зоопсихологии, куда абитуриент по глупости и неопытности намеревался
поступить, а в школу Прогрессоров, каковые усилия увенчались блистательным
успехом и сделали всю дальнейшую жизнь Льва Абалкина столь безмятежной и
счастливой.
Потрясенный старик за столь наглое извращение истины закатил,
естественно, своему бывшему ученику оплеуху. Приведя его таким образом в
подобающее состояние молчания и внимания, он спокойно объяснил ему, что на
самом деле все было наоборот. Именно он, С._П._Федосеев, прочил Льва
Абалкина в зоопсихологи, уже договорился относительно него в Институте и
представил комиссии соответствующие рекомендации. Именно он,
С._П._Федосеев, узнав о нелепом, с его точки зрения, решении комиссии,
устно и письменно протестовал вплоть до регионального Совета Просвещения.
И именно он, С._П._Федосеев, был в конце концов вызван в Евразийский
сектор и высечен там как мальчишка за попытку недостаточно
квалифицированной дезавуации решения комиссии по распределению. ("Мне
предъявили там заключение четырех экспертов и как дважды два доказали, что
я - старый дурак, а прав, оказывается, председатель комиссии по
распределению доктор Серафимович...")
Дойдя до этого пункта, старик замолчал.
- И что же он? - осмелился спросить журналист Каммерер.
Старик горестно пожевал губами.
- Этот дурачок поцеловал мне руку и бросился к своему глайдеру.
Мы помолчали. Потом старик добавил:
- Вот тут-то я и вспомнил про вас... Откровенно говоря, мне
показалось, что он не обратил на это внимания... Может быть, следовало
рассказать ему о вас поподробнее, но мне было не до того... Мне показалось
почему-то, что я больше никогда его не увижу...
2 ИЮНЯ 78-ГО ГОДА. КОРОТКИЙ РАЗГОВОР
Экселенц был дома. Облаченный в строгое черное кимоно, он восседал за
рабочим столом и занимался любимым делом: рассматривал в лупу какую-то
уродливую коллекционную статуэтку.
- Экселенц, - сказал я, - мне надо знать, вступал ли Лев Абалкин на
Земле в контакт с кем-нибудь еще?
- Вступал, - сказал Экселенц и посмотрел на меня, как мне показалось,
с интересом.
- Могу я узнать, с кем?
- Можешь. Со мной.
Я осекся. Экселенц подождал немного и приказал:
- Докладывай.
Я доложил. Оба разговора - дословно, выводы свои - вкратце, а в конце
добавил, что, по моему мнению, следует ожидать, что Абалкин должен в
ближайшее время выйти на Комова, Раулингсона, Горячеву и других людей, так
или иначе причастных к его работе с Голованами. А также на этого доктора
Серафимовича - тогдашнего председателя комиссии по распределению.
Поскольку Экселенц молчал и не опускал головы, я позволил себе задать
вопрос:
- Можно узнать, о чем он говорил с вами? Меня очень удивляет, что он
вообще вышел на вас.
- Тебя это удивляет... Меня тоже. Но никакого разговора у нас не
было. Он проделал такую же штуку, что и с тобой: не включил изображение.
Полюбовался на меня, узнал, наверное, и отключился.
- Почему вы, собственно, думаете, что это был он?
- Потому что он связался со мной по каналу, который был известен
только одному человеку.
- Так, может быть, этот человек...
- Нет, этого быть не может... Что же касается твоей гипотезы, то она
несостоятельна. Лев Абалкин сделался превосходным резидентом, он любил эту
работу и не согласился бы променять ее ни на что.
- Хотя по типу нервной организации быть Прогрессором ему...
- Это не твоя компетенция, - сказал Экселенц резко. - Не отвлекайся.
К делу. Приказ отыскать Абалкина и взять его под наблюдение я отменяю. Иди
по его следам. Я хочу знать, где он бывал, с кем встречался и о чем
говорил.
- Понял. А если я все-таки наткнусь на него?
- Возьмешь у него интервью для своей книги. А потом доложишь мне. Не
больше и не меньше.
