налить в нее раствору; велел выкопать и другой колодезь и вставить в не-
го также кадку; велел потом искать меду, нашли лукошко меду в княжей ме-
душе, из него старик велел сделать сыту и вылить в кадку, что стояла в
другом колодце. На другой день он велел послать за печенегами; горожане
пошли и сказали им: возьмите к себе наших заложников и пошлите своих че-
ловек десять к нам в город, пусть посмотрят, что там делается. Печенеги
обрадовались, думая, что белгородцы хотят им сдаться, взяли у них залож-
ников, а сами выбрали лучших мужей и послали в город посмотреть, что там
такое, Когда они пришли в город, то люди сказали им: "Зачем вы себя гу-
бите, можно ли вам перестоять нас? Хотя десять лет стойте, так ничего
нам не сделаете, потому что у нас корм от земли идет, не верите - смот-
рите своими глазами". Затем привели их к одному колодцу, почерпнули
раствору, сварили кисель, пришли с ними к другому, почерпнули сыты и на-
чали есть прежде сами, а потом дали отведать и печенегам. Те удивились и
сказали: "Не поверят наши князья, если сами не отведают". Горожане нали-
ли корчагу раствора и сыты и дали печенегам; те пришли и рассказали все,
что видели. Печенежские князья сварили кисель, отведали, подивились,
разменялись заложниками, отступили от города и пошли домой.
Беспрерывные нападения степных варваров заставили Владимира подумать
об укреплении русских владений с востока и юга. "Худо, что мало городов
около Киева", - сказал он и велел строить города по рекам Десне, Остру,
Трубежу, Суле и Стугне; но для нас при этом известии важно еще другое,
как составилось народонаселение этих новопостроенных городов: Владимир
начал набирать туда лучших мужей от славян, т. е. новгородцев, кривичей,
чуди и вятичей. Если мы обратим внимание на то, что эти новые города бы-
ли вначале не что иное, как военные острожки, подобные нашим линейным
укреплениям, необходимые для защиты от варварских нападений, то нам
объяснится значение слова: лучшие мужи, т. е. Владимир набрал храбрейших
мужей, способных для военного поселения. Таким образом, во-первых, мы
видим, что пограничные города Южной Руси получили народонаселение с се-
вера, которое, как видно, считалось храбрейшим; следовательно, северное
народонаселение дало средство князьям к подчинению себе юга, оно же дало
им средство и к защите южных русских владений от степных варваров;
во-вторых, эти известия уясняют нам характер народонаселения восточной и
южной окраины, или украйны: изначала это сбродное, созванное отовсюду
народонаселение из самых удалых людей; отсюда объясняется отчасти и ко-
зачество на юге, и беспокойный дух северского народонаселения, ибо сюда
беспрерывно подбавлялись новые толпы подобных людей. Из самых близких к
Киеву городов были построены Владимиром Василев на Стугне и Белгород на
Днепре; Белгород он особенно любил и населил его: "от иных городов много
людей свел в него", - говорит летописец. Как происходило это население и
переселение? Вероятнее всего, жители привлекались на новые места особен-
ными льготами; лучшие, т. е. самые удалые, которым скучно было сидеть
дома без свойственного им занятия, разумеется, привлекались на границу,
кроме льгот, еще надеждою беспрестанной борьбы; кроме того, жителям бед-
ного севера лестно было переселиться на житье в благословенные страны
украинские.
Об отношениях Владимира к печенегам упоминает также немецкий миссио-
нер Брун, бывший у печенегов в 1007 году: "Мы направили путь к жесточай-
шим из всех язычников, печенегам, - пишет Брун. - Князь руссов, имеющий
обширные владения и большие богатства, удерживал меня месяц, стараясь
убедить, чтоб я не шел к такому дикому народу, среди которого я не мог
снискать душ господу, но только умереть самым постыдным образом. Не мог-
ли убедить меня; он пошел провожать меня до границ, которые он оградил
от кочевников самым крупным частоколом на очень большое пространство.
