Легрейн, поворачивая мясо, - наверняка низшим. Ты, опытный
путешественник, и он, новичок. Возможно, это его первое путешествие.
Плохой финал у такой короткой жизни, Эрл, - сказал он серьезно. - Но
это случается, мой друг. Это бывает.
Да, мрачно заключил Дюмарест. Даже слишком часто. Юнцы,
мечтающие о приключениях и странствиях. Миллионы новых миров и
приключения, ожидающие в конце каждого путешествия. Дешевое
путешествие для тех, кто согласен быть осмеян, обморожен и, к тому же,
иметь 90% шансов быть убитым. Первое путешествие, подумал
Дюмарест, и Сачен распрощался с жизнью. Не на корабле, а в безумном
мире, где люди вынуждены воевать друг с другом, чтобы потешить тех,
кто заказывает музыку. Война и смерть, гниль в песке и маленькие
людишки на поле боя.
Он поднялся и вгляделся в темноту, щуря глаза против ветра.
"Сколько еще костров в пустыне?" - подумал он. Победители улетели и
сейчас пируют, наслаждаясь плодами победы. А что же проигравшие?
Те, кто выжили, должны закончить бой: борьбу с темнотой и холодом, со
своими ранами и усталостью, ненасытными ночными тварями,
скрывающимися в песке. Если они не выигрывают сражение, то на
следующий день можно созерцать только их кости и доспехи.
Мясо было жестким, сухим и безвкусным, но все же оно было
горячим и хоть какой-то, но пищей. Дюмарест передал флягу Легрейну,
чувствуя, что усталость, накопленная за минувший день, постепенно
начинает проходить. Но и это создавало свои проблемы. Его униформа
защищала от ран, но не от ударов. Все его тело ныло от боли.
- К чему? - спрашивал он себя. - К чему весь этот идиотизм?
- Ты имеешь в виду сражение? - Легрейн глотнул из фляги. - Тебе,
мой друг, следует понять, что ты одет в красно-золотую форму с зелено-
серебряными вкраплениями.
- Но у меня не было выбора, - сказал Дюмарест с горечью в голосе.
Он посмотрел на стонущего Сачена, лежавшего между скалами. - Мы
приземлились вчера, когда сгущались сумерки. Войска ждали нас. Выбор
был прост: либо показать, на что способны те, кто путешествует Высшим
классом, либо пойти под суд и быть приговоренным к году
исправительных работ, как последний бродяга. Или же согласиться на
новое путешествие. Всего один день против года в тюрьме. Что это за
выбор?
- Это выбор между жизнью и смертью, - заметил Легрейн. - Но я
понял, что ты имеешь в виду. Всего одно путешествие, а потом деньги и
свобода от мира Игры. - Он доел мясо. - Тебе не повезло, мой друг. Ты
прибыл не в лучшее время.
Плохое время на плохой планете, думал Дюмарест. Слишком
много таких мест: тупиковых, замкнутых миров, планет, где не
приветствуют и не желают видеть гостей. Обществ, где нет места
человеку, который просто хочет работать для повышения своего класса,
для движения к чему-то новому.
Легрейн задумчиво ковырял в зубах.
- Мне был предоставлен такой же выбор, как и тебе; я решил
драться. - Он улыбнулся, встретившись взглядом с Дюмарестом. - Все
верно, мой друг, я тоже путешественник или был им. Я побывал на
многих планетах, пока злой рок не свел меня с Игрой. Игра, - промолвил
он задумчиво. - Странное название, верно? Говорят, директор Конрад
Граальский, узнав о рождении своего первенца, пообещал отдать ему
весь мир в качестве игрушки. Вот так вот.
Дюмарест ничего не ответил.
- Участники пресытились, - сказал Легрейн. - Они постоянно
ищут новых удовольствий и ощущений. Оскорбленные должны быть
отомщены кровью, причем все это должно быть увидено участниками в
натуральном виде. Сто, пятьсот, иногда тысяча человек сражаются друг
с другом, используя самое примитивное вооружение. Прекрасное
представление, полное крови, смерти и боли. Разве ты не видел корабли,
спокойно парящие над полем сражения?
- Мне было не до того, - сухо заметил Дюмарест, - хотя все же я их
видел.
- Зрители, - продолжил Легрейн, - азартные игроки, хищники на
пиру, любовники, ищущие новых удовольствий. - Он воткнул меч в
землю. - Отдыхай, - сказал он отрывисто, - я подежурю первым.
