этих газет, не желал, чтобы
даже таким путем его подданные вспоминали о революции. Строго были восп-
рещены все путеводители и топографические описания, где упоминалось о
революционных событиях,- такие (до Наполеона вышедшие) путеводители изы-
мались при постоянных обысках в типографиях. В учебниках было воспрещено
поминать, что в Голландии и в Швейцарии была ("когда-то") республика,
хотя в Голландии Наполеон ее уничтожил лишь в 1806 г.
В 1810 г. некто Баррюэль-Боверд рискнул написать книгу "Деяния фило-
софов и республиканцев". Автор уповал, что если уж так неистово, послед-
ними словами ругать революционеров, как он их ругает, если уж до такого
самозабвения льстить при этом Наполеону, как он льстит, то дело пройдет
гладко и книга выйдет в свет. Но он ошибся: книга была воспрещена и кон-
фискована "за тягостные воспоминания, которые она пробуждает". Так было
сказано в официальной бумаге.
Грех, который наполеоновское правительство никогда не прощало авто-
рам, заключался в "тайном якобинстве". А "тайное якобинство" усматрива-
лось в самых неожиданных признаках: например, если человек очень хвалил
нравственность древнего грека Аристида или честность Катона, то потому,
что Афины и Рим были республиками, автор немедленно брался под подозре-
ние: не хочет ли он сказать что-то похвальное о республиканском образе
правления?..
Жестокий гнет наложен был Наполеоном и на прессу покоренных народов.
Тут малейший намек на порабощение отечества грозил не только закрытием
газеты, конфискацией книги, но и опасностью для автора. Пример книгопро-
давца Пальма, расстрелянного по требованию Наполеона в Нюрнберге только
за то, что он отказался назвать автора не понравившейся Наполеону брошю-
ры, показывал, чего могут ждать писатели и издатели в покоренных странах
при малейшей попытке проявить скорбь об угнетенной родине.
Проводимое самыми решительными мерами искоренение всяких воспоминаний
о революционных событиях и принципах во Франции и не менее крутое прес-
ледование всякого намека на национальное освобождение и самоопределение
в завоеванной Европе - таковы руководящие мотивы всей наполеоновской по-
литики в области печати.
Уже через два месяца после битвы при Маренго и через несколько недель
после своего возвращения из Италии первый консул издал постановление (12
августа 1800 г.) об образовании комиссии для выработки проекта гражданс-
кого свода законов, кодекса гражданского права, который должен был стать
краеугольным камнем всего юридического быта Франции и завоеванных ею зе-
мель. Дело было колоссально трудное, и поэтому Наполеон назначил в эту
комиссию всего четырех человек: он терпеть не мог больших комиссий,
длинных речей, многочисленных заседаний. Все четверо были очень крупные
юристы.
Этот кодекс получил впоследствии наименование "Кодекса Наполеона",
подтвержденное декретом 1852 г. и до сих пор не отмененное официально
(хотя его называют также "гражданским кодексом"). Наполеоновский свод
гражданских законов, по мысли законодателя, должен был юридически офор-
мить и закрепить победу, одержанную буржуазией над феодальным строем, и
обеспечить несокрушимость позиций, которые должна в новом обществе за-
нять частная собственность, сделать принцип полной буржуазной собствен-
ности неуязвимым для каких бы то ни было нападений, откуда бы они ни ис-
ходили: от феодалов, не желающих ложиться в гроб, или от пролетариев,
желающих порвать свои цепи.
Наполеон считал, что революция произошла во Франции не потому, что
Франция жаждала свободы, а потому, что хотела равенства. Под равенством
он понимал одинаковость гражданских прав, обеспечиваемых законом, но не
социально-экономических условий существования граждан. Равенство граж-
данских прав он и решил прочно обеспечить своим кодексом. "Свобода была
только предлогом" (la liberte n'a ete qu'un pretexte), говорил он о ре-
волюции. И уничтожив политическую свободу, он закрепил и кодифицировал
"равенство", как он его понимал.
С точки зрения ясности, последовательности, логической выдержанности
в защите интересов буржуазного государства Наполеоновский кодекс в самом
