к опросу подсудимых. Расскажите, при каких обстоятельствах вам было нанесено
оскорбление на словах поручиком Борейко, - обратился к Чижу Тахателов.
Чиж подробно и обстоятельно рассказал обо всем, что произошло в комнате у
Жуковского после проверки артельных сумм.
- Вы подтверждаете правильность сказанного? - спросил Тахателов у
Борейко.
- Целиком и полностью.
- Тогда предлагаю вам, поручик Борейко, принести свои извинения
штабс-капитану Чижу.
- Не нахожу возможным. Вор, по-моему, всегда останется вором, как перед
ним ни извиняйся.
- Прошу суд оградить меня от повторных оскорблений, - взвизгнул Чиж.
- Прошу вас выбирать ваши выражения, поручик, - остановил Борейко
Тахателов.
- В показаниях капитана Жуковского значится, что штабс-капитан Чиж тоже
оскорбил вас. Почему вы, поручи, к, об этом ничего не сказали? - задал
вопрос Мошинский.
- Собака лает, ветер носит, - отрезал Борейко.
Чиж весь вспыхнул и снова за протестовал. Тахателов еще раз призвал
Борейко к порядку. Затем суд допросил Звонарева и зачитал письменные
показания Жуковского. Покончив с допросом свидетелей и выслушав объяснения
Чижа и Борейко, Тахателов еще раз предложил закончить дело миром, но
встретил их решительный отказ. После этого суд удалился для вынесения
приговора.
Борейко и Звонарев перешли в одну из соседних комнат. Из окна была видна
большая площадка, на которой было установлено несколько хворостяных барьеров
и торчали предназначенные для рубки лозы. По этому манежу коротким галопом
скакала на своей Кубани Варя Белая. Она по очереди брала барьеры и тут же
рубила шашкой лозу. Лицо девушки раскраснелось, шляпка сдвинулась на
затылок, волосы распустились, но она ничего не замечала, увлеченная
спортивными упражнениями. Скачка с препятствиями сменялась бешеным галопом.
Привстав на стременах, пригнувшись к луке, Варя вихрем носилась мимо окон.
- Козырь девка! - восхищенно заметил Борейко. - И мужа ей надо козырного,
да чтобы еще королем был.
- Король, пожалуй, староват для нее будет, а валет бы подошел, - ответил
прапорщик.
- Отчего тебе, Сережа, не сыграть в такого валета?
- А тебе?
- Какая дура пойдет за такого пьяницу, как я!
- А я побаиваюсь таких амазонок, мигом под башмак попадаешь к такой
жинке.
- По-моему, это совсем не плохо сидеть под разумным каблучком. Только для
меня едва ли скоро найдется, больно большой да крепкий каблук нужен.
- Может, и под самый маленький попадешь. Мужчина ты видный, а если и
пьешь, то пьян не бываешь.
Их разговор был прерван приглашением на суд. Тахателов стоя зачитал
постановление, в котором дуэль признавалась единственно возможным исходом
конфликта между Чижом и Борейко.
- Оскорбления, нанесенные друг другу вышеозначенными офицерами при отказе
принести взаимные извинения, могут быть смыты только кровью, - пояснил
Тахателов.
- На чем же я с ним драться буду? На кулаках, что ли? - издевательски
проговорил Борейко. - Ведь господин штабс-капитан умрет от страха при виде
меня с шашкой или револьвером.
- Не торопись, дюша мой, - остановил его Тахателов и продолжал чтение
приговора. - Принимая во внимание наличие в настоящее время военных действий
с Японией, исполнение приговора отложить до конца войны", - торжественно
закончил полковник. - Все понятно, господа? Претензий никаких нет?
Претензий не оказалось, и оба "подсудимые" расписались в прочтении
приговора. Чиж старательно вывел свою короткую фамилию, а Борейко
размашисто, через весь приговор начертал: "Прочел с удовольствием. Поручик
Борейко".
Страшников только ахнул, прочитав написанное, и поспешил показать
Тахателову.
- Это прямое издевательство над священной особой государя императора, -
возмущался он.
Но Мошинский и Тахателов не придали значения выходке Борейко и громко
расхохотались.
