успешно. Прошлой весной одному молодому сотруднику "ЛБА" по имени Луис
Далманн пришла в голову идея, как создать для продажи этого товара
максимально благоприятные условия. После некоторых проволочек ему в конце
концов удалось добиться определенной поддержки этой идеи со стороны "ЛБА",
что позволило ему напрямую связаться уже с людьми из "ХИРИ". Тем его план
очень понравился, и они приняли решение приступить к его реализации с
двадцать седьмого сентября. Речь шла о проведении призового конкурса,
грандиознейшего по масштабам, с первым призом в пятьсот тысяч долларов
наличными, вторым в двести пятьдесят тысяч, третьим в сто тысяч и
пятьюдесятью семью более скромными призами. Тут надо кое-что пояснить.
Дело в том, что еженедельно в течение двадцати недель в газетах и журналах
публиковалось стихотворение, вернее, всего четыре строчки, из которого...
- Могу сэкономить вам время, - изрек Вульф. - Можете опустить
подробности. Я в курсе.
- Вы что, участвовали в этом конкурсе? - изумлено спросил О'Гарро.
- Я? В конкурсе? Боже упаси, конечно, нет.
- Ближе к делу, - снова раздраженно вставил Асса.
Хансен подчинился.
- Так вот, крайний срок завершения конкурса был назначен на
четырнадцатое февраля. Почтовый штемпель на конвертах с ответами должен
был датироваться не позднее полуночи четырнадцатого. В конкурсе приняло
участие более двух миллионов человек, и Далманн специально нанял двести
служащих для проверки и сортировки ответов. Когда они закончили свою
работу, то оказалось, что правильно угадали все двадцать имен женщин
семьдесят два участника. У Далманна уже были готовы новые стихи, и
двадцать восьмого марта он выслал этим семидесяти двум конкурсантам еще по
пять четверостиший - тем, кто жил далеко, авиапочтой. Почтовый штемпель на
ответах должен был быть датирован не позднее полуночи четвертого апреля.
Победителей оказалось пятеро. Они правильно разгадали все пять
четверостиший и вышли в финал. Далманн обзвонил их всех по телефону и
вызвал их в Нью-Йорк. Это были претенденты на три первых, самых крупных
приза и на два из более мелких, по десять тысяч долларов каждый. Ну вот,
они прибыли, и вчера вечером он пригласил их всех на ужин в отдельный
кабинет гостиницы "Черчилль". Там был и Толбот Хири, из "Хири продактс", и
Вернон Асса, и Патрик О'Гарро тоже. Далманн собирался дать им еще пять
четверостиший на неделю, но одна из женщин, она живет в Лос-Анджелесе,
была против, она предпочитала работать над стихами у себя дома, и ей бы
пришлось часть отведенного срока потратить на дорогу, поэтому было решено
установить крайнюю дату отметки на почтовом штемпеле для каждого в
отдельности, в зависимости от того, сколько времени заняла бы у него
дорога домой. Ужин закончился незадолго до одиннадцати, и все разошлись
кто куда. Четверым из них, кто жил не в Нью-Йорке, были тут же, прямо в
"Черчилле", заказаны номера. А некая молодая женщина по имени Сьюзен
Тешер, та, что живет в Нью-Йорке, предположительно отправилась к себе
домой.
- Да не тяните же, черт побери, ближе к делу, - снова раздраженно
вставил Асса.
- Я и так стараюсь говорить как можно короче, Берн. Предположительно
Далманн тоже поехал к себе. Он был холостяком и жил один в квартирке на
Перри-стрит. Каждое утро одна женщина приходила к нему в семь часов, чтобы
приготовить завтрак. Так вот, когда она пришла сегодня утром, то нашла его
на полу в гостиной, мертвым. Он был убит выстрелом в спину, пуля попала
прямо в сердце; чтобы заглушить звук выстрела, воспользовались диванной
подушкой. Она тут же кинулась к управляющему; вызвали полицию, те явились
и сразу принялись за дело. Если вам понадобятся какие-то дополнительные
сведения об убийстве, они будут несколько позже - ведь тело нашли всего
четыре часа назад. Но сомневаюсь, чтобы они вам особенно понадобились,
потому что к вам мы обратились по другому поводу. У нас к вам есть куда
более срочное дело, чем убийство.
