племен: была ли в числе их торговля, существовала ли мена произведений
между племенами до появления среди них варягов - руси? Повсеместная поч-
ти одинаковость произведений в стране, обитаемой славянскими племенами,
сильно препятствовала мене: что могли выменивать друг у друга поляне и
северяне, древляне и дреговичи, кривичи и радимичи? Образ жизни их был
одинаков, одинакие занятия, одинакие потребности, одинакие средства к их
удовлетворению: у древлян был хлеб, мед, воск, звериные кожи; то же было
у полян и других племен. Но с призванием варяжских князей, с появлением
их дружины дела начали переменяться; среди земледельческого народонасе-
ления, добывавшего все нужное без разделений занятий, сосредоточенных в
семье, явилась воинская дружина, образовались, следовательно, два раз-
личных слоя народонаселения, с различными занятиями - и является мена.
Константин Багрянородный говорит, что славянские племена, подчиненные
руссам, зимою рубят в лесах своих лодки - однодеревки, отделывают их и
весною, как лед растает, спускают в ближние озера и потом далее по Днеп-
ру в Киев; здесь вытаскивают их на берег и продают руссам, которые поку-
пают только одни лодки и весла, уключины же и другие снасти делают сами
из старых судов. Вот начало внутренней торговли! Но любопытно, как и
здесь еще разделение занятий было неполно: руссы покупали только остовы
лодок у славян, снасти же делали сами. Несмотря на то, это явление очень
важно для историка: северные славянские племена, эти знаменитые плотни-
ки, уже промышляют, рубят лодки, сплавляют их, доходят до Киева; Днепр
связывает север и юг русских владений; северные племена двигаются, вос-
питывают в себе дух предприимчивости; они сперва только помогают внешней
торговле, приготовляют лодки для торговцев, но это приготовление скоро
повлечет их самих к торговле, более деятельной и внешней.
Если внутренняя торговля явилась с прибытием варягов-руси, то внешняя
должна была явиться вместе с ними же. Жилища славянских племен - новго-
родцев кривичей, северян, полян находились на пути из Балтийского моря в
Черное, из Варяг в Греки: здесь и основалось главное русское владение,
концами которого и вместе главными пунктами, соединяющими север и юг,
были Новгород и Киев; русское владение тогда только получило полноту,
когда новгородские князья овладели и Киевом; Киев и Новгород не могли
долгое время существовать отдельно; природа неразрывно соединила эти два
города, и во все продолжение нашей древней истории они находились в не-
разрывном союзе: расстояние между ними было путем; огромность этого
расстояния уменьшалась при удобстве сообщения, потому что этот путь был
водный. Новгород и Киев - две главные стоянки на оконечностях этого пу-
ти; историческая жизнь народов всегда загорается там, на тех концах их
областей, где они сталкиваются с другими народами историческими; для
славянских племен местом столкновения с историческими народами были кон-
цы великого водного пути на севере и юге - Новгород и Киев; посредниками
этого столкновения были варяги-русь; они-то были первыми посредниками
между севером и югом Европы и в торговом отношении; другим, побочным пу-
тем была Западная Двина - и здесь другое, менее важное русское владение
- Полоцкое княжество. Но какой же характер носила первоначально эта тор-
говля? Разумеется, мы не можем перенести на нее понятия настоящего вре-
мени о торговле. Торговля в те времена была тесно связана с пиратством:
варяг являлся на известный берег под видом торговли и, действительно,
начинал торговать с жителями; но при первом удобном случае из купца он
становился пиратом и грабил тех, с которыми прежде вел мену. На этот
двойственный характер древних русских купцов лучше всего указывают дого-
воры греков с нашими первыми князьями: в них византийское правительство
постоянно выговаривает для себя меры против буйства руссов. Но, каков бы
ни был характер последних, они торговали с Грециею, привозили туда това-
ры севера и брали в обмен товары юга.
