когда силою можно взять все, когда право силы есть высшее право, то, ко-
нечно, сильный не будет сдерживаться перед слабым: "С дружиною приобрету
серебро и золото", - говорит Владимир и тем указывает на главное, вер-
нейшее средство к приобретению серебра и золота; они приобретались ору-
жием, приобретались сильным на счет слабого. Князья идут на греков, чтоб
взять золото, драгоценности; если с дружиною можно было приобрести бо-
гатство, то богатство необходимо было для содержания дружины: хорошим
князем считался тот, который ничего не щадил для дружины: дружина Игоря
требует, чтоб князь шел с нею в дань; Игорь и дружина его прямо объявля-
ют, что цель их похода - золото, что если греки дадут им его, то им
больше ничего не нужно; дружина Владимира жалуется, что князь кормит ее
с деревянных ложек. Славные подвиги нужны были для богатства, богатство
нужно было для совершения славных подвигов; обе страсти питали одна дру-
гую. Но при этом мы видим, однако, что в образце тогдашнего героя чистое
корыстолюбие, страсть к богатству для богатства было осуждено; так, Свя-
тослав не обращает внимания на богатые подарки императора и любуется од-
ним оружием; простота, презрение к роскоши выставлены в Святославе как
достоинство; добрый князь не может быть скупым, он не щадит ничего для
дружины - таков Владимир и сын его Мстислав. Несмотря на уважение к си-
ле, она не считалась единственно позволенным средством к торжеству; хит-
рость ценилась так же высоко, считалась мудростью; перехитрить, переклю-
кать было тоже подвиг. Легко понять, что все природные стремления
сильного не знали границ при возможности удовлетворить им: таково жено-
любие язычника Владимира. Богатыри после подвигов силы не знали других
наслаждений, кроме материальных: "Руси есть веселие пити", - говорит
Владимир; в предании с восторгом говорится о количестве блюд на пирах
этого князя.
Мы видели, как закон слабо сдерживал проявления материальной силы,
позволяя частную месть или выкуп деньгами. Представляла ли славянская
языческая религия какое-нибудь противоборство им? Кажется, никакого. Од-
но только нравственное противоборство могла представить власть роди-
тельская; любопытен рассказ старика, отца Усмошвецова: "Однажды, - гово-
рит он, - я бранил своего младшего сына, и тот в сердцах разорвал во-
ловью кожу". Вот верная картина быта! Богатырь принужден выслушать укоры
старого отца; материальная сила кипит, просится вон, но сдерживается и
оказывается только в бессмысленном гневе на невинную вещь. Игорь по-
корствует Олегу, ходит по нем, как сын; Святослав сердится на мать за
советы принять христианство, но отговаривается дружиною, Владимир пови-
нуется дяде Добрыне, посылает сказать Блуду, что будет иметь его вместо
отца - большего выражения для чести и власти не было. Преобладание мате-
риальной силы, разумеется, не могло условливать уважения к слабейшему
полу вообще; но при отсутствии определений женщина могла, пользуясь
иногда своим преимуществом духовным, а иногда даже и силою материальною,
играть важную роль; мудрейшею из людей в описываемый период является
женщина - Ольга, которая правит Русью во время малолетства Святослава,
да и после совершеннолетия. Женщины провожают мужей своих на битвы; пес-
ни, содержание которых относится ко временам Владимира, упоминают о жен-
щинах-чародейках. По свидетельству тех же песен, женщины участвовали
вместе с мужчинами в пирах княжеских, похваляясь своей хитростию, муд-
ростию; стыдливости мало в их беседах, выходки материальной силы - и тут
на первом плане. Владимир советуется с своею женою Анною о церковном ус-
таве; княгини имеют свои волости, содержат свою дружину, спорят с
мужьями, кто наберет храбрейших дружинников. Рогволод полоцкий отдает
дочери на решение, за кого она хочет выйти замуж; Предслава переписыва-
ется с Ярославом о поступках Святополковых. В таком состоянии застало
нравы новорожденного русского общества христианство, о влиянии которого
будет речь в своем месте.
