нее прекрасная, особенно на молодых людей.
На следующий день, когда Звонарев вместе с Гобято пришел в мастерскую,
солдаты заканчивали расклепку станин. Работа шла дружно и споро, Братовский
подходил то к одному, то к другому из мастеровых и показывал, как удобнее и
скорее срубить заклепки.
Жмурин уже не решался давать какие-либо указания.
- Пожалуй, они сегодня закончат расклепку, - проговорил Гобято. - Откуда
у них прыть такая взялась?
Братовский улыбнулся.
- Знаем, зачем и что делаем, ваше высокоблагородие, вот и работа
интереснее. Вчера их благородие нам рассказали и объяснили, что к чему.
- Сегодня суббота, зашабашим в два часа дня. Поспеете работу кончить? -
спросил Гобято.
- К обеду кончим, а после обеда перенесем станины в кузнечную, там и
приладим к ним дополнительные листы, - ответил Братовский.
- Спасибо, братцы, за усердную службу, - поблагодарил Гобято. - В
воскресенье все получите увольнительные в город.
- Мы, ваше высокоблагородие, хотели и завтра поработать, чтобы скорее
закончить дело.
- Не возражаю, после дам вам по два отпускных дня, - пообещал капитан. -
Эту работу необходимо окончить возможно скорее.
- Вы, оказывается, говорить с солдатами мастер. Этим талантом у нас, к
сожалению, мало кто обладает: больше зуботычинами действуют, - сказал
Звонареву Гобято, когда они отошли от солдат.
- Школа Борейко. В этом же секрет и его успехов в стрельбе: сумел
заинтересовать солдат.
В канцелярии их поджидал начальник крепостной жандармской команды,
ротмистр князь Микеладзе.
- Чем могу служить? - сухо спросил его Гобято.
- Разговорчик к вам есть один, секретного порядка, многоуважаемый Николай
Андреевич, - залебезил жандарм.
Гобято выслал писарей из комнаты. Микеладзе многозначительно посмотрел на
Звонарева.
- Это мой помощник и заместитель, можете его не стесняться, - пояснил
Гобято.
- Господин Звонарев, если не ошибаюсь, человек новый, только что в Артур
приехал, не в курсе наших дел, да и человек он, простите, штатский,
случайный на военной службе, так что, признаюсь, его присутствие меня слегка
смущает.
- Откуда вы все это о нем знаете? - удивился Гобято.
- Какой бы я был жандарм, если бы не знал каждого нового офицера в
Артуре. Мы, жандармы, должны знать все - кто чем дышит, что думает.
- Я могу уйти, - вмешался Звонарев.
- Очень прошу вас остаться. Князь, я надеюсь, не будет больше возражать.
Ротмистр поморщился, но протестовать не стал.
- У вас в мастерских появилось несколько новых солдат, среди них есть и
нежелательный элемент. Например, Иосиф Братовский: он состоял членом
нелегальной организации в Варшаве, на механическом заводе Лильпопа. Только
за отсутствием прямых улик избег суда. По настоянию варшавского губернского
жандармского управления его направили в Артур. Немедленно по прибытии он был
взят моим агентом под наблюдение. Хотя пока за ним ничего еще не замечено,
но следить за ним надо внимательно.
- У меня нет никаких опорочивающих Братовского данных, работает он
прекрасно, поведения примерного...
- По вечерам, извините, в нужнике долго с солдатами засиживается и
разговоры разные ведет: кто, да откуда, да где работал; почву, очевидно,
нащупывает.
- У страха глаза велики, князь. Вы всегда из мухи слона делаете. Чихнет
солдат, а вы уж готовы в этом видеть потрясение основ, - иронизировал
Гобято.
- От копеечной свечки, говорят, Москва сгорела.
- Вы бы лучше вашу энергию обратили на борьбу со шпионажем. Помимо
японцев, одетых под китайцев, в городе имеются шпионы и других
национальностей, прежде всего англо-американцы. Вот где главное наше зло.
Под вывеской торговли они самым беззастенчивым образом собирают важные в
военном отношении сведения, - с негодованием проговорил Гобято.
- Английские и американские подданные все высланы за пределы Квантунской
области.
