- Нет, давайте мы этого представлять не будем, - отказался Бык, - и давайте вспомним, что после чая мы опять начнем воевать - ты и я.
Я похолодел, но язык мой продолжал работать:
- Ну а вдруг мы все-таки те, кого ты должен впустить?
- Если так, то вы должны меня одолеть, а затем мы вместе отправимся во дворец Короля-Паука. - Голос у Быка был сердитый - я живо представил, как противен ему такой оборот событий. - Ну а если вы не те - вы погибнете.
Фриссон вступил в беседу, ухватившись за первое заявление Быка:
- Если ты пойдешь с нами, ты сможешь показать дорогу? Ты раньше бывал во дворце?
- Нет, - прогудел Бык. - Но дорогу помню. Помню так отчетливо, словно я на свет родился с этой памятью.
- ДНК и не такие чудеса творит, - пробормотал я себе под нос, а громко сказал: - Доверься же внутреннему голосу и попробуй рискнуть. Да и потом, много ли еще компаний пыталось тут пройти?
- Всего три, - вынужден был согласиться Бык. Тут меня пробрала дрожь - я попытался вообразить, кто приходил сюда перед нами.
- Но то были мужчины, одни мужчины, - вспомнил Бык. - И на них были черные одежды колдунов. От них исходило зло, а от вас не исходит.
- Потому что мы - добрая сила, - убежденно подтвердил Жильбер.
- Верно, верно, - подхватил я, но все-таки поежился. "Да, и на твоей совести было несколько не слишком-то славных делишек. А у кого их нет? Но сам-то я добряк-добряком. Вот и ангел-хранитель мой говорил то же". - Правда, я, признаться, совершенно растерян.
Бык повернул ко мне массивную голову:
- То есть?
- Я ищу друга, - пояснил я. - Хочу найти его и вернуться домой. - Тут я глянул на Анжелику и вдруг понял, что домой хочу уже не так чтобы очень. - А для того, чтобы найти друга и попасть домой, я должен победить злобную королеву.
- Наградой же ему будет спасение людей, - быстренько подхватил Жильбер.
Бык пропустил его замечание мимо ушей.
- Не думаю, что сказанное тобой - веская причина для испытаний.
- Получше многих, - ответил я, краснея. - Заодно и народу Аллюстрии помогу. Уж по крайней мере хуже, чем теперь, им не станет.
- Это верно, - признал Бык. - А пожалуй, помочь вам - это повеселее будет, чем до скончания веков охранять эти ворота. Как-никак приключение.
Надежда возродилась в моей душе.
- То, что не соскучишься, - это я тебе обещаю!
- Сам знаю, - огрызнулся Бык. - Нам придется пройти мимо моего врага. Поможете одолеть его?
Я почувствовал, будто бы какие-то дверцы у меня внутри, которые только-только распахнулись, готовы снова захлопнуться. Если уж такому чудовищу нужна помощь в бою с еще одним, то каково же то, другое?
- И что это за зверюшка? - наигранно небрежно поинтересовался я.
- Звать его Великий Урсус, - ответил Бык. - Он - медведь.
Я похолодел. Но Фриссон прошептал:
- Савл, ты же великий чародей, а?
- Да, когда при мне твои стишки. - Я вспомнил одно стихотворение, глубоко вздохнул и сказал: - Ладно, можешь на нас рассчитывать.
- Придется рассчитывать, - отозвался Бык, - потому что Медведь охраняет дорогу к Королю-Пауку. Бык резко выпрямился, ударил себя по коленям.
- Решено. Я иду с вами. Если я ошибся и мне суждено пострадать, что ж - да будет так!
- Вы так благородны, - проворковала Анжелика.
- Я мечтаю уйти отсюда.
- Вы так храбры, - подпел Анжелике Фриссон.
Бык задержал взгляд на поэте и кивнул.
- Каждый чего-нибудь да боится, и я боюсь этого путешествия. Боюсь, но мечтаю о нем. Так не будем же медлить!
Легко и плавно Бык поднялся на ноги и зашагал к своей пещере. Мы поторопились встать и поспешить за ним. Я оглянулся на остатки нашей трапезы и, быстро пробормотав двустишие, уничтожил их. Посуда звякнула, все исчезло.
Бык отпер ворота, и мы вошли следом за ним в пещеру. Честно говоря, не без страха. Что до меня, то я вспоминал историю Маленького Цыпленочка. А пещера тянулась и тянулась - видимо, перешла в очередной туннель.
- А теперь произнеси то заклинание, с помощью которого ты искал дорогу к Королю-Пауку, - негромко проговорил Бык.