Дюмарест растянулся на земле перед огнем, ощущая тепло костра.
Нагрудник причинял некоторое неудобство, но он даже и не думал
снимать его. Безопасность здесь прежде всего. Он закрыл глаза и вновь
увидел озлобленные лица, дикие глаза, блестящую на солнце сталь,
пыль, зияющие раны, внезапные потоки крови. Он мысленно услышал
шум дыхания, крики, вопли, лязг оружия, почувствовал привкус пыли,
ощутил, как его перенапряженные мышцы совершают все новые и новые
удары.
Он раздраженно повернулся, открыл глаза и посмотрел на звезды.
Вид у неба был какой-то беспокойный. Что-то в нем было не то: звезды
были какие-то слишком маленькие, слишком разрозненные. Он не
обнаружил в них яркости, не нашел туманностей. И все же, насколько он
помнил, небо над планетой, которую он искал, было такое же, как здесь.
Темное небо с одной луной, редкими звездами и полосой света,
протянувшейся от горизонта до горизонта. Эти звезды были объединены
в плохо запоминающиеся по форме созвездия, - холодные, далекие,
горящие в тишине ночи. Они казались такими далекими, и невозможно
было поверить, что когда-нибудь их можно будет достичь.
Он вздрогнул, почувствовав, что засыпает. Нервы были
напряжены от ощущения опасности. Он оглянулся вокруг. Легрейн исчез
и костер превратился в тлеющие угольки. Дрожа от холода, он поднялся,
вытащил меч и проверил остроту стали. Он не любил свое оружие:
клинок был слишком длинным, слишком грубым, таким мечом трудно
было делать сильные и точные выпады. Он переложил меч в левую руку,
вытащил из ботинка нож и, держа его наготове, стал вглядываться в
темноту.
В скалах бредил Сачен.
- Мама, - твердил он, - мама.
- Успокойся, - мягко произнес Дюмарест. Он подошел к костру,
всматриваясь в звездную планету. Свет и тени создавали определенный
контраст между четкими и размытыми деталями пейзажа. Внезапно
Дюмарест услышал грохот падающего камня. Легрейн? Дюмарест
посмотрел в ту сторону, откуда исходил звук. Он весь обратился в слух и
прищурился, чтобы не пропустить ни малейшей детали. Вновь раздался
грохот камня, на этот раз ближе, затем снова. Вслед за этим он увидел
тень, почувствовал колебание воздуха. Он инстинктивно пригнулся и
отпрыгнул в сторону.
Там, где только что стоял Дюмарест, пролетело копье.
Затем пролетело второе, брошенное трудно различимой фигурой,
которая теперь вынырнула из темноты с мечом, направленным прямо в
лицо Дюмаресту. Дюмарест взмахнул левой рукой, парируя атаку мечом,
а правой, зажав в ней нож, сделал выпад вперед. Он почувствовал
толчок, зловоние около своего лица и силу нападавшего. Потеряв
равновесие, он упал в костер, и быстро вскочил, разбрасывая мириады
искр.
- Идиот, - воскликнул он, - не смей...
Перед собой он вновь увидел копье, которое нападавший крепко
держал обеими руками; глаза его горели, рот был широко открыт.
Дюмарест потерял и меч, и нож. Он упал на одно колено, уворачиваясь
от копья, затем поднялся и, схватившись за него, крутанулся на месте.
Его противник по инерции полетел вниз головой. Дюмарест с легкостью
выхватил у него копье и пронзил им нападавшего. Вытащив копье, он
услышал хруст песка.
- Спокойно, мой друг, - из темноты показался Легрейн с охапкой
колючих веток. Он бросил ее перед костром, затем сгреб угли и стал
бросать ветки в огонь. Легрейн посмотрел на убитого. - Человек, -
сказал он. - Он не похож на человека, и все же это человек. - Он
перевернул тело ногой. - Человек, пытавшийся выжить.
Мертвец был невероятно худым, лицо заросло густой бородой.
Одежда его представляла собой набор обрывков материи, которые
покрывали десяток туник различного цвета, шлем и нагрудник были
черными. Бородатое лицо было испещрено язвами. Открытые глаза
горели красным огнем.
- Проигравший, - сказал Легрейн, - тот, кому удалось уйти от
охотников. Ему пришлось прятаться в скалах и питаться тем, что
удавалось найти, постепенно теряя рассудок из-за лишений и укусов
местных насекомых. Он, должно быть, заметил наш костер. - Он вновь
пнул ногой тело. - Я видел конец схватки, - промолвил Легрейн. - Ты
очень быстро разделался с ним, Эрл. Думаю, что я не видел, чтобы кто-
нибудь делал это так быстро.
