его обращение не жаловался.
Ребозо подумал, что его-то как раз куда больше бы устроило, если бы женщины
жаловались на Бонкорро, но у него хватило такта промолчать.
- Прискорбно это слышать. Мальчику в его возрасте нужно бы побольше
развлечений. Вернее сказать - нужно было. Время его пребывания у вас подошло
к концу.
- Вот как? - встревоженно воскликнул Гарчи, правда, в его волнении не было
ни печали, ни радости. - Значит, вы его от нас увозите?
- Боюсь, что так. Ему пора начинать трудиться. Пришлите его ко мне, лорд
Гарчи.
- Ну, это... когда бы того... освободится, конечно?
- Конечно.
Барон не стал уточнять, чем именно сейчас занят Бонкорро. А тот был занят
gb%-(%, написанной по-латыни книги - истории древних императоров. Почему-то
старому Гарчи показалось, что Ребозо такое сообщение не порадует.
Ну и конечно, Ребрзо очень удивился, когда спустя всего лишь пятнадцать
минут слуга доложил ему о приходе сэра Бонкорро. И тут же вошел принц.
- Прошу прощения, что не оделся более изысканно, лорд-канцлер, но мне не
хотелось заставлять тебя ждать... Что это значит?
Канцлер опустился на одно колено, склонил голову.
- Да здравствует король! - смиренно проговорил он.
Минуту Бонкорро не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, осмысливая фразу
канцлера. Затем он как-то подтянулся, как бы даже вырос.
- Итак, это случилось, - пробормотал он. - Дьявол устал от моего деда,
отобрал у него колдовство, дававшее ему жизнь, и теперь король мертв.
- Да здравствует король! - повторил Ребозо.
Бонкорро еще какое-то мгновение не двигался, справляясь с испугом и
привыкая к неожиданности, а потом на него напала удивительная, искрящаяся
веселость: дед мертв, а он, Бонкорро, еще жив!
И тогда он шагнул к Ребозо, обнял старого канцлера за плечи и поднял его на
ноги.
- Не надо стоять передо мной на коленях, дружище. Ты был мне опорой в самые
трудные дни, ты был моим щитом, когда мне грозила опасность. В моем
присутствии ты всегда будешь стоять, а когда я сижу - и ты будешь сидеть.
- Благодарю ваше величество, за столь высокую честь, - пробормотал Ребозо.
- Ты это заслужил, - просто сказал Бонкорро.
Канцлер мгновение смотрел в глаза молодого короля. Принц Бонкорро очень
вырос и превратился в красавца мужчину - широкоплечего, мускулистого, с
красивым носом, пухлыми губами, большими голубыми глазами и золотистой
шевелюрой. Лицо Бонкорро производило впечатление дружелюбия и открытости, но
Ребозо-то хорошо знал, как порой обманчива внешность. Кроме того, он знал и о
том, что мало кто из тех женщин, что делили ложе с Бонкорро, делали это
неохотно.
- Вы не скорбите о происшедшем, ваше величество?
Бонкорро позволил себе насмешливо улыбнуться:
- На людях я появлюсь, как подобает, убитый горем, лорд-канцлер, но ты-то
знаешь, как я рад смерти моего деда. Я его боялся, я его ненавидел так же
сильно, как любил моего отца, как восторгался им. И я не сомневаюсь, что
именно дед отдал приказ убить собственного сына. А тебя, лорд-канцлер, я
прошу разыскать того человека, что нанес отцу смертельный удар!
Ребозо выпучил глаза.
- Но ведь... но ведь... то был конюх! Тот самый мужлан, что нашел труп
вашего отца!
Бонкорро отмахнулся:
- Он всего-навсего нашел труп, вот и все. Нет причины верить в то, что он и
убил отца.
- Но он признался!
- Под пытками такое признание означает лишь, что он хотел, чтобы его
перестали мучить.
Ребозо почувствовал, как по спине у него бегут мурашки. Принц - о нет,
теперь уже король - выказывал мудрость не по летам.
- Но... кто же тогда мог это сделать?
- А кому была выгодна смерть отца? - Король Бонкорро пригвоздил канцлера к
полу ледяным взглядом. - Только мне и темным силам. А я точно знаю, что я
этого не делал. Кстати, а как умер мой дед?
