уезжаете завтра утром.
- А какое это имеет отношение к тебе?
- Мне только хотелось бы отправиться вместе с вами.
- Тебе хотелось бы? Тебе хотелось бы? С чего бы это вдруг?
В моей голове закружились десятки ответов. Показалось, что мать с
сожалением следит за мной. Дед ждал с безразличным нетерпением, смешанным
с легким удивлением. Я ответил чистую правду.
- Мне уже тринадцатый год, а я не ездил дальше Маридунума. Если дядя
настоит, то меня заточат в этой или какой-нибудь другой долине, стану
писарем и нигде не побываю.
- Ты намекаешь, что тебе неохота учиться?
- Нет. Я хочу учиться больше всего на свете. Но учеба что-то дает,
если ты успел повидать мир. Если бы вы позволили мне отправиться с вами.
- Я еду в Сегонтиум, разве тебе не говорили? Это тебе не праздничная
охота. Поездка ожидается долгая и трудная. Ни к кому не будет
снисхождения.
Мне стоило больших усилий выдержать жесткий взгляд его голубых глаз.
- Я тренировался, сэр, и у меня сейчас хороший конь.
- То, что осталось от коня Диниаса? Ну что ж, выбор по тебе. Нет,
Мерлин, я не беру детей.
- Значит, Диниас остается.
Мать тяжело вздохнула. Дед, уже было отвернувшийся, снова обернулся
ко мне. Я увидел, как его кулаки сжали подлокотники, но он не ударил меня.
- Диниас - мужчина.
- Тогда Маэль и Дуан, тоже едут с тобой? - Эти два пажа, моложе меня
возрастом, неотступно следовали за королем.
Мать тихо заговорила, но дед прервал ее движением руки. Его взгляд
из-под сердито нахмуренных бровей остановился на мне.
- От Маэля и Дуана есть прок. Какой прок будет от тебя?
Я спокойно выдержал его взгляд.
- Сейчас от меня небольшой прок. Но разве вам не говорили, что я
говорю по-саксонски и по-уэльски, читаю по-гречески, а моя латынь лучше
вашей?
- Мерлин, - прервала меня мать, но я не обратил на нее внимания.
- Я бы добавил к этому бретонский и корнийский, но вряд ли они
потребуются в Сегонтиуме.
- А можешь ли ты объяснить мне, - сухо спросил дед, - зачем мне
говорить с королем Вортигерном на другом языке, кроме уэльского, учитывая,
что он из Гвента?
По его тону я понял, что победил. Отвести взгляд от его глаз было
равносильно долгожданному отходу с поля боя. Я набрал в легкие побольше
воздуха и нерешительно ответил:
- Нет, сэр.
Он громко рассмеялся и перевернул ногой одного волкодава.
- Да, несмотря на твою внешность, в тебе все-таки чувствуется
семейная кровь. По меньшей мере у тебя хватило мужества осадить старого
пса в его берлоге, когда приспичило. Ладно, поедешь. Кто будет
сопровождать тебя?
- Сердик.
- Сакс? Прикажи ему приготовить снаряжение. Мы выезжаем с первым
лучом солнца. Ну что, чего еще ждешь?
- Пожелать матери спокойной ночи. - Я встал, подошел к матери и
поцеловал ее. Она несколько удивилась, поскольку мне нечасто приходилось
проделывать это.
Сзади донеслись резкие слова деда:
- Не на войну собираешься. Вернешься через три недели. Уходи.
- Да, сэр. Спасибо. Спокойной ночи.
Я простоял за дверью добрых полминуты, прислонившись к стене и
успокаивая дыхание. От горла отступил комок. "Боги не оставят тебя, если
ты пойдешь по их стезе. Для этого требуется храбрость".
Я проглотил комок, вытер потные ладони и побежал к Сердику.
9
Итак, я впервые покинул Маридунум. Для меня поездка стала самым
чудесным приключением в мире. Прохлада утренней зари, когда на небе еще
стоят звезды. Люди были мрачные и полусонные, поэтому мы ехали в молчании.