2 ИЮНЯ 78-ГО ГОДА. КОЕ-ЧТО О ТАЙНАХ
Около 23.30 Я быстренько принял душ, заглянул в спальню и убедился,
что Алена дрыхнет без задних ног. Тогда я вернулся в кабинет.
Я решил начать со Щекна. Щекн, естественно, не землянин и даже не
гуманоид, и поэтому потребовался весь мой опыт и вся моя, скажу не
хвастаясь, сноровка в обращении с информационными каналами, чтобы получить
те сведения, которые я получил. Замечу в скобках, что подавляющее
большинство моих однопланетников понятия не имеет о реальных возможностях
этого восьмого (или теперь уже девятого?) чуда света - Большого
Всепланетного Информатория. Вполне допускаю, впрочем, что и я, при всем
своем опыте и всей своей сноровке, отнюдь не имею права претендовать на
совершенное умение пользоваться его необъятной памятью.
Я послал одиннадцать запросов - три из них, как выяснилось, оказались
лишними - и получил в результате следующую информацию о Головане Щекне.
Полное его имя было, оказывается, Щекн-Итрч. С семьдесят пятого года
и по сей день он числился членом постоянной миссии Народа Голованов на
Земле. Судя по его функциям при сношениях с земной администрацией, он
являлся чем-то вроде переводчика-референта миссии, истинное же его
положение было неизвестно, ибо взаимоотношения внутри коллектива миссии
оставались для землян тайной за семью печатями. Судя по некоторым данным,
Щекн возглавлял что-то вроде семейной ячейки внутри миссии, причем до сих
пор не удалось толком разобраться ни в численности, ни в составе этой
ячейки, а между тем эти факторы играли, по-видимому, весьма большую роль
при решении целого ряда важных вопросов дипломатического свойства.
Вообще фактических данных о Щекне, как и обо всей миссии в целом,
набралось множество. Некоторые из них были поразительные, но все они со
временем вступали в противоречие с новыми фактами, либо полностью
опровергались последующими наблюдениями. Похоже было, что наша ксенология
склонялась к тому, чтобы поднять (или опустить - как кому нравится) руки
перед этой загадкой. И многие весьма порядочные ксенологи присоединились к
мнению Раулингсона, сказавшего еще лет десять назад в минуту слабости:
"По-моему, они просто морочат нам голову!.."
Впрочем, все это меня мало касалось. Мне только следовало и в
дальнейшем не забывать слова Раулингсона.
Располагалась миссия на реке Телон в Канаде, северо-западнее
Бэйкер-лэйка. Голованы, оказывается, пользовались полной свободой
передвижения, причем пользовались ею весьма охотно, хотя и не признавали
никакого транспорта, кроме нуль-Т. Резиденция для миссии была возведена в
строгом соответствии с проектом, представленным самими Голованами, однако
от удовольствия заселить ее Голованы вежливо уклонились, а расположились
вокруг в самодельных подземных помещениях или, говоря попросту, в норах.
Телекоммуникации они не признавали, и втуне пропали старания наших
инженеров, создавших видеоаппаратуру, специально приспособленную для их
слуха, зрения и удобного манипулирования. Голованы признавали только
личные контакты. Значит, придется лететь в Бэйкер-лэйк.
Покончив со Щекном, я решил все-таки найти доктора Серафимовича. Мне
удалось это без особого труда, то есть удалось получить информацию о нем.
Он, оказывается, умер двенадцать лет назад в возрасте ста восемнадцати
лет. Доктор педагогики, постоянный член Евразийского Совета Просвещения,
член Мирового Совета по педагогике Валерий Маркович Серафимович. Жаль.
Я взялся за Корнея Яшмаа. Прогрессор Корней Янович Яшмаа уже два года
имел адресом виллу "Лагерь Яна" в десятке километров к северу от Антонова,
в приволжской степи. У него был обширный послужной список, из которого
явствовало, что вся его профессиональная деятельность была связана с
планетой Гиганда. Видимо, это был очень крупный практический работник и
незаурядный теоретик в области экспериментальной истории, но все
подробности его карьеры разом вылетели у меня из головы, едва до меня
дошли два малоприметных обстоятельства.
