как подобает.
- Не переживайте - у Церкви это лучше получается, - заверил его Савл, но
папа почему-то посмотрел на него недоверчиво.
Мэт быстро вмешался:
- Ваше благословение и так уже усилило могущество нашей магии, ваше
святейшество. Я это чувствую. Может быть, этого хватит, чтобы преодолеть
магическое сопротивление, царящее в Латрурии. Знаете, думаю, мы всегда сможем
воспользоваться вами... ну, как чем-то вроде бикфордова шнура.
Папа нахмурился:
- Не знаю, что такое "бикфордов шнур", но молиться о вас мы будем денно и
нощно.
- Я нуждаюсь в этом не меньше других, - вздохнул Мэт, а у Савла начался
безудержный приступ кашля. Мэт побыстрее заговорил, чтобы заглушить его. - И
потом, видите ли... Мы в конце концов сами виноваты: я уверен, король не стал
бы отдавать разбойникам приказ всерьез овладевать Ватиканом, не будь тут нас.
- Я от Бонкорро подобного поведения не ожидаю, - задумчиво проговорил папа.
- И не ожидал. Признаться, я был крайне удивлен, что он, прекратив
преследования священников и верующих, подверг меня такой мощной осаде. Я
предполагал, что ему просто нужно устроить представление, разыграть
противостояние мне, поскольку такое противостояние существовало между мной и
его дедом, но такое...
- Сомневаюсь, что за всем этим стоит лично король, - сказал Мэт. - Его
канцлер - отменный колдун и приспешник сил Зла, а вокруг все равно будут
думать, что отдаваемые им указания исходят от короля.
- Но разве не разгневается король, узнав об этом?
- Разгневается, конечно, но все сведения проходят через руки канцлера. Он
способен утаить от короля любые сведения, какие только пожелает, если только
Бонкорро не настолько умен, чтобы раскинуть личную шпионскую сеть.
- А говорят, будто бы он своему лорду-канцлеру доверяет не больше, чем
любому другому человеку, - задумчиво проговорил папа.
- Да, но этим немногое сказано, верно? Хорошо, я согласен, вероятно, у
короля имеются собственные шпионы, которые приглядывают за шпионами канцлера,
но не могут же они находиться везде одновременно. - Мэт встал. - Кстати, о
шпионах. Думаю, теперь нам лучше удалиться, пока нас не выследили королевские
лазутчики.
- Ступайте, и вот вам мое благословение, - сказал папа, но тут же
нахмурился. - Знаете что, верховный Маг... Этот король Бонкорро, вероятно, не
ставленник сил Зла, но он и не ставленник сил Добра, и удерживать равновесие
между этими силами он не в состоянии. Только лишь тем, что он не творит
добра, он- творит зло. Не могли бы вы посодействовать мне в его свержении?
Ведь если на то пошло, он внук узурпатора.
- А что взамен? - спросил Мэт.
Его удивило, что при этих словах сэр Ги быстро глянул на Аруэтто и тут же
отвел взгляд, но Мэт промолчал.
- Мне кажется, что избавляться от нейтрального короля не слишком разумно. И
если вы не возражаете, ваше святейшество, я бы попытался переориентировать
короля Бонкорро и развернуть его лицом к ангельскому воинству, нежели
покушаться на его жизнь.
- Но я и не имел в виду его убийство - всего лишь свержение!
- Так не получится, - покачал головой Мэт. - Сбросьте короля с трона, и он
вернется с войском. Снова сбросите, и он снова вернется с войском. Снова и
снова, пока вы в конце концов не убьете его. Нет, ваше святейшество. Будет
гораздо разумнее постараться вытянуть наружу все то хорошее, что есть в
Бонкорро. Или попробовать сделать его лучше, чем он есть.
- Считайте, что вы дали мне совет, - медленно вымолвил папа. - А я тоже дам
вам совет. В ваших интересах - не подумайте, что в интересах Церкви -
покинуть Латрурию.
- Уверен, вы желаете нам добра, - сказал Мэт. - Но вы же понимаете, что мы
не можем этого сделать.
- Мы тоже давали клятву, ваше святейшество, - негромко подал голос сэр Ги.
- Уйти мы можем только тогда, когда потерпим поражение.