Дюмарест наклонился, разглядывая труп. Из нагрудника
выскользнул и утонул в массе одежды нож. Дюмарест вытащил его,
вытер и засунул убитому в ботинок. Он вложил его меч в ножны,
наклонился и схватил тело за плечи.
- Помоги мне, - сказал он Легрейну.
Они перенесли тело и положили его между двумя валунами.
- Завтра его заберут, - сказал Легрейн, когда они вернулись к
костру. - Оружие и кости - вот все, что здесь останется, - присев перед
огнем, он стал греть руки. - Скажи мне, Эрл. Зачем ты присоединился к
Игре?
Дюмарест добавил веток в костер.
- Ради дела.
- Это может означать только одно, - задумчиво сказал Легрейн. -
Благосостояние планеты зависит от компьютера, - он с любопытством
посмотрел на Дюмареста. - Для чего путешественнику
консультироваться в Библиотеке?
- Для того же, для чего и всем, - ответил Дюмарест, - чтобы задать
вопрос и получить на него ответ.
- Вопрос?
Дюмарест задумчиво пожал плечами. Почему бы не довериться
этому человеку? Может, это даже и к лучшему. Легрейн -
путешественник, и, наверное, он уже узнал то, что хотел узнать.
- Я ищу планету, - сказал Дюмарест, - планету Земля. Ты что-
нибудь знаешь о ней?
- Земля? - Легрейн нахмурился. - Странное название. Кто же,
интересно, придумал такое название для планеты? С таким же успехом ее
можно было назвать и почвой, или пылью, или глиной. Земля. - Он
усмехнулся. - Эрл, друг мой, ты, наверное, шутишь.
- Ты никогда не слышал о ней?
- О планете с таким именем?- Легрейн наклонился, набрал горсть
песка и стал медленно пропускать его между пальцами. - Это песок.
Разве есть планета с таким названием? Дома я так же могу взять в руку
горсть земли. Ты понял аналогию?
Ему в очередной раз не повезло, столь часто это происходило. Но
Дюмарест не был разочарован. Что может забыть человек, обязана
помнить Библиотека. Если информация доступна, она будет в Игре, в
банке данных этого знаменитого компьютера.
Он повернулся на стон Сачена, который внезапно вновь начал
просить воды. Жар у него спал. Темная кожа приобрела какой-то налет
бледности.
Легрейн опустил руку на флягу.
- Нет, - сказал он. - Это будет лишнее.
Дюмарест посмотрел сначала на его руку, затем ему в глаза.
- Замечательно, - сказал Легрейн. - Почему бы и нет? Завтра мы
подохнем все вместе.
Дюмарест поднялся и влил остатки воды Сачену, затем
демонстративно выкинул флягу, не сводя глаз с Легрейна, сидевшего у
костра. Играющие языки пламени освещали лицо Легрейна, выделяя его
четкие черты, тяжелую челюсть и рот. Это было лицо человека,
привыкшего полагаться только на себя самого. Под взглядом Дюмареста
Легрейн почувствовал себя неловко.
- Объясни мне, - попросил Дюмарест. - Что ты имел в виду, когда
сказал, что все мы завтра умрем?
Легрейн пожал плечами.
- Ничего, мой друг, кроме того, что это так и есть. Три раза я
дрался на поле сражения. Два раза мне повезло, мы выигрывали. Я жил
по высокому разряду, поскольку у проигравших оставалось в живых
лишь несколько человек, и поэтому доля каждого из нас была очень
велика. Но в этот раз я ошибся и выбрал не ту сторону. В этот раз я умру.
- Но пока ты еще не умер, - заметил Дюмарест.
- Послушай, - Легрейн нарисовал на песке круг, соединенный с
тонкой линией. - Это, - сказал он, указывая на круг, - поле сражения.
Эта линия - перешеек, связывающий нас с домом. Поперек нее Барьер,
окруженный проволокой, забором, охраняемый, его невозможно
преодолеть без разрешения. Вокруг поля сражения крутой обрыв
высотой в триста футов, под ним скалы и море. Если даже спуститься с
этого обрыва, все равно там будут все те же скалы и море, готовые
поглотить тебя. Никаких кораблей. Нет возможности покинуть это
место. Мы в ловушке, - воскликнул он. - Красно-золотые потерпели
