присланными из Царьграда, с Добрынею, дядею Владимировым, и с Анастасом
ходили на север и крестили народ; естественно, что они шли сначала по
великому водному пути, вверх по Днепру, волоком и Ловатью, до северного
конца этого пути - Новгорода Великого. Здесь были крещены многие люди,
построена церковь для новых христиан; но с первого раза христианство бы-
ло распространено далеко не между всеми жителями; из Новгорода, по всем
вероятностям, путем водным, шекснинским, проповедники отправились к вос-
току, до Ростова. Этим кончилась деятельность первого митрополита Михаи-
ла в 990 году; в 991 он умер; легко представить, как смерть его должна
была опечалить Владимира в его новом положении; князя едва могли утешить
другие епископы и бояре; скоро, впрочем, был призван из Царя-града новый
митрополит - Леон; с помощию поставленного им в Новгород епископа Иоаки-
ма Корсунянина язычество здесь сокрушено окончательно. Вот любопытное
известие об этом из так называемой Иоакимовой летописи: "Когда в Новго-
роде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все
не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно,
когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли про-
тив него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами,
но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и
поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный меж-
ду жрецами, т. е. волхвами их, какой-то Богомил, прозванный за красноре-
чие Соловьем. Епископ Иоаким с священниками стояли на торговой стороне;
они ходили по торгам, улицам, учили людей, сколько могли, и в два дня
успели окрестить несколько сот. Между тем на другой стороне новгородский
тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал: "Лучше нам помереть, чем дать богов
наших на поругание"; народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил
дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда
тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев
пятьсот человек, ночью перевезся выше крепости на ту сторону реки и во-
шел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Пу-
тята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отос-
лал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ соб-
рался до 5000, обступили Путяту и начали с ним злую сечу, а некоторые
пошли, разметали церковь Преображения господня и начали грабить домы
христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел за-
жечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить
пожар, и сеча перестала, Тогда самые знатные люди пришли к Добрыне про-
сить мира. Добрыня собрал войско, запретил грабеж; но тотчас велел сок-
рушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав. побросать в реку.
Мужчины и женщины, видя это, с воплем и слезами просили за них, как за
своих богов. Добрыня с насмешкою отвечал им: "Нечего вам жалеть о тех,
которые себя оборонить не могут; какой пользы вам от них ждать?". и пос-
лал всюду с объявлением, чтоб шли креститься. Посадник Воробей, сын Сто-
янов, воспитанный при Владимире, человек красноречивый, пошел на торг и
сильнее всех уговаривал народ; многие пошли к реке сами собою, а кто не
хотел, тех воины тащили, и крестились: мужчины выше моста, а женщины ни-
же. Тогда многие язычники, чтоб отбыть от крещения, объявляли, что кре-
щены; для этого Иоаким велел всем крещенным надеть на шею кресты, а кто
не будет иметь на себе креста, тому не верить, что крещен, и крестить.
Разметанную церковь Преображения построили снова. Окончив это дело, Пу-
тята пошел в Киев; вот почему есть бранная для новгородцев пословица.
"Путята крестил мечом, а Добрыня - огнем".
Таким образом, христианство при Владимире, как видно, было распрост-
ранено преимущественно по узкой полосе, прилегавшей к великому водному
пути из Новгорода в Киев; к востоку же от Днепра, по Оке и верхней Вол-
ге, даже в самом Ростове, несмотря на то что проповедь доходила до этих
мест, христианство распространялось очень слабо; мы увидим впоследствии,
что иноки Печерского монастыря будут проповедниками христианства у вяти-
чей и мери и будут мучениками там; летописец прямо говорит, что в его
время вятичи сохраняли еще языческие обычаи, наконец, Илариои, современ-
ник сына Владимирова, называет русских христиан малым стадом Христовым.
Самому князю принадлежит распространение христианства на запад от Днеп-
ра, в странах, которые он должен был посещать по отношениям своим к
Польше; есть известие, что в 992 году он ходил с епископами на юго-за-
пад, учил, крестил людей и в земле Червенской построил в свое имя город
Владимир и деревянную церковь Богородицы.
Мы видели, по каким областям и городам было распространено христи-
анство при Владимире; теперь обратимся к другому вопросу: откуда перво-
начальная русская церковь получила себе священнослужителей? Митрополит и
епископы были присланы из Царя-града; в Киеве, если прежде были христиа-
не, была церковь, то были, разумеется, и священники; Владимир привел из
Корсуня тамошних священников и священников, приехавших с царевною Анною.
Но все этого числа было недостаточно для крещения и научения людей в Ки-
еве и других местах, и вот есть известие, совершенно согласное с обстоя-
тельствами, что присланы были священники из Болгарии, которые были спо-
собны учить народ на понятном для него языке; есть даже известие, что и
первые епископы и даже митрополит Михаил был из болгар. Но сколько бы ни
пришло священников греческих и болгарских, все их было мало для настоя-
щей потребности; нужно было умножить число своих русских священников,
что не могло произойти иначе, как чрез распространение книжного учения.