Гремлин ущипнул меня. Я набрал воздуха и принялся читать стихи - тихо, почти шепотом.
Не успел я дочитать стихотворение, как туннель начал меняться - в его потолке образовалась расщелина. Мы шли вперед, а щель над головой становилась все шире и шире, и в конце концов над нашими головами образовалась черная пустота. Я с беспокойством поглядывал на эту пустоту, ставшую еще более пугающей, когда стены туннеля начали как бы подтаивать. Наконец они стали высотой нам по колено. Мы шли словно по узкому желобу.
- Да уж, - проворчал Гремлин. - Не правится мне тут. Мы прямо как напоказ выставлены.
- Это точно, - подтвердил я, испуганно вглядываясь в окружающий нас мрак. Что-то менялось... - Эй, светлеет!
- Мы приближаемся к его логову - к логову моего врага, - пояснил Бык, остановился и указал рукой вперед. - Вот оно, смотрите! Нет места опаснее для меня!
И вот сквозь пелену тумана проступили очертания громадного темного силуэта на фоне освещенной пещеры. Душа у меня незамедлительно ушла в пятки. Но деваться было некуда - тропа вела сквозь пещеру, нависая над ее полом на высоте футов в шесть.
- Вперед, - угрюмо поторопил Гремлин. - Что толку на месте-то торчать?
- Тогда надо помолиться, - решил Фриссон и тут же громко запел:
Господи, помилуй, Господи, спаси,
И мимо медведя нас ты пронеси!
Я в ужасе огляделся по сторонам, по вроде бы ничего не изменилось и ничего ужасного не произошло.
- Пожалуйста, Фриссон, - проговорил я, облегченно вздохнув, - запиши стихи.
- Что, и молитвы записывать? - возмущенно вскричал поэт.
- Все записывай, - прошипел я. - Лишь бы оригинально было.
Медведь услышал наш разговор, поднялся на задние лапы, а передние задрал так, словно желал сдаться.
- Не останавливаться, - распорядился я, и мы тронулись в путь, хотя коленки, думаю, дрожали у всех.
- Наверняка наш вес слишком велик для такой хрупкой тропинки, - пожаловалась Анжелика.
- Не останавливаться, - повторил я. - А не то он схватит идущего последним.
- А ты не мог бы уменьшить наш вес?
- Ну ладно, ладно, - проворчал я.
Все выше, и выше, и выше
Уводит нас в небо тропа,
Все тише, и тише, и тише
По тропке ступает стопа.
И вот мы уже невесомы почти,
Отчасти шагаем, отчасти - летим!
- Волга, Волга, мать родная, - проревел тут Медведь. - Не видала ль ты подарка! - И зверюга протянул когтистую лапищу, намереваясь ухватить Анжелику за край платья.
Девушка вскрикнула и попятилась, но тут гневно вскричал Бык и спрыгнул с тропы вниз, нацелившись копытами в грудь медведя.
Урсус вовремя отступил назад, и Бык спрыгнул на землю прямо перед ним и со всего размаха заехал медведю в челюсть. Голова зверя запрокинулась, он снова воздел лапы кверху.
- Товарищи, не надо! Договоримся, а? Предлагаю перемирие!
- Не верь ему! - крикнул я. - Нельзя заключать перемирие с медведем, который ходит, как человек, на задних лапах.
Но Бык стоял в боевой стойке и не спускал глаз со своего врага.
- Подними его сюда, поскорее! - прошипел мне на ухо Гремлин. - Мы без него как без рук.
Я посмотрел вдаль. Дорога сияла и переливалась. Я проговорил:
Не верь врагу: он нагло лжет,
Тебя обманет - не сморгнет.
Плюнь на него, о нем забудь,
Ты к нам взлетай - продолжим путь!
- Все это верно, - согласился Бык. - Но почему бы с ним не помириться?
- Ни в коем случае! - воскликнул я и торопливо прочел:
Космат и ужасен, он молитвенно лапы сложил.
Коварный медведь - он как будто пощады просил.
Умильные глазки подернуты лживой слезой...
Не злобная тварь, а и впрямь медвежонок ручной!
Но пусть он в глаза тебе смотрит, притворно любя,
Не верь его козням: он завтра погубит тебя!
То древний завет: о, никто да не верит вовек
Медведю, что ходит так, будто бы он - человек!
- Измена! - завопил медведь. - Наши планы раскрыты!
Его когтистая лапа рванулась к морде Быка, но когти запутались в гриве Джона, и Бык, размахнувшись, сильно ударил медведя. Медведь отлетел назад, но снова ринулся в атаку, ревя:
- Была империалистическая война - стала гражданская!