В морозный воздух поднимался пар. Копыта лошадей высекали искры из
сланцевой дороги. Даже звон доспехов холодил душу. Я закоченел и едва
удерживал поводья. Меня занимало лишь одно. Как удержаться на своем пони и
чтобы не отослали с позором домой, прежде чем мы отъедем милю.
Наш поход в Сегонтиум продолжался 18 дней. Я впервые увидел короля
Вортигерна, правившего Британией к тому времени уже 20 лет. Я наслышался о
нем всякого - и правды и вымыслов. Он был сильным и жестоким, каким и
должен быть человек, захвативший трон с помощью убийства и удерживающий
его на крови. Эпоха требовала сильных личностей. Не его вина, что
придуманная им хитрость призвать в качестве наемников саксов выскользнула
из рук и разрубила одну из них до кости. Он платил и сражался, сражался и
платил. Добрую часть последних лет он провел как дерущийся волк, пытаясь
сдержать натиск орд с Саксонского берега. Люди отзывались о нем как о
кровожадном и жестоком тиране, а о его жене, саксонской королеве Ровене,
говорили с ненавистью как о ведьме. И хотя с детства воспитывался на
кухонных россказнях рабов, я с нетерпением мечтал увидеть их обоих,
испытывая в большей степени любопытство, нежели страх.
В любом случае я мог не бояться. Верховного короля я видел только
издалека. Снисходительности моего деда хватило лишь на разрешение
сопровождать его. Когда мы приехали, обо мне забыли. В толпе мальчиков и
пажей я был предоставлен самому себе. С моим пониманием жизни трудно найти
друзей среди сверстников. Позже мне пришлось поблагодарить судьбу, что
несколько раз в толпе, окружавшей двух королей, Вортигерн так и не заметил
меня, а дед и Камлак не вспоминали о моем существовании.
Мы провели в Сегонтиуме неделю. В Уэльсе Сегонтиум называют
Кэр-ин-ар-Воном, так как он лежит на берегу, противоположном острову Мона,
острову друидов. Подобно Маридунуму, город поставили в устье реки Сэйнт,
впадающей в море. В городе имеется чудесная гавань и стоящая на
возвышенности крепость. Римляне построили ее для защиты гавани города. В
течение ста лет она оставалась заброшенной, пока Вортигерн частично не
восстановил ее. Внизу у холма находилось новое укрепление, построенное,
насколько я помню, Максеном, дедом убитого Констанция, в целях сдержать
набеги ирландцев.
Местность выглядела здесь богаче, чем в Южном Уэльсе, но меня эта
красота больше отталкивала, чем притягивала. Возможно, летом земля у устья
зеленела и преображалась, но зимой холмы нависали над городом мрачными
тучами, их склоны были покрыты лесами, в которых яростно свистел ветер.
Сверху лежал синеватый снег. Над холмами высилась величественная вершина
Моэль-и-Видфа, которую саксы окрестили Снежным холмом, Сноудоном. Это
самая высокая гора в Британии. На ней живут боги.
Не обращая внимания на рассказы о привидениях, Вортигерн остановился
в замке Максена. Его армия, в те дни насчитывавшая не менее тысячи воинов,
разместилась в Форте. Знать, сопровождавшая деда, остановилась с королем в
башне. Остальные, в том числе и я, поселились у западных ворот Форта. К
нам относились с почетом. Вортигерн приходился деду дальним родственником,
и, кроме того, было похоже, что Верховный король на самом деле искал
поддержки. Он был крупным смуглым человеком с широким полным лицом. Его
черные волосы напоминали густую свиную щетину, начавшую, правда, седеть.
На тыльной стороне ладоней и в ноздрях у него росли черные волосы. Он не
взял с собой королеву. Сердик шепнул мне, что он просто не осмелился
привезти ее сюда, где саксов особо не жаловали. В ответ на мое замечание,
что его самого терпели, поскольку он стал порядочным уэльсцем, Сердик
рассмеялся и ущипнул меня за ухо. Не моя вина, что я никогда не вел себя
по-королевски.
Дни походили один на другой. Большая часть времени уходила на охоту.
Охотились до начала сумерек. У костров ждало угощенье, выпивка и всякие
яства. После чего короли и их люди принимались за беседы, а слуги - за
кости, распутство и другие виды развлечений.