Я разнял скрещенные под столом ноги и изготовил их для ходьбы. Для
дела важнее убийства их требовалось держать в полной боевой готовности.
Хансен наклонился вперед, обхватив руками колени.
- Дело вот в чем. Ответов на вопросы конкурса не знал никто, кроме
Далманна. Все стихи писал он сам - первые двадцать, потом пять для
полуфинала, в котором участвовали семьдесят два конкурсанта, и, наконец,
пять последних стихов для финала. Конечно, ответы на первые двадцать
стихов пришлось сообщить группе, которая занималась обработкой и сверкой
результатов, и он это сделал, когда миновал крайний срок отправки писем и
им уже надо было приступать к работе. Но семьдесят два ответа, присланные
на полуфинал, проверял он сам. А когда появилась третья группа, пятерка
вышедших в финал, то сами стихи он охранял почти так же тщательно, как и
ответы. Он сам лично отпечатал их на машинке, сделав только семь
экземпляров. Один был помещен в банковский сейф, второй он хранил сам, я
даже не знаю точно, где именно, остальные пять он вчера поздно вечером
самолично раздал пятерым конкурсантам.
- Он хранил их в своем бумажнике, - вставил О'Гарро.
Хансен оставил эту реплику без внимания.
- Так или иначе, все это не имеет особого значения, ведь дело не в
стихах, а в ответах. Я имею в виду ответы на последние пять стихов,
остальные сейчас уже не имеют никакого значения. Разумеется, это всего
лишь имена пяти женщин с объяснениями, доказывающими, что стихи относятся
именно к ним. Насколько известно, ответы существовали всего в
одном-единственном экземпляре. Они были отпечатаны лично Далманном на
фирменном бланке "ЛБА", он подписал их сам, затем, закрыв ответы так,
чтобы никто не смог их прочитать, дал подписать Баффу, О'Гарро и Ассе и в
присутствии пяти человек поместил в запечатанном конверте в банковский
сейф. Так что, как я уже сказал, правильных ответов не знал никто, кроме
Далманна.
- Насколько нам известно, - вставил Оливер Бафф.
- Разумеется, - согласился адвокат. - Судя по той информации, которой
мы располагаем.
- Бог мой, переходите наконец к делу, - выкрикнул Асса. - Сколько
можно тянуть?
- Хорошо, перехожу. Но вчера вечером на этой встрече Далманн позволил
себе одну чрезвычайно неосторожную выходку. Когда он...
- Вы называете ее неосторожной?! - произнес Бафф. - Скажите лучше,
безответственную или, более того, преступную!
- Ну это, пожалуй, слишком сильно сказано, но, слов нет, с его
стороны это было в высшей степени неблагоразумно. Когда Далманн собирался
приступить к раздаче новых стихов, он полез во внутренний карман и вынул
оттуда несколько конвертов, вместе с ними оказались еще какие-то листки и
бумажник. Он раздал конверты, а потом... Нет, расскажите, Пэт, лучше вы,
ведь вы там были.
О'Гарро повиновался.
- Раздав конверты, он начал засовывать в карман все остальное, потом,
минуту поколебавшись, с улыбкой открыл бумажник, вынул оттуда сложенный
листок, показал его всем присутствующим и сказал, что он просто...
- Нет, что именно он сказал?
- Он сказал: "Я просто хотел убедиться, что не оставил это здесь на
столе. Это имена пяти женщин, тех, про кого я только что раздал вам
стихи". Потом он сунул листок обратно в бумажник и убрал его в карман.
- Просто преступник! - выпалил Бафф.
- Как скоро после этого закончилась встреча?
- Да почти сразу же. Им так не терпелось поскорее заглянуть в стихи,
что нам при всем желании не удалось бы их удержать, впрочем, мы и не
пытались.
Хансен наклонился к Вульфу.
