Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#15| Dragon God
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Русская фантастика - А&Б Стругацкие Весь текст 372.95 Kb

Жук в муравейнике

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 10 11 12 13 14 15 16  17 18 19 20 21 22 23 ... 32
Совсем плохо. Самая сумеречная тайна из всех мыслимых - о  ней  ничего  не
должна знать сама личность... Простейший пример: информация о  неизлечимой
болезни  личности.  Пример  посложнее:  тайна  проступка,  совершенного  в
неведении и повлекшего за собой необратимые последствия, как это случилось
в незапамятные времена с царем Эдипом...
     Ну что ж, Экселенц сделал правильный выбор. Я не люблю тайн.  В  наше
время и на нашей  планете  все  тайны,  на  мой  взгляд,  отдают  какой-то
гадостью. Признаю,  что  многие  из  них  вполне  сенсационны  и  способны
потрясти воображение, но лично мне всегда неприятно в них  посвящаться,  а
еще неприятнее - посвящать в них ни в чем не повинных посторонних людей. У
нас в КОМКОНе-2 большинство работников придерживается той же точки зрения,
и, наверное, именно поэтому  утечка  информации  у  нас  случается  крайне
редко. Но моя брезгливость к тайнам, видимо,  все-таки  превышает  среднюю
норму. Я даже стараюсь никогда не употреблять принятого термина  "раскрыть
тайну",  я  говорю  обычно  "раскопать  тайну"  и  кажусь  себе  при  этом
ассенизатором в самом первоначальном смысле этого слова.
     Вот как сейчас, например.