Когда мы вышли за ворота, князь послал старшину своего к нам с такими
словами: "Я довел тебя до места, где кончается моя земля, начинается
неприятельская. Ради бога прошу тебя не погубить, к моему бесчестию,
жизнь свою понапрасну. Знаю, завтра, прежде третьего часа, без пользы,
без причины вкусишь ты горькую смерть". (Брун говорит, что Владимир имел
какое-то видение). Брун пять месяцев пробыл у печенегов, едва не погиб,
но успел крестить 30 человек и склонить старшин печенежских к миру с
Русью; когда он возвратился в Киев, то Владимир по его просьбе, отправил
к печенегам сына в заложники и вместе с этим князем отправился епископ,
посвященный Бруном. Участь его неизвестна. Вот все предания, дошедшие до
нас о деятельности Владимира.
В 1014 году сын его Ярослав, посаженный отцом в Новгороде, отказался
присылать в Киев ежегодно по две тысячи гривен, как делали все посадники
новгородские, раздававшие еще тысячу гривен гридям в Новгороде. Владимир
сказал: "Исправляйте дороги и мостите мосты"; он хотел идти сам на Ярос-
лава, но разболелся и умер 15 июля следующего 1015 года. Деятельность
Владимира, как она высказывается в преданиях, отличается от деятельности
его предшественников. Он часто ведет войну, но он ведет ее для того,
чтобы подчинить Руси снова те племена, которые воспользовались удалением
отца его, усобицами братьев и перестали платить дань: так воюет он с ра-
димичами, вятичами, хорватами. Он пользуется опытом отцовским, советом
старика - дяди и отказывается от завоевания народов далеких, сильных
своею гражданственностию. Он воюет с греками, но не пускается по-варяжс-
ки с легким флотом опустошать берега Империи: он хочет овладеть ближай-
шим к его волости городом греческим, Корсунем, который так легко и безо-
пасно было присоединить к русским владениям; впрочем, предание тесно
связывает этот поход с намерением принять христианство. Но главная черта
деятельности Владимира состоит в защите Русской земли, в постоянной
борьбе с степными варварами. Святослав заслужил упрек, что для чужой
земли покинул свою, которою едва было не овладели варвары; Владимир, на-
оборот, стоял всегда сам настороже против этих варваров и устроил сторо-
жевую линию из ряда городков или укреплений по близким к степи рекам.
Понятно, какое впечатление на народ должна была произвести такая разница
между поведением отца и сына. Но, кроме того, личный характер Владимира
был способен также возбудить сильную народную привязанность. Владимир
вовсе не был князем воинственным, не отличался удалью, подобно отцу сво-
ему, в крайности решался на бегство перед врагом, спешил укрыться в бе-
зопасном месте; предание, сохранившееся в песнях, также не приписывает
ему личной отваги, выставляет его вовсе не охотником до проявлений дикой
силы. Но Владимир имел широкую душу, которая в молодости могла повести
его к излишествам, освященным, впрочем, языческими понятиями, и которая
в летах зрелых, особенно под влиянием христианским, сделала его красным
солнцем для народа. Владимир не любил жить один; он любил дружину, гово-
рит летопись, думал с нею о строе земском, о ратях, об уставе земском;
любя думать с дружиною, Владимир любил пировать с нею; о пирах его оста-
лись предания и в летописях, и в песнях. Так, празднуя освящение церкви
Преображения в Василеве и вместе избавление свое от печенегов, Владимир
велел сварить триста варь меду, созвал бояр, посадников, старшин изо
всех городов, всяких людей множество и бедным роздал 300 гривен; празд-
новав с Преображенья 8 дней, князь возвратился в Киев к Успеньеву дню и
здесь опять задал большой праздник, созвал бесчисленное множество наро-
да. Такие праздники по случаю торжеств религиозных имели тогда важное
значение: они заменяли для народа празднества языческие, очень много со-
действовали к тому, что новая религия входила в жизнь народа; вместо Ко-
ляды народ сходился теперь праздновать Преображение и освящение церкви;