- Теперь самое главное. Когда нашли тело Далманна, он был полностью
одет, в том же самом костюме. В карманах все было на месте, в том числе и
пачка денег, несколько сотен долларов, за исключением одной вещи. Не было
только бумажника. Так вот, мы, то есть вернее "Липперт, Бафф и Асса",
хотим, чтобы вы выяснили, кто из этих пятерых взял бумажник, и по
возможности сегодня. Все они сейчас в Нью-Йорке. Четверо из них собирались
сегодня утром улететь домой, но мы их задержали, сказав, что они могут
понадобиться полиции. - Он посмотрел на часы. - Нам скоро уже надо быть в
прокуратуре округа, но ничего, подождут. Что вам нужно, чтобы приступить к
делу немедленно?
- Сущий пустяк, - вздохнул Вульф. - Так что, я могу считать, что
нанят фирмой, принадлежащей мистерам Липперту, Баффу и Ассе? Так ли я вас
понял?
Хансен обернулся к своим клиентам.
- Что скажете, Оливер?
- Да, - ответил Бафф, - правильно.
- Имейте в виду, я беру экстравагантные гонорары. Могу ли я считать,
что его сумма остается открытой?
- Да, можете.
- Черт с ним, с гонораром, - заявил Асса, - и должен признаться, что
столь благородная позиция встретила во мне самое искреннее одобрение.
- А где же мистер Липперт? - спросил Вульф.
- Никакого Липперта давно уже нет. Умер десять лет назад.
- Понятно... Выходит, для него уже все парфюмерные конкурсы остались
позади... Значит, вы, мистер Хансен, хотите, чтобы я выяснил, кто из этих
пятерых взял бумажник Далманна. Но мне эта формулировка не подходит. Она
слишком узка. А что если никто из них не брал?
- Бог мой, - с удивлением уставился на него Хансен. - А кто же еще?
- Ну, это мне неизвестно. Судя по тому, что вы мне рассказали, в
высшей степени вероятно, что кто-то из них, в сущности, похоже, что это
именно так и есть, но я не стану связывать себя такими жесткими
обязательствами. Ведь о том, что у него в бумажнике был листок с ответами,
знали еще по меньшей мере три человека. Это мистер Хири, мистер О'Гарро и
мистер Асса.
Асса нетерпеливо фыркнул. О'Гарро заметил:
- Вы совершенно правы. Я из "Черчилля", прямо из кабинета, сразу же
позвонил Хансену и Баффу и сказал им об этом. Хансен сказал, что теперь
уже все равно ничего не поделаешь. А Бафф посоветовал немедленно
встретиться с Далманном и уговорить его уничтожить эту бумагу, но мне
удалось его разубедить.
- Ладно, - примирительно заметил Хансен, - что теперь об этом
говорить? Хорошо, давайте сформулируем вашу задачу иначе: скажем,
выяснить, кто взял бумажник и у кого находятся ответы. Это вас устраивает?
- Да, устраивает, - согласился Вульф. - Насколько я вас понял, поиски
убийцы в мою задачу не входят.
- Нет, то есть я хочу сказать, именно так, не входят. Это дело
полиции, и в этом у нас должна быть полная ясность. Полиции мы ничего не
сказали о том, что Далманн вчера вечером показал всем этот листок из
бумажника, и не собираемся делать этого впредь, никто из нас, включая
мистера Хири. Эта бумага не упоминалась и упоминаться не будет. Конечно,
они там в полиции обязательно допросят пятерых конкурсантов, если уже не
допросили, и не исключено, что кто-то из них проболтается про бумажник, но
лично я думаю, что это маловероятно. А вы, Пэт, как считаете?
О'Гарро кивнул головой.
- Могу только сказать, что, судя по вчерашнему вечеру, они вовсе не
производят впечатление идиотов. Все что угодно, только не идиотов... Ведь
речь идет о сумме в полмиллиона долларов, не говоря уже о четверти
миллиона. Так что я думаю, что никто из них не проговорится. А вы, Берн,
что об этом скажете?
- То же самое, - согласился Асса. - Разве что только эта старая кошка
Фрейзи... Одному Богу известно, что она может там наболтать.
- Но, - обратился Хансен к Вульфу, - даже если они что-нибудь об этом
и скажут и полиция спросит нас, почему мы не упомянули об этом факте, мы
