- Ваша дорога лежит по этой спирали, - пояснил поэту Гремлин.
Анжелика вздрогнула.
- Но как же мы туда взберемся?
- Вон ворота, - указал Гремлин. Вдали стена образовывала выступ. Там начинался новый туннель.
- Если надо - значит, надо, - проворчал Жильбер. - Веди
- Повести-то я поведу - пробормотало чудище, но стоило ему сделать всего один шажок, как послышался ужасающий рев, сотрясший стены, заставивший нас застонать от боли в ушах. Нас как будто ударной волной стукнуло.
- Непредвиденное обстоятельство, - извинился Гремлин.
И вот из мрака туннеля показалось это самое обстоятельство - чудовище: полубык, получеловек. Монстр стоял на задних ногах, заканчивающихся копытами, и размахивал бычьим хвостом. Мускулистая грудь быка переходила в бугристые человеческие плечи и руки. Рот страшилища открылся, оттуда снова вырвался рев. Поначалу мне показалось, что голова у чудовища львиная, но, приглядевшись, я понял, что голова мужская, с густой бородищей, длинными усами и пышной гривой волос.
Но вот изо рта этой человеческой головы торчали совсем не человеческие клыки.
Анжелика застонала и привалилась ко мне. Я выставил перед собой руку.
- Чародей, - произнес Жильбер, - что это за создание?
- Это Бык, - ответил за меня Гремлин. - И он должен убивать всякого, кто придет сюда.
ГЛАВА 18
Бык бросился в атаку, расставив руки в поисках легкой добычи.
- Рассыпаться! - крикнул я, отпрыгнул влево и увлек за собой Анжелику.
Жильбер бросился вправо, Фриссон побежал вперед и по кругу.
Бык развернулся и помчался за ним.
Но тут дорогу чудовищу неожиданно преградил Крысолов и как гаркнет на Быка:
- А ну, стой! Где твой пропуск?
Быка, видимо, настолько изумила дерзость жалкого человечишки, что он резко остановился и вытаращился на Крысолова. Потом Бык пригнул голову, поднял плечи и с криком ярости бросился на бюрократа.
Крысолов повернулся и побежал, выкрикивая:
- Воина! Пошлите воина! Воина пошлите!
- А вот он я! - воскликнул Жильбер и бросился под ноги Быку отточенным броском.
Монстр изогнулся в воздухе, словно большая волна, готовая ударить о берег, рыча при этом так, как гремит земля при землетрясении. Я дрожал и надеялся, что все-таки от Жильбера хоть что-то останется...
Так или иначе, сквайр дал нам время, и я успел кое-что вспомнить, но меня опередил Фриссон.
Раз Зевс, от тоски изнывая,
Боролся с атакой зевоты,
С высот Олимпийских взирая
На дольнего мира красоты.
Случайно свой взгляд обратил он
К далекой стране Финикии,
И мигом о скуке забыл он,
Европу увидев впервые.
Не смог он в нее не влюбиться,
И тут же в Быка обратился,
И в стадо отца той девицы
Он в бычьем обличье внедрился.
Какая для взора отрада!
Какая могучая сила!
Практически с первого взгляда
Европа Быка полюбила.
Сначала не мог он открыться,
Скрывая с трудом восхищенье,
Глядел и глядел на девицу,
На все ее телодвиженья...
Вдруг что-то замерцало в самой середине круга, замерцало и обрело форму... там возникла высокая чувственная женщина, одетая всего-навсего в тончайший хитон. Ее светлые волосы были собраны в пучок, прекрасное лицо отражало полнейшую невинность. Женщина повернулась и побежала прочь. Складки хитона развевались, и взгляду представали полные бедра цвета слоновой кости
Ну, положа руку на сердце, надо было признаться: красотка получилась несколько прозрачная, но...
Но Бык ее разглядел и тут же опрометью бросился за миражем, оглушительно рыча, а Гремлин хихикнул:
- Вы капельку ошиблись - эта женщина ему не по вкусу.
И тут иллюзорная дама исчезла, словно ее и не было, а на ее месте появилась юная хорошенькая телочка - по коровьим меркам, стройная и весьма привлекательная, чего не мог отрицать даже я. Она принялась прохаживаться между нами и Быком. Бык остановился как вкопанный. Глаза его выпучились от восторга. Телочка повернулась, игриво ударила Быка хвостом по физиономии и, покачивая бедрами, пошла в сторону от меня и моих товарищей.
Бык, совершенно завороженный, последовал за ней.