- Ты, дюша мой, не можешь без шуток! Будет тебе от генерала за то, что
кладешь императорские резолюции на бумагах, - предупредил полковник.
На этом и закончилась судебная процедура. Когда Звонарев вернулся в
мастерские, то Гобято поручил ему побывать на Стрелковой батарее.
- Командует ею капитан Мошинский. Я его сейчас видел в Управлении
артиллерии. Он и подвезет вас к себе, а обратно и пешком доберетесь. Туда
всего дветри версты, - предложил Гобято.
Мошинский охотно согласился подвезти Звонарева к себе на батарею. По
дороге они разговорились. Капитан рассказал, как он шесть лет тому назад"
прибыл в Порт-Артур с батальоном Владивостокской крепостной артиллерии, как
участвовал в Китайском походе, который он назвал позорной страницей в
истории русской армии.
- Мы воевали с безоружными людьми и считали победами, когда обращали их в
бегство. В утешение себе скажу, что русские войска притесняли китайцев
гораздо меньше, чем иностранцы, особенно англо-американцы.
Стрелковая батарея была расположена на так называемой Двурогой сопке на
самом хребте, отделяющем Порт-Артур от моря. Влево внизу виднелась Двадцать
вторая батарея, которой командовал Вамензон, справа на полгоре были
расположены батареи номер шестнадцать и семнадцать, сзади к батарее
подходила дорога в Старый город. Со Стрелковой батареи открывался вид во все
стороны - впереди, насколько мог видеть глаз, расстилалось безбрежное море.
Сзади хорошо были видны Западный бассейн, доки, торговый порт и весь Старый
город. Из-за Перепелиной горы частично проступал Новый город, а левее -
массив Ляотешаня.
- Моя батарея расположена на самом лучшем месте в Артуре, до города всего
три версты, до моря - две. Всегда дует ветер, поэтому воздух чист и насыщен
морскими испарениями, сухо, масса солнца. Санитарная станция, а не батарея.
Легочников отправлять сюда на излечение. Живем мы с женой тихо и мирно, в
городе редко бываем, дома коротаем вечера с ребятами. Думал прожить здесь
спокойно еще лет с пяток, пока детишки подрастут, а тут началась война. Гоню
жену с детьми из Артура, а она уезжать не хочет, - повествовал Мошинский.
- Пожалуй, она и права. Война может скоро кончиться, и все пойдет
по-прежнему, - возразил Звонарев.
- Вы глубоко ошибаетесь! Раз японцы рискнули на войну с нами, то не из-за
пустяков. Пока не отвоюют у нас Корею и Южную Маньчжурию с Артуром, мира не
заключат. Скоро этого они не добьются, и война, несомненно, затянется.
- Вы считаете, что война нами будет проиграна? - удивился Звонарев.
- Зная японцев и стоящих за ними англо-американцев, трудно предположить,
чтобы война кончилась вничью с сохранением теперешнего положения. Слишком
далеко отсюда до России. Да и не нужна нам эта Маньчжурия. Мы еще и Сибири
не сумели освоить, а тянемся к Маньчжурии.
Разговаривая таким образом, Звонарев незаметно доехал до Стрелковой
батареи. Она еще не совсем была закончена сооружением, и с полсотни солдат и
китайцев в тачках возили землю и насыпали бруствер батареи.
Солдаты и китайцы работали вперемежку. Ими руководил саперный
унтер-офицер, указывая, куда еще надо подсыпать земли, проверял по шнуру
правильность насыпи, замерял общий объем работы.
- Как у вас работают китайцы? - поинтересовался Звонарев.
- Пожаловаться не можем. Работают добросовестно, но и мы их не обижаем. Я
сам слежу, чтобы при расчете их не обманывали, кормим из ротного котла. В
других местах этого не делают, а я думаю, что два десятка человек всегда
можно накормить там, где довольствуются три сотни. Сначала я китайцев не
кормил, так сами солдаты с ними делились хлебом и другим продовольствием.
Наш русский человек всегда готов поделиться с другим тружеником, особенно с
тем, который ему помогает в работе, - словоохотливо сообщил Мошинский.