кто приходил на это торжество, тот был христианином; вот почему летопи-
сец прибавляет после описания праздника: "Видя людей христианами, Влади-
мир радовался душою и телом и делал такие праздники по все годы". Празд-
ники имели еще другое значение: на них сзывались старейшины изо всех го-
родов, и таким образом скреплялась связь, единство, общение между русс-
кими волостями. Для дружины и старшин киевских были устроены на дворе
княжеском пиры каждую неделю, был ли сам князь в городе или нет; прихо-
дили на двор княжеский, в гридницу пировать бояре и гриди, сотские и де-
сятские и нарочитые мужи. Бывало тут множество мяса от скота и зверины,
было много всего. И вот бывало, как подопьют, рассказывает летописец, то
начнут роптать на князя, говоря: "Какое житье наше горькое, кормит нас с
деревянных ложек, а не с серебряных". Владимир, услыхав ропот, велел ис-
ковать ложки серебряные для дружины и сказал: "Серебром и золотом не
найду дружины, а с дружиною найду серебро и золото, как доискались его
дед мой и отец". Какое влияние христианство имело на широкую душу Влади-
мира, видно из следующих слов летописи: Владимир любил слова книжные, и,
услыхав однажды, как читали в евангелии: "блажени милостивии, яко тии
помиловани будут", и потом: "продайте именья ваша и дадите нищим"; да-
лее: "не скрывайте себе сокровищ на земле, идеже тля тлит и татье подка-
пывают, но скрывайте себе сокровище на небесех, идеже ни тля тлит, ни
татье крадут"; и слыша псалом: "Блажен муж милуя и дая", а у Соломона:
"Вдаяй нищему, бог взаим дает", - услыхав это, Владимир велел всякому
нищему и убогому приходить на княжой двор, брать кушанье и питье, и
деньги из казны. Но этого мало; он сказал: "Дряхлые и больные не могут
доходить до моего двора", и велел сделать телеги, куда клали хлеб, мясо,
рыбу, овощ разный, мед в бочках, квас и возили по городу, спрашивая:
"Где больные и нищие, которые не могут ходить?". Таким и раздавали. Есть
известие, что в господские праздники Владимир ставил три тризны: одну
духовенству, другую нищим, третью себе и боярам.
Обыкновенное содержание старинных песен составляет пиры Владимира, на
которые собирались богатыри. Время Владимира было благоприятно для бога-
тырства: дружина не уходила с князем в далекие страны искать славы и до-
бычи; при Святославе, например, трудно было выказаться богатырям и внес-
ти свои подвиги в народную память, потому что князь был в челе дружины и
был сам богатырь из богатырей, дружинники были только похожи на него;
притом подвиги их совершались в далеких странах: если и были певцы в
дружине при князьях, то песни их мало могли найти сочувствия в народе,
для которого их содержание было чуждо. Но при Владимире другое дело:
дружина была храбрая, дела ей было много, шла беспрестанная борьба с
варварами, и эта борьба происходила на глазах русского народа и шла за
самые близкие его интересы: отражение печенегов, поимка какого-нибудь
страшного разбойника была для него поважнее блистательных подвигов Свя-
тослава в Болгарии; притом же сам князь Владимир не был богатырем из бо-
гатырей, отсюда богатырство дружинников выказывалось резче, отдельные
предприятия часто поручались мужам из дружины княжеской, которые таким
образом могли выказаться. Предмет песен по большей части - борьба бога-
тырей с степными варварами, печенегами, которые после получили в песнях
имя татар. Упоминаются еще подвиги богатырей против разбойников; лето-
пись также говорит об умножении разбойников, и сохранилось имя одного из
них, Могута, который был пойман в 1008 году и покаялся в доме у митропо-
лита. Можно думать, что разбойники умножились вследствие бегства тех за-
коренелых язычников, которые не хотели принимать христианства; разумеет-
ся, они должны были бежать в отдаленные леса и жить на счет враждебного
им общества; отсюда может объясниться религиозное уважение, соединенное