- Он был найден рядом с двумя убитыми рыцарями. Еще был убит крестьянин...
- Как был убит дед? Каким оружием?
- Его... его голова... ему отрубили голову, ваше величество.
- Отрубили голову? - нахмурился Бонкорро. - А других ран не было?
Определенно, для двадцатилетнего юноши он слишком многое понимал.
- Был найден кинжал. Он торчал у него в спине, между лопатками.
Лицо Бонкорро просияло.
- Опиши кинжал!
- Он... он был... - Канцлер Ребозо помедлил, воскрешая в памяти кинжал. -
Nн был... обоюдоострый, с тонким лезвием, с овальной рукояткой... И
рукоятка...
- Ну, говорите же!
- Не могу! - Ребозо отвел глаза. - Она была резная... и такая странная...
плохая рукоятка, ваше величество.
- Словом, таким же клинком закололи и моего отца.
- Очень похожим, - неохотно подтвердил Ребозо. - Они, можно сказать,
близнецы.
- Значит, это сделал один и тот же человек или два наемника, что служат
одному и тому же господину. Найди мне убийцу деда, Ребозо, и тогда - не
сомневаюсь - ты найдешь и убийцу отца!
Канцлер, не мигая, смотрел на молодого короля.
- Значит, вы желаете, чтобы я по-прежнему служил вам, ваше величество?
- Конечно, ты спас мне жизнь, когда погиб мой отец, а моему деду ты служил
скорее из страха, нежели желая того, и ты всегда был заботлив и добр ко мне.
Я и представить не могу другого человека на твоем месте. А теперь приготовь
все к отъезду. Мы едем в столицу.
- Слушаюсь, ваше величество.
Канцлер пошел к дверям, и глаза его радостно горели.
Разбойника пытали до тех пор, покуда он не признался в убийстве короля и
рыцарей. Барон Гарчи и его сыновья исполнили распоряжение канцлера со всем
тщанием и даже переусердствовали: они отправили на тот свет не только самого
разбойника, но и всю его шайку.
Ни у кого из них не нашли кинжала со странной и страшной рукояткой. Никто
из них не ехал верхом на чудовище с горящей, как огонь, шкурой, ни у кого из
них не было громадного топора. Да если уж на то пошло, разбойники вообще
топоров не имели. Все они были лучниками или владели мечами. Однако Ребозо
остался доволен и сообщил о своих достижениях королю.
Короля эти достижения не убедили.
Между тем Бонкорро не стал вводить какие бы то ни было реформы сразу же,
как только прибыл в королевский замок. Он дождался коронации. Минуло три
недели. За это время он набрал себе новых телохранителей и наложил на них
защитные заклятия. Кроме того, молодой король наложил защитные заклятия на
всех обитателей замка и тех, кто проживал поблизости от него. Из-за этого
Ребозо постоянно нервничал. Ему было очень неприятно осознавать, что на самом
деле король ему не до конца доверяет, - хотя он признавал, что уж кому-кому,
а ему Бонкорро доверяет больше, чем .кому бы то ни было. Но еще сильнее
Ребозо переживал, что король слишком быстро освоил магию - и притом так, что
не нуждался в колдовской защите своего канцлера. Это доставляло канцлеру
намного больше волнений, чем все остальное. Ему казалось, будто бы он стоит
на зыбучем песке и песок под его ногами то и дело шевелится.
И песок шевелился с каждым днем все заметнее, потому что молодой король
каждый день проводил по часу в библиотеке, затворив за собой дверь крепко-
накрепко, чтобы никто ему не мешал. В библиотеке имелось несколько древних
греческих и римских манускриптов, но большей частью полки были завалены
книгами по колдовству. Как правило, те заклинания, к которым прибегал король,
к настоящему колдовству имели слабое отношение: ну, например, он накладывал
заклятие на двери библиотеки, и они не поддавались никому - даже Ребозо,
опытному колдуну, - когда короля в библиотеке не было. Где он обучился
такому? А некоторые из заклинаний короля явно были добрыми, а не злыми, и,
когда Ребозо сталкивался с ними, он испытывал страшный испуг - его потом
часами колотило и тошнило. Канцлеру оставалось утешаться лишь тем, что в
заклинаниях не фигурировали святые, охранявшие своего хозяина. Но утешение то
было, конечно же, слабое. Откуда внук злого колдуна вызнал про такую магию?