Теперь обратимся к обычаям. Мы не знаем, какие обряды совершались при
рождении ребенка; знаем из летописи и из "Правды", что к детям пристав-
лялись кормильцы или воспитатели, упоминаются также кормилицы; трудно
решить, в каком значении принимались последние, в одном ли нашем тесном
значении женщин, кормящих грудью ребенка, или в обширном значении нянек,
точно так как воспитатели, пестуны-мужчины назывались кормильцами.
Князья женились рано: Владимир, будучи очень молод, сватался на Рогнеде,
но уже прежде был женат на матери Вышеслава. Из подробностей брачных
обычаев мы знаем только четыре: сватовство - жених обращался к отцу не-
весты с предложением; невеста в день свадьбы одевалась в лучшее платье,
княжна - во всю утварь царскую; упоминается об обычае разувания мужа мо-
лодою женою, обычае, который находим одинаково у племен славянских и ли-
товских; наконец, знаем, что за жену платилось вено.
Мертвых погребали на горах, насыпали курганы над могилами, совершали
тризны. Византийский историк так описывает погребение воинов Святославо-
вых: "Ночью, при появлении полной луны, неприятели (руссы) вышли из го-
рода на поле сражения, собрали тела своих убитых и сожгли их на многих
кострах, расположенных у стены; в то же время они умертвили, по своему
обычаю, множество пленных мужчин и женщин, утопили в Дунае грудных мла-
денцев и петухов". Арабские писатели говорят, что славяне и руссы жгли
своих мертвецов с разными пожитками, животными и женами.
Жилища носили разные названия, упоминаются терема: так, в Киеве был
каменный терем княжеский с двором; он состоял из разных покоев, между
которыми была гридница, комната, куда собиралась дружина для пиров и,
вероятно, для совета. Под именем терема, в обширном смысле, разумели,
как видно, то, что мы теперь называем дворцом, большое, видное по своей
красоте здание. Общее название для дома было хоромы, состоявшие из теп-
лого жилья - изб (изба, истопка) и холодных, летних покоев - клетей. За-
городные, летние дворы, как например Берестовский святого Владимира,
состояли, разумеется, из одних холодных покоев, или клетей. Клети соеди-
нялись друг с другом сенями, переходами или помостами, как видно из опи-
сания кончины святого Владимира; в хоромах напереди приделывались сени,
или крыльца на столбах, что видно из описания мученической кончины двух
варягов. Около хором были дворы, огороженные забором. Кроме клетей, упо-
минаются одрины. спальни (от одр, ложе), вежи (чердаки, вышки), голубят-
ни (голубники); из служб упоминаются бани и медуши (где берегли мед). Из
утварей встречаем названия - одр (кровать); стол в значении княжеского
седалища, что теперь престол; обыкновенно лавки в песнях называются бе-
седами; в летописи упоминается Пасынча беседа. Упоминаются ковры, кото-
рыми, вероятно, покрывали более столы и лавки, чем полы. Из названий
платья встречаем порты в обширном и в тесном значении; из верхнего
платья упоминаются корзны и луды (епанчи); к одеждам отнесли мы перегибы
и сустуги, в которых величались древлянские послы; упоминаются убрусы -
платки. Обувь употреблялась та же, что и теперь, - сапоги и лапти. Мате-
риалом для одежды служили ткани, паволоки греческие, льняные и шерстяные
самодельные, меха. По описанию Льва Диакона, Святослав при свидании с
Цимисхием, как видно, был в одной рубашке; в одном ухе вдета была золо-
тая серьга с двумя жемчужинами и рубином; о корзне, плаще или кафтане,
который надевался в один рукав, а на другое плечо только накидывался,
говорит арабский писатель Ибн-Фоцлан: так носить верхнюю одежду любит до
сих пор наш народ. По свидетельству арабов, русские женщины носили на
груди маленькие коробочки из разных дорогих и недорогих металлов, смотря
по достатку мужа; на коробочке было кольцо, к кольцу привязывался
большой нож; на шее женщины носили золотые и серебряные цепи, также оже-
релья из зеленого бисера. Носить усы и бороду было в обычае: Русская
Правда упоминает о их повреждении; о святом Борисе говорится, что у не-
го, как у юноши, ус и борода были малые.