                           ИЗ ОТЧЕТА ЛЬВА АБАЛКИНА

     ...В темноте город становится плоским, как старинная гравюра.  Тускло
светится плесень в глубине черных оконных проемов, а в редких сквериках  и
на газонах мерцают маленькие мертвенные радуги - это распустились на  ночь
бутоны  неведомых  светящихся  цветов.  Тянет  слабыми,  но  раздражающими
ароматами. Из-за крыш выползает и повисает над проспектом  первая  луна  -
огромный иззубренный серп, заливший город неприятным оранжевым светом.
     У Щекна это светило вызывает  какое-то  необъяснимое  отвращение.  Он
поминутно неодобрительно  взглядывает  на  него  и  каждый  раз  при  этом
судорожно приоткрывает и захлопывает пасть, словно его тянет повыть, а  он
сдерживается. Это тем более  странно,  что  на  его  родном  Саракше  луну
увидеть невозможно из-за атмосферной рефракции, а к земной Луне он  всегда
относился совершенно индифферентно, насколько мне это известно, во  всяком
случае.
     Потом мы замечаем детей.
     Их двое. Держась за руки, они тихонько  бредут  по  тротуару,  словно
стараясь прятаться в тени. Идут они туда же, что и мы со Щекном.  Судя  по
одежде - мальчики. Один повыше, лет восьми, другой совсем  маленький,  лет
четырех или пяти. По-видимому,  они  только  что  вывернули  из  какого-то
бокового переулочка, иначе я бы увидел их издалека.  Идут  уже  давно,  не
первый час, очень устали и едва передвигают ноги... Младший вообще уже  не
идет, а волочится, держась за руку старшего. У старшего на  широкой  лямке
через плечо болтается плоская сумка, он ее все  время  поправляет,  а  она
бьет его по коленкам.
     Транслятор  сухим  бесстрастным  голосом  переводит:   "Устал,  болят
ноги...   Иди,  тебе  сказано...   Иди...  Нехороший  человек...   Ты  сам
нехороший, дурной человек...  Змея с ушами...  Ты сам несъедобный крысиный
хвост..."  Так.  Остановились.  Младший  выворачивает  свою  руку  из руки
старшего  и садится.  Старший  поднимает  его за  ворот, но  младший снова
садится,  и тогда  старший дает  ему по шее.  Из транслятора  валом  валят
"крысы",  "змеи",  "дурнопахнущие животные"  и прочая фауна. Потом младший
принимается  громко  рыдать,   и  транслятор  недоуменно  замолкает.  Пора
вмешаться.
     - Здравствуйте, ребята, - говорю я одними губами.
     Я подошел к ним вплотную, но они только сейчас замечают меня. Младший
моментально перестает плакать  -  глядит  на  меня,  широко  раскрыв  рот.
Старший тоже глядит, но исподлобья, неприязненно, и  губы  у  него  плотно
сжаты. Я опускаюсь перед ним на корточки и говорю:
     - Не бойся. Я добрый. Обижать не буду.
     Я знаю,  что  линганы  не  передают  интонацию,  и  поэтому  стараюсь
подбирать простые успокаивающие слова.
     - Меня зовут Лев, - говорю я. - Я вижу,  вы  устали.  Хотите,  я  вам
помогу?
     Старший не отвечает. Он по-прежнему глядит  исподлобья  -  с  большим
недоверием и настороженностью, а младший вдруг заинтересовывается Щекном и
не сводит с него глаз - видно, что ему и страшно, и интересно сразу.  Щекн
с самым добропорядочным видом сидит в сторонке, отвернув лобастую голову.
     - Вы устали, - говорю я. - Вы хотите есть и пить. Сейчас  я  вам  дам
вкусненького...
     И тут старшего прорывает. Вовсе они не устали, и не  надо  им  ничего
вкусненького. Сейчас он расправится с этой крысоухой змеей, и  они  пойдут
дальше. А кто будет им мешать, тот получит пулю в брюхо. Вот так.
     Очень хорошо. Никто им не собирается мешать. А куда они идут?
     Куда им надо, туда они и идут.
     А все-таки? Вдруг им по дороге? Тогда крысоухую змею  можно  было  бы
поднести на плече...
     В конце концов все улаживается. Съедается четыре  плитки  шоколада  и
выпивается две фляги тонизатора. В маленькие рты вдавливается по полтюбика
фруктовой массы. Внимательно обследуется радужный комбинезон Льва и (после
короткого, но чрезвычайно энергичного спора) позволяется один раз  (только
один!) Погладить Щекна (но ни в коем случае не  по  голове,  а  только  по
спине). На борту у Вандерхузе все рыдают от умиления, и  раздается  мощное
сюсюканье.
     Далее выясняется следующее.
     Мальчики - братья, старшего зовут Иядрудан,  а  младшего  Притулатан.
Жили они довольно далеко отсюда (уточнить не удается) с  отцом  в  большом
белом доме с бассейном во дворе. Совсем еще недавно с ними вместе жили две
тетки и еще один брат - самый старший, ему было восемнадцать лет, - но они
все умерли. После этого отец никогда не брал их с собой за продуктами,  он
стал ходить сам, один, а раньше  они  ходили  всей  семьей.  Вокруг  много
продуктов - и там-то, и там-то, и  там-то  (уточнить  не  удается).  Уходя
один, отец каждый раз приказывал: если он  не  вернется  до  вечера,  надо
взять Книгу, выходить на этот вот проспект  и  идти  все  время  вперед  и
вперед до красивого стеклянного  дома,  который  светится  в  темноте.  Но
входить в этот дом не надо - надо сесть рядом и ждать, когда придут люди и
отведут их туда, где будут и отец, и мама, и все. Почему ночью? А  потому,
что ночью на улицах не бывает дурных человеков. Они  бывают  только  днем.
Нет, мы никогда их не  видели,  но  много  раз  слышали,  как  они  звенят
колокольчиками, играют песенки и выманивают нас  из  дому.  Тогда  отец  и
старший брат хватали свои винтовки и всаживали им  пулю  в  брюхо...  Нет,
больше никого они не знают и не видели. Правда, когда-то давно к ним в дом
приходили какие-то люди с винтовками и целый день спорили  с  отцом  и  со
