самом-то деле он придворный маг Меровенса. Но Мэт напомнил себе, что поступи
он так - и можно забыть о деле: о том, что ему нужно вызнать как можно больше
о причинах брожений в народе здесь, на юге, у границы с Латрурией. И он
быстро нашелся:
- Да какой я колдун, что вы! Я разносчик. Вот хожу, смотрю, может, кому
чего подсобить требуется. Стражник нахмурился:
- Этот человек обвиняет тебя в том, что ты испортил его овощи.
- Испортил, точно! - вскричал крестьянин. - Разве я бы повез из Латрурии
целую телегу гнилых овощей? Что бы я мог выручить за такой товар?
"То же самое, что надеется выручить любой хитрый торговец", - подумал Мэт,
а вслух сказал:
- Вот! Слышите! Овощи у него свежие, он сам сказал!
- Были свежие, да сплыли! - заупрямился торговец. - Были свежие, пока ты
все не перетрогал и не заколдовал.
- Вот чепуха! - возмутился Мэт, схватил репку и забормотал себе под нос:
Вся ты выросла на грядке, Овощ огородная Час назад была в порядке, А теперь
- негодная! Эй, румяный помидорчик, Что ты весь скукожился? Я спасу тебя от
порчи, Станет красной кожица! Не горюйте, корнеплоды, Будете, как новые! Прям
как будто с огорода - свежие, здоровые.
Стишок, конечно, получился, посредственный, но Мэт никогда и не был
особенно силен в импровизации. Однако за основу он взял народную песенку,
потому надеялся, что что-нибудь да получится.
И получилось. Пятнышко с гнилью на боку у репки уменьшилось, а через
мгновение и вовсе исчезло. Мэт тут же сунул репку прямо под нос стражнику.
- Вот! Смотрите! Никакой гнили! А это что? - Он быстро положил репку на
лоток и схватил вялый корешок пастернака. И стоило Мэту прикоснуться к
пастернаку, как корешок как бы налился соком, ботва зазеленела - удивительный
источник витаминов! - Ни пятнышка, прелесть, что за пастернак! А морковка-то!
- Мэт обернулся к лотку и увидел, что "Проект Оживления Овощей"
осуществляется точно по плану, как он и задумал. Он схватил с лотка дохлую
морковину и показал ее стражнику. И конечно, морковка на глазах стала свежей
и сочной. - Свеженькая, хрустящая, будто ее только что из грядки вытянули.
- Вот-вот, - кивнул стражник и добавил угрюмо: - А вот кое-кого сюда
вытянули зря. - Стражник оттеснил Мэта в сторону и, набычившись, глянул на
торговца. - У нас дел полно, а ты нам голову морочишь по пустякам, де
ревенщина!
- Нижайше прощения просим, - залепетал торговец, стал кланяться и натужно
улыбаться. - Я, верно, ошибся. Он, видно, только одну репу мне и попортил.
- Еще раз побеспокоишь нас понапрасну - мы тебя знаешь как попортим? -
пообещал стражник и развернулся к своим товарищам, продолжая сердито ворчать.
Мэт послушался голоса разума и поспешил вслед за стражниками, пока торговец
опять не обвинил его в колдовстве - весь товар с минуты на минуту мог снова
покрыться плесенью и гнилью. И не то, чтобы Мэту было так уж страшно, нет:
просто не хотелось бы сбрасывать маску. Так что он потащился за стражниками,
с трудом справляясь с яростью: теперь противный торговец, из-за которого Мэт
чуть было не погорел, выручит намного больше денег! Придворный маг терпеть не
мог, когда торжествовало зло. Ну а если уж совсем честно - он терпеть не мог
проигрывать. На миг у него возникло искушение побыстрее произнести за
клинание, из-за которого все овощи у гадкого торговца разом превратились бы в
гору плесени и гнили, но Мэт устоял. Не стоило опускаться до такой мелкой
мстительности. Кроме того, использование магии во зло означало бы первый шаг
на пути к черной магии, а Мэт ни за что не пошел бы этим путем. У него с
Дьяволом были свои счеты.
