Нога 44-го вдавила педаль газа в пол, и машина, быстро набирая ско-
рость, понеслась по дорожке в сторону административной конторы.
Хозяин, наблюдавший за этой сценой из окна, побледнел. На серебристой
решетке радиатора прыгали разноцветные неоновые блики, и казалось, что
машина весело подмигивает ему: "А ну-ка, приятель, подвинься. Я сейчас
покажу тебе отличный фокус".
Толстяк, все еще надеявшийся, что "у этих придурков" хватит ума свер-
нуть, заорал.
Перед солдатом мелькнуло белое перекошенное лицо и выпученные глаза.
Крик, который извергали губы, затерялся в реве мотора.
Бело-желтая торпеда проломила витрину и ворвалась в контору, сминая
все, что попадалось на ее пути. Загрохотал, переворачиваясь, стул. Стой-
ка раскололась на два десятка обломков и рассыпалась, превратившись в
груду обычного деревянного лома, годного разве что на растопку камина.
Телевизор полетел следом за стулом, ударившись кинескопом об пол. И
словно специально, чтобы досадить толстяку, колесо "бьюика" переехало
белый - новенький! - телефонный аппарат, раздавив его как картонную ко-
робку.
Лопнула вторая витрина, и машина, выбравшись, наконец, на шоссе,
быстро понеслась по нему на север, увозя беглецов подальше от руин, пол-
часа назад бывших мотелем "Лакки".
Толстяк несколько секунд ловил воздух широко распахнутым ртом, не в
силах выдавить ни зяука, а затем взорвался полным злости и отчаяния кри-
ком:
- Скотина, ублюдок! Сволочь!!! Кто оплатит мне убытки?!! Кто? Сво-
лочь, мать твою!!!
Полковник Перри остановился, перед Вудвортом, который задумчиво разг-
лядывал заполненную льдом ванну.
- Вудворт? - спросил он. - Что вы здесь делаете?
- Лед, - отозвался доктор. - Он пытался остыть. Снизить температуру
тела. Ему плохо.
- Он отключается? - Перри с надеждой взглянул на врача, но тот пожал
плечами.
- Нет, не думаю. Какое-то время ему все-таки удалось провести в ван-
ной.
- Доктор, я не об этом спрашиваю, - полковник прищурился. - Меня ин-
тересует, сколько он продержится?
- Думаю, что недолго. Если, конечно, в ближайшие три-четыре часа ему
не удастся охладиться еще раз. Хотя теперь 44-й сможет сделать это без
труда. Ему нужно лишь принять холодную ванну.
- Вы считаете, что он знает об этом? Я имею в виду не охлаждение во-
обще, а ванну, - полковник пристально смотрел на Вудворта.
Тот кивнул на ледяные пакетики.
- Он вообще много чего знает. Воспоминания, полковник, - Вудворт
вздохнул. - Я говорил вам, что постепенно Джи-эр'44 будет вспоминать все
больше и больше. Чем дальше, тем интенсивней будет идти этот процесс.
Начальник лаборатории взял один из пакетиков, покачал его на ладони и
бросил обратно в ванну.
- Через две-три недели, полковник, вы уже не сможете отличить унисола
от человека. Он будет помнить все, что когда-нибудь произошло с ним. Ну,
а холодные ванны два раза в день... Я думаю, он это переживет.
- Какого дьявола, Вудворт? - рассвирепел Перри. - Вы это, издеваетесь
надо мной?
- Нет, - ответил Вудворт и улыбнулся. - Просто констатирую факт. Бо-
юсь, если вам не удастся в ближайшее время поймать "сорок четвертого",
он доставит вам кучу неприятностей.
- Не надо ерничать, док, - зло парировал военный. - Мои неприятности
коснутся и вас в полной мере.
- Возможно, - доктор безразлично пожал плечами. - Я к ним готов. А
вы, полковник?
- Кто возместит мне ущерб?!! - в проеме возник хозяин мотеля. У док-
тора появилось ощущение, что толстяка сейчас свалит сердечный приступ. -
Я хочу знать, кто возместит мне убытки за все эти разрушения, мать их?
А? Я вас спрашиваю!!! - палец толстяка ткнулся во флаг Соединенных Шта-
тов на груди полковника. - Ответьте мне!
- Так, - Перри стоило больших усилий сдержаться и не заехать хозяину
кулаком по кривому хрящеватому носу. - Сейчас вы пойдете к машине, най-
дете мистера Гарпа и продиктуете ему ваши данные. Название банка и номер
счета. Деньги будут вам переведены в ближайшее время.
