Во время встречи в Москве, которая началась 15 февраля 1985 года,
обсуждается совершенно новый замысел: что стало бы с человечеством,
если бы оно вдруг лишилось чувства страха. Плюсы и минусы страха.
Определение страха... Генезис страха... Отдельные фразы:
<Свита дьявола - смертные, но бесстрашные как бессмертные...>
<Антихрист. Проба. Или уступил аггелу, уверенному, что все беды
людские - от страха...>
<История с Агасфером Кузьмичом - скупщиком душ - сюда же? Начало:
Христос и вновь назначенный Антихрист стоят на крыше только что
построенной многоэтажки и беседуют. Антихрист - человек, которому
Христос передает человечество.>
Возникает и обдумывается даже такая идея: <... сделать повесть 3-й
книгой ПНвС...> Двадцать лет миновало, в Соловце возведен
дом-небоскреб, все события описываются с точки зрения сына Саши
Привалова - современного, практичного до цинизма, но тем не менее
после окончания МГУ двинушего <по магии> (против всякого желания
отца). НИИЧАВО уж не тот, что раньше: <несуны> тащат все, что плохо
лежит; процветает принцип <ты - мне, я - тебе>; на Кристобаля Хунту
работают одни только зомби да капризные привидения; у Эдика Амперяна
постоянно в ходу портативный реморализатор, а Хунта соорудил для
своих нужд огромный, стационарный... И в этих вот условиях,
приближенных к боевым, Кристобаль Хозевич во взаимодействии с
Агасфером Кузьмичом проводят эксперимент по <обесстрашиванию>
научного контингента. При этом выясняется: первое, что делают
<обесстрашенные> - это перестают работать вообще... И итоговая
запись 17.02.85: <Осознание огромного и безнадежного отставания от
мирового уровня - во всем>. <Нет победителей и побежденных - все в
говне, все несчастны, все недовольны...> (Довольно-таки
симптоматичные рассуждения конца <застойного периода>, не правда ли?
- к сведению тех, кто сегодня столь истерически ностальгирует по
минувшим временам колбасы за два-двадцать).
Очередная идея продолжить <Понедельник> в очередной раз была
отброшена. Но на протяжении всего 1985-го в дневнике идут записи, из
которых видно, как АБС постепенно приближаются к окончательной
формулировке новой своей литературной задачи.
<Поскребите любое дурное свойство человека, и выглянет его основа -
страх>. С.Соловейчик (НМ,3,1985)
<Обстоятельная подготовка к Страшному Суду... Герой взят в качестве
секретаря-переводчика, ему обещано исполнение желания - изменение
законов природы. Он заступается за человечество, и ему предлагают
<искупить его грехи>... История нового Христа...>
<Суд над человечеством. Разбираются случаи из жизни: подлость,
низость, корыстолюбие, нищета духа. В т. числе странные истории из
жизни японцев, новогвинейцев (каннибалов) и т.д. - другая мораль,
другие нормы.>
<Имена Демиурга: Гончар, Кузнец, Ткач, Плотник... Гефест, Гу,
Ильмаринен, Хнум, Вишвакарман, Птах, Яхве, Мулунгу, Моримо, Мукуру>.
И вот, наконец: <...у гностиков Демиург - творческое начало,
производящее материю, отягощенную злом> (Е.М.Мелетинский,
Миф.Словарь, т.I, стр. 366).
<Вариант названия: ОТЯГОЩЕННЫЕ ЗЛОМ>.
Вопрос: Часть 2:
БВИ
Абакан, Россия - 12/02/99 21:54:22 MSK
К этому моменту одна из линий романа становится нам ясна
окончательно, и мы принимаемся ее активно разрабатывать и даже
(начиная с 25 января 1986 года, в Ленинграде) писать. Это - история
Второго (обещанного) пришествия на Землю Иисуса Христа. Он вернулся,
чтобы узнать, чего достигло человечество за прошедшие две тысячи лет
с тех пор, как Он даровал ему Истину и искупил его грехи своей
мучительной смертью. И Он видит, что НИЧЕГО существенного не
произошло, все осталось по-прежнему, и даже подвижек никаких не
видно, и Он начинает все сначала, еще не зная пока, что он будет
делать и как поступать, чтобы выжечь зло, пропитавшее насквозь живую
разумную материю, Им же созданную и так любовно слепленную много
тысячелетий назад.
Наш Иисус-Демиург совсем не похож на Того, кто принял смерть на
кресте в древнем Иерусалиме - две тысячи лет миновало, многие сотни
миров пройдены Им, сотни тысяч благих дел совершены, и миллионы
событий произошли, оставив - каждое - свой рубец. Всякое пришлось
Ему перенести, случались с Ним происшествия и поужаснее примитивного
распятия - Он сделался страшен и уродлив. Он сделался неузнаваем.
(Обстоятельство, вводящее в заблуждение множество читателей: одни
негодуют, принимая нашего Демиурга за неудачную копию булгаковского
Воланда, другие - попросту и без затей - обвиняют авторов в
проповеди сатанизма, в то время, как наш Демиург на самом деле - это
просто Иисус Христос две тысячи лет спустя).
Сейчас, листая рабочие дневники, я обнаружил вдруг, что совсем
позабыл, оказывается, как писался этот наш роман! Оказывается, мы
сначала почти до конца, а может быть и не <почти>, а действительно
до самого конца написали всю линию Манохин-Агасфер-Демиург, и лишь
потом вышли на идею заслуженного учителя города Ташлинска -
Г.А.Носова - с его печальной историей современного Иешуа Га-Ноцри.