Такое распространение было предпринято немедленно после всенародного
крещения в Киеве, ибо в нем митрополит и князь видели единственное
средство утвердить веру. Отцы и матери били мало утверждены, оставить
детей при них - значило мало подвинуть христианство, ибо они воспитыва-
лись бы более в языческих понятиях и обычаях; чтоб сделать их твердыми
христианами, необходимо было их на время оторвать от отцов плотских и
отдать духовным; притом, как выше замечено, только одним этим средством
можно было приобресть и священников из русских. Летописец говорит, что
Владимир велел отбирать детей у лучших граждан и отдавать их в книжное
ученье; матери плакали по них, как по мертвых, прибавляет летописец, по-
тому что еще не утвердились верою. Детей роздали учиться по церквам к
священникам и причту. В непосредственном отношении к принятию христи-
анства находится также следующее известие, сообщаемое летописью: в кня-
жение Владимира умножились разбои, и вот епископы сказали великому кня-
зю: "Разбойники размножились, зачем не казнишь их?" Владимир отвечал:
"Боюсь греха". Епископы возразили на это: "Ты поставлен от бога на казнь
злым, а добрым на милование; тебе должно казнить разбойника, только ра-
зобрав дело". Владимир послушался, отверг виры и начал казнить разбойни-
ков; но потом те же епископы вместе с старцами сказали ему: "Рать
сильная теперь; если придется вира, то пусть пойдет на оружие и на ко-
ней". Владимир отвечал: "Пусть будет так"; и стал он жить опять по уст-
роению отцовскому и дедовскому. Это известие показывает нам влияние ду-
ховенства прямо уже на строй общественный: не в церковных делах, не о
средствах распространения христианства советуется Владимир с епископами,
но о том, как наказывать преступников; вместе с старцами епископы пред-
лагают князю о том, куда употреблять виры, заботятся о внешней безопас-
ности, и князь соглашается с ними.
Теперь обратимся ко внешней деятельности Владимира. К его княжению
относится окончательное подчинение русскому князю племен, живших на вос-
ток от великого водного пути. Олег наложил дань на радимичей, Святослав
- на вятичей, но или не все отрасли этих племен пришли в зависимость от
русского князя, или, что всего вероятнее, эти более отдаленные от Днепра
племена воспользовались уходом Святослава в Болгарию, малолетством, а
потом междоусобием сыновей его и перестали платить дань в Киев. Как бы
то ни было, под 981 годом встречаем у летописца известие о походе на вя-
тичей, которые были побеждены и обложены такою же данью, какую прежде
платили Святославу, - ясное указаяие, что после Святослава они перестали
платить дань. На следующий год вятичи снова заратились и снова были по-
беждены. Та же участь постигла и радимичей в 986 году: летописец гово-
рит, что в этом году Владимир пошел на радимичей, а перед собой послал
воеводу прозванием Волчий Хвост; этот воевода встретил радимичей на реке
Пищане и победил их; отчего, прибавляет летописец, русь смеется над ра-
димичами, говоря: "Пищанцы волчья хвоста бегают". Кроме означенных похо-
дов на ближайшие славянские племена, упоминаются еще войны с чужими на-
родами: с ятвягами в 953 году; летописец говорит, что Владимир ходил на
ятвягов, победил и взял землю их; но последние слова вовсе не означают
покорения страны: ятвягов трудно было покорить за один раз, и потомки
Владимира должны были вести постоянную, упорную, многовековую борьбу с
этими дикарями. В скандинавских сагах встречаем известие, что один из
норманских выходцев, находившийся в дружине Владимира, приходил от имени
этого князя собирать дань с жителей Эстонии; несмотря на то что сага
смешивает лица и годы, известие об эстонской дани, как нисколько не про-
тиворечащее обстоятельствам, может быть принято; но нельзя решить, когда
русские из Новгорода впервые наложили эту дань, при Владимире ли, т. е.
при Добрыне, или прежде. Встречаем в летописях известия о войнах Влади-
мира с болгарами, с какими - дунайскими или волжскими - на это разные
списки летописей дают разноречивые ответы; вероятно, были походы и к тем
и к другим и после перемешаны по одинаковости народного имени. Под 987
годом находим известие о первом походе Владимира на болгар; в древнейших
списках летописи не упомянуто, на каких именно, в других прибавлено, что
на низовых, или волжских, в своде же Татищева говорится о дунайских и
сербах. Как бы то ни было, для нас важны подробности предания об этом
походе, занесенные в летопись. Владимир пошел на болгар с дядею своим
Добрынею в лодках, а торки шли на конях берегом; из этого видно, что
русь предпочитала лодки коням и что конницу в княжеском войске составля-
ли пограничные степные народцы, о которых теперь в первый раз встречаем
известие и которые потом постоянно являются в зависимости или полузави-
симости от русских князей. Болгары были побеждены, но Добрыня, осмотрев
пленников, сказал Владимиру: "Такие не будут нам давать дани: они все в
сапогах; пойдем искать лапотников". В этих словах предания выразился
столетний опыт. Русские князья успели наложить дань, привести в зависи-
мость только те племена славянские и финские, которые жили в простоте
первоначального быта, разрозненные, бедные, что выражается названием ла-
потников; из народов же более образованных, составлявших более крепкие
общественные тела, богатых промышленностию, не удалось покорить ни одно-
го: в свежей памяти был неудачный поход Святослава в Болгарию. В преда-
нии видим опять важное значение Добрыни, который дает совет о прекраще-
нии войны, и Владимир слушается; оба народа дали клятву: "Тогда только
мы нарушим мир, когда камень начнет плавать, а хмель тонуть". Под 994 и
997 годами упоминаются удачные походы на болгар: в первый раз не сказано
на каких, во второй означены именно волжские. Мы не будем отвергать из-
вестий о новом походе на болгар дунайских, если примем в соображение из-
вестия византийцев о помощи против болгар, которую оказал Владимир