Чем же торговали руссы в Константинополе? Главным предметом торговли
с их стороны были невольники; их, скованных, вели они во время трудного
перехода через пороги: о невольниках находим особые статьи в договорах.
Кроме рабов, русскими товарами в Константинополе считались воск и меха;
те же товары - рабы, воск, мед и меха шли из Руси в Болгарию, привози-
лись в Переяславец Дунайский; на них Русь выменивала в Константинополе и
Переяславце греческие паволоки, вино, плоды, золото (как товар), серебро
и лошадей, приводимых из Венгрии. Теперь следует вопрос: как добывали
руссы свои северные товары? Конечно, они могли выменивать их у туземцев
на какие-нибудь произведения греческой промышленности, малоценные для
грека, драгоценные для радимича; но главным источником приобретения были
дани и потом охота, которою дружина княжеская могла заниматься зимою во
время пребывания своего у племен. Мы знаем, что дань туземных племен из-
начала состояла в шкурах пушных зверей; в ноябре князья с дружиною выхо-
дили на полюдье, или отправлялись к подчиненным племенам, разумеется, за
данью; мы это знаем из истории Игоря; в этих походах добывали и князь и
дружина. Возвратясь в апреле в Киев, князь и дружина привозили с собою
множество мехов, которые надлежало сбыть с рук; и вот немедленно после
приезда в Киев часть дружины отправлялась в лодках по Днепру и морю в
Константинополь и в Болгарию. Воск и мед могли получаться тем же путем:
мы знаем, что древляне обязывались давать Ольге мед. Рабов могла полу-
чать Русь с севера: скандинавские пираты, опустошавшие берега почти всей
Европы, могли доставлять большое количество невольников в Новгород, ме-
нять их руссам на товары греческие и восточные, а, бесспорно, и сами в
виде гостей спускались по восточному водному пути в Константинополь. Ра-
бов собственным руссам для торговли могли доставлять войны их с разными
народами и с племенами славянскими в том случае, когда они должны были
примучивать последние: так, Ольга отдала древлян в рабство мужам своим;
но мы знаем, что такие случаи бывали редко. Разумеется, что за раздачею
дружине у князя оставалось еще много мехов, меду, воску и что значи-
тельнейшую часть товаров, которыми торговали руссы, составляло имущество
княжеское.
Не в один Константинополь или Переяславец отправлялись руссы с озна-
ченными товарами; они ездили с ними также на восток, в города козарские.
Русы входили из Азовского моря в устье Дона, поднимались вверх по этой
реке до пограничной козарской крепости - Саркель, или Белой Вежи, пере-
таскивали здесь суда на сушу и, пройдя с ними небольшой волок до Волги,
спускались по этой реке к Итилю, столице козарской, находившейся около
нынешней Астрахани. Главным товаром, который руссы привозили в Итиль,
были также меха. Потребность в мехах усиливалась на востоке с распрост-
ранением богатства и роскоши в блестящее царствование Гаруна-аль-Решида.