Фриссон вложил мне в руку листок пергамента. Я, не задумываясь, прочел:
Не стыдись покинуть поле боя -
Мы тебя нисколько не осудим!
Мы хотим вперед идти с тобою,
Без тебя удачи нам не будет!
Уходи скорее от напасти!
Впереди твое и наше счастье!
Бык взлетел вверх так, словно его подхватила чья-то невидимая могучая рука, и опустился на тропинку - опустился плавно, словно та же самая рука придержала его, не дав упасть. Ну, Фриссон, ну дает - молодчага!
А медведь пришел в себя. Опустил плечи, зловеще засверкал глазами.
- А вы не больно-то возноситесь! Вся история - это что такое? А сплошная классовая борьба, вот что!
- Насчет борьбы - тут я согласен, - сказал я Гремлину. - Но вот классы при чем - в толк не возьму.
- Ты лучше ногами работай, чародей, - пробурчал Гремлин.
- Похоже, дорога пошла на подъем, - пробормотал Жильбер.
А тропа завибрировала у нас под ногами, оторвалась от земли и приподнялась ввысь бесконечной спиралью.
Медведь встал на цыпочки, пытаясь ухватиться за тропу. Когти его белели, словно льдышки.
- Нет уж, - рычал он. - Вернитесь! Мы перестроим нашу экономику!
Он запустил-таки когти в край тропы и рванул ее на себя.
Тропа закачалась, мои товарищи закричали, пытаясь удержаться на ногах. Мы с Фриссоном упали, но Анжелике и Жильберу удалось устоять. Медведь тянул тропу к. себе, рыча во весь голос:
- Выжечь землю! Спалить города! Пусть там камня на камне не останется, чтобы врагу негде было притаиться!
- Не хватит ли на сегодня анахронизмов? - рявкнул я.
Не хочешь по-хорошему убраться, гадкий мишка?
Имей в виду - прихвачено у нас с собой ружьишко!
И будь ты из медведей хоть самый-самый ловкий,
Но никуда ты не уйдешь от снайперской винтовки!
Блеснула сталь... И вот я уже сжимаю приклад кентуккийского кремневого ружья.
Эти ружья после каждого выстрела надо перезаряжать, и все же один выстрел лучше, чем ничего. Я приставил приклад к плечу и прицелился.
Медведь тут же отцепился от тропы, отступил и снова поднял руки над головой.
- Братцы, - взвыл он жалобно, - не стреляйте! Тропа подскочила вверх, прогнулась, снова подскочила. Даже Анжелика и Жильбер, самые ловкие из нас, охали всякий раз, когда тропа выделывала очередной выкрутас. Я потянул спусковой крючок, затвор щелкнул, но ни огня, ни дыма... Я выкрикнул что-то нечленораздельное и швырнул винтовку в медведя.
Дуло угодило Урсусу между ног, и он взвыл от боли и завертелся на месте.
- Ну, хватит! - взвизгнул Гремлин и спрыгнул с тропы в медвежье логово.
- Нет! Ты куда! - испуганно крикнул я, но Гремлин, не обращая на меня никакого внимания, побежал по кругу рядом с Великим Урсусом.
Медведь неожиданно охнул.
- Это что же за листочки такие? А это что такое, а? Крыжовничек?
- Что это стряслось со зверем? - поразился Фриссон.
- Ему кажется, будто он кустик, - сообщил Гремлин. - Но ты учти, чародей, заклинание мое ненадолго его одурачит. Ты должен придумать, как приподнять эту тропу повыше - так, чтобы Медведь не смог до нее дотянуться, а не то эта зверюга нас все-таки сбросит.
- Ты прав, - кивнул я, встряхнулся и принялся вспоминать такое стихотворение, в котором бы говорилось - с ума сойти - о том, как приподнять тропинку повыше. И вот что мне пришло в голову:
Куда ты, тропинка, меня завела,
Повыше взлетай, а то плохи дела!
- Дела и вправду плохи! - крикнул я. - Ничего в голову больше не приходит. Подхватывай, Фриссон! И Фриссон подхватил - как нечего делать:
Взлетай, наша тропка, и слушай пароль
Нас ждет с нетерпеньем Паучий Король!
- Идите же! - крикнул нам Гремлин. Мы поднялись на ноги, покачнулись, чуть присели, чтобы легче было идти по тропе, которая довольно резко пошла на подъем. Позади в беспомощной ярости ревел медведь, безуспешно пытаясь подпрыгнуть и схватить спираль тропы. Он проклинал нас на все лады, но его вопли потонули в тумане, окутавшем нас со всех сторон. Мы словно бы опять оказались в замкнутом туннеле.