Вообще-то Мэту просто повезло, что чудеса в Меровенсе творились с помощью
стихов. Как еще мог бы тут выжить филолог-старшекурсник? Мэта когда-то
ожидало далеко не блестящее будущее, прямо-таки нищенское существование
студента последнего курса, а потом не менее нищенское существование
преподавателя того же колледжа, но тут святой Монкер из Меровенса перенес его
из кампуса родного колледжа в другой мир - туда, где нужна была его помощь,
дабы свергнуть узурпатора и вернуть на престол законную владычицу. А потом
вышло так, что он в эту самую законную владычицу влюбился, а чуть позже
убедил ее, что самый лучший для нее политический шаг - это выйти за него
замуж, и повел-таки королеву к алтарю. Однако минуло уже два года со дня
свадьбы, а у счастливой четы все еще не было детей. Мэт уже и сам измучился,
ему казалось, что он что-то делает не так. А в Меровенсе делать что-то не так
- всегда влекло за собой весьма неприятные последствия.
Например, сходить на ярмарку, где тебя обвинили бы в воровстве, а потом в
колдовстве, и притом попусту. Наконец Мэт немного успокоился и даже
улыбнулся: а ведь смешно получилось - пришлось прибегнуть к белой магии,
чтобы снять с себя обвинение в черной. В этом мире всякая магия повиновалась
либо власти Добра, либо власти Зла. Почему-то Мэту показалось, что торговец,
из-за которого он чуть было не угодил в беду, тоже мог бы над этим
посмеяться. И как только его угораздило так вляпаться? Ну, на самом-то деле
все обошлось и на этот раз, и не только на этот раз. Королева Алисанда прежде
очень помогала ему. А началось все с того, что королева стала получать
известия о растущем недовольстве среди своих подданных, живущих вдоль границы
с южным соседом - Латрурией. Недовольство, похоже, проистекало из-за слухов,
которые просачивались из соседней страны, слухов о том, как славно там
живется, между тем еще пять лет назад народ Латрурии прозябал в нищете. Мэт
помнил, как он пытался выяснить хоть какие-нибудь подробности.
- Неужели не сообщают ничего поточнее? - спрашивал он у Алисанды. - Может,
у них там резко возрос совокупный национальный продукт? Или выросли капита
ловложения? Или поступили субсидии и потому произошло снижение цен?
Алисанда нетерпеливо отмахнулась от мужа:
- Мэтью, выражайся яснее. Такие мудреные слова - это только чародеям под
силу уразуметь.
Мэту очень хотелось с ней согласиться, однако он все же постарался
перевести:
- Не стали ли латрурийские крестьяне вдруг получать урожаи больше, чем
прежде? А может быть, тамошние умельцы стали делать больше повозок и
фургонов? Стали ли там строить больше жилищ?
- Не знаю, - отвечала Алисанда - и те, кто снабжает меня новостями, тоже не
знают. Говорят только: есть слухи, что там стало лучше жить. Да, даже лучше,
чем в Меровенсе.
Мэт нахмурился:
- А я-то считал, что ты вполне достаточно подняла уровень жизни в стране, и
притом меньше чем за десять лет.
- Я тоже надеялась, что так оно и есть, - призналась Алисанда, - но эти
слухи... Как они просачиваются в Меровенс? Может быть, этот новый король
Бонкорро подсылает лазутчиков, и они сеют смуту в моем народе?
- Король-колдун на всякое способен, - согласился Мэт, - правда, мы не знаем
про него точно, колдун ли он. Но его дед был колдуном, а, если верить твоим
разведчикам, его отец погиб из-за того, что был слишком добр и порядочен.
Следовательно, судя по всему, Бонкорро вполне может быть колдуном.
- Верно, нам никто не сообщал о том, что он святоша, - подтвердила
Алисанда. - А покуда нам никто такого не сообщал, мы вольны считать Бонкорро
прислужником Преисподней - таким, каким был его дед. Безусловно, плоды
распространения этих слухов порадовали бы Дьявола. Наши сервы становятся все
более непокорны и дерзки и все более небрежно относятся к своим обязанностям.
- Отсюда более скудные урожаи, а они из-за этого ворчат еще сильнее, - сухо
подытожил Мэт. - А дворянство ко всему этому как относится?