Из конской сбруи упоминаются в летописи седла и узды. Для езды упот-
реблялись возы. в смысле нынешних повозок и кола в смысле нынешних дрог
или дровен. Название сани употреблялось одинаково для зимней и летней
повозки. В пищу употребляли хлеб, мясо диких животных и домашнего скота,
между прочим, конское, рыбу, овощи, сыры, кисели из пшеницы, отрубей,
овса, кисельный раствор назывался цежью (от цедить); кисель ели с сытою.
У князей были повара; мясо варили в котлах, пекли на угольях; посуда бы-
ла: кади, лукна (лукошки), ведра, котлы, корчаги, бочки, ложки (деревян-
ные и серебряные), ножи; упоминаются колодцы. Пили вино, мед, квас. Из
увеселений упоминаются охота, рыбная ловля и пиры. Если принимать свиде-
тельство Русской Правды для описываемого времени, то охота была псовая,
ястребиная и соколиная: животные эти дорого ценились. Любили бани, преи-
мущественно, как видно, на севере: южные жители смеялись над пристрасти-
ем северных к баням. Занятия жителей составляли: земледелие; жители го-
родов возделывали нивы и земли свои. На скотоводство указывают слова
древлян: "Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо"; Константин
Багрянородный говорит, что руссы покупают рогатый скот, лошадей и овец у
печенегов, потому что эти животные не разводятся в России. Слова эти
можно понимать так, что количество рогатого скота и овец, питаемых пле-
менами, было недостаточно для потребления собственно руссов, которые
должны были покупать скот у печенегов. В Русской Правде упоминаются ко-
ни, волы, бараны, козы, свиньи; мясо последних животных, как видно, осо-
бенно любили. Птицеводство: в Русской же Правде упоминаются ценные пти-
цы: голуби, куры, утки, гуси, журавли, лебеди. Упоминаются овощи, следо-
вательно, можно заключать об огородничестве. Рыболовство, звероловство,
пчеловодство подразумеваются. Из ремесл встречаем указание на плотни-
чество, которым занимались особенно новгородцы и вообще жители северных
областей, рубившие лодки в лесах своих и привозившие их на продажу в Ки-
ев; о рублении городов, мощении мостов упоминает и летопись, и Правда; о
кожевничестве упоминает летопись в рассказе о Яне Усмошвеце; без сомне-
ния, разные грубые ткани для обыкновенной одежды выделывались так же до-
ма, равно как необходимая посуда, деревянная и глиняная, например, о де-
лании горшков в Новгороде есть прямое указание. Касательно искусств в
дохристианское время упоминается только об одном каменном здании, тереме
княжеском в Киеве, построенном, без сомнения, греческими мастерами, по-
тому что и после каменщики и зодчие выписывались из Византии; неизвест-
но, дома или на чужбине делались истуканы Владимировы. Собственно же го-
воря, искусство начинается на Руси вместе с христианством. Владимир пос-
лал в Грецию за мастерами, которые построили в 989 году Десятинную цер-
ковь в Киеве. По известию летописей, из Греции и пришли каменосечцы и
зиждители палат каменных. Ярослав построил каменную крепость в Киеве и
соборную церковь святой Софии (митрополию), которую украсил золотом, се-
ребром и сосудами; сын его Владимир в Новгороде построил также крепость
и собор святой Софии; при Ярославе же в Киеве построены монастыри свято-
го Георгия и святой Ирины. Дитмар говорит, что в его время в Киеве было
400 церквей и 8 торгов; Адам Бременский называет Киев соперником Конс-
тантинополя, число церквей крайне преувеличено или цифра искажена; но
общего впечатления и отзывов нельзя отвергнуть.
Киев был обязан своим благосостоянием тому, что служил складкою това-
ров между Южною и Северною Европою; обратимся же теперь к торговле, пу-
тем которой были русские области в описываемое время. Мы видели занятия
