го в случае нового разрыва.
В 1054 году умер Ярослав. Он, как видно, не заслужил такой приятной
памяти в народе, как отец его; несмотря на то, и его деятельность имеет
важное значение в нашей начальной истории; в скандинавских сагах Яросла-
ва называют скупым, но этот отзыв может служить ему только в похвалу: и
отец его, который вовсе не был скуп, не любил, однако, удовлетворять
жадности норманских наемников, которые особенно любили приобретать; раз-
дача большой суммы денег новгородцам скорее будет свидетельствовать о
щедрости Ярослава. По отзыву летописи, Ярослав был на своем месте: "он
был хромоног, но ум у него был добрый, и на рати был он храбр"; прибав-
лена еще замечательная черта, что он был христианин, и сам книги читал.
Последнее обстоятельство было чрезвычайно важно для преемника Владимиро-
ва. В приведенном известии значение христианина тесно связано в Ярославе
с чтением книг; Владимир не читал сам книг, он мог только слушать свя-
щенное писание; сын его Ярослав сам читал книги, был представителем но-
вого поколения грамотных христиан, выученных при Владимире, которые мог-
ли находить для себя утверждение в вере в книгах священных. Уже при Вла-
димире греческое духовенство единственным средством распространения и
утверждения христианства считало грамотность, учение книгам; сын Влади-
мира сам читал книги, сам был утвержденным христианином, и потому, разу-
меется, в его княжение христианство и грамотность должны были распрост-
раняться. И точно, по свидетельству летописи, христианство начало преи-
мущественно распространяться при Ярославе; при нем начали также умно-
жаться монахи. Ярослав, говорит летопись, любил церковные уставы, очень
любил попов, но больше всего монахов; книги читал часто, ночью и днем,
собрал много писцов; они переводили книги с греческого на славянский, и
переписали много книг, много он и купил их. Отец его Владимир распахал
землю и умягчил, т. е. просветил крещением, Ярослав насеял книжными сло-
вами сердца верных людей, а мы, прибавляет летописец, пожинаем, принимая
книжное учение. Сравнение очень важное: в нем ясно указано значение дея-
тельности Владимира и Ярослава и постепенность движения: при одном имело
место крещение, при другом - надлежащее наставление в вере. При книгах
нужны были особенно церкви и грамотные священники, которые могли бы
учить народ неграмотный. Ярослав строил церкви по городам и местам нео-
гороженным, ставил при них священников, которым давал содержание из
собственного имущества, приказывая им учить людей и приходить часто к
церквам. При Ярославе в Новгороде было сделано то же, что при Владимире
в Киеве: князь велел собрать у старост и священников детей (300 человек)
и учить их книгам.
Кроме этой деятельности, княжение Ярослава важно еще в других отноше-
ниях: подобно отцу Владимиру, Ярослав не был князем только в значении
вождя дружины, который стремится в дальние стороны за завоеваниями, сла-
вою и добычею; Ярослав, как видно, был более князем-нарядником страны.
Он любил церковные уставы, был знаком с ними: неудивительно, что к его
времени относится и первый писаный устав гражданский, так называемая
Русская Правда. Подобно отцу, Владимиру, Ярослав следовал совету Добры-
ни, что народы, ходящие в сапогах, не будут охотно давать дани, и потому
не любил войны с ними, а преимущественно обращал свое оружие на варваров
- чудь, литву, ятвягов. Мы не знаем, какими собственно расчетами руково-
дился Ярослав в польских отношениях; но знаем, что он, возвратив свое,
принял сторону порядка и христианства, не захотел усиливать варварства и
победою над Моиславом мазовецким нанес последнему сильный удар. Наконец,
Ярослав, подобно отцу своему и вещему Олегу, населял пустынные прост-
ранства, строил города; от языческого имени его получил название Ярос-
лавль на Волге, от христианского - Юрьев (Дерпт), в земле Чудской; он
огородил острожками южную границу Руси со степью; в 1031 году поселил
пленных поляков по реке Роси, с следующем начал ставить здесь города.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ВНУТРЕННЕЕ СОСТОЯНИЕ РУССКОГО ОБЩЕСТВА В ПЕРВЫЙ ПЕРИОД ЕГО СУЩЕСТВО-
ВАНИЯ
Значение князя. - Дружина, ее отношение к князю и к земле. - Бояре,
мужи, гриди, огнищане, тиуны, отроки. - Городовые и сельские полки. -
Тысяцкий. - Способы ведения войны. - Городское и сельское народонаселе-
ние. - Рабы. - Русская Правда. - Нравы эпохи. - Обычаи. - Занятие жите-
лей. - Состояние религии. - Монашество. - Управление и материальные
средства церкви. - Грамотность. - Песни. - Определение степени норманс-
кого влияния.