Их разговор прервал подошедший фейерверкер, который доложил, что люди на
занятия при орудиях собраны. Прапорщик вместе с капитаном направились к
орудиям. Стрелковая батарея была вооружена четырьмя сорокадвухлинейными
пушками образца 1877 года, пушки были доставлены недавно и еще совсем не
расстреляны. Предполагалось произвести расточку зарядной камеры, чтобы
увеличить размер заряда и тем сделать орудия более дальнобойными.
- Я уже произвел необходимые расчеты. Можно примерно в полтора раза
увеличить вес пороха, что даст почти две версты увеличения дальности. - И
Мошинский протянул прапорщику бумаги с расчетами.
Осмотрев орудия изнутри и проверив расчеты капитана, Звонарев согласился
с ним и обещал представить их Гобято на одобрение.
Простившись с Мошинским, Звонарев пешком направился в Управление
артиллерии. Он решил по дороге посмотреть, как идут работы по укреплению
центральной ограды крепости. Сооруженная еще при китайцах немецкими
инженерами, центральная ограда представляла земляной вал в несколько метров
высоты и толщины. На ней имелись гнезда для орудий, барбеты для стрелков, и
она представляла собой довольно внушительное укрепление, но, не
поддерживаемая столько времени, ограда пришла в ветхость и теперь спешно
подправлялась крепостными инженерами. Работы велись силами матросов и
китайцев. И тут и те и другие дружно работали бок о бок. Матросы помогали
китайцам, те - матросам. Никакой розни между ними не было заметно. Только
инженерные десятники и саперные унтер-офицеры, боясь кричать и ругать
матросов, срывали свою злость на китайцах, подгоняя их в работе. Но моряки
одергивали унтеров и брали китайцев под свою защиту.
Звонарев справился у одного из саперов, сколько платят за работу морякам
и китайцам.
- Матросы получают, что им положено от казны, а китайцам платим по
шестьдесят копеек в день, - ответил он.
- Вы не слушайте его, вашбродь, - подошел к прапорщику один из матросов.
- Он платит им только по тридцать копеек в день, а на остальную сумму пишет
расписку. Получишь, говорит, после войны все сразу.
- Делаю, как мне начальство велит, и ты не в свое дело не суйся, а то я о
тебе доложу капитану Бармину, что ты китайцев смущаешь, так тебе пропишут за
это, - обозлился унтер.
- Мы твоему капитану не подчинены; у нас свое морское начальство Оно по
правде и рассудит вас с китайцами.
Звонарев не стал слушать дальнейшие препирательства матроса и сапера и
пошел дальше.
В мастерских он доложил Гобято обо всем виденном на Стрелковой батарее,
показал расчеты Мошинского, а заодно и сообщил о деятельности Бармина.
- Инженеры в Артуре прославились своим воровством. Тот же Бармин построил
себе дом а Новом городе из ворованных строительных материалов. А китайцев он
обирает без зазрения совести, - ответил Гобято.
- Надо же с этим бороться, сообщить о жульничестве Бармина начальнику
инженеров крепости полковнику Григоренко. Тот должен принять необходимые
меры, - горячился прапорщик.
- Григоренко-то с Барминым в доле состоит. Тут имеется круговая порука
жуликов и воров. Григоренко, верно, еще с кем-либо делится из начальства.
Печально, но факт, - ответил Гобято.
Наконец работы по переустройству лафетов были закончены, и тяжелые, по
сотне с лишним пудов, станины стали укладывать на крепкие трехосные
платформы.
Так как лошадей не хватало, то к осям платформ с обеих сторон приделаны
были канатные лямки, в которые впряглось по полсотни солдат на каждую
платформу. Процессия медленно, часто останавливаясь, двинулась по дороге
через Золотую гору.
- Что твои бурлаки на Волге, недостает только "Дубинушки"! - возмущался
Звонарев. - Неужели нельзя на это время собрать лошадей из рот?
- Лошадей в ротах мало, и ими дорожат, мой друг, а людей побольше, и
ценится их труд куда дешевле. Та же рабочая скотина, только двуногая. Да и в