Уж конечно, он узнал про нее не в замке барона Гарчи. Верно, барон был вовсе
не самым отъявленным злодеем в стране, для того чтобы искренне служить злым
силам, он был слишком добродушным от природы. Однако кое-какие грешки за ним
имелись, а все потому, что он обожал жить на широкую ногу. Он изо всех сил
постарался вырастить мальчика повесой, как и собственных сыновей, - а что из
mb.#. вышло? Не затесался ли среди слуг барона какой-нибудь тайный священник?
Или, может быть, принц где-нибудь нашел список священной книги? Ребозо решил,
что надо будет устроить в замке Гарчи генеральную уборку - как только король
Бонкорро даст ему для этого время. Вернее - если даст.
А потом посыпались требования. Во-первых, Бонкорро велел переделать в замке
все по собственному вкусу, потом распорядился укрепить защиту замка и города
и все подготовить к коронации. Именно тогда, когда Ребозо, сбиваясь с ног,
выполнял эти распоряжения, король и опутал замок и его окрестности сетями
заклинаний и так напугал ими канцлера. Тот надеялся, что уж после коронации
сумеет немного передохнуть, но не тут-то было: Бонкорро вызвал его на
следующее же утро, вскоре после рассвета, и канцлер с изумлением убедился,
что молодой король уже не меньше часа бодрствовал!
Он сидел за столом у окна на солнечной стороне, обложившись книгами и
бумагами. Взглянув на вошедшего канцлера, Бонкорро улыбнулся.
- А! Ребозо, дружище! - Король встал из-за стола и обнял канцлера за плечи.
- Ну, как себя чувствуешь с утра пораньше?
- Хорошо, благодарю вас, ваше величество, - отозвался Ребозо, тоскливо
думая о том, что чувствовал бы себя гораздо лучше, если бы не сталкивался с
энергией и энтузиазмом молодого короля.
- Отлично, отлично! Ну, тогда за работу, а? - Бонкорро быстро обошел стол и
снова уселся. - Сегодня мы должны наметить новые планы, Ребозо!
- Новые планы? - встревожился Ребозо. - И какие же нововведения вы
задумали, ваше величество?
Бонкорро пробежал глазами бумаги.
- Вот тут есть закон о том, чтобы всякого выявленного священника казнить на
месте.
- Но ваше величество не отменит этого закона!
- Нет, но я хотел бы позаботиться, чтобы он больше не применялся, - ответил
Бонкорро и посмотрел в глаза. - Проще простого прикончить своего соперника, а
потом объявить, что он якобы тайный священник. Так что отдай распоряжения,
чтобы священников больше не только не казнили, но и не арестовывали.
- Но, ваше величество! Это же означает, что весь народ тогда толпами
ринется на свою м-м-м-м...
- На мессу, - закончил за канцлера король. - Видимо, я еще не настолько
погряз в магии, Ребозо, как ты, - водишь, я еще в силах выговаривать это
слово. Верно, народ потянется к священникам - но только те, кто захочет. Уж
чего мой дед добился, так это освободил простой народ от страха перед
религией и от тирании церковников. Так что к священникам пойдут только те,
кто истинно верует.
- И тогда Сатана выбьет почву из-под ваших ног!
- Нет, - возразил Бонкорро. - Потому что я вовсе не святой, и я не отменяю
закона, запрещающего священникам вести службы. Пусть себе Сатана считает, что
меня по-прежнему можно заманить в услужение, пусть думает, что причин для
этого больше, чем на самом деле.
- Причин много, - с трудом проговорил Ребозо. - Вы, ваше величество,
молоды, у вас страсть к жизни, у вас - стремление к власти, как и должно быть
у молодого владыки.
- Что я сейчас и демонстрирую, - согласился Бонкорро. - Однако я не
собираюсь отдавать свою страну силам Добра - я собираюсь приспособить ее
исключительно к своим интересам.
И тут Ребозо понял, что все так и есть. Ему стало ясно, что молодой король
вовсе не старается вершить добрые дела, он просто пытается так укрепить свою