- Старики пока только немного озабочены, но куда сильнее они озабочены
поведением собственных детей.
- Что, молодежь готова взбунтоваться?
Алисанда нахмурилась:
- Нет. Я бы не сказала, что они готовы бросить вызов своим родителям, но я
слышала, что молодые люди стали грубы и вздорны.
- А как насчет того, что они стали "наглы" и "непокорны"?
- Значит, ты читал эти сообщения?
- Нет, просто я работал с детьми. - Мэту вдруг нестерпимо захотелось
попреподавать в колледже. Может быть, если бы он основал первый университет в
Меровенсе... Нет! Нужно было устоять перед этим искушением! - Я понимаю так,
что молодые дворяне становятся угрюмы и дерзки?
- Да, и молодые дворянки тоже.
- Ясно, почему бы и дворянкам также не поддаваться общему настроению? - Мэт
понял, что недовольство носит всеобщий характер и не зависит от
b(bc+." --.ab( и пола. - Известна хоть какая-нибудь четкая причина?
- Нет. - Алисанда хмуро покачала головой. Она стояла у окна и смотрела
сквозь высокие узкие стекла на лежавший внизу сад. - Ясно одно: они
капризничают, и кривляются, и требуют, чтобы родители выхлопотали им местечко
при дворе.
- А, так вот откуда ты знаешь об этом! Они так достали своих предков, что
те завалили тебя горами петиций с просьбами пристроить своих отпрысков?
Алисанда удивленно обернулась к мужу:
- Порой я прихожу в отчаяние от своей несообразительности, супруг мой, но в
такие времена, как сейчас, ты приводишь меня в восторг тем, как быстро все
понимаешь. Как ты догадался?
- Да так, что любящие, но уставшие от своих чад родители готовы на все,
лишь бы только сплавить их куда-нибудь из дома. Я так понимаю, что мест для
всех у тебя попросту нет?
- Нет, - ответила Алисанда. - Да и потом, посуди сам, зачем мне нужны
дерзкие и угрюмые придворные, да еще в таком количестве? Но что мне с ними
делать, Мэтью?
- Основать университет, - быстро нашелся Мэт. - Место, где они будут
получать высшее образование. Тогда и монахам найдется занятие - по крайней
мере тем из них, которые всю жизнь посвящают поискам древних латинских или
греческих рукописей или пытаются побольше разузнать, как устроена вселенная.
Нужно их вызвать в столицу и выстроить здание, чтобы в нем было побольше
мастерских и залов. Потом надо велеть кому-нибудь из наиболее предприимчивых
горожан построить новые гостиницы, а уж потом раззвонить всем дворянам, что
для их детишек построена новая детская площадка, так что годика на четыре они
могут спокойненько оторвать их от груди и прислать сюда учиться.
- Что-то в этом есть... - пробормотала Алисанда.
- Уловила, а? И ведь мы пока Что говорим о детях, а не о тех, которые
постарше. Но это ничего, они скоро начнут толпиться около ученых и учиться -
по крайней мере хотя бы притворяться будут, что по нескольку часов в день
учатся, - ведь тогда у них появится оправдание, и они с легким сердцем смогут
по вечерам отправляться на всяческие кутежи и вечеринки.
- Но как мы сможем быть уверены, что эти ученые будут честно и хорошо учить
студентов?
Мэт пожал плечами.
- У меня на родине к преподавателям таких требований не выдвигают. И этого
никак не докажешь. Самое главное - это научить детей всерьез задумываться о
том, что они делают, об окружающем мире, научить их строить планы на будущее,
дать им возможность подумать, во что они верят и как с этой верой жить
дальше, - всему этому они должны научиться, все это должны понять пораньше,
пока не вышли в мир, пока им не надо принимать решения, от которых зависит
жизнь тысяч людей. Для молодых это возможность заложить фундамент своей
будущей жизни, дорогая, и я очень надеюсь, что им удастся найти хорошую,
надежную почву, в которую они опустят камни этого фундамента. И когда они
выйдут в мир, чтобы жить в нем и работать, у них не будет времени обдумывать,
что такое хорошо, а что такое плохо, что самое лучшее и что самое мудрое для
всех. Это они должны понять раньше, до того, как начнут делать дело всей