Папа вздохнул:
- Что ж, я дал вам самый лучший совет, какой только мог. Но не скажу, что
вы сильно огорчили меня, отказавшись следовать ему.
Выходя из папского дворца, Мэт обратился к Аруэтто:
- Как же это вышло, что папа вас не благословил? И совета не дал, если на
то пошло?
- Его святейшество мне не совсем доверяет, - ответил Аруэтто, едва заметно
улыбнувшись. - Он не сказал этого открыто, но, я думаю, он видит во мне
угрозу.
- Но не может сказать почему? - вмешался Савл. - А если бы смог, то нацепил
бы на вас кандалы?
- Или засадил в монашью келью, - согласился Аруэтто. - А я бы, честно
говоря, не возражал против пожизненного заключения в библиотеке.
- Возражали бы, - не согласился Мэт, - если бы искусство и музыка,
окружавшие вас, были бы только религиозными.
- Бывают судьбы и похуже, - отвечал Аруэтто. - И все же ты прав, чародей. Я
бы предпочел свободу и возможность восхищаться красотой античного искусства и
трудами моих одаренных современников.
Строевым шагом к четверке друзей приблизились несколько гвардейцев-
свитзеров. Они вели под уздцы четырех прекрасно оседланных лошадей. Командир
отсалютовал друзьям алебардой и сказал:
- Его святейшество просит принять этих лошадей в дар от него.
Сэр Ги усмехнулся:
- Такой дар мы примем, и притом с радостью! Поблагодарите от нас его
святейшество!
- Да, поблагодарите от души, - присоединился к рыцарю Мэт и обернулся к
дракону, лежавшему у стены. - Ты не возражаешь, Стегоман?
- Чтобы я возражал? - фыркнул дракон. - Нет, это я-то как раз больше всех
благодарен его святейшеству!
ГЛАВА 24
- Итак, вы свободны, - сказал сэр Ги, как только они выехали из Ватикана в
город. - Свободен и папа. Но каковы ваши достижения?
- Ну... - отвечал Мэт. - С нами Аруэтто.
Ученый печально улыбнулся:
- Верховный Маг забрал меня из заключения, потому что думает, будто бы мне
под силу перевоспитать короля.
- Мне это кажется вполне логичным. Зачем бы еще канцлеру держать вас в
особой тюрьме?
- Как зачем? - негромко проговорил сэр Ги. - Затем, что Аруэтто - последний
законный наследник латрурийского престола.
Мэт, Савл и Стегоман, как по команде, обернулись и уставились на ученого,
но тот только пожирал горящими глазами сэра Ги. Черный Рыцарь же пришпорил
свою лошадь и сказал:
- Попробуйте доказать, что это не так.
- Что тут доказывать! - проворчал ученый. - Прошло уже двенадцать сотен лет
с тех пор, как правил наш род!
- Минутку! - Мэт поднял руку. - Маледикто не был настолько стар!
- Нет, но он был узурпатором. Он узурпировал престол у узурпатора, а тот -
у другого узурпатора, - объяснил сэр Ги. - Вернее, было три узурпаторских
рода. Если бы каждый из них правил дольше, чем в течение жизни нескольких
поколений, я бы даже назвал их династиями.
- Три столетия - это достаточно долгое время, чтобы заявить, что родовая
кровь сохранена, - неуверенно проговорил Мэт.
- Скорее, шесть столетий, - поправил его сэр Ги. - Ибо ученый Аруэтто ведет
свой род непосредственно от предка, который был последним императором
Латрурийской империи.
Савл медленно кивнул, не спуская глаз с Аруэтто.
- Нечего удивляться тому, что вы так увлечены античностью.
- Но откуда вам все это известно? - вопросил Аруэтто.
Сэр Ги пожал плечами:
- Есть вещи, которые мне даны по праву рождения.
- Его семейство занималось прослеживанием генеалогии королей Европы в
течение нескольких веков, - поспешил объяснить Мэт. Он чувствовал, что
рассказывать о том, что сэр Ги является последним прямым потомком императора
Гардишана, не стоит. - Вы - специалист в своей области, Аруэтто, сэр Ги - в
своей. Он всю жизнь посвятил тому, чтобы возвращать законных наследников на
престолы этого континента. Ну а то, что страны, в которых это происходило,
сами по себе возвращались к справедливости, Добру и Богу - это уже как бы
случайно.