Полковник небрежно отстранил мужчину и вышел из комнаты, Вудворт пос-
ледовал за ним, в последний раз посмотрев на ледяную ванну.
Толстяк остался стоять один в разгромленной комнате. У него появилось
ощущение, что никаких денег он не увидит. Глубокий тоскливый вздох выр-
вался из бочкообразной отвислой груди, и толстяк прошептал:
- Двадцать долларов за возможный ущерб, мать твою?..
Оранжево-желтый диск солнца вползал по бело-голубому куполу утреннего
неба все выше, заливая раскинувшуюся под ним землю мягким светом. Еще не
было жары, и воздух казался очень чистым, почти кристальным, в теплых
ласковых солнечных лучах. Длинные тени протянулись от растений и указа-
тельных столбиков, мимо которых проезжал "бьюик", подобно уставшим за
бессонную ночь путникам, прилегшим на минутку отдохнуть. Ветер врывался
через разбитые стекла в салон машины, несколько мгновений отплясывал в
ней свой радостный танец и, вылетая через заднее окно, уносился прочь.
Ронни сидела прямо, словно у нее вместо позвоночника торчал длинный
стальной штырь, и смотрела перед собой на убегающую далеко вперед серую
ленту дороги, размышляя о том, какая же странная штука - ночь. Ночью все
по-другому. Более романтично и туманно. Утро обнажает проблемы, делает
их отчетливей и страшней. Опасность предстает в дневном свете совсем
другой. Близкой, наступающей на пятки, нависающей над головой домокловым
мечом. Но днем и ты смотришь на нее другими глазами. В голове сами собой
возникают какието планы, варианты спасения. Хотя, смерть всегда одинако-
ва. Что утром, что вечером.
Девушка вздохнула и покосилась на ведущего машину унисола. С наступ-
лением утра он тоже казался иным. Все его поступки выглядели более фан-
тастическими. Соскочив на мысль о "сорок четвертом", она снова - в кото-
рый раз - задалась вопросом: кто же он на самом деле? Для робота унисол
слишком человечен, для человека слишком... равнодушен, безразличен. Если
"сорок четвертый" - робот, то почему у него течет кровь? А если он чело-
век... Если он человек, то самый странный из всех, которые встречались
когда-нибудь Ронни. Невероятный парень. В голове девушки вертелась куча
вопросов, и она непременно задала бы их своему спутнику, если бы надея-
лась получить ответы хоть на их малую часть. Но, судя по всему, унисолы
скрытны, как кошки. Интересно, их этому учат или прививают специальным
уколом, вроде прививок от бешенства?
- Слушай, - обратилась девушка к солдату, - а твои приятели сейчас
ковыляют за нами, да?
- Скорее всего, да, - спокойно ответил он.
- Ну, спасибо, утешил, - нервно буркнула Ронни.
- Пристегни ремень, - вдруг ни с того, ни с сего заметил унисол.
- Да ладно, - отмахнулась девушка, - и так все в порядке.
- Так будет безопасней, - настаивал он.
Ронни изумленно посмотрела на него. "Господи, да что же это за нака-
зание. Как с кастрюлькой разговариваешь. Или с радиоприемником. Ни эмо-
ций, ничего. Хоть бы что-нибудь на роже отразилось. Так нет. Может, он,
действительно, электронный? Делают же говорящие компьютеры. Чем же хуже
этот парень?"
- Ты вообще-то волноваться умеешь, приятель? - раздраженно спросила
девушка. - Ну хоть самую малость-то, а? Черт возьми! Господи, в нас этой
ночью выпустили такое количество пуль - всю Восточную Европу можно было
бы перестрелять! А он мне говорит, чтобы я ремень пристегнула, а? - Рон-
ни повернулась к лобовому стеклу, словно на капоте "бьюика" сидело по
крайней мере полтора десятка зрителей. - Ну ладно. Хорошо. Ладно, - де-
вушка яростно схватила ремень безопасности и пристегнула к замку. - Те-
перь ты доволен? Доволен? Может быть, все-таки расскажешь мне что-нибудь
о себе, а? Мне нужны ответы на кое-какие вопросы, и немедленно! - она
чувствовала, что заводится все больше, но не останавливала себя, а нао-
борот подзадоривала. - Кто ты такой? Супермен? Флеш Гордон? Кто? Ты тол-
каешь машину быстрее, чем моя мама на ней ездит, используешь лед вместо
душа, раны на теле затягиваются, как на собаке, за час! Ты уж извини ме-
ня, но обычно люди так себя не ведут! Кто ты такой? Откуда ты взялся? У
тебя французский акцент! Ты - француз? Из Франции? Из Канады?