Собравшись с духом, я поспешил к Жильберу, но сквайр, на счастье, уже очухался и даже ухитрился сесть. Я облегченно вздохнул:
- Ты в порядке? Все "о'кей"? Жильбер хмуро глянул на меня.
- Что это значит "о'кей"?
- Ну... в данном случае - "здоров".
- Тогда да. - Жильбер ухватился за мою руку и, подтянувшись, встал на ноги. - Готов к новому бою. Где наш враг?
На этот вопрос нам ответил сотрясающий стены рев. Мы повернули головы в ту сторону, откуда он доносился, и увидели, что Быку удалось-таки настигнуть телочку. А она возьми и превратись в испанского боевого быка. Испанец нагнул голову к самой земле и угрожающе бил копытом. Полубык-получеловек издал рев возмущения и в ярости бросился на врага.
Как уж это вышло, непонятно, но он промахнулся.
И опять же непонятно как, но испанский бычара вдруг снова обернулся телочкой, и телочка, кокетливо мыча, затопала прочь. Бык, взволнованный в высшей степени, взревел - на сей раз от страсти - и помчался за нею.
И я понял, как нам можно спастись.
- Быстрее! - крикнул я. - Пока он ничего не соображает!
- Слушаюсь и повинуюсь, - кивнул Жильбер и уже был готов броситься за Быком...
- Да нет, не то! - в отчаянии завопил я, но было поздно.
На этот раз сквайр совершил более удачный бросок. Он сгруппировался и приземлился прямо под ногами Быка, мгновенно подпрыгнул и, обхватив колени чудища, изо всех сил рванул их вверх. Бык оскорбление взревел, в полете перевернулся, но Жильбер, заметив это, ухватил того за копыта и как шарахнет об пол! Даже стены задрожали. А Фриссон уже сорвал с ноги деревянный башмак, погнулся и, размахнувшись, нанес удар. "Кр-р-р-рак!" - дерево треснуло, ударившись о кость, одновременно раздался отчаянный вопль. Я вздрогнул: хотелось думать, что Бык мертв. Интересно, потребует ли Фриссон новый башмак?
Но Бык только скорчился, потом приподнялся, согнулся в пояснице и снова тяжело упал на землю. Поднял голову, тупо посмотрел перед собой, вращая глазами, перевернулся на живот и подтянул ноги под себя.
- Крепкая, однако, у него башка, - констатировал Фриссон, напяливая башмак.
- Он придет в себя, и скоро, - напомнил Гремлин, оказавшийся рядом со мной. - Быстро, чародей! Сотвори чай!
- Чай? - изумленно переспросил я.
- Да-да, чай, и булочки с изюмом, и серебряный сервиз, и льняную скатерть. Быстрее! Не теряй времени!
- Но что толку от чая и...
- Ты что, не слышишь меня? Говорю тебе: я знаю этого Быка как облупленного! Твори крепкий чай, и немедленно. Потому что он уже почти очухался!
Я сдался, оставив попытки найти в словах Гремлина хоть какой-то смысл, и прочел:
Кто-то любит красное, кто-то любит белое,
Кто-то любит не вино, а мясо подгорелое.
Мне же сразу подавай
С изюмом булки, крепкий чай!
Воздух сгустился... что-то блеснуло... забелела льняная скатерть - из тех, что берут с собой на пикник... возникли чашки и блюдца, а посреди скатерти - чайник из фарфора и кости. Серебряную корзинку накрывала льняная салфетка, а на салфетке лежали аппетитнейшие булочки с изюмом, и от них шел пар! Рядом стояла еще одна корзинка - с пышками, а рядом с ней - масленка и горшочек с вареньем.
- Девушка, наливай чай! - распорядился Гремлин. Анжелика растерялась - ее попросили сделать то, к чему она и не знала, как подступиться. Однако, совладав с собой, постаралась изобразить радушную хозяйку и грациозно уселась рядом с чайником.
- Придерживай крышечку рукой, - прошептал я. Анжелика даже виду не подала, что услышала мой совет, налила чаю в чашку и проворковала:
- Какая чудная погода, не правда ли? Довольно прохладно для августа, как вам кажется? Вам с лимоном, сэр, или с молоком?
Бык поднял голову и уставился на Анжелику так, как смотрел бы на берег острова моряк, которого долго носило по волнам после кораблекрушения.
- Может быть, с сахаром? - не унималась Анжелика. - Один кусочек или два?
- Она просто потрясающе быстро все усвоила, - пробормотал я, глянув на Гремлина не без осуждения.
Маленький уродец хитро усмехнулся, поблескивая глазками.
- Вложить что-либо в чужие головы можно по-разному, чародей.