Шубы стали почетною одеждою и покупались дорого; до нас дошло известие,
что Зобейда, жена Гаруна, первая ввела в моду шубы, подбитые русскими
горностаями или соболями; кроме мехов, руссы привозили на Волгу также и
рабов. В обмен за означенные товары руссы могли брать у арабов дорогие
камни, бисер, особенно зеленого цвета (нитки его составляли любимое оже-
релье русских женщин, которых мужья разорялись платя нередко по диргему
- от 15 до 20 копеек серебром - за каждую бисеринку), золотые и серебря-
ные изделия, цепочки, ожерелья, запястья, кольца, булавки, рукоятки, пу-
говки, бляхи для украшения одежды и конской сбруи, быть может, также
шелковые, шерстяные и бумажные ткани, овощи, пряности и вино. Но, как
видно, руссы сильно желали выменивать на свои товары арабские монеты,
диргемы, которые везде и во всяком значении имели большую ценность. Пос-
редством этого пути арабские монеты распространялись по разным местам
тогдашних русских областей; как редкие, всегда ценные вещи, как украше-
ния переходили они из рода в род, из рук в руки, закапывались в землю
вместе с мертвецами, зарывались в виде кладов и таким образом дошли до
нас. Но не одним путем мены могло дойти в Россию большое количество мо-
нет значительное количество их должно было достаться руссам во время
счастливого похода Святославова на козар, буртасов и болгар волжских и
вообще на Восток, когда разорены были тамошние торговые места; арабские
монеты могли быть завозимы в русские области также болгарами. Мы замети-
ли уже, что значительнейшая часть товаров должна была принадлежать кня-
зю, следовательно, значительнейшая часть вымененного на эти товары долж-
на была возвратиться в казну княжескую; отсюда монеты могли переходить к
дружине; дружинники были люди вольные, хотели - служили князю, не хотели
- шли домой, если родом были из Скандинавии, и уносили с собою служебную
плату; они же были и купцами. Мы знаем также, что князья наши часто на-
нимали варягов для одного какого-нибудь похода; разумеется, наемники
брали плату свою преимущественно серебром, и таким образом диргемы из
казны княжеской переходили к наемным варягам: отсюда, кроме торговли,
объясняется, почему на скандинавском берегу и на прилежащих к нему ост-
ровах находят так много кладов с восточными монетами. Одною торговлею
объяснить этого нельзя, ибо как предположить, чтобы количество и цен-
ность товаров скандинавских так превышали количество и ценность товаров
русских, греческих и восточных, шедших чрез Россию, что лишек должен был
оплачиваться деньгами? Заметим также, что, кроме зарытая монет в могилы,
клады в понятиях народа обыкновенно соединяются с представлением о раз-
бойниках, зарывавших в землю награбленное; что разбои в описываемый пе-
риод были сильны, на это имеем ясное свидетельство в летописях и преда-
ниях; таким образом может объясниться происхождение больших кладов, как,
например, близ Великих Лук найден клад в семь слишком тысяч целковых.
Предполагая разбойничество как одно из средств накопления больших кла-
дов, мы не отвергаем возможности накопления значительных капиталов и
посредством торговли; но здесь заметим, что никак нельзя утверждать,
будто клады, в которых находятся куфические монеты, например Х века,
непременно были зарыты в этом веке; монеты Х века могли зайти на Русь в
этом веке, но могли оставаться здесь в обращении и в сохранении и в пос-
ледующие века, переходить из рода в род, наконец, скопляться разными
средствами в одних руках и зарываться в землю чрез много веков спустя
после их первого появления: таким образом, от больших кладов с куфичес-
кими монетами Х века никак еще нельзя заключать о больших торговых капи-
талах в этом веке на Руси.
Кроме руссов, посредниками торговли между Европою и Азиею в описывае-
мое время были болгары волжские. В руках этих болгар была торговля с со-
седними народами северо-востока и северо-запада; чтобы не допускать
арабских купцов к непосредственным сношениям с последними, они представ-
ляли их арабам людоедами. Болгарские купцы ездили в страну веси на
лодьях, вверх по Волге и Шексне для закупки мехов; любопытны подробнос-
ти, находимые у арабских писателей о меновой торговле болгар с весью:
болгары приезжали в определенное место, оставляли там товары, пометив их
какими-нибудь знаками, и удалялись. В это время туземцы раскладывали ря-
дом свои произведения, которые считали равноценными, и также удалялись.
Если болгарские купцы по возвращении находили мену выгодною, то брали с
собою туземные товары и оставляли свои, в противном случае они опять
уходили на время, и это значило, что они требовали прибавки; туземцы
подбавляли того или другого товара до тех пор, пока не удовлетворяли
болгар. У арабов такая торговля слыла немою. Рассказ арабов замечателен
для нас потому еще, что объясняет рассказ новгородского купца Гюряти Ро-