Первое: Корней Янович Яшмаа был посмертным сыном.
Второе: Корней Янович Яшмаа родился 6 октября 38 года. Родителями
Корнея Яшмаа были не члены группы "Йормала", а супружеская чета,
трагически погибшая во время эксперимента "Зеркало".
Я не поверил памяти и полез в папку. Все было точно. И никуда,
разумеется, не девалась записка на обороте арабского текста:
"...встретились двое наших близнецов. Уверяю тебя - совершенная
случайность..." Случайность. Ну, там у них, на Гиганде, может быть, и
произошла некая случайность: Лев Абалкин, посмертный сын, родившийся 6
октября 38 года, встретился с Корнеем Яшмаа, посмертным сыном, родившимся
6 октября 38 года... А у меня это что - тоже случайность? "Близнецы". От
разных родителей. "Если не веришь, загляни в 07 и 11". Так. "07" - передо
мной. Значит, где-то в недрах нашего департамента есть еще и 11. И логично
предположить, что есть и 01, 02 и так далее... Кстати, минус мне, что я не
сразу обратил внимание на этот странный шифр: 07. Дела у нас (конечно, не
в папках, а в кристаллозаписи) обозначаются обычно либо фантастическими
словосочетаниями, либо названиями предметов...
Между прочим, что это за эксперимент "Зеркало"? Никогда о таком не
слыхал... Мысль эта пришла как-то вторым планом, и я набрал запрос в БВИ
почти машинально. Ответ меня удивил: "ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ.
ПРЕДЪЯВИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ВАШ ДОПУСК". Я набрал код своего допуска и
повторил запрос. На этот раз карточка с ответом выскочила с задержкой на
несколько секунд: "ИНФОРМАЦИЯ ТОЛЬКО ДЛЯ СПЕЦИАЛИСТОВ. ПРЕДЪЯВИТЕ,
ПОЖАЛУЙСТА, ВАШ ДОПУСК". Я откинулся на спинку кресла. Вот это да! Впервые
в моей практике допуска КОМКОНа-2 оказалось недостаточно для получения
информации от БВИ.
А вот тут я с совершенной отчетливостью ощутил, что вышел за пределы
своей компетенции. Я как-то сразу вдруг понял, что передо мною - огромная
и мрачная тайна, что судьба Абалкина со всеми ее загадками и
непонятностями не сводится просто к тайне личности Абалкина - она
переплетена с судьбами множества других людей, и касаться этих судеб я не
смею ни как работник, ни как человек.
И дело, конечно, было не в том, что БВИ отказался дать мне информацию
по какому-то там эксперименту "зеркало". Я был совершенно уверен, что к
тайне этот эксперимент никакого отношения не имеет. Отказ БВИ был просто
направляющей затрещиной, заставившей меня оглянуться назад. Эта затрещина
как бы прояснила мое зрение, я сразу связал между собою все - и странное
поведение Ядвиги Лекановой, и необычный уровень секретности, и
непривычность этого "вместилища документов", и странный шифр, и отказ
Экселенца ввести меня полностью в курс дела, и даже его исходная установка
не вступать с Абалкиным ни в какие контакты... А теперь вот еще -
фантастическое совпадение обстоятельств и дат появления на свет Льва
Абалкина и Корнея Яшмаа.
Была тайна. Лев Абалкин был только частью этой тайны. И я понял
теперь, почему Экселенц поручил это дело именно мне. Наверняка ведь были
люди, посвященные в эту тайну полностью, но они, видимо, не годились для
розыска. Было достаточно людей, которые провели бы этот розыск не хуже, а
может быть, и лучше меня, но Экселенц, безусловно, понимал, что розыск
рано или поздно приведет к тайне, и тут важно было, чтобы у человека
хватило деликатности вовремя остановиться. Но если даже по ходу розыска
тайна будет раскрыта, важно было, чтобы этому человеку Экселенц доверял,
как самому себе.
А ведь тайна Льва Абалкина - это вдобавок еще и тайна личности!