Мы видели в начале нашего рассказа, как среди северных племен явился
князь, призванный для установления наряда в земле, взволнованной родовы-
ми усобицами; теперь предстоит нам вопрос: в каких же отношениях нашелся
призванный к призвавшим, как определилось значение князя? Для решения
этого вопроса мы должны обратиться к понятиям племен, призвавших власть.
Летописец прямо дает знать, что несколько отдельных родов, поселившись
вместе, не имели возможности жить общею жизнию вследствие усобиц; нужно
было постороннее начало, которое условило было возможность связи между
ними, возможность жить вместе; племена знали по опыту, что мир возможен
только тогда, когда все живущие вместе составляют один род с одним общим
родоначальником; и вот они хотят восстановить это прежнее единство, хо-
тят, чтобы все роды соединились под одним общим старшиною, князем, кото-
рый ко всем родам был бы одинаков, чего можно было достичь только тогда,
когда этот старшина, князь, не принадлежал ни к одному роду, был из чу-
жого рода. Они призвали князя, не имея возможности с этим именем соеди-
нять какое-либо другое новое значение, кроме значения родоначальника,
старшего в роде. Из этого значения князя уяснится нам круг его власти,
его отношения к призвавшим племенам. Князь должен был княжить и владеть
по буквальному смыслу летописи; он думал о строе земском, о ратях, об
уставе земском; вождь на войне, он был судьею во время мира; он наказы-
вал преступников, его двор - место суда, его слуги - исполнители судеб-
ных приговоров; всякая перемена, всякий новый устав проистекал от него;
так, Владимир, по предложению епископов, а потом епископов и старцев,
делает постановление относительно вир; Ярослав дает грамоты новгородцам
- Правду и устав относительно податей; князь собирает дань, распоряжает-
ся ею. Но если круг власти призванного князя был такой же, какой был
круг власти у прежнего родоначальника, то в первое время на отношениях
князя к племенам отражалась еще вся неопределенность прежних родовых от-
ношений, которой следствия мы увидим после в отношениях городовых общин
к князю, о чем и будет речь в свое время. Теперь же мы должны обратиться
к вопросу: что стало с прежними родоначальниками, прежними старшинами,
князьями племен? Соединение многих родов в одно целое, во главе которого
стоял один общий князь, необходимо должно было поколебать значение преж-
них старшин, родоначальников; прежняя тесная связь всех родичей под
властию одного старшины не была уже теперь более необходима в при-
сутствии другой - высшей, общей власти. Само собой разумеется, что это
понижение власти прежних родоначальников происходило постепенно, что те
члены родов, которым, по известным счетам, принадлежало старшинство,
долгое время пользовались еще большим уважением и представительством;
так долго мы видим городских старцев на первом плане во всех важных слу-
чаях; они решают дела на вече, с ними советуется князь. Но в конце расс-
мотренного периода жизнь общественная получила уже такое развитие, что
необходимо условливала распадение родов на отдельные семьи, причем преж-
нее представительное значение старшин в целом роде исчезает, и когда
князю нужно объявить, предложить что-нибудь городу, то собираются не од-
ни старцы, собирается целый город, является общенародное вече. Первое
общенародное вече мы видим в Новгороде, когда князю Ярославу нужно было
объявить гражданам о смерти Владимира и поведении Святополка. Те иссле-
дователи, которые предполагают долговременное существование прежних сла-
вянских князей или родоначальников, и те, которые предполагают переход