- Унаследовать такие знания я не против, - согласился Аруэтто. - Но в моем
случае все иное бесполезно, друг мой. Я не имею никакого желания править так
же, как этого не хотели ни мой отец, ни мой дед... мы хотели единственного:
чтобы нас оставили в покое и дали нам возможность продолжать наши
исследования.
Сэр Ги молча смотрел на Аруэтто сверкающими глазами. Ученый вздохнул:
- Кровь Цезарей сильно разбавлена. Что ж, пожалуй, так оно и есть, друг
мой. А может быть, моя погоня за ценностями совсем иная, не такая, как у моих
предков. Но если мыслить шире, то можно признать: моя работа в чем-то столь
же важна, как и труды Цезаря.
Сэр Ги быстро отвернулся - наверное, для того, чтобы скрыть взгляд, полный
бесконечной грусти, ибо для него не было трудов более важных, нежели
правление.
Но Мэт сказал:
- А ведь в этом что-то есть, сэр Ги. Аруэтто разработал новые мерила для
решения вопросов, что верно, а что неверно, но большая часть его заключений
не противоречит Библии. Просто он придерживается высокого мнения о ряде
вещей, в Библии не упоминаемых, вот и все, и есть шанс, что король Бонкорро
воспримет идеи Аруэтто, хотя отрицает религию.
Сэр Ги медленно обернулся к Мэту:
- Ты хочешь сказать, что Аруэтто все-таки мог бы спасти страну,
принадлежащую ему по наследству?
- Мог бы, - отвечал Мэт. - Если бы спас правящего этой страной короля.
Рыцарь смерил ученого взглядом с головы до ног, будто бы смотрел на него
впервые.
- Ну, ты-то, надеюсь, не думаешь просто так взять и потопать в королевский
замок вместе с ученым, - проворчал Стегоман, - чтобы все сразу взять и
поправить?
- Да ты что, Стегоман. Я, конечно, дурак, но не до такой же степени...
Безусловно, доставить Аруэтто к королю нужно, да и то сразу не получится. -
Мэт обернулся назад и испытующе посмотрел на Аруэтто. - Но как нам проникнуть
во дворец, чтобы вы при этом остались в живых?
Все некоторое время молчали. Каждый придумывал свои средства и способы.
Наконец молчание нарушил Савл.
- Переодевание? - сказал он.
Мэт изумленно обернулся к другу.
- Ты о чем?
- Нужно победить числом, - объяснил Савл. - Собрать бы еще с десяток ученых
( поэтов и втиснуть между ними Аруэтто при условии, конечно, что король
принял бы всю эту компанию.
- Думаю, принял бы, - не спеша проговорил Мэт. - Знаете, я вспомнил про
одного своего юного друга. Я волшебством выбросил его и его подружку из
Венарры, но не удосужился проверить, удачно ли они приземлились.
- С какой стати это ты вспомнил про какого-то дружка, когда мы говорили про
ученых? - пробурчал Стегоман.
- А с такой, что парень - поэт, хотя сам этого не понимает, - ответил Мэт.
- Он считает, что нет лучшей карьеры, нежели рыцарство.
- А что, парню не откажешь в рассудительности, - отметил сэр Ги. - Хотя
после того, как разделаешься с врагом, приятно побаловаться сочинительством
стишков.
- Неужели мужчины всегда должны быть такими? - горько вздохнул Аруэтто.
- Насчет "должны" не скажу, - отвечал Мэт. - Но что "будут" - это точно...
тут все дело в тестостероне и в выживаемости самых живучих.
Аруэтто печально улыбнулся:
- По таким меркам я не могу назваться живучим.
- Естественно, не можете, - подхватил Савл. - Раз вы отказываетесь
продолжать свой род. А вот папаша ваш все-таки понимал кое-что в жизни.
- Он был поэтом и ученым, - неторопливо отозвался Аруэтто. - Но даже его
выводила из себя моя мягкость.
Наверное, дав обет безбрачия, я совершил более разумный выбор, нежели
предполагал.
- И вероятно, еще совершите вклад в культурную эволюцию вместо физической,
- подхватил Мэт несколько раздраженно. - Кто знает... Может быть, у вас будет
больше научных последователей, чем у меня биологических. Мне, к примеру,
очень хотелось бы, чтобы вы вкратце изложили свои идеи моему юному другу