- Сам не далее как вчера видел на улице Томлинсона и Смита. Они
процветают не хуже прежнего, - спорил капитан.
- Они приняли другое подданство и стали недосягаемыми для нас. Что
касается китайцев, то... это нелегкая, сознаюсь откровенно, задача. Русских
агентов к ним не пустишь, не верят они им, а среди китайцев мы, к сожалению,
еще не создали прочной агентуры. Среди русских куда легче. Вот, например,
господин Звонарев вчера был замечен в обществе весьма нежелательных в Артуре
особ: заведующей Пушкинской школой и ее учительниц. Они там, под видом
вечерней школы, чуть ли не курсы агитаторов устроили.
- Какое вам, господин ротмистр, дело - где и с кем я бываю? - возмутился
Звонарев.
- Нам, жандармам, до всего есть дело. С какой вы девочкой спите, и то мы
должны знать. Вот вы раз или два были в компании у мадемуазель Ривы, мы и
это знаем. Должен сказать, что вполне одобряем ваш вкус, - весьма интересная
жидовочка и ни к какой политике не причастна.
Звонарева все больше возмущал наглый и самоуверенный тон жандарма.
- Вам, должно быть, известно, что вчера я не один был с заведующей
школой...
- Как же, с вами был поручик Енджеевский, тоже чуть ли не социалист. Вас
нельзя поздравить с таким знакомством.
- Позвольте мне знать самому, с кем и какое вести знакомство. В ваших
указаниях по этому поводу я не нуждаюсь, - резко оборвал Звонарев.
- Мы, жандармы, народ не обидчивый, а теперь имею честь кланяться.
Надеюсь, до скорого и приятного свидания. - Жандарм, пожав им руки, вышел.
- Удивительно неприятная публика эти жандармы. Во все свой нос суют, -
возмущался Гобято.
- После жандармского рукопожатия хочется сейчас же вымыть руки, -
согласился Звонарев.
На следующий день утром в воскресенье Гобято принесли записку от Эссена с
приглашением прибыть на "Новик", который готовился идти в море. Гобято и
Звонарев поспешно оделись и отправились за посланцемматросом.
"Новик" уже начал двигаться, когда шлюпка с артиллеристами подошла к
нему. У трапа их встретил вахтенный офицер и проводил на мостик к Эссену.
Приветливо поздоровавшись, Эссен сообщил, что "Новик" во главе четырех
миноносцев направляется на поиски японских торговых кораблей. Затем он
познакомил их со своими офицерами.
По выходе в море крейсер развил двадцатиузловую скорость и лег на курс
зюйд-вест, направляясь к южной оконечности Ляодунского полуострова -
Ляотешаню.
Звонарев, впервые попавший на военный корабль, с интересом наблюдал
неторопливую и спорую работу матросов. Сперва он даже не нашел своего
Электрического Утеса-до того он сливался с фоном сзади лежащих гор, и только
дальномерная будка, светлым пятном выступавшая на серых скалах, выдавала
место расположения батареи.
"Надо будет ее убрать в бруствер, чтобы не было заметно", - решил
Звонарев, рассматривая батарею.
Расположенная на самой вершине Золотой горы, батарея одиннадцатидюймовых
мортир четко проектировалась на фоне неба. Прапорщик теперь понял, почему
японцы так часто обстреливают именно эту батарею.
- Ваш Утес прекрасно замаскирован, но его всегда выдает густой дым
выстрелов. Было бы очень хорошо, если бы вы перешли на бездымный порох, -
заметил Эссен.
- Мы как раз сейчас и работаем над такой переделкой лафетов, - ответил
Гобято. - Думаем, что сможем посостязаться с японцами и в дальнобойности.
- Что касается меткости, то вы давно перещеголяли японцев. Каждый раз,
как они появляются у Артура, неизменно получают от вас хотя бы одно
попадание, вы же до сих пор не имели ни одного поражения, - продолжал Эссен.
За "Новиком" а кильватере шли, усиленно дымя, четыре миноносца. Концевым
шел двухтрубный миноносец "Лейтенант Бураков".
- Затем вы взяли в поход этот крошечный кораблик? - спросил Эссена
Звонарев.