этих старшин в бояр с земским значением, забывают, что родовой быт сла-
вянских племен сохранился при своих первоначальных формах, не переходя в
быт кланов, где старшинство было уже наследственно в одной линии, пере-
ходило от отца к сыну, тогда как у наших славян князь долженствовал быть
старшим в целом роде, все линии рода были равны относительно стар-
шинства, каждый член каждой линии мог быть старшим в целом роде, смотря
по своему физическому старшинству: следовательно, одна какая-нибудь ли-
ния не могла выдвинуться вперед перед другими, как скоро родовая связь
между ними рушилась; ни одна линия не могла получить большого значения
по своему богатству, потому что при родовой связи имение было общее; как
же скоро эта связь рушилась, то имущество разделялось поровну между рав-
ными в правах своих линиями; ясно, следовательно, что боярские роды не
могли произойти от прежних славянских старшин, родоначальников, по не-
наследственности этого звания; если старшина рода переходил в дружину
княжескую, то он сохранял свое родовое значение только при жизни, сын
его не наследовал этого значения, оно переходило к какому-нибудь четве-
роюродному дяде его, и если он выделялся из рода, то доля имущество его
была равна доле каждого другого родича. Вот почему славянские князья ис-
чезают с приходом князей варяжских: нельзя искать их и в боярах по той
же самой причине, т. е. потому, что достоинство старшин у славян не было
наследственным в одной родовой линии. Отсюда объясняется и т явление,
что в следующем периоде мы увидим непосредственные отношения князей к
городскому народонаселению, к общине. Место князя во время его от-
сутствия или в тех городах, где князь не жил, заступал посадник, муж из
дружины княжеской. Этот наместник княжеский, в мнении народа, не заменял
вполне князя, уважения и послушания к нему было меньше и на войне, и в
мире, следовательно, цель установления наряда достигалась не вполне; от-
сюда стремление иметь своего князя, замечаемое в Новгороде.
Не должно думать, чтобы во все продолжение периода отношения племен к
князю были всегда и везде одинакие. Сознание о необходимости нового по-
рядка вещей, власти одного общего князя из чужого рода явилось на севе-
ре; северные племена призвали князя как нарядника; здесь, следовательно,
новый порядок вещей должен был приняться и развиться преимущественно;
здесь должно было начаться определение княжеских отношений; вот почему в
Новгороде мы видим и некоторое движение вследствие этого начавшегося оп-
ределения. Потом местопребывание князя переносится на юг, в Киев; на се-
вере остаются посадники до самого Владимира. Мы видим, что большему вли-
янию княжеской власти подчинена сначала только озерная Новгородская об-
ласть и потом довольно узкая полоса земли по берегам Днепра, где в горо-
дах Смоленске и Любече еще со времен Олега сидели мужи княжие. Отношения
к князю племен, живших далее к востоку и западу от Днепра, как видно,
ограничивались вначале платежом дани, для собирания которой сам князь с
дружиною ездил к ним. По свидетельству Константина Багрянородного, русс-
кие князья с своею дружиною выходили из Киева при наступлении ноября ме-
сяца и отправлялись на полюдье или уезжали в земли подчиненных им племен
славянских и там проводили зиму. Обычай полюдья удержался надолго после:
князь объезжал свою волость, вершил дела судные, оставленные до его при-
езда и брал дары, обогащавшие казну его. Такой обычай княжеских объездов
для вершения судебных дел необходимо условливается самым состоянием юно-