Только 27 февраля 1987 года в дневнике появляется запись:
< <40 лет спустя>. Учитель, проповедующий права людей, живущих в
свое удовольствие и никому не мешающих. Общество его ненавидит.
Уходят ученики, грозят родители, директор, РОНО, Академия Педнаук.
Мир 20.. года.>
А уже в середине марта приняты все принципиальные решения: история
Демиурга есть рукопись Манохина, <попавшая к автору от его Учителя,
найдена при сносе древней гостиницы при обсерватории>; <все апостолы
- соискатели, предлагают улучшить человечество путем ампутаций>;
Демиург ищет Великого Терапевта - <...Все они хирурги или
костоправы, и нет среди них ни одного терапевта> (парафраз слов
умирающего генерала иезуитов из <Виконта де Бражелона>); история
борьбы и гибели Настоящего Учителя становится сюжетным стержнем
нового романа... Этот новый и окончательный вариант романа мы
начинаем писать в конце апреля 1987 года, а последнюю точку в
чистовике ставим 18 марта 1988-го.
Это был последний роман АБС, самый сложный, даже, может быть,
переусложненный, самый необычный и, наверное, самый непопулярный из
всех. Сами-то авторы, впрочем, считали его как раз среди лучших -
слишком много душевных сил, размышлений, споров и самых излюбленных
идей было в него вложено, чтобы относиться к нему иначе. Здесь и
любимейшая, годами лелеемая идея Учителя с большой буквы - впервые
мы сделали попытку написать этого человека, так сказать, <вживе> и
остались довольны этой попыткой. Здесь старинная, годами лелеемая
мечта написать исторический роман - в манере Лиона Фейхтвангера и с
позиции человека, никак не желающего поверить в существование
объективной и достоверной исторической истины (<не так все это было,
совсем не так>). Здесь даже попытка осторожного прогноза на
ближайшие сорок лет, - пусть даже и обреченного изначально на
неуспех, ибо нет ничего сложнее, чем предсказывать, что будет с нами
на протяжении одной человеческой жизни (то ли дело строить прогнозы
лет на пятьсот вперед, а еще лучше - на тысячу)...
Любопытно сегодня, с высоты последнего десятилетия ХХ века, смотреть
на эти прогностические упражнения авторов, честно пытавшихся в меру
сил своих и способностей нарисовать правдоподобную и, по
возможности, содержательную картинку российской жизни третьего
десятилетия века ХХI. Эта картинка рисовалась уже в самый разгар
перестройки, когда нам ясно стало, что серьезные изменения неизбежны
и надвигаются, но нам тогда и в голову не могло прийти, насколько
радикальными они будут. Говоря сегодняшними терминами, АБС
предполагали, что Россия (на самом деле, СССР, конечно) пойдет по
<китайскому пути>: постепенная, очень медленная либерализация
экономики под неусыпным контролем слегка реформированной, но
по-прежнему всемогущей КПСС. Более радикальные перемены нетрудно
было, разумеется, себе представить - и раскол Партии, и сам распад
СССР, и даже новую гражданскую войну, - но почти инстинктивное
неверие наше в резкие исторические переломы было слишком сильно.
Такие переломы всегда казались нам возможными, но чрезвычайно
маловероятными, и уж в особенности маловероятным всегда казался нам
практически одномоментный (в историческом масштабе) развал
могущественной государственной машины, создававшейся десятилетиями,
основательно проржавевшей, конечно, абсолютно бесперспективной и уже
начинающей сбоить, но еще вполне и до отвращения жизнеспособной м
самодостаточной.
Мир, каким он у нас стал <сорок лет спустя>, существенно отличается
даже от сегодняшнего. Он гораздо более стабилен, спокоен, более сыт
и доволен собой. Он менее свободен, но тоталитарность его не
бросается в глаза - перестройка не прошла для него даром. Горком
партии попрежнему является в этом мире авторитетом номер один, но
влияние его сильно смягчено и облагорожено по сравнению с годами
застоя. Это - сегодняшний Китай, может быть, несколько более
привлекательный и благополучный, чем Китай конца 90-х, но уж никак
не сегодняшняя наша Россия, гораздо дальше продвинувшаяся по торной
дороге постиндустриальной цивилизации и заплатившая за это
продвижение дорогую цену.
Короче говоря, попытка среднесрочного прогноза нам, скорее, не
удалась. Но иногда, наблюдая нынешние события, эту страшную,
роковую, холопскую тягу нашу к стабильности любой ценой, к
пресловутому <порядку>, к <твердой руке и железной метле>, -
наблюдая все это, я без всякого удовлетворения думаю: <Черт побери,
а может быть, ошибившись в частностях, АБС угадали-таки конечный
результат? Где, в конце-то концов, гарантия, что горком партии не
вернется к нам опять на протяжении ближайшего поколения? А кроме
того, у нас ведь ни слова в романе не сказано, горком КАКОЙ ИМЕННО
ПАРТИИ правит в Ташлинске начала 2030-х годов...>
Вопрос: 1. Меня заинтересовала история с <Градом обречённым>,
<Гадкими лебедями> и <Хромой судьбой>. Недавно я узнал, что вначале
ГО был внутренней частью ХС вместо ГЛ. После произошла замена,