- Мал, да удал! Это самый быстроходный миноносец в мире. Он развивает до
тридцати четырех узлов. За ним ни один японец не утонится, - пояснил
капитан.
Когда "Новик" миновал оконечность Ляотешаня, далеко на западе, на самом
горизонте, показались небольшие дымки. В бинокль было видно, что они
принадлежат довольно крупным судам.
- Купны, - определил Эссен. - Надо их осмотреть - нет ли военной
контрабанды. Полный вперед!
Заметив погоню, пароходы попытались уйти.
- "Лейтенанту Буракову" догнать и осмотреть пароходы, - приказал Эссен.
"Бураков" тотчас же, обгоняя другие суда, вынесся вперед.
"Новик" с остальными миноносцами, прибавив ход до предельного, последовал
за ним. Наконец подошли к задержанным пароходам. Один из них оказался
английским и после осмотра был отпущен, а другой - японским. "Бураков" уже
успел снять с него команду и приготовился к торпедированию. Обреченный на
гибель огромный океанский пароход, раз в пятьдесят больше "Буракова", тихо
дымил.
- Какой груз? - спросил Эссен в мегафон "Буракова".
- Балласт и немного угля, - ответили с миноносца.
- Топите.
С "Буракова" выпустили торпеду. Скользнув в воду, она устремилась к
пароходу, оставляя за собой в воде ясно видимый след. Все на палубе
напряженно следили за ее приближением к пароходу. Раздался взрыв, черный
столб дыма взлетел выше мачт вместе с тучей различных обломков и водяным
смерчем, пароход повалился набок, окутываясь облаками белого пара, и через
несколько минут исчез под водой.
Покончив с пароходом, Эссен взял курс на восток.
Интересуясь устройством машинного отделения, Звонарев отправился туда с
судовым механиком. Уже около трапа в машинное отделение им в лицо пахнул
горячий воздух, и чем дальше они спускались, тем становилось жарче.
В самой котельной кочегары работали по пояс голые, и, несмотря на
вентиляцию и непрерывно бьющий душ из забортной воды, зной здесь был
нестерпимый. Кочегары быстро, ловко забрасывали уголь, шуровали колосники,
выгребали золу.
Звонарев поднял кусок угля и стал его рассматривать.
- Янтайекий? - спросил он.
- Нет, японский, - ответил механик.
- Довоенные запасы?
- Мы к после начала войны получили десять пароходов угля из Японии.
- Неужели японцы нам продолжали продавать уголь?
- Война - войной, а коммерция - коммерцией. Одно другому не мешает.
Наоборот, если хотите, даже помогает. Платить только приходится подороже. Да
что уголь - новые английские дальномеры Барра и Струда наше адмиралтейство
так и не удосужилось приобрести, а японцы нам их продали уже после разрыва
дипломатических отношений. Через Шанхай получили недавно двенадцатидюймовые
снаряды - все японского происхождения, не говоря уже о пищевых консервах и
прочей мелочи.
Звонарев не верил своим ушам.
- Не верите? - заметил механик. - Справьтесь в рорту. Наш поставщик
Гинзбург и сейчас имеет отделения своей фирмы и в Японии и в Шанхае. Сейчас
они переведены на нейтральных лиц и преспокойно доставляют нужные нам
предметы из Японии
- Чудны дела твои, господи, - удивился Звонарев. - Котлы у вас тоже
английские?
- К сожалению, наши, а у японцев - английские. Они занимают меньше места
и гораздо быстрее подымают пар.
Осмотрев судовые машины, Звонарев поднялся на палубу и с удовольствием
стал дышать свежим морским воздухом.
"Новик" уже возвращался обратно. Эссен в бинокль внимательно разглядывал
горизонт.
- Японцы идут наперерез, только сразу не разберешь, кто именно, надо все
же поторапливаться, - сообщил он Гобято.
Вскоре выяснилось, что это легкие крейсера.
- Не страшно. Добежим до Артура одновременно с ними, если не раньше, но
они к берегу не посмеют близко подойти.
Ляотешань был уже хорошо виден. На рейд из Артура выходили "Баян" и
"Паллада".
Японцы между тем с дальних дистанций открыли огонь. На "Новике" пробили