Голова унисола дернулась и повернулась к ней. В его глазах - Ронни
могла бы поклясться - четко проявилось удивление.
- Лягушатник! -
- Акцент? - спросил он. - Какой акцент?
- Ну ладно, допустим, ты не замечаешь акцента. Но родных-то ты должен
знать?! Мать, отец, девушка, жена? Семья, друзья? Кто-нибудь у тебя
есть?
- Друзья? Семья?
- Ну да. Ты ведь где-то живешь? Кто-то ждет тебя? Почему ты не отве-
чаешь? Не помнишь? Что вообще с тобой сделали?
- Я не знаю... - вдруг тихо сказал он. - Не знаю... Но постараюсь
вспомнить...
Ронни отвернулась к окну и замолчала. У нее пропало желание спраши-
вать у этого парня что-либо.
Да нет, он - человек, без сомнения. Просто у него вышибли все воспо-
минания. Правда, при этом научили многим другим вещам, но вряд ли одно
стоило другого. Хотя бы с точки зрения морали. Лишить человека жизни,
имеет ли на это право хоть кто-нибудь из живущих на земле? И чем этот
парень теперь отличается от Хью? Только тем, что может двигаться, видеть
и слышать? Большой подарок. В конце концов, это просто бесчеловечно.
Взять и перечеркнуть чье-нибудь прошлое. Крестнакрест. Жирной черной
краской. Это не оправдывает даже самые благие намерения, ибо ими, как
известно, вымощена дорога в ад. Этот парень и находится там. В аду бес-
памятства.
Она вздохнула и вытащила из кармана пачку пожелтевших от влаги сига-
рет.
Унисол думал о своем. Эта девушка говорила СЛОВА. И некоторые из
них были знакомы ему. Они крутились в голове, пробуждая от долгого сна
сонмы воспоминаний, отражаясь в кривых зеркалах образов, принимая стран-
ные, непонятные ему формы.
МАТЬ. ОТЕЦ... Темные пятна на каком-то коричневом фоне. Холодно. Его
лица касается что-то шершавое, влажное. Горячее дыхание обволакивает
шею. Но все равно холодно...
Он напрягается, пытаясь сделать картинку более четкой, яркой... Нет.
Пока нет.
ЖЕHА... Черный провал. Ничего. Если у него к была жена, то ее образа
нет.
ДЕВУШКА... Какое-то розово-белое пятно. Оно колышется... В чем?.. Па-
мять не дает ему ни малейшей возможности увидеть это. Но она есть... Кто
она... Как ее зовут?.. Нет ответов. Сквозь розово-белое пятно все четче
проступает желтый капот "бьюика" и серая полоса шоссе...
Унисол испугался. Еще несколько секунд, и словаобразы поблекнут, при-
давленные несокрушимым грузом реальности. Той, что видят его глаза. И
Джи-эр'44 забил в свой мозг последний гвоздь.
- ДРУЗЬЯ! -
Вспышка. Она пульсировала в голове, переливаясь всеми цветами радуги,
как огромный мыльный пузырь. Воспоминание, связанное с этим образом ле-
жало где-то у самой границы, за которой память сменялась беспамятством.
Ему пришлось напрячься, загоняя слово-гвоздь в кровоточащую воспоми-
наниями рану. И хлынувший из этой раны поток вдруг затопил его. Они
всегда будут приходить так. ВДРУГ.
ГРРРРРРРРРРРОООООООУМ! - фонтан грязи, огня и осколков взметнулся
справа, и колышущийся в туманной утренней дымке "джангл-фетигз" исчез.
Разрыв сожрал солдата, подобно хищному ненасытному животному, выплюнув в
серо-белое пасмурное небо окровавленные ошметки одежды и куски чего-то
дымящегося, что еще секунду назад было человеком. Бегущий впереди
"кинг-конг" развернулся на ходу и выпустил длинную очередь из Ар-15 в
сторону темной полосы джунглей. Пальмовые заросли огрызнулись залпом Ка-
лашниковых.
Нарастающий свист мины обрушился на "джи-ай" сверху, и Люк неосознан-
но втянул голову в плечи.
ГРРРРРРРРРРРООООООУМММ!!! - на этот раз мина взорвалась в сотне футов