старшим братом, а потом и мама с обеими тетками вмешалась. Все они  громко
кричали, но отец, конечно, всех переспорил, эти люди ушли и больше никогда
не приходили...
     Маленький Притулатан засыпает сразу же, как  только  я  беру  его  на
закорки. Иядрудан, напротив, отказывается от какой-либо помощи. Он  только
позволил мне приладить половчее свою сумку с Книгой и теперь с независимым
видом идет рядом, засунув руки в карманы. Щекн бежит впереди, не  принимая
участия в разговоре. Всем своим видом он демонстрирует полное равнодушие к
происходящему, но на самом деле он, так же, как  и  все  мы,  заинтригован
очевидным предположением, что цель мальчиков - некое светящееся  здание  -
как раз и есть тот самый объект "Пятно-96".
     ...Что написано в Книге, Иядрудан пересказать не умеет. В  эту  Книгу
все  взрослые  каждый  день  записывали  обо  всем,  что  случается.   Как
Притулатана укусил ядовитый муравей.  Как  вода  вдруг  стала  уходить  из
бассейна, но отец ее остановил. Как тетка умерла  -  открывала  консервную
банку, мама смотрит, а тетка уже мертвая... Иядрудан эту книгу  не  читал,
он плохо умеет читать и  не  любит,  у  него  плохие  способности.  Вот  у
Притулатана очень хорошие способности, но он еще  маленький  и  ничего  не
понимает. Нет, им никогда не было скучно. Какая может быть скука  в  доме,
где пятьсот семь комнат? А в каждой комнате полно всяких диковинных вещей,
даже таких, что сам отец ничего не мог сказать,  зачем  они  и  для  чего.
Только вот винтовки там ни одной не нашлось. Винтовки теперь  -  редкость.
Может быть, в соседнем доме нашлась  бы  винтовка,  но  отец  стрелять  не
давал. Он говорил, что нам это ни к чему. Вот когда мы уйдем к светящемуся
дому и добрые люди, которые нас там встретят, отведут нас к маме,  вот  уж
там-то мы будем стрелять, сколько захотим... А может быть, это ты отведешь
нас к маме? Тогда почему у  тебя  нет  винтовки?  Ты  добрый  человек,  но
винтовки у тебя нет, а отец говорил, что все добрые люди - с винтовками...
     - Нет, - говорю я. - Не сумею я тебя отвести к маме. Я здесь чужой  и
сам бы хотел встретиться с добрыми людьми.
     - Жалко, - говорит Иядрудан.
     Мы выходим на площадь. Объект "Пятно-96" вблизи похож  на  гигантскую
старинную шкатулку голубого хрусталя во всем  ее  варварском  великолепии,
сверкающую  бесчисленными  драгоценными  камнями  и  самоцветами.   Ровный
бело-голубой  свет  пронизывает  ее   изнутри,   озаряя   растрескавшийся,
проросший  черной  щетиной  сорняков  асфальт  и  мертвые  фасады   домов,
окаймляющих  площадь.  Стены   этого   удивительного   здания   совершенно
прозрачны,  а  внутри  сверкает  и  переливается  веселый  хаос  красного,
золотого, зеленого, желтого, так  что  не  сразу  замечаешь  широкий,  как
ворота, приветливо распахнутый вход, к  которому  ведут  несколько  низких
плоских ступеней.
     - Игрушки!.. - благоговейно шепчет Притулатан и  принимается  ерзать,
сползая с меня.
     Только  теперь  я  понимаю,   что   шкатулку   наполняют   вовсе   не
драгоценности,  а  разноцветные  игрушки,  сотни  и  тысячи  разноцветных,
чрезвычайно аляповатых игрушек - несуразно  огромные,  ярко  размалеванные
куклы,  уродливые  деревянные  автомобили  и  великое  множество  какой-то
разноцветной мелочи, которую трудно разглядеть на таком расстоянии.
     Маленький  способный  Притулатан  немедленно   принимается   ныть   и
клянчить, чтобы все пошли в этот волшебный дом, это ничего,  что  папа  не
велел, мы только на минуточку зайдем, возьмем вон тот грузовик и сейчас же
начнем ждать  добрых  людей...  Иядрудан  пытается  пресечь  его,  сначала
словесно, а когда это не помогает, то крутанув ему  ухо,  и  нытье  теряет
членораздельность.   Транслятор   бесстрастно   высыпает   в    окружающее
пространство  целый  мешок  "крысоухих  змей",  возмущенно   галдит   борт
Вандерхузе, требуя успокоить и утешить, и вдруг  все,  включая  способного
Притулатана, разом замолкают.
     У ближайшего угла вдруг объявляется давешний  абориген  с  винтовкой.
Мягко и бесшумно ступая по  голубым  бликам,  положив  руки  на  винтовку,
висящую поперек груди, он подходит прямо к детям. На нас со Щекном он даже
не  смотрит.  Крепко  берет  затихшего  Притулатана  за  левую   руку,   а
просиявшего Иядрудана - за правую и ведет их прочь, через площадь, прямо к
светящемуся зданию - к маме, к отцу, к безграничным возможностям  стрелять
сколько угодно.
     Я смотрю им вслед. Все вроде бы идет так, как должно идти, и в то  же
время какая-то мелочь, какой-то сущий пустяк портит всю картину.  Какая-то
капелька дегтя...
     - Ты узнал? - спрашивает Щекн.
     - Что именно? - отзываюсь я раздраженно,  потому  что  мне  никак  не
удается избавиться от этой неведомой соринки, которая портит весь вид.
     - Погаси в этом здании свет и выстрели десяток раз из пушки...
     Я почти не слышу его. Я вдруг все понимаю про эту  соринку.  Абориген
удаляется, держа детишек за руки, и я вижу,  как  винтовка  в  такт  шагам
раскачивается у него на груди, словно  маятник  -  слева  направо,  справа
налево... Она не может так  раскачиваться.  Не  может  так  лихо  мотаться
туда-сюда тяжелая магазинная винтовка весом уж никак  не  меньше  полпуда.
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 10 11 12 13 14 15 16  17 18 19 20 21 22 23 ... 32
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 
Комментарии (1)

Реклама