- Два кусочка, - простонал Бык, приподнялся и ухитрился сесть, поджав ноги под себя.
Фриссон и Жильбер изумленно переглянулись, Анжелика и глазом не моргнула. Взяла серебряные щипчики и опустила в чашку кусок сахара.
- С молоком или с лимоном изволите?
- С молоком, пожалуйста, - ответил Бык с интонацией выпускника хорошей частной школы. - И может быть, булочку?
- Конечно, - кивнула Анжелика и подала Быку чашку на блюдце, после чего взяла из корзинки булочку и спросила: - С маслом?
- Да, пожалуйста.
- Я так и думала, - довольно мурлыкнула Анжелика, намазала булочку маслом, положила на тарелочку, подала Быку, обернулась ко мне. - А тебе, Савл?
- С молоком и сахаром, - автоматически отозвался я, уселся по-турецки и с удивлением обнаружил, что голоден. - И еще булочку, пожалуйста.
- А как же, непременно, - щебетала Анжелика. - Как думаете, наверное, осень будет нынче ранняя? Ну а вы что скажите, сэр Бык, вас к нам каким ветром занесло?
Бык нахмурился.
- Это я у вас должен спросить.
- Ну, так умоляю, спросите! Да, кстати, а как вас зовут?
- Джон, - ответил Бык.
А как же еще?
Затем он вежливо поинтересовался:
- А вас каким ветром занесло в мои края?
Фриссон и Жильбер осторожно подошли и сели. Анжелика, наливая им чая с молоком, ответила Быку:
- Мы бежим от злобного тирана - жестокой королевы, которая готова пленить нас и подвергнуть изощреннейшим пыткам. А вы сюда как попали?
- Я здесь давно, сколько себя помню, - медленно проговорил Бык. - А это очень, очень долго, девушка.
- Века, - негромко вставил Гремлин.
- Верно, - проговорил Бык, поклонившись уродцу. - Не знаю, кто загнал меня сюда. Только помню, что, когда я очнулся, в ушах у меня гремел его голос:
"Стой здесь, и никуда не уходи, и убивай любого, кто дерзнет подойти сюда. Ты останешься здесь до тех пор, покуда Провидение не пошлет сюда тех, кто борется за воцарение Добра".
Анжелика быстро посмотрела на меня.
- Может быть, это мы и есть?
- Может быть, - растягивая слоги, проговорил Бык. Видимо, ему даже страшно было поверить в удачу. - Но куда вы хотите попасть и зачем?
- Мы идем во дворец Короля-Паука, - отвечала Анжелика. - Мы хотим попросить его о помощи, чтобы свергнуть злую колдунью, которая отдала страну во власть ведьм и чиновников. Правду сказать, ее подданные боятся на улицу выйти без ее дозволения.
Бык нахмурился.
- Но с какой стати Король-Паук станет помогать вам?
- Но... - проговорила Анжелика, - мы слыхали, что он добрый и помогает тем, кто хочет спасти бедняков и жаждет справедливости.
- Это верно, верно. Однако ему-то какой прок в том, что он вам поможет?
- Этого... я не знаю, - пробормотала Анжелика.
- Может быть, мы бы сумели это понять, если бы узнали, что ему нужно, - осторожно вставил я. - А вы это знаете?
- Он ни в чем не знает нужды, - отвечал Бык.
Я покачал головой.
- Стал бы он тогда помогать другим. Значит, ему либо нравится оказывать помощь людям, либо он все-таки что-то получает, помогая им. Может быть, ощущение цели в жизни?
- А сколько ему лет? - поинтересовался Фриссон.
- Много веков, - сердито отрезал Бык. - По крайней мере столько, сколько я здесь живу.
- Но тогда, вероятно, - предположил поэт, - ему нужно как-то оправдывать свою долгую жизнь?
Я удивленно посмотрел па поэта. Когда этот деревенский мужлан успел прослушать курс философии?
Но Бык кивнул в ответ:
- Пожалуй, что так. Иначе зачем бы ему все время искать несчастных и пытаться избавить их от горя?
- А он пытается? - торопливо спросил Фриссон.
Меня это тоже интересовало, поэтому я сказал:
- Раз так, зачем же он держит здесь тебя и заставляет отпугивать людей?
- Ну... я не знаю, он ли заточил меня здесь, - ответил Бык. - Что же до "зачем" - на этот счет я могу только гадать.
- Если не знаешь, чьих это рук дело, - гадать бесполезно, - сухо проговорил я. - Ну, хорошо... давай на минуточку представим, что мы и есть те самые, кого ты должен пропустить.