Прежде мне не приходилось охотиться. Данный вид спорта был чужд моей
натуре. Здесь же все выезжали на охоту одной шумной и суетливой толпой,
что также не вызывало у меня симпатии. Охота явилась к тому же опасным
занятием. На холмах водилось много дичи, за которой устраивались
головокружительные гонки. Но мне ничего не оставалось. Мне нужно было
посмотреть страну и выяснить, зачем Галапас настоял на моем путешествии в
Сегонтиум. Мне приходилось охотиться каждый день. Падал я мало, потому и
обходился лишь синяками и ушибами. Внимания к собственной персоне я не
привлекал, как положительного, так и отрицательного. Выяснить что-нибудь
мне не удалось. Единственным достижением стали, во-первых, опыт верховой
езды и, во-вторых, смягчившиеся повадки Астера.
На восьмой день нашего пребывания мы отправились домой. Взяв с собой
отряд в 100 человек, Верховный король собственной персоной вызвался
проводить нас до главной дороги.
Начало пути пролегало по поросшему лесом ущелью вдоль глубокой и
быстрой речки. Всадники скакали по одному-два в ряд, зажатые между скалами
и потоком. Передвигаться в таком многочисленном составе было безопасно,
поэтому отряд шел легкой рысцой. В ущелье эхом отдавался звон доспехов,
стук копыт и шум голосов. Время от времени над головами раздавалось
карканье ворон. Эти птицы, как утверждают некоторые, не дожидаются шума
битвы. Они сопровождают вооруженные отряды на протяжении миль, предвкушая
сражения и добычу.
В тот день обошлось без сражений, и к обеду мы добрались до места
прощания с Верховным королем. Ущелье находилось у слияния двух рек и здесь
переходило в широкую долину. Мрачные утесы по обеим сторонам сковывал лед.
На юг вместо двух речушек направлялся единый поток, бурливый и грязный от
талого снега. У слияния находился брод, за которым открывалась широкая и
сухая дорога на юг, ведущая к Тошен-и-Муру.
Мы остановились к северу от брода. Короли свернули в плотно закрытую
с трех сторон лесом низину. Заросли ольхи и камыша указывали на то, что
летом низина превращается в болото. В тот декабрьский день землю прочно
сковал мороз. Ветра не было, мягко светило солнце. Отряд остановился на
привал перекусить и отдохнуть. Короли сели напротив друг друга, рядом их
свиты. В свите деда находился Диниас. Я не стал оставаться ни со свитой,
ни с воинами и слугами, а отдал коня Сердику и направился в лесистую
лощину, где можно было бы дальше от посторонних глаз скоротать время. Я
оперся на согретый солнцем валун. Со стороны доносился приглушенный шум
разговора, звон сбруи пасущихся лошадей и редкие взрывы грубого хохота.
Спустя немного стало тише, разговоры, начали умолкать. Я понял, что люди
принялись за кости в ожидании, пока короли распрощаются. Надо мной в
холодном воздухе реял сокол. Солнце отражалось в его бронзовых крыльях. Я
подумал о Галапасе и бронзовом зеркале. Зачем я здесь?
Неожиданно за мной раздался голос короля Вортигерна.
- Сюда. Можешь сказать мне, что ты думаешь.
Пораженный, я резко обернулся, прежде чем успел понять, что король и
его собеседник находились с другой стороны камня.
- Мне говорили, пять миль в любую сторону. - Голос Верховного короля
стал тише. До меня донесся звук шагов по мерзлой земле, хруст жухлых
листьев и скрип кованых ботинок по камню. Они шли мимо. Я тихо поднялся и
осторожно выглянул из-за камня. Увлекшись разговором, Вортигерн и мой дед
начали углубляться в лес.
Помню, я засомневался. Все, что можно было сказать, уже было сказано
в уединенной башне Максена. Не думаю, что Галапас послал меня шпионить за
их переговорами. Тогда зачем? Возможно, бог, на чьем пути я сегодня
оказался, послал меня сюда именно за этим. Полный сомнений, я тронулся за
ними.
Не успел я сделать и шага, как чья-то рука крепко поймала меня за
плечо.
- И куда ты собрался? - спросил запыхавшийся Сердик.
Я со злостью стряхнул его руку.